Что-то магическое

      - Сейчас, после стольких лет вы просто не можете мне отказать!       - Фиби, не в нашей власти исправить то, что уже случилось.       - Но вы, вы всегда знали, вы знали, что это случится. Вы там, на верху, вы восемь лет бросали нас в самые сложные битвы, заставляли бороться с самым могущественным злом только для того, чтобы потом всё кончилось вот так… глупо, несправедливо.       - Сожалею, Фиби, но старейшины ничем не могут тебе помочь. Смерть твоих сестёр – это та точка во времени, к которой много лет вели нити судьбы и та точка, от которой потянутся другие, - человек в белой мантии впервые за время разговора посмотрел Фиби в глаза, - История твоих сестёр закончилась, но ты сохранишь её и передашь всем будущим поколениям магов, и вся твоя боль, все те силы, что ты вложишь в эту историю сделают её бессмертной.       - Что мне за дело до какой-то там истории! Мои сёстры не книжные персонажи, они люди, реальные люди, и разве после всего, что мы сделали, они не заслуживают жизни? – в голосе ведьмы звенела ярость.       - Я скажу тебе то, что говорить не должен, Фиби. Всё магическое сообщество столетиями ожидало появления Зачарованных, и после смерти вас также будут помнить столетиями. Грядут тёмные времена для всех: магических существ, людей, и даже для нас – старейшин. Очень скоро все силы ада объединятся – та группировка демонов, что напала на вас – лишь небольшая часть будущей угрозы, её начало. Все демоны станут работать сообща, убивая ведьм и хранителей по всему миру, души невинных одна за другой будут отправляться в ад на вечные муки, а небеса опустеют. И вот тогда среди хаоса и разрушений люди и магические существа поймут, что им нужно соединиться навеки. А соединит их история Зачарованных, которую напишешь ты. И вы станете легендой, преданием, и твоя боль, ваша общая боль даст этому миру ещё один шанс.       - Но почему вы просто не могли сказать нам об этом? Мы могли бы всё исправить, могли бы попытаться спасти мир уже сейчас, - в голове у Фиби мутилось, она чувствовала, что всё меньше и меньше понимает в происходящем. А ещё ей показалось, конечно, всего на миг, что старейшина напуган и растерян так же, как и она сама.       - Давным-давно, было предсказано, что в день, когда Зачарованные падут, нам, старейшинам, откроется истинная правда о будущем вселенной. Мы не могли знать об этом раньше, и не предполагали, что это случится так скоро, Фиби. И, как ты теперь понимаешь, мы не можем вернуть твоих сестёр.       - Ясно, - бесповоротность всего что случилось, обрушилась на Фиби с невероятной силой, ей трудно было дышать, трудно было держаться бесповоротность всего, что случилось, обрушилась на Фиби с невероятной силой, ей трудно было дышать, трудно было держаться на ногах, головокружение заставило её закрыть глаза. Она стояла на мосту золотые ворота, под ней, в нескольких сотнях метров кипел, бурлил, жил своей жизнью Сан-Франциско, - И что же, всё чем я могу помочь в борьбе с концом света – написание книги? Разве это не бессмысленно? Разве хоть что-то теперь имеет смысл?       - Фиби Холливелл, ты не просто напишешь какую-то книгу, ты дашь людям надежду. Разве это лишено смысла? Это единственное, что ты можешь сделать и, пожалуй, самое важное. Это твоя судьба, - сказав это, старейшина покрыл голову капюшоном и растворился в воздухе.       Фиби осталась одна здесь на мосту в вышине, в единственном месте в мире, где она теперь могла быть ближе к сёстрам. Она подняла глаза к небу и едва успела произнести: «Боже, Пайпер, что мне делать, что же мне теперь делать?» - как вдруг почувствовала, как от сердца по телу разливается тепло и через мгновенье после вспышки розоватого света, какой бывает, когда закрываешь глаза, при ярком солнце, она оказалась дома, рядом с Купом.       - Я уже начал волноваться, я ведь оставил тебя там со старейшиной почти час назад. Слава Богу, с тобой всё в порядке, милая.       Фиби подошла к Купу и прижалась щекой к его груди. Они стояли у окна в её спальне, в доме, где она родилась и выросла, где вышли замуж её сёстры, где родился её племянник, в доме, из которого она уезжала много раз и много раз возвращалась. И вот теперь она снова вернулась сюда. Вернулась, потому что этот дом был единственным, что осталось от её прошлой жизни и, как ей теперь часто казалось, единственным, что осталось от неё самой.       - Нет, Куп, я не в порядке. Я никогда уже не буду в порядке, - слова эти прозвучали так медленно, тихо, отрешённо, что по спине у Купа пробежали мурашки. Все эти дни он видел, что Фиби борется с отчаянием, и даже в самые тяжёлые минуты в её глазах продолжал теплиться упрямый огонёк – она надеялась обмануть смерть. И словно читая его мысли, она продолжила, - Я знаю, что можно обмануть смерть – мы десятки раз делали это… Но обмануть судьбу нельзя никак.       - Что сказал старейшина, Фиби?       - Что это была их судьба – прожить эту невероятную, невозможную жизнь, бороться и побеждать, чтобы потом умереть. Старейшины не могут ничего изменить. Но я просто не могу в это поверить, не могу поверить, что всё закончится вот так.       Куп поцеловал её в макушку и уже собирался что-то сказать, но Фиби остановила его:       - Ты знаешь, мне нужно подумать обо всём этом, нужно остаться одной. Молчи и не спорь, пожалуйста. Я позову тебя – обещаю, может, не сегодня и не завтра, но ты узнаешь, что я решила, - она подняла голову, заглянула ему в глаза и улыбнулась нежно и грустно.       И вот она осталась одна. Мысленно она переживала последние несколько дней снова и снова. Всё случилось так внезапно.       Вот Пайпер принесла Книгу Таинств в столовую со словами: «Я думаю, нам стоит записать, всё, что случилось с нами за последние несколько лет для потомков». Вот они смеются, вспоминая тот день, когда Пейдж поменяла их с Фиби местами. А в следующую секунду за спиной Пайпер внезапно появляются демоны – группа из пяти или шести – они создают огромный энергетический шар, мгновенно заполняющий комнату и разбрасывающий сестёр в разные стороны, и последнее, что видит Фиби перед тем, как отключиться – Пейдж, летящую в противоположном направлении от неё.       В голове у Фиби звенит, всё тело пронзает боль. Она открывает глаза и видит бездонную голубизну неба. Привыкшая к битвам и падениям, она начинает соображать всё быстрее и быстрее. Она очутилась на улице, под рукой она чувствует осколок стекла – должно быть, вылетела в витражное окно. Она резко садится, её руки и одежда в крови, перед глазами всё дрожит и плывёт. Не без труда ей удаётся встать. Окно веранды разбито, мебель разбросана, обеденный стол лежит посередине комнаты, видимо он полетел вслед за ней.        Из-за стола виднеется рука с татуировкой и сверкающим в пыли обручальным кольцом. «Пайпер, о боже, Пайпер» - проносится у неё в голове, а может, она это выкрикивает. В ушах всё ещё стоит гул. Фиби подбегает к сестре, попутно замечая, что демонов нигде не видно. Голова Пайпер вся в крови – она ударилась о каминную полку. Фиби склоняется над ней, пытается нащупать пульс: «Нет, нет, милая, нет» - Фиби всхлипывает, гладит сестру по волосам, и её собственная кровь смешивается на её руках с кровью Пайпер.       И вдруг она слышит стон, может, свой собственный, но всё же она надеется, что это Пейдж зовёт её. Она осторожно кладёт голову Пайпер на пол, оглядывается и тут замечает, что размеры комнаты странно изменились: «О, боже» - мелькает у неё мысль. Пейдж проломила буфет и стену, отделявшую столовую от прихожей, такой силы была энергетическая волна. Фиби спешит к младшей сестре, но находит лишь её безжизненное тело в пыли, груде обломков и деревянных щепок у подножия лестницы.       Дальше всё помнится смутно. Хоровод лиц: сначала появляется Куп, потом Лео с мальчиками возвращается домой из парка, появляется Билли, затем Генри. Фиби кажется, что ото всех окружающих её отделяет толстое стекло: она что-то говорит и сама не слышит что, люди вокруг неё всё время заняты чем-то, а она никак не может взять в толк, что происходит. Она видит перед собой только безжизненные лица сестёр, чувствует только холод их рук, и ей кажется, что она уже не сможет согреться. Куп отрывает её от Пейдж, переносит куда-то. Кажется, это квартира отца. О да, он сам тоже здесь. Он бросается к Фиби, что-то говорит ей. Она вырывается, плачет - ей нужно обратно. Но вот Купидон касается её лба двумя пальцами, и она проваливается в забытье.       Когда Фиби приходит в себя, рядом с ней на постели сидит Виктор. Крис и Уайатт тут же – внимательно наблюдают за ней из яслей. В голове у неё странно легко, она делает вдох, сосредотачивается и замечает, что ничего не болит. Взяв отца за руку, она вопросительно смотрит на него.       - О, Фиби, дорогая. Уайатт исцелил тебя… - Виктор не знает, как ему продолжить. В глазах его стоят слёзы. И Фиби не нужен её дар эмпата и предсказателя, чтобы понять, что хочет сказать её отец.       - Папа… папа, - Фиби обнимает отца за шею, - О, папа…       Фиби встаёт, подходит к мальчикам. Дети льнут к ней и дрожат, собираясь заплакать. Она внимательно смотрит племянникам в глаза:       - Тётя Фиби всё исправит. Слышите? Всё будет хорошо, я обещаю, - дети затихают, показывая, что они поверили её словам. Отлично, значит и сама Фиби уже наполовину верит им.       Тела Пайпер и Пейдж переносят в школу магии, которую сёстры совсем недавно отчистили от демонов. Там они будут в безопасности, убережены от тления. Фиби проводит дни и ночи, изучая все возможные заклинания из Книги Таинств, призывает на помощь всех волшебных существ. Она пытается вызывать духи сестёр, матери и бабушки, зовёт старейшин, Смерть и ангела судьбы – ей не отвечает никто. Проходит день за днём, неделя за неделей. До Фиби пытается достучаться Лео и Генри:       - Прошёл уже почти месяц, Фиби. Мы должны похоронить своих жён. Мы не можем и дальше скрывать, что их уже нет. От коллег по работе, от друзей. Люди начнут задавать вопросы. Ради детей, пожалуйста, Фиби. Нам нужно, чтобы они были в безопасности, - всё это говорят они оба, хоть Генри и Пейдж так и не успели завести ребёнка, в детях Пайпер и Лео Генри видит частичку своей жены, а потому они ему дороги почти так же, как родному отцу.       И только Куп не перечит Фиби, терпеливо снося её временное помешательство и холодность. Он уговаривает Билли появляться время от времени в клубе или где-то ещё в облике одной из сестёр, чтобы предотвратить появление каких-либо подозрений. А сам он в это время вместе с Сэмом, отцом Пейдж, пытается добиться аудиенции у старейшин для Фиби.       Старейшины очень долго отказывались встречаться с Фиби, и вот сегодня ей стало известно почему. Всё это время они занимались интерпретацией пророчества, полученного в день смерти её сестёр.       Она сидела на кровати в своей спальне и думала обо всём, что случилось. Она сама не знала, почему ей вдруг стало легче. Фиби вспомнила, как они с Пайпер хоронили Прю. В какой ярости, в каком смятении была Пайпер, как долго и упорно она не хотела принимать того, что случилось. Фиби сравнивала свои чувства с чувствами сестры и находила мало общего. Сама удивляясь себе, Фиби внезапно поняла, что всё это время она была спокойна, она проверила каждый магический способ возвращения сестёр. И у неё было такое чувство, возможно, благодаря дару предвидения, будто она всегда знала, что ничего не сработает. Она даже не смогла попасть с кольцом Купа в момент смерти сестёр и в любую точку за две недели до этого. И теперь посетив старейшину, она поняла почему.       Их смерть – фиксированная точка во времени. Если она хочет всё исправить, ей придётся найти свой собственный путь, обмануть и кольцо, и старейшин, и даже самого ангела судьбы. Ей нужно придумать такой план, которого не было бы ни в одной книге, ни в одной скрижали с заклинаниями. Ей нужно было вернуть сестёр и предотвратить грядущий апокалипсис.       Фиби улыбнулась, представив, что сказала бы Пейдж о таком плане: «О, ничего необычного, стандартный список дел на первую половину дня».