Почувствуй себя отличником

— Илья, у тебя нос опух. Фил шагал рядом, и Муромов, не скрываясь, рассматривал его лицо. В целом острые черты — подбородок, нос, скулы, едва заметные синяки под глазами, вызванные бессонными ночами, и, естественно, прекрасные темно-синие глаза с безудержным морем в радужке — все это отлично сочеталось меж собой, формируя выразительную внешность. Рыжик пропустил мимо ушей слова о своей мордашке и тихо ойкнул, когда рука его друга осторожно коснулась носа. Фил, заметив на лице одноклассника недовольную гримасу из-за дискомфорта, причиненного при прикосновении, тактично отдернул ладонь. Синяк медленно, но верно расползался по всей переносице, частично захватывая лоб, и Черных совсем не радовало это обстоятельство. — Илья-я-я, — позвал он ещё раз. — Что? — рассеяно ответил тот, шагая по краю поребрика. — Тебе нормально с разбитым носом ходить? — брови Фила, нахмуренные до предела, почти сошлись у переносицы. — Мне кажется, или он сломан? — Тебе кажется, — хмыкнул мальчишка. Полы куртки, так опрометчиво расстегнутой для ноября-то месяца, развевались за его спиной. — Это не смешно, — сердито выдохнул тот. — Скажи мне, будь добр… В этом виноват Арт? Илья почувствовал, что сердце пропустило несколько ударов и ухнуло куда-то вниз. Он мысленно выругался, проклиная одноклассника самыми грязными словами своего лексикона, но понимал, что момент разоблачения нужно оттянуть до максимального предела. — Я просто упал с лестницы, — уверенно ответил Илья, слегка приосанившись. Это действие прибавило ему внешнего спокойствия и определенно внушало собеседнику веру в удачно обыгранную ложь. — Твой Мещеряков тут совершенно не при делах. — Почему это «мой»? — заметно оскорбился Фил, для увеличения возмущения даже приложив руку к груди. — Он — дружок-петушок Сменкиной, и я бы не хотел иметь с ним ничего общего. Илья невольно содрогнулся, вспомнив, за что его несколько раз ударили точно в живот. Болезненные ощущения ненадолго вернулись, и парень даже закрыл руками лицо. — Все хорошо? — участливо поинтересовался Фил, положив свою ладонь на плечо друга и даже чуть сжимая его. — Может, врача? Илья закатил глаза, немного раздражаясь из-за этой гиперопеки вокруг своей персоны. Несмотря на это, он немного смутился, совмещая в себе совершенно несовмещаемые эмоции. — Все просто прекрасно, но я бы предпочел вернуться домой, — мальчишка вздернул носик, вызывая у блондина ехидную ухмылочку и неиссякаемые шутки про чайники. — К себе или ко мне? — хитро улыбнулся Фил. — Догадайся с двух раз, иначе в тебя прилетит учебник геометрии, — мрачно заявил Илья, но откровенно насмешливые огоньки в его глазах играли с собеседником, заводя его на новые подколки. — Ладно-ладно, учебник геометрии это серьезная угроза, — мальчишка попятился назад, выставляя руки вперед. — Прогуляемся пешочком, моя прекрасная принцесса, или поедем на карете? — Когда-нибудь, Филипп Сергеевич, вы доведете меня до инфаркта своими фразочками, — пожурил его Муромов. — Давай мы не будем возвращать мою ангину, но только уже для нас обоих, и поедем на маршрутке или автобусе как нормальные и адекватные люди? — Ключевое слово — «как», — хихикнул Фил. — У меня есть идея получше. Увлекая заинтригованного друга за собой, Черных пробежался по плитам мостовой, а в его руках болтался… зеленый шарф. Илья судорожно коснулся шеи, и, не обнаружив любимой вещи, заорал во все горло: — Я тебя прибью! — А ты догони! — игриво прокричал Черных, специально наматывая драгоценную для Муромова вещь на себя. — Вот и догоню! — для убедительности рыжик даже топнул ножкой, но это привело разве что к распугиванию голубей в радиусе пяти метров. Фил убегал «в закат», с каждой секундой удаляясь все сильнее, и капризный рыжик попросту был вынужден признать собственное поражение — одноклассник убежал слишком далеко. Холодный ветер безжалостно хлестал по красным щекам, но Илья с завидным упорством продолжал бег, сокращая расстояние до минимума. Он уже протянул руку, чтобы ухватиться за край капюшона Фила, но тот резко вильнул в сторону, оставив друга ни с чем. Чертыхнувшись, Муромов продолжил преследование. Он начал понимать, что очень сильно замерзает и в какой-то степени даже коченеет, но попросить вернуть шарф значило сдаться, а такого исхода Илья ну никак не хотел. Астма, злополучная болезнь, с которой он мирился достаточно долгое время, давала о себе знать не самым приятным образом — мальчишка едва не распластался на асфальте от критической нехватки кислорода в легких. Он закашлялся, переходя на шаг, и начал замечать, что перед глазами все плывет. — Ужасно, — пробормотал Муромов перед тем, как отключиться совсем. Фил вовремя подбежал к своему другу и поймал его тушку, оберегая ее от феерического падения. Изо рта Ильи переодически вырывались крохотные облака пара, и это несколько стабилизировало спокойствие Фила в тот момент. Мальчишка только что заметил, что рыжик был не просто легким, а просто чёртовой перинкой, для поднятия которой не требовалось никаких усилий. Черных очень медленно перенес Илью на лавочку, — благо, на улице было не так много прохожих, — и уселся рядом, нервно поглаживая медно-рыжие волосы. Легкий запах полевых цветов, исходящий от них, только усиливал мнение Фила о том, что Муромов был похож на осень — он был ярким, как осень, холодным и теплым одновременно, как осень и пьяняще-манящим, как любая осень любого года. Блондина даже не смущал тот факт, что голова одноклассника сейчас лежала на его коленях, а мягкие веснушчатые щеки касались поверхности потёртых джинсов как самой мягкой на земле подушки. Илья дышал медленно и размеренно, щеки двигались в такт каждому вдоху и выдоху, и было в этом что-то умиротворённое и чарующее — Фил готов был поклясться, что именно за это он и влюбился в этого хрупкого и эгоцентричного рыжеволосого мальчишку, видя в нем маленькую звездочку. Звездочку, являющуюся чуть ли не единственной такой в жизни одного белокурого парня. Прошло минут пятнадцать или около того, но Илья так и не думал просыпаться. Редкие прохожие, быстрым и торопливым шагом проходящие мимо, удивленно косились на эту странную парочку на скамейке. Сейчас Фил с усмешкой на губах мог предположить, что они похожи на двух замученных жизнью студентов, на краткое мгновение вырвавшихся из будничной суеты «от сессии до сессии». — Я разорюсь на тебе, рыжее недоразумение, — заметил Черных, нажимая на знакомую иконку «Яндекс.Такси» в телефоне. Дождавшись надписи о том, что до приезда фиолетовой машины «Лада Седан» (да-да, заедающая песня Тимати проникла в разум блондина наиковарнейшим образом), мальчишка медленно приподнял голову Ильи со своих колен и намотал на худую и бледную шейку украденный ранее шарф. — Мечта вампиров и любовь Роберта Паттисона, — прокомментировал Фил и уже заметно громче добавил: — Вставай, страна народная! — Ты меня не любишь, — изрек все еще сонный Илья. Зевнув, он продолжил: — Я встал несколько минут назад, но на твоих коленях та-а-ак хорошо лежать, что я остался чуть-чуть подольше. Рыжик едва сдержался от победного возгласа, заметив румянец на щеках своего друга, возникший далеко не от мороза. — Я разве говорил, что я тебя люблю? — нарочито громко фыркнул Фил, напускным равнодушием мигом сгоняя с себя все предыдущие эмоции. — Четыре раза за весь период нашего общения, — услужливо напомнил Илья. — Два раза в лагере, еще дв… — Прекрати напоминать мне об этих фэйлах моей жизни, — Черных поморщился, но было видно, что он едва сдерживает улыбку. — Я так понимаю, слазить с моих колен ты даже не собираешься? — Слезу, если ты меня поцелуешь. — Илья, нас ждет легендарная Лада Седан! — укорил его блондин. — Баклажан? — ироничная ухмылка ненадолго задержалась на губах Ильи. — Вот именно! Без шуток, если за рулем будет глава «Блэк Стар», я ничему не удивлюсь. Вставай давай, блин. Муромов почувствовал ощутимый и болезненный тычок под ребра, поэтому в следующую секунду взвился в воздух. — Смотрите-ка, наш маленький мальчик боится щеко-о-о-отки, — ехидство так и хлестало из Черных, как из фонтана. Он поднялся с лавочки, демонстративно отряхнув колени, и первым зашагал к главной и всеми любимой гостье всех дискотек две тысячи тринадцатого. Муромов поправил шарф и засеменил рядом, на всякий случай воспользовавшись ингалятором прямо на ходу. Предчувствие чего-то очень неприятного все еще не покидало его, поэтому он решил заранее остерегаться любых возможных оплошностей. Плюхнувшись рядом с Филом, Илья отвернулся в сторону, показывая ему всю свою обиду и негодование. Черных гаденько улыбнулся — в его неустанно думающей над различного рода пакостями головушке взыграла одна очень любопытная идейка. Водитель кавказской наружности с соответствующим голосом резко надавил на педаль газа, заставив пугливого рыжика вжаться в кресло и испуганно выпучить глаза. Уголки рта Черных медленно поднялись вверх, но он промолчал, уткнувшись в телефон. Тишину резко нарушил водитель — его грубоватый голос удивлённо поинтересовался: — За что такие чаевые, пацан? — Вы едете достаточно быстро, а нам с моей девушкой ну никак нельзя опоздать на мероприятие, — мило улыбаясь, пояснил Фил, заслужив очень разгневанный и испепеляющий взгляд Ильи в свою сторону. «Вот же козел», — пронеслось в голове у рыжика наравне с несколькими менее цензурными существительными. Его ладонь скользнула по горлу, как бы намекая Филу на то, что кому-то настанет крышка. Водитель взглянул в зеркало заднего вида, видимо, оценивая «девушку» блондина, но промолчал. — Не злись, дорогая, — миролюбиво произнес Фил, чуть приобнимая друга за плечи. — Я тебе покажу «дорогую», несчастный пи… — Тс-тс, давай только не будем ругаться, — мальчишка едва коснулся губами его волос, четко зная методы воздействия, и Илья как минимум прекратил бормотать себе что-то под нос. Водитель добродушно усмехнулся, наблюдая за этой «семейной» идиллией, и даже пожелал удачи, когда парни выходили из машины. — Мое благоразумие просто пересилило желание тебя ударить, — заявил Илья. — Прекрати дуть свои щечки, — мягко произнёс Фил, пытаясь вставить ключ в замочную скважину, но все его попытки были тщетными — он то и дело скользил мимо нужной щели, врезаясь в резьбу болтиков. — Судя по твоим бессмысленным попыткам открыть дверь, ты много пил, — фыркнул Илья, бесцеремонно отпихивая Черных в сторону. Ключ моментально перекочевал в его ладонь, и через десять секунд раздался долгожданный щелчок. Муромов вошел первым, оставляя хозяина дома «с носом», закинул шарф на верх вешалки и быстро зашагал в сторону лестницы. За неимением других свободных комнат Фил предложил своему однокласснику сначала пожить в его комнате при условии, что сам блондин будет спать в зале, но Илья категорично заявил, что пожить в грудах строительного чердачного хлама немногим перспективнее. На самом деле, ему просто не хотелось доставлять другу еще больших неудобств, и всякий раз он отнекивался от любой помощи. Дверь его «комнатушки» отворилась даже без привычного скрипа, однако подняла с полок настолько ощутимую волну пыли, что рыжик со своими заболеваниями легких поспешил спрятать лицо в рукаве свитера. На чердаке в тесном соседстве ютилось старое хламье и некоторые вещи мальчишки из его дома, которые он успел забрать. На покосившейся полке стояли несколько книжек, ноутбук лежал на кровати, найденной совершенно случайно во время уборки, учебные пособия и одежда в коробках возвышались над полом высокой башней, грозящейся с минуты на минуту рухнуть вниз. Единственным, о чем Илья умолчал — здесь было чертовски холодно. Да, днем в свитере было достаточно комфортно, но должным образом это помещение, конечно, не прогревалось, и ночью уличный ветер проникал в комнату сквозь всевозможные щели, пробирая холодом до костей. Все усугблялось еще и тем, что в преддверии декабря температура воздуха имела свойство резко падать. С грустным вздохом Муромов опустился на кровать, заставив ещё немного пыли взметнуться в воздух, и тихо вздохнул. Да, жизнь здесь была куда лучше прежней, но он невыносимо сильно скучал по старому дому и матери. Рука невольно скользнула к рюкзаку, вытащив оттуда ее потертую фотографию — улыбчивая женщина, чьи волшебные зеленые глаза — да и внешность в целом — перешли сыну. Да, мальчишка по-прежнему мог видеться с ней, но… Он тихо всхлипнул, не контролируя это действие, и, будто устыдившись этого, уткнулся лицом в подушку. Его плечи слегка подрагивали от непрерывных рыданий, и Илья не знал, сколько времени он пробыл в подобном состоянии — ему было плохо и хреново. В дверь постучали. Не отрываясь от мокрой от слез подушки Муромов пробормотал: — Войдите. Черных прокрался в комнату осторожно, проникнув через десятисантиметровую щель между дверным косяком и, непосредственно, дверью. Он буквально «втек», приумножая сходства личностных качеств с котом в несколько раз. В его руках был поднос с чаем — от керамических чашек, тех самых чашечек из лагеря, струился легкий пар, отчётливо видимый благодаря холоду. — Ты тут закаляешься? — вопросительно поднял бровь Фил. — У тебя такая холодрыга, что можно отморозить себе что-нибудь кроме мозга. Чашки перешли на полку с книгами, — та покосилась еще сильнее, — а блондин присел на край кровати рядом с Ильёй. Он, не спрашивая разрешения, рывком поднял плачущего мальчишку с кровати и прижал к себе. Рыжик особо-то и не противился, молча продолжая всхлипывать. Его носик невольно уткнулся в шею Фила, и мозг с точностью до наоборот воспроизвёл рекламу «О Палмолив мой нежный гель, ты даришь запах орхидей». На самом деле, от мягкой кожи блондина и вправду исходил приятный аромат геля для душа, но Муромов не очень обратил внимания на этот фактор, занятый несколько другими вещами в этот момент. — Что случилось? — шепотом спросил Фил, не нарушая при этом сложившейся обстановки. — Ничего, — Илья шумно вдохнул, упорно сдерживаясь, но всё-таки издал еще один всхлип. — Просто эмоции… накатили. — Точно? — пристально изучающий взгляд Фила скользнул по лицу рыжеволосого парня. — Во всяком случае, я на это надеюсь, — Илья зябко повел плечами, ощутив, что начинает замерзать. Блондин деликатно коснулся щеки своего друга и смыл несколько дорожек слез разом, делая это с трепетом. Муромов вымученно улыбнулся и слез с кровати, намереваясь взять чай, но Фил быстро притянул его обратно, схватив за запястье. — Я ни на что не намекаю, Илья, — таинственный блеск в пронзительной синеве глаз Черных и завораживал, и пугал одновременно, — но здесь ты жить больше не будешь. — Всегда знал, что рано или поздно перееду на улицу, — отшутился тот, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Дурашка, — Фил пихнул его в бок. — Вообще-то, ты не будешь жить в этой комнате. — С чего бы это вдруг? — нахмурился Илья. — В доме больше нет свободных комнат, и… Черных остановил его движением ладони, заставив умолкнуть. — Я запрещаю тебе жить в этой комнате, потому что тут холодно, неуютно и вообще! — безапелляционно заявил он. — Ты переезжаешь в мою комнату, хочешь ты того или нет. Илья насупился. — Я так понимаю, в этом доме мое мнение никому не нужно? — холодно осведомился он. — Тебе реально до лампочки на то, что я думаю? Черных закатил глаза, и рыжик мстительно подумал о том, что еще чуть-чуть, и они выкатятся из глазниц. — Если ты хочешь раздуть истерику из какой-то фигни — зря стараешься, — осадил друга Фил. — Либо ты идешь сам, либо я отнесу тебя насильно. Учти, что лестница на чердак такая же ненадежная, как мои обещания тебя не побить… — Окей-окей, — Илья замахал руками, — я тебя понял. Жди меня через пятнадцать минут. Пыхтя, как старый паровоз от «РЖД», рыжик перетащил все коробки на этаж ниже. Он успел проклясть и лестницу, и свои силы, и коробки, а в конце концов обессилено рухнул на кровать Фила. Склонив голову на бок, мальчишка лениво наблюдал за размеренным движением стрелок часов по кругу. Они показывали без десяти минут девять, и в этот момент из ванной комнаты вышел Черных, на ходу поправляя свои мокрые волосы. Равнодушный взор Ильи скользнул по его оголенному торсу, и в голове пробежало несколько шутеечек про дам лёгкого поведения. Мальчишка закусил губу и вновь переключился на крайне интеллектуальное занятие — созерцание часов. — Какая ты стеснительная девочка, — ехидно прокомментировал эмоции своего друга Фил, элегантно оборачиваясь в полотенце. «Шаурма», — подумал Муромов. — «Мясо котов и лаваш. Ах, да, еще и овощи, причем все это в одном лице». — Просто я нечасто вижу полуголых мальчиков, — ядовито ответил Илья. — Потому что ты часто видишь их голыми? — уточнил блондин, своевременно и предусмотрительно отшагнув в сторону — Муромов непременно бы его ударил. — Черных, блин! — натурально (да-да, здесь должна быть шутка про ориентацию) возмутился рыжик. — Просто на полуголых девочек ты не тянешь, а вот… — Я с тобой не разговариваю, — Илья упер руки в боки. — На обиженных воду возят, — нравоучительно процитировал Черных. — Да ладно тебе. — Мне все еще неудобно, потому что… — Муромов прикрыл глаза, изгоняя остатки смятения, — потому что я чувствую себя виноватым. «А еще я боюсь темноты, когда нахожусь в больших помещениях», — подумал про себя он, но вслух этого, конечно, не произнес. Ладонь Фила, такая же горячая, как и он сам, накрыла руку Ильи и чуть сжала в ободряющем жесте. — Есть у меня идейка, — задумчиво протянул блондин, — но я не думаю, что ты ее оценишь. — Хм? — тут же заинтересовался Муромов и даже соизволил поднять голову. — Ну-у-у, — протянул Фил, — я могу остаться тут и… — Спать со мной на одной кровати? — с точностью предугадал продолжение фразы Илья, усмехнувшись. Фил не улыбнулся в ответ, а только нахмурился. Веснушчатый мальчишка вновь перехватил инициативу в свои руки и лениво ответил: — Ну, знаешь… Я не против. — Вот что-что, но такого от тебя я услышать никогда в жизни не ожидал, Фил насмешливо фыркнул. — Испортили мне мальчика, и из культурного ребенка сделали какого-то… После «мне мальчика» Илья понял, что его ждет инфаркт — сердце гулко застучало в груди, млея от такого обращения. — Я хочу спать, — произнес Муромов и будто бы в подтверждение своих слов широко зевнул, не удосужившись даже прикрыть лот ладошкой. — Но перед этим я пойду в ванную схожу. — Угу, — такой односложный ответ был вызван тем, что Фил что-то лихорадочно искал на книжной полке. — Сухие полотенца на сушилке висят, найдешь сам. — Как все сложно, — закатил глаза Илья, с идеальной точностью копируя любимую эмоцию друга. Он захлопнул за собой дверь ванной и с удивлением обнаружил на полочке у зеркала зубную пасту «Дракоша». — Авторитетно заявляю — он ее ест, а не зубы чистит, — тихо хмыкнул Муромов. Недолго думая, после чистки зубов он решил оставить зубную щетку в ванной. Не то, чтобы ему было лень, просто ему реально было лень таскать вещи по дому туда-сюда. Осознание того, что он медленно, но верно оккупировал квартиру своего друга, пришло в тот момент, когда он по-хозяйски раскладывал скляночки да баночки на полке по алфавиту, цвету и другим визуальным отличиям. Мальчишка сполоснулся под водой буквально несколько минут, и, хорошенько стерев с себя все следы воды, он облачился в любимую пижаму. — Это, конечно, не кигуруми и не аниме, но тоже неплохо, — хихикнул он, выходя наружу. Контраст теплого и холодного воздуха мигом загнал Илью под теплое одеяло. Мальчишка чувствовал себя настолько сонно, что провалился в сон без особых проблем, пускай и кратковременно, но забыв о своей реальной жизни. Фил вернулся в комнату через некоторое время спустя. Обнаружив на своей кровати миловидного рыжеволосого мальчика, уютно свернувшегося калачиком, он мягко улыбнулся и улёгся рядом. В этот момент Илья еще больше напоминал маленького и милого ребенка, никак не смахивая на вполне себе взрослого шестнадцатилетнего человека. Блондин не удержался и обнял друга за талию, притягивая тем самым его к себе. — Сладких снов, солнце, — это был шепот с наименьшей громкостью за всю жизнь Фила.