Почувствуй себя отличником

jumpsuit, jumpsuit, cover me Легкий порыв ветра сбил с окна полупрозрачные занавески и ворвался в форточку холодным вихрем. Муромов скривился и обнял себя за колени, стараясь унять дрожь — его одеяло было зверски похищено, а на улице было далеко не теплое солнышко. Отсутствие тепла сказывалось и на работоспособности головного мозга, так как вставать не хотелось совсем. Одним рывком подняв свою тяжелую тушу, мальчишка оперся о стену и медленно вдохнул, заметив, что из его рта вырвалось едва заметное облачко пара. Удивительно, но сегодня в комнате спал даже Мишка. На нем, кстати, Илья и обнаружил свое одеяло. — Мда, Черных, мог бы чего-нибудь и поинтереснее выдумать, — мрачно произнес рыжик, созерцая то, как сладко посапывает его сосед. Ещё бы — сон под двумя одеялами это сплошная сказка. — Уж я-то знаю, какая у тебя иногда бывает фантазия… При воспоминании о вчерашнем дне его невольно передернуло. Парень сложил одеяло под плед и пригладил перед зеркалом непослушную челку, так и норовившую вырваться из-под основной укладки. Рыжие волосы были настолько растрепаными, что сейчас он реально походил на маленькое солнышко. Только сейчас Муромов осознал тот факт, что заснул он прямо в одежде — измятая от сна в ней футболка говорила об этом со всей ясностью. Менять одежду он даже не стал, ссылаясь на то, что она относительно чистая. Относительно мусорного бака или относительно чистых вещей, упомянуто, конечно, не было. Неторопливым движением Илья вскрыл пачку печенья и вдохнул аромат хлебопекарной крошки. Возмущенно заурчал живот, потому что кто-то не ел со вчерашнего дня вообще ничего, и рыжику пришлось все-таки отправиться на поиски пропитания, правда, не сейчас, а чуть-чуть попозже. Ледяная вода, которая вдобавок смыла половину зелёной краски с покоцаного крана, хлынула слишком быстрым потоком, поэтому вторая зубная щётка навсегда канула в лету. Не то, чтобы ее было жалко, но пятнадцать рублей это, всё-таки, тоже деньги. Мальчишка чертыхнулся и намочил все волосы, которые из нежно-апельсинового вмиг стали темно-медного цвета. Холодные капли неприятно оседали на ресницах, позже медленно падая вниз, поэтому Муромов периодически морщился и вытирал лицо прямо об многострадальную футболку. — Доброе утро, Илюша. Ехидный голос взрезал утреннюю тишину, заставив «Илюшу» поперхнуться зубной пастой. Тюбик с дракошей упал вниз, ударился об мокрую салатовую траву и приобрел камуфляжную расцветку благодаря влажной земле. — И тебе не хворать, — пробормотал парень, наклоняясь вниз. Он тут же получил неприятный тычок под ребра и повалился вниз вслед за пастой. — Чтоб тебе песни Ольги Бузовой три года подряд на репите слушать, Черных! — Ой-ой-ой, какие мы злые и токсичные, — хихикнул блондин, сверкая двумя сапфировыми глазами. — Не удивлюсь, если ты тараканов травишь не аэрозолями, а унизительными оскорблениями. Илья хотел было подняться с травы, однако тяжелый ботинок Фила приштопорил его к земле, как красивую бабочку булавкой в коллекцию школьницы. Моментально сперло дыхание; Муромов, кажется, забыл, как правильно дышать. — Но-но-но, я не хочу убивать тебя раньше времени, — прицокнул языком блондин, изучающе разглядывая испуганное лицо одноклассника. — Жалко все-таки тратить такую красоту, а? Илья никогда не знал, издевается ли Фил или говорит комплименты. Кажется, это оставалось загадкой абсолютно для всех в их классе, да и за пределами школы, наверняка, тоже. Вот и сейчас он предпочел замолчать и просто ровно дышать, сохраняя при этом максимальное количество спокойствия, которое безвозвратно улетучивалось с каждой секундой. Наконец начинающий маньяк и убийца убрал свои лапы от бедного и невинного мальчика, видимо, успокоившись, однако реакция Ильи не заставила себя ждать. Он резко вскочил с травы и одним ловким движением отвесил Филу очень ощутимый и обидный подзатыльник. Рыжый «мстюн» поспешил ретироваться в небытие, на прощание взмахнув рукой. — Все леди уходят по-английски, — хмыкнул он, размышляя о том, заметны ли пятна грязи на черной футболке и что за подобное поведение их ждет от вожатой. Судя по всему, перспективы не радужные. «Радужная только чья-то блондинистая ориентация», — ухмыльнулся про себя Муромов, заслужив удивленный взгляд первоклассника, спешащего на построение под гимн. Старшие обычно либо пренебрегали этой пренеприятнейшей процедурой, либо вместо гимна Российской Федерации во всю подростковую мощь голоса орали гимн СССР, зачастую перекрикивая всю остальную толпу, которая позже тоже подхватывала инициативу, за что абсолютно все получали нагоняй от преподавательского состава. Обычно послушный Илья решил пропустить эту процедуру пыток хотя бы один раз, дабы сосредоточиться на увеличении ёмкости конденсаторов в типичном беспроводном выключателе на пульте дистанционного управления. Обычный проект по физике, честно. Схемы Муромов любовно завернул в один из своих любимых свитеров и перевез из Санкт-Петербурга сюда, в надежде на то, что это станет хорошим развлечением в этой дыре, но до чертежей его руки пока еще не дошли. Илья сосредоточенно вглядывался в бешеное сопротивление аж в три Ом на экране прибора, однако молчал и ковырял паяльником плату под микросхемой. Сейчас он начал сомневаться, что своими действиями не привел контактную площадку к полной поломке, а идти в кружок к радиофизикам за новыми материалами было, мягко говоря, «западло». — Готовишь планы по захвату мира? — полюбопытствовал Мишка, немного смущенно улыбнувшись. — Не-а, не угадал, — хмыкнул парень. — По возвращению совести Фила в организм хозяина без повреждения собственной психики. Они громко рассмеялись. Все-таки Мишка нравился Илье — искренний, добрый, да и вообще классный. «Хороший друг… но не для меня», — невольно подумал рыжик. — «Всё-таки он слишком мягок». — Ты не собираешься на завтрак? — поинтересовался Твардовский, зашнуровывая кеды. Тот пожал плечами и продолжил монтировать контактные площадки, тыкая в хрупкую медь увесистой отвёрткой. — Не очень-то и хочется… после вчерашнего, — пробурчал Илья, откладывая инструменты в сторону. — А что случилось вчера? — нахмурился Мишка. — Единственное, о чем я знаю — весь лагерь галдел о том, что ты трус и неудачник. Этих слов было достаточно для того, чтобы Муромов потерял самообладание и вспыхнул, словно спичка. — Я не трус и не неудачник! — прошипел он. — Что бы сделали они, заставь их целоваться с парнем? Да, я потерял свою гордость, но не потерял ориентацию, как некоторые… — Так вот оно в чем дело… — потрясенно прошептал Мишка. — Извини… — В этом нет твоей вины, — оборвал его Муромов, задумчиво закусив верхнюю губу.  — Мне очень не нравится поведение некоторых лиц, и в скорейшие сроки я попробую с этим разобраться. Твардовский испуганно вжался в кровать, увидев, как кулак Ильи врезался в и без того неустойчивую тумбочку, которая тут же сложилась пополам.