Особенности анатомии сверхъестественных существ

Вельзевул вышла из круга, нашла бумажный пакет, в который были убраны ее вещи, достала оттуда привычный костюм и принялась раздеваться. Азирафаэль сразу отвернулся, на всякий случай еще и закрыл рукой глаза, а Габриэль наоборот, пригляделся внимательнее. - Почему ты тогда, в самом Начале выбрала женское тело? - вдруг спросил он. - Габриэль, это невоспитанно! - воскликнул Азирафаэль, на миг поворачиваясь, но увидел, как повернулась на вопрос Вельзевул в одних незастегнутых брюках, и со стоном закрыл лицо руками снова. - Нет, почему. Обычный вопрос, - неожиданно миролюбиво ответила Вельзевул, подходя к Габриэлю с рубашкой в руках. - Мне больше нравилась Ева, чем Адам, у нас было с ней куда больше общего. Она любопытнее Адама, - подумав, добавила Вельзевул. - Я понял, - отозвался Габриэль и взял запечатанный целлофановый пакет, в котором лежала только что купленная одежда, открыл, рассмотрел одежду под лампой. - Мне не нравится, - констатировал он. - Я буду... - ...похож на демона? - подсказал Азирафаэль. - А если будешь молчать и стараться не отсвечивать небесным свечением, так за князя сойдешь, - подхватила Вельзевул, и черная лента змеей обвилась вокруг ее шеи, застегнулась старинная булавка. - Они умнее остальных. - Тогда почему молчать? - не понял Габриэль. Вельзевул закатила глаза, призывая все силы ада дать ей спокойствие, потому что иначе она прибьет архангела и развяжет войну в самый неподходящий момент. - Именно поэтому, - ответил возникший посреди кабинета Кроули. - Я все подготовил, но мой дом - не лавка, поэтому туда можно только после особого приглашения, а я, уж простите нижайше, не хочу видеть незваных гостей ни снизу, ни сверху. - И? - Габриэль сотворил из ничего вешалку, которая плавала в воздухе вокруг него, и последовательно ронял с себя предметы одежды. Вешалка их молниеносно подхватывала. - Если вы зайдете с улицы, вы все равно не сможете возникнуть там потом внезапно, а если я вас перемещу, мне придется дать вам допуск, - пояснил Кроули и добавил с несвойственной демонам искренностью. - Не имею ни малейшего желания делать это, - он посмотрел, во что одевается Габриэль. - Во имя сатаны, лорд Вельзевул, я знал, что месть - это прямо из вашего департамента, но это... Габриэль выглядел как самый страшный кошмар любого уважающего себя стилиста. Удлиненный пиджак-френч явно должен был отсылать к политической моде Ближнего востока или Советского Союза, но на Габриэле все то, что он надел, почему-то напоминало кинематографичную униформу правящей касты из какой-нибудь антиутопии. - Это так похоже! - закончил Кроули в полнейшем восторге. - Просто жесть, вылитый Азазель. Даже в горле пересохло, как будто он действительно тот самый демон. - Это еще не все, - Азирафаэль достал из пакета длинный, слишком длинный широкий легкий шарф. Тоже черный; по краям шли вышитые серебряным шелком буквы. - Азазеля не видели много веков, демон безводной пустыни - одиночка, - пояснил Кроули в ответ на вопросительный взгляд Азирафаэля и со страхом посмотрел на Вельзевул. - Но если узнают, что он не Азазель... - Все, кто заговаривали с Азазелем после тысяча девятьсот двадцать третьего года, растворялись в небытие в течение минуты, - Вельзевул посмотрела на Габриэля, который отчаялся застегнуть все пуговицы без зеркала и просто ждал теперь, пока они застегнутся на нем сами. - Сомневаюсь, что он сделает исключение ради каких-то слухов. Хастур, появившийся из-под земли перед дверью квартиры Кроули в компании Дагон, чего не ожидал, так это того, что сам хозяин откроет ему дверь с приветливой улыбкой. - Как я рад тебя видеть, - как можно омерзительнее скалился он, пропуская Хастура и Дагон внутрь. - Как хорошо, что я теперь буду не один! Вы пальто снимайте, там сейчас жарко. - Нас призвала владыка Вельзевул, - сказала Дагон, с любопытством оглядывая помещение. Она не была на Земле с конца пятнадцатого века и не видела квартир в принципе. - Ага, ага, так что идите, я не хочу там находиться один, - скороговоркой закончил Кроули, запирая за ними дверь. Все шло по плану, оба демона заметно занервничали, когда увидели, что предатель жив-здоров, но напуган до полусмерти, хотя небольшим периодом ранее святая вода и архангел Михаил за плечом его не смутили. Хастур и Дагон сумели на удивление без толкучки одновременно войти в кабинет - между ними была холодная война за место главного заместителя Вельзевул. Дагон была владыке преисподней приятнее в личном общении, Хастур - в разы сильнее, Дагон умела играть в шахматы и знала все сплетни, Хастур был одним из лучших отравителей, способным сварить пойло, развоплощающее любого демона даже высшего порядка, Дагон не переносила ангелов и демонов, на людей ей было плевать, Хастур ненавидел всех, что не могло не импонировать. Вельзевул такая борьба бульдогов под ковром была только на руку, каждый хотел выслужиться и перерабатывал. Прекрасная ситуация, но теперь надо было оставить их на год и вернуться не к холодным развалинам преисподней на радость Габриэлю, а к вполне себе рабочей системе. Хастур и Дагон привычно поклонились Вельзевул, заметили высокую фигуру в черном, стоящую за креслом Кроули, на котором с комфортом устроилась владыка ада, и замерли. Хастур машинально сжал кулаки - он мечтал когда-нибудь помериться силой с демоном безводной пустыни, а глаза Дагон расширились, и она предвкушающе улыбнулась. Габриэль в черном бедуинском шемахе, закрывающим лицо и завязанным так, чтобы бросить тень на глаза, стоял позади Вельзевул, освещенный солнцем со спины. Перед самым началом аудиенции Вельзевул призвала из ада свою саблю, турецкий килыч, изогнутый, в усыпанных бриллиантами ножнах, и повязала Габриэлю на пояс. Архангел судорожно выдохнул: клинок повелителя тьмы тянул его вниз невероятной тяжестью совершенных им преступлений. Азазель был немного ниже Габриэля, совсем немного уже в плечах, но в целом попадание в образ было поразительным. Кроули восхитился тем, что Габриэль даже век не поднял, чтобы никто не увидел его приметного аметистового цвета глаз, продолжая смотреть или на свои ноги, или на спину Вельзевул. - Мной было принято решение, - начала Вельзевул, когда Хастур и Дагон вытянулись по швам, а Кроули встал рядом с Габриэлем и принялся жечь какую-то книгу адским огнем по странице. С каждой секундой концентрация благодати слева от него росла, и он надеялся поддерживанием адского огня как-то это заглушить, но не получалось. Габриэль чувствовал себя некомфортно и потому повышал уровень эфирной защиты. Хастур начал дергать глазами по сторонам, явно засек наличие чего-то священного. Вельзевул тем временем поясняла свой план, делая вид, что не чувствует растущего священного холода: версия для общественного пользования гласила, что она удаляется на год для работы в поле. Узнать о новых тенденциях, понять, чем именно сейчас можно соблазнять людей в промышленных масштабах. Вот, например, оппозиция взяла и ввела моду на здоровый образ жизни, их люди в правительстве даже курение в общественных местах запретили, а бытовой алкоголизм? Он отмирает в просвещенном обществе, вы на цены посмотрите, вот и получается, что грех винопития и другого пития просто идет довеском для тех, кто и так в ад попадет. Необходимо идти в ногу со временем, и она это поняла. А так как она никому не доверяет, то и сделает все сама. А вы... - Каждый отдел делится на две команды. Одна подчиняется Хастуру, вторая Дагон. И так каждый отдел всего адского круга! Через год сравню результаты. Хастур поднял руку. - У тебя вопрос, Хастур? - Вельзевул перевела на него взгляд. - Да, - Хастур скрестил руки на груди. - Что это так нестерпимо свято фонит?! - А, это мои эксперименты, - кокетливо махнул рукой Кроули, придя на помощь. - Опрыскиваю растения святой водой. Они так пышно растут, и никаких пятен на листьях, никаких паразитов, никаких проблем с цветением. Вот и у меня, видимо, иммунитет выработался... Хастур, вспомнив Лигура, сжал челюсти и опустил голову. В этот момент Габриэль, устав стоять на одном месте, перенес вес на левую ногу и оперся локтем на кресло Вельзевул, вытянув руку вперед и едва не коснувшись пальцами ее шеи над воротником. Вельзевул не видела, что он делает позади нее, но по выражению ужаса на лицах своих подчиненных, поняла, что он пошевелился. Обернуться - потерять лицо. Вельзевул сильнее вздернула подбородок. Габриэль за ее спиной тяжело вздохнул и глянул на часы. Дагон кинула взгляд на лицо Вельзевул и вдруг начала спешно откланиваться и утаскивать за собой Хастура, который не понял и уже на улице потребовал объяснений. - Работа в поле - прикрытие, - до боли закатив глаза, ответила Дагон на прямой вопрос, заданный на французском языке четырнадцатого века. - Ты не видел Азазеля? Он стоит за ее спиной, он касается ее - демон-одиночка, сам Азазель! У нее... как это называют люди... медовый месяц, а когда она вернется, я - демон завистливый, но я тебе не завидую. Он уничтожит всех демонов, выбравших себе мужские тела. - Это глупо, я один из сильнейших демонов, - прищурился Хастур. - Я создан в один и тот же день с Азазелем, мы еще посмотрим, кто кого. - Глупо здесь только одно. Твое существо, - Дагон щелкнула пальцами, отводя глаза всем на улице, и провалилась в ад прямо сквозь асфальт. - Отлично сработано, сейчас сам себе вручу Оскар за лучшую роль второго плана, теперь выметайтесь отсюда, - Кроули убрал адский огонь, и Габриэль с явным облегчением на лице размотал платок. Дышать ему было не нужно, но тем не менее, он привык к прохладе, а в подобранной Вельзевул одежде было жарко. - Не приказывай мне, - Вельзевул медленно повернула голову. Кроули давно заметил, что она или переводит взгляд, или поворачивает голову, никогда одновременно. - Это не приказ, ни в коем случае не приказ, - сразу пошел на попятный Кроули. - Дружеский совет. - Дружеский? - Габриэль приподнял одну бровь и взмахом руки трансформировал демонское одеяние в привычный костюм. - Это выражение такое, людское выражение. Мой личный персональный совет, зачем вам быть тут, когда моя фигура настолько неприятна вам обоим? А я уже снял вам замечательный пентхаус. Прошу вас, оставьте меня и отправляйтесь куда хотите. Вельзевул вместе с Габриэлем вышли из квартиры. - Я не могу перемещаться в то место, где никогда не был, - Габриэль посмотрел на Вельзевул сверху вниз. - И если я выиграл в шахматы, то мой день первый. - Нет, мы сыграем снова, - ровно ответила Вельзевул. - Мы не поедем на подземном поезде, возьмем кэб. Таксист навсегда запомнил странную пару, едущую из одной части Лондона в другую. Они смотрели в разные стороны, старались не касаться друг друга, но тем не менее разговаривали. Они играли в шахматы вслепую, а когда женщина с удовольствием сказала "шах и мат", над Лондоном грянул гром. - Пребывание на земле сказывается на земных вариантах тел, - заметил Габриэль. - Азирафаэль просветил меня. Вельзевул отметила про себя, что ей-то Кроули вообще ничего сказал. Надо будет припомнить ему это в первую же их встречу. - Как именно, - Вельзевул осматривала помещение, в котором ей предстояло жить. Слишком серо и светло, как будто чуть менее освещенный вариант Небес - она не помнила, каково там, но вернувшийся после передачи доказательства сотрудничества рассказал во всех подробностях. Вельзевул выпотрошила его память и сожрала без остатка всю его робкую радость от просторов; ведь даже демонам нравятся подобные пейзажи и интерьеры, другой вопрос, что под землей царит теснота, и это тоже часть наказания. Габриэль махнул рукой, и открывшийся шкаф ровно наполовину заполнился серыми одинаковыми пиджаками и костюмами. - Мы будем хотеть спать, испытывать голод и жажду. Если с последним я могу справиться за счет эфирных сил, то против первого мне противопоставить нечего без визита на Небеса. - Сон не проблема для меня, с этим справляются силы... оккультные, - нашла подходящее слово Вельзевул. - Зло не дремлет. А вот еда необходима. Поэтому будем и есть, и спать. - Сколько люди тратят на сон обычно? - Габриэль на миг закрыл глаза, и вокруг него сформировался прозрачный золотой циферблат. - Четыре часа, - мстительно сказала Вельзевул, отмечая, как на циферблате период с одиннадцати до трех ночи покрываются золотой пылью. Теперь архангел будет вечно невыспавшийся, с головной болью и плохим настроением: прекрасно. - Завтра мы идем в стриптиз-бар, - Вельзевул подняла вверх палец, и из воздуха материализовались распотрошенные по странице книги. - Что ты читаешь? И что такое стриптиз? - Я взяла несколько книг из лавки твоего подчиненного, а так читать гораздо удобнее. И он побесится из-за этого и, возможно, согрешит. Это путеводители и книги про современный мир. Моя последняя командировка была в середине двадцатого века, а судя по отчетам Кроули, скорость развития общества стала критически... неприспосабливоемой. - Нет такого слова, - заметил Габриэль. - Это ты знаешь. А что такое стриптиз - нет, - спокойно ответила Вельзевул. - Избирательное образование в области человеческих отношений может сослужить плохую службу в нашем... положении. - Объяснишь завтра. Это твой день, поэтому я не собираюсь заранее портить свое время, думая о твоих порочных пристрастиях лишнюю секунду. Вельзевул, которая сначала подумала, что это будет отчасти забавно, вдруг осознала, что нет, не будет. Габриэль будет сидеть в стриптиз-баре с видом глубочайшего непонимания происходящего и отпускать комментарии насчет безвкусности постановки и нелепости костюмов. Интересно, его вообще можно возбудить? Видимо, чтобы узнать, придется тащить его не только на стриптиз, но и в принципе по всем местам Лондона, которые могут произвести на него впечатление. Вельзевул прикинула, где может найти тот образ, который заставит колебнуться железное спокойствие архангела, а потом принять его. Что может быть лучше сверхурочной работы в отпуске? Соблазнить архангела - к тому же куда ему от нее деваться, он на пятнадцать метров отойти не может. Вельзевул в построении коварного плана руководствовалась тем, что проживание на Земле пробуждает в сверхъестественных сущностях стремление к ассимиляции: на Небесах был несусветный переполох, когда выяснилось, что долго пробывшие на Земле ангелы начинают влюбляться в людей, потому и загнали всех наверх, кроме одного с иммунитетом, но и того скосило природное любопытство и повышенная для такого рода существа чувствительность к вкусам, что вылилось в стремление попробовать все на свете. Вельзевул даже одно время приглядывалась к Азирафаэлю, но в нем не было истинного чревоугодия, только любопытство и бесконечная любовь к людям, которые создают каждый раз что-то новое и все более вкусное: от него так фонило этой любовью, что у Вельзевул изжога начиналась. Вельзевул не могла усилить его тягу к насыщению, как это происходило у нее невольно - подчиненные на ее круге, чувствуя первозданный голод рядом с ней, даже начинали невольно облизывать стены, Хастур, который неистово бесился, так как имел привычку прислоняться к стене в процессе курения и несколько раз обтирал плащом все слюни ада, даже начал плакаты вешать - но в случае с Азирафаэлем усиливать было просто некуда. В аду было проще с моральным обликом, князьям и лордам преисподней было совершенно плевать, с кем там спят их подчиненные: в результате Кроули творил что хотел в любых масштабах, неизвестно, был ли у него иммунитет, но точно были мозги, которые не давали ему уйти в отрыв под лозунгом "я все равно бессмертен", но вот с другими демонами дело обстояло иначе. Демоны мгновенно подсаживались на наркотики, под действием которых становились... добрыми. И хотели все исправить. Не раз и не два и не сто Вельзевул устраивала коллективную выволочку и демонстрировала страшные плакаты, гласившие в духе социалистического искусства вместо "выпил - за руль не садись" что-то вроде "ширнулся - в церковь ни ногой", но в аду не привыкли к воздержанию, а потому пропагандировать здоровый образ жизни было бесперспективно. У Вельзевул были и мозги, и сила воли, и собственный неприятный опыт: она еще в конце позапрошлого века проводила эксперименты, желая узнать, как именно на нее действует коктейль всего, что искажает человеческое сознание, велела Дагон держать ее крепче, а сама пустила себе в вены лютый концентрат. Как потом сказала Дагон, передергиваясь от воспоминаний, Вельзевул плакала, хотела на Небеса, жаловалась на духоту и отсутствие стилиста, а еще говорила, что это просто нечестно: она тут работает шесть тысяч лет, а когда они бунтовали и Люцифер проводил свою агитационную программу, никто не предупредил, что все будет заключаться в чтении отчетов, ничего не изменилось, она и на Небесах в канцелярии стажировалась. Никуда не деться от проклятых бумажек. После подобного исследования Вельзевул точно знала, что она может себе позволить и иногда появлялась на поверхности, а вот Габриэль, подмахнувший, не глядя, бумагу о запрете на длительное пребывание на Земле без особых обстоятельств, был обязан находиться на планете не дольше полутора часов. Обычно ему хватало: как докладывали шпионы Вельзевул, Габриэль, принося особо важные благие вести, тратил на визит к отличившимся не больше десяти минут, после чего отправлялся на север, где жили белые медведи, купался в ледяном море, валялся в снегу в свое удовольствие и потом возносился, облепленный снегом с обледеневшими волосами и ресницами. Типичное для ангела времяпрепровождение, что им так нравился этот снег, Вельзевул понять не могла, но даже Михаил, появившись как-то на земле, не удержался и словно случайно обрушил на себя снег с дерева в центральном парке. В преддверии Армагеддона, того самого, который не удался, Габриэль бегал по паркам ровно час двадцать, потом выпивал бутылку воды со льдом, опять переносился на полюс, где по расписанию пять минут лежал в снегу, раскинув крылья. Он почти все свое время на Земле провел или в одиночестве, или в компании белых медведей, откуда ему знать, какие сюрпризы таит стадный инстинкт. План Вельзевул был ее спасением от скуки: Габриэль, узрев всю похоть и страсть - тут Вельзевул воздавала людям должное - должен проникнуться, его начнут посещать вполне плотские желания, и дальше несколько вариантов: или он не поддастся, но его пребывание на Земле станет мучением, или поддастся, и тогда у Вельзевул будет приятное времяпрепровождение, а ему дадут втык в его собственной конторе. В любом случае она в плюсе. Вельзевул щелчком пальцев уничтожила летавшие по комнате листы и развела руки в стороны, позволяя одежде свободно соскользнуть с тела. - Что ты делаешь? - спросил Габриэль, глянув на нее. Вельзевул думала, что он отведет глаза, но Габриэль равнодушно скользнул по ней взглядом, как по мебели. - Раздеваюсь. Я собираюсь в душ перед сном, - ответила Вельзевул. - Так делают люди, и к тому же моему телу слишком холодно в этом... пространстве, я хочу согреться водой. - Азирафаэль говорил, что это как-то контролируется, - Габриэль провел рукой перед собой, и его костюм мгновенно превратился в длинный халат, естественно, белый. - Я спрошу у него, поскольку мне тоже несколько некомфортно. Вельзевул прошла мимо него в коридор, хотела зайти в ванную, не закрыв за собой дверь, чтобы он последовал за ней и словно сам пришел, но не учла, что детское проклятие Антихриста посчитало спальню и коридор разными помещениями, поэтому Вельзевул не успела трех шагов пройти, как упала на колени, задыхаясь, в глазах потемнело. Краем сознания уловила, как грохнулся в спальне архангел, но нашел в себе силы выползти за ней, и Вельзевул отпустило. - Интересно, смертные так и чувствуют, когда их душат? - Габриэль привалился к стене, глотая ртом воздух, глаза у него были закрыты, а на щеках на долю секунды вспыхнули золотые символы, Вельзевул не успела понять, что они обозначают. - Не рассчитала, - призналась Вельзевул, садясь рядом с ним на теплый пол. - Больше... не повторится... я надеюсь. Габриэль покосился на нее, и в глубине его зрачков Вельзевул успела заметить далекие искры. - Я чуть не перевоплотился от неожиданности, - признался Габриэль с нервным смехом. - А что было бы? - Вельзевул голой рукой чувствовала ворс его халата, но и не подумала отодвинуться. - Взрыв, - Габриэль начал загибать пальцы. - Массовые разрушения, ненормированная гибель смертных, нарушение баланса. - Всего лишь? - Еще Михаил бы прилетел, в принципе, только он способен меня... заставить вернуться в эту оболочку. - Вот Михаил - это уже неприятно. То есть, ты на Земле принял бы облик небес? С глазами, крыльями и спутниками? - Нет, другой земной облик, - отозвался Габриэль и далее распространяться отказался, несмотря на наводящий вопрос от Вельзевул: "женский облик, Габриэль?". Вельзевул поднялась на ноги, опираясь на его плечо, повернулась, слушая, как позади встает Габриэль, шагнула к двери, чтобы наконец-то добраться до ванной, как ее остановил напряженный голос: - Где твои крылья, Вельзевул?