Почувствуй себя отличником

— А за-а-автра полугодовая по биоло-о-огии. Фил громко и притворно вздохнул, всеми силами изображая страдальца. Очень сосредоточенный на своем деле парень выбирал между светло-серой и серой рубашкой, однако его взгляд все равно магическим образом притягивался к просторной футболке. — Хватит устраивать цирк, — откликнулся Илья, отрываясь от учебника немецкого языка и при этом параллельно пытаясь упорядочить в голове хаос из сильных, слабых, воспомогательных и еще каких-то там глаголов  — Ты прекрасно знаешь, что я дам тебе списать. — Я прекрасно знаю тебя, и ты наверняка выпишешь мне кредит на миллион долларов, — съязвил Фил. Он наконец-то определился с выбором, остановив его, собственно, на футболке, и теперь перед ним лежала не менее легкая задача — выбор штанов. Обращаться к другу Черных не стал, заведомо зная, что получит ответ «иди без них, что тебе терять», поэтому он вынужден был пользоваться собственным вкусом, который ну очень сильно хромал. Почему хромал? Потому что люди с нормальным вкусом не надевают строгие черные брюки с тщательно отутюженными стрелками в комбинации с грязной спортивной толстовкой. — Господи, да возьми ты уже свой постоянный аутфит, несчастная жертва «Модного приговора», — раздражённо пробубнил Илья, в кои-то веки пожалев друга. Он сам давным-давно подобрал себе адекватный образ, по всем пунктам идеально соответствовавший его статусу, уровню дохода, требованиям к комфорту и важности мероприятия. Фил всякий раз насмешливо закатывал глаза и крутил пальцем у виска, когда видел, как Муромов под нос бормочет что-то про критерии отбора тех или иных вещей, предпочитая этому каждодневное однообразие. — Ты хоть раз был на школьных вечеринках? — полюбопытствовал Фил. Он стоял на пороге и уже около минуты завязывал шнурки кед (обувь для зимы, конечно, зачетная), из чего Илья сделал вывод, что шнурок наверняка будет завязан в виде православного креста. Рыжик поморщил носик, пытаясь вспомнить хотя бы одну сцену в школе вне обычного обучения, и отрицательно качнул головой. — В таком случае, — важным голосом начал Черных, — небольшой и при этом даже бесплатный инструктаж. В бумажных стаканчиках преимущественно дюшес с шампанским, в пластиковых — компот с красным полусладким, чай нехило так разбавлен коньяком или виски, я точно не помню, а из нормальных напитков только вода из-под крана. — Вы что, «Дьюти Фри» обворовали? — изумленно произнес Илья, удивляясь неожиданному алкогольному разнообразию на вечеринке старшеклассников. — Там же завуч будет проверять… — Для нее создана интеллигентная вечеринка с отличниками, — Черных поднял голову и игриво подмигнул однокласснику. — Видимость культурного события, которая длится первые пятнадцать минут нашей… тусовки. Адекватная музыка великих композиторов, пирожные и черный чай с минимальной концентрацией кофеина не вызовут никаких подозрений, отвечаю. Пять лет до этого прокатывало, значит и сейчас прокатит. — Мне бы твою уверенность, — Илья широко улыбнулся и, одним движением застегнув «бегунок» куртки, мальчишка внезапно для себя крепко обнял блондина, поддавшись резкой смене эмоций. Не то, чтобы он боялся за исход вечеринки, но некоторый страх по поводу особо агрессивных одноклассников уже запускал свои липкие лапки в податливый к подобным вещам рассудок. — Какой ты чудной, — добродушно хмыкнул тот и, не удержавшись от коварного соблазна, чуть-чуть растрепал тщательно расчесанные медно-рыжие волосы, чьи кончики бессовестно вылазили из-под съехавшей набок шапки. Фил всем сердцем любил те внезапные моменты самой искренней любви, мельком и совершенно незаметно проскальзывающие сквозь стену колкостей, язвительных шуток и издевательств. Именно в подобных ситуациях он видел именно того, в кого долгое время был влюблен тайно не только от Ильи, но и от себя в том числе. Искрящееся волшебство нежности, правда, быстро ускользало и рассеивалось среди бытовых ситуаций, однако его с головой хватало на них двоих. — Я взял с собой «Молитвенный щит», — деловито произнес Муромов, вновь пряча в себе все смущение, отображающееся лишь на его щеках посредством естественного румянца — все бьютиблоггерши сейчас завистливо выдохнули. — Где нашел? — хихикнул Черных и несильно подтолкнул замешкавшегося друга к выходу. — В «Читай-городе» по скидке урвал, — гордо поделился тот. — Между прочим, книженция-то последняя была. Илья вышел за дверь, намеренно захлопнув ее перед самым носом блондина, и, насвистывая под нос одну из песен Земфиры, внезапно ворвавшуюся в мыслительный поток, он медленно побрел к остановке. — Я искала тебя годами долгими, — хмыкнул Муромов, заприметив бегущего к нему со всех ног Фила — оказалось, рыжик одним случайным хлопком благодаря собственным сверхспособностям умудрился запереть дверь. — Дворами темными, — огрызнулся Черных, тяжело дыша. — В журналах, кино, среди друзей… — И в день, когда нашла, с ума сошла, — удовлетворенным тоном договорил за него Илья. — Тест на совместимость пройден, у нас будет отличная семья и красивые дети. Последний пункт, правда, будет выполнен лишь в том случае, если дети будут похожи на меня. — Чтоб ты упал с высоты своей самооценки, садист, — невнятно пробормотал Фил. — Я нахожусь в преклонном возрасте, а ты заставляешь меня антилопой скакать по улицам. — Это была разминка, — возразил Илья. — Если бы ты вставал из-за компьютера чаще одного раза в день, ты бы сейчас спокойно шел рядом со мной, но, видно, не судьба. Мальчишка резво скакнул на ступеньку едва подъехавшего к остановке автобуса, принуждая тем самым «старого-престарого» Фила повторить тот же акробатический номер, что позволило последнему громко и смачно выругаться. День заранее не предвещал ничего хорошего как и для первого, так и для второго. Поначалу Илья даже не узнал спортивный зал, подобно Золушке загадочно преобразившийся в более-менее нормальное место для подростковой дискотеки. Повсюду, на каждой из четырех стен были аляповато развешены многочисленные цветные флажки разнообразных форм и размеров (в частности из-за кривого вырезания), созданные первоклашками на уроках ИЗО под угрозой четверки за четверть, под высоким потолком в два этажа забавно кружилась китайская светомузыка, впопыхах закрепленная на скотче, соплях и молитвах трудовика, накренившаяся в сторону из-за «надежной российской крестовины» ёлка посреди зала с жухлыми ветвями и облетевшей хвоей не внушала никакого доверия, а эта ни с чем не сравнимая мишура из «ФиксПрайс» да разноцветный «дождик», за несколько метров воняющий дешевым пластиком… В общем, все каноны были успешно соблюдены. Скучающие одиннадцатиклассники за импровизированной «барной стойкой» разливали по стаканчикам чай, — в количестве чая в этом самом «чае» Илья очень сильно усомнился, — и расчетливые одноклассницы уже начинали постепенно прилипать к несчастным мальчишкам. Пока что все это напоминало неудачную попытку воссоздать мясокомбинат — лица насильно собранных здесь школьников говорили сами за себя. Муромов расслышал знакомый звонкий смех и едва подавил улыбку — дамский угодник в виде Фила вызывал у него исключительно предыстеричное хихиканье. В толпе мальчишка сумел выцепить взглядом и свою неугомонную сестрицу, выкрасившую свое симпатичное личико во все цвета радуги в прямом смысле этого слова. Желание поздороваться побороли лишь ее подружки, назойливо крутящиеся разом — Илья, будучи сообразительным мальчиком, смутно догадывался о возможных и наиболее вероятных соавторах гейских фанфиков с его участием, поэтому, пораскинув мозгами, все же отправился что-нибудь выпить — у него предательски пересохло горло, а все наставления Фила по поводу напитков смешались в единую кучу мала из-за бешеного освещения и грохочущего на все помещение русского рэпа. — Я-я-я-явление Христа народу, — добродушно усмехнулся Муромову одноклассник, лениво помешивая напиток в стакане. — Это какими судьбами? — И тебе не хворать, Дим, — тот выдавил вымученную улыбку и машинально протянул руку за одним из бумажных стаканчиков с забавной мордочкой монстрика, успешно пропустив мимо ушей дополнительную информацию о количестве алкоголя. Брови его одноклассника изумленно взлетели вверх, когда рыжик профессионально «пропустил» стакан бадяженного алкоголя, ни разу не поморщив при этом лицо, а вот сам Илья почувствовал резкое и не самое приятное по ощущениям жжение в горле от дешевого спирта. — Так во-о-от куда уходят деньги родительского комитета, — пробормотал он и, чуть встряхнув стаканчик с остатками «лимонада», мальчишка окончательно допил напиток. — И давно ты?.. — Дима кивком указал на пустую емкость и в ожидании ответа задумчиво посмотрел на Муромова. Тот отрицательно помотал головой, небрежно, но зато красиво растрепав при этом копну рыжих волос, и ухватился за еще один стакан, полностью игнорируя еще одно предупреждение. Пока что ничего даже не плыло перед глазами, однако легкая тошнота противным комом уже подступала к горлу и завладевала сознанием, поэтому в следующую секунду Илья, подобно окончательно спившейся даме за сорок, отправился искать мужика, причем не какого-нибудь, а своего собственного — Фил ворковал с Ксюшей, и рыжику было крайне необходимо повеситься на шее Черных именно в этот момент. Не то, чтобы он был особо пьян, просто у него в случае чего было отличное оправдание собственным неадекватным действиям. Блондин был пойман в ловушку за рекордные две секунды, и Илья при этом светился так же ярко, как и одинокая лампочка в школьном туалете. — Он напился уже на двадцатой минуте, — констатировал Фил то ли для себя, то ли для удивленной Ксюши, мягким жестом снимая с себя бледные ладони. — Напился и ведет себя, как клоун. Муромов оскорбился — в его глазах, чуть замутненных пеленой алкогольного опьянения, проскользнула обида. — Тебе ли заикаться про опьянение, а? — вызывающе поинтересовался он, тем самым еще раз подтверждая свой новообретенный статус «агрессивный алкоголик». — Давай не здесь, — деликатно осадил его Черных. — Устраивать разборки в школе — ну такое себе решение, сол… Ксюша, стоящая рядом, громко присвистнула, с точностью до наоборот угадав все слово по первому только слогу — где-то в «Останкино» в тот момент нервно улыбнулся один Леонид Якубович. Илья неодобрительно покачал головой даже несмотря на то, что алкоголь, пускай и в небольшой дозе, медленно, но верно завладевал разумом или его остатками. Девчонка благоразумно решила отойти и постепенно слилась с толпой танцующих под Олечку Бузову. — А я предупреждал, — мрачно произнес Фил, при этом с интересом разглядывая лицо одноклассника — ему еще ни разу не доводилось видеть последнего в настолько странном состоянии. — Я говорил, что ничем хорошим твоя тяга к поиску приключений на собственную задницу не закончится, и что мы имеем? Ты проспиртован не хуже ватного диска на школьных прививках, я почти совершил каминг-аут перед главной сплетницей класса, а тут нам обоим нужно находиться не меньше трех часов! Я ни на что не намекаю, Илюш, но ты… дырка в бублике, вот ты кто. Фил сложил руки на груди, сильно-сильно насупился, будто у него из ушей с секунды на секунду повалит горячий пар, и отвернулся в сторону, якобы демонстрируя полное безразличие. Илья, будучи той еще стервой в чистом ее воплощении, забил на поведение своей блондинистой пассии огромный… скажем так, болт и самозабвенно отправился на поиски веселых занятий дальше. Его, как говорится, не «колышили» ни реакция Фила, ни собственные поступки, и этот моментальный эффект от спиртного по его личным ощущениям мог натворить не самые лучшие вещи, о которых позже он наверняка бы мог очень и очень пожалеть. Многострадальное самообладание рыжика находилось примерно на том неоднозначном уровне, когда танцы под песню «Пчеловод» все еще считались жутким зашкваром и позором для следующих тринадцати поколений семьи, а вот идея орать на всю улицу «Малинки-Малинки какие вечеринки» являлась куда более привлекательной и манила в разы сильнее. Благодаря тому, что в этот веселый денёк не менее весёлым образом сошлись все звезды, перед Ильёй из ниоткуда вырос сначала Мещеряков, затем брат и сестрица Сменкины и ещё пара ребят, яшкавшихся с этой компанией. Муромов высоко задрал подбородок, подобно леди «дефелируя» при этом по частично расколотым плитам кафеля на полу, и изящно проскользил мимо этого «зверинца» по его сугубо личному мнению. — Арте-е-ем, — Илья расплылся в широкой улыбке, наблюдая за недоумевающим выражением лица одноклассника, — я так рад тебя видеть, солнце. Как дела? Мещеряков, естественно, в долгу за подобную провокацию не остался, мгновенно среагировав колкостью на колкость. — Как вы можете наблюдать, — бодро начал он, — мы видим представителя вида, который унижает весь человеческий род до уровня плинтуса. Знакомьтесь, это Муромов Илья Михайлович, и он глобальный идиот. По сравнению с Ильёй, — Фил, к слову, часто подмечал такие отличия, — Арт был слишком невнимательным и менее расчётливым. Муромов давно предугадал дальнейшее развитие событий в этом гиблом цирке, и просто выжидал выгодный для себя момент, когда он сможет воспользоваться отвлеченным Мещеряковым и внезапно атаковать. Рыжик, не владея ни разумом, ни телом и не контролируя хоть что-то, максимально сильно приблизился к Арту и опасно сузил глаза до мелких щелочек. Его нога непроизвольно согнулась в наипрямейший угол мечты любого преподавателя математики, и острое колено изо всей силы врезалось чуть ниже живота Арта. — Выкуси, падла, — прошипел рыжик, сдувая со лба рыжую челку и резво отпрыгивая в сторону от греха подальше — сейчас его не спас бы даже «Молитвенный щит». Первые секунды лицо Мещерякова не выражало никаких эмоций, сохраняя лишь отблеск лёгкого недоумения, но несколько мгновений спустя обладатель каштановых волос резко выпучил глаза до такого состояния, что они едва не выкатывались из орбит, и тихо прохрипел что-то неразборчивое. — Ты сейчас умрешь, — констатировала Сменкина. — Вот ты вроде мальчик умный, однако жизнь свою закончил неумело. — Илья-я-я, — слишком агрессивно, но при этом излишне мягким голосом произнес Арт, убирая руки от живота, — а ну подойди-ка сюда. «Первая проталина, похороны Сталина», — нараспев мысленно произнес Илья.