Воздушная

Огромная, испещрённая порезами и вырванными кусками почвы поляна, украшенная слишком стойкими клочками некогда почти непроходимого леса. Стелящийся по земле туман, вновь и вновь пытающийся отвоевать некогда полностью занимаемые им позиции. Почти чёрные тучи в небе, от которых то и дело отделялись всё новые и новые молнии, бьющие не так уж и далеко от острова. Прекрасные декорации для великой битвы добра со злом, порядка с хаосом или хотя бы непримиримых сторон какого-нибудь сугубо личного конфликта, разрешить который без полного уничтожения одной из сторон не представлялось возможным. И такой конфликт так же присутствовал. Учитывая же численное превосходство одной из сторон, то драматизм ситуации имел шанс добиться чего-то былинного. Передающегося из поколения в поколение в виде всё более нежизнеспособного, но определенно весьма поучительного рассказа… Если бы не пара деталей, превращающих легендарную битву во что-то несколько иное, пусть и столь же легендарное… Для ценителей… Для ценителей. Но отнюдь не ценителей заставляющих трепетать и даже замирать что-то в груди рассказов. Да и поднимающая людей на подвиги история едва ли получится… Да и сложно слагать легенды, когда крепнуть начинает не взгляд, неспособный оторваться от баталии, накала страстей и пробирающих даже со стороны ударов, а что-то другое… Ох уж эти женщины. Даже из смертельной битвы могут сделать что-то этакое. Невообразимое, неправильное, но столь же притягательное… И все эти ощущения лишь крепнут, когда женщин становится больше, а красота их подвергается сомнению лишь очень требовательной или просто странной публикой. А уж если одеяния большинства дам соответствуют моде острова очень буйных и очень нестеснительных женщин… Появлению неуместных мыслей в головах не помешает никакая жажда крови, источаемая присутствующими. И даже самого слабого мужа будет не остановить, когда самых крупных и от того лишь ещё более чарующих своей красотой дам украсить ещё немного… И пусть «украшение» оказалось не самым обычным, но так ли уж много надо зрителю, чтобы проникнуться ещё большей симпатией к картине? Совсем не много… Впрочем, не было у происходящего свидетелей и зрителей — лишь участники. И если центральные фигуры позволить поглазеть себе могли, несмотря на опасность оппонентов, остальным было не до того… Жизнь была важнее… И никакие облитые маслом тела, сочные в самых важных местах, не были достойной причиной, чтобы подставляться под удар облитых маслом дам. — Брр… Не хотелось бы мне там оказаться… — протянул мужской голос, чьё внимание женские тела всё же притянули несмотря на всю опасность, — А вот понаблюдать… И пусть взгляд мужчины на несколько мгновений рассредоточился, погружаясь в фантазии, но прийти в себя он всё же смог. Помимо женских тел в масле были у мужчины и другие заботы. Да и слишком уж зыбкий след требовал внимания… *** — Хм… А не плохой вкус! — проведя по слишком блестящим губам, протянула эта недоделанная медуза. — Да? Жаль… А я так хотела, что бы ты начала плеваться, кашлять и слёзы лить… — недовольно заметил я, — Впрочем, всё это ещё будет, ты только подожди. — Дорогая, не хочу тебя расстраивать, но никакая отрава меня не возьмёт, что ты могла бы понять, если бы хоть разок воспользовалась головой для чего-то полезного. Да и верить в то, что ты заполнила себя отравой… — покачала головой миссис Чест с полным разочарования лицом, — Впрочем, не могу тебя не похвалить за старания. Какая оригинальная идея! А уж каким будет вкус, когда я тебя немножечко запеку… — с предвкушением и голодом завершила женщина уже свой акт запугивания. Очень нелепый акт… — Серьёзно? Бабуля на камни смотрит с куда большим голодом и предвкушением, чем ты… Судя по скривившемуся лицу, свою промашку женщина осознала. И промашка эта ей не сильно нравилась, учитывая вновь устремившийся в мою сторону топор. Или это всё из-за наконец оказавшейся вне моего поля зрения второй змееобразной дамочки, в образе полноценного чешуйчатого шланга проползшего изрядную дистанцию? Похоже, что всё же второе, ведь атаковали меня опять с двух сторон, предусмотрительно не пересекая траектории атак друг с другом. Вот ведь неприятные твари! И ведь даже на этом уровень осмысленности атаки не заканчивался. Был ещё и залп стрел, мешающих отступлению в последний свободный сектор. В теории мешающий, всё же не так уж впечатляющи стрелы местных амазонок… Ну или я такой толстокожий… И многослойный… Правда если так пойдёт и дальше, то со слоями всё же будут проблемы и никакое вымачивание кожи в масле уже не поможет. И так метод получился весьма спорным… И с неизвестно какими последствиями… Да и потери при прорыве оболочки существенны. Давления внутри меня никто не отменял. Так что пары сантиметров роста я уже лишился. И восполнять их воздухом пока нельзя, что грозит всё большим уроном. Когда слоёв во мне станет меньше… Ох, не о том я беспокоюсь… Впрочем, реагировать на атаки несостоявшейся свекрови было не так уж и сложно. Ощущал я их слишком уж отчётливо. То ли из-за силы атак и вложенной в них воли, то ли из-за ярости не лучшим образом влияющей на замысловатость направлений… Остальное же можно было если не игнорировать, то хотя бы без особых проблем пережить. По крайней мере пока… Только вот дожидаться усталости оппонентов как-то глупо. А самое главное опасно. Пора переходить к делу. Удивительно, но мысли мои с делом не разошлись. И никто даже не сопротивлялся толком моему переходу от обороны к нападению. Да и сложно сопротивляться, когда стараешься ускользнуть от очередного моего присвиста, вспарывающего не только землю, но и деревья, находящиеся за пределами совсем не маленькой полянки… И тем удивительнее, что несмотря на полившуюся кровь, все собравшиеся продолжали замысловатые кружения вокруг меня. И пусть траектория лучниц стала быстро расти, но даже так стрелы продолжали в меня лететь, а чешуйчатые твари и вовсе игнорировали полученный урон. Чёртовы зоаны с их живучестью… Ну ничего, и вас проймёт, гадины! Я как раз достаточно разогрелся! И разогрев этот был совершенно не фигурой речи, а констатацией факта. Факта, заметного сейчас невооруженным взглядом, учитывая стремительно пузырящееся масло, как внутри, так и снаружи… Ох и дурные методы борьбы я придумал… Ох и дурные… Тело жгло всё сильнее и никакая воля не позволяла это игнорировать. Впрочем, помимо жжения были и другие, далёкие от чего-то приятного, ощущения, растягивающие внимание. То ещё ощущение, но просто пожар внутри мог бы быть и болезненнее, если бы я не отвлекался на распирающее давление внутри… — Дорогая, а чего это ты так ужалась? — растерянно спросила действительно удивленная змея. После чего в едином порыве со всеми змеями, обитающими на её голове, совершила рывок в сторону по ослепляющий блеск глаз и почти истеричное многоголосое шипение. Могу её понять. Сложно реагировать иначе, когда тебя пытаются не только рассечь, но ещё и сжечь… Ну ничего, потерпит! Она крепкая. И никакой охвативший всё остальное масло на ней огонь, никакие сразу же запекающиеся царапины на её шкуре от преследующей струи масла, исторгаемого мной, её не сломят. Ведь не сломят же? Как показала практика, я оказался прав. И шипящая на десятки голосов змея пусть и источала по округе не самый приятный аромат прожаренного мяса, но определенно не собиралась сдаваться. Свет, исходящий из её глаз об этом так и кричал… — Выжила! Ну надо же! Да ещё и не уползла в неизвестность, как твоя сестрёнка по чешуе! — деланно удивлялся я, ковыряясь ногой в земле. — Сш-ш-ш! Ну как сш-ше-е я тебя оставлю одну! — с трудом справляясь с языком, шипела женщина, — Ты сш-ше-е мне тут вс-с-сё с-спалишь! — Не хочу тебя расстраивать, но я его максимум пожгу… Да и то едва ли… А вот из-за тебя мы сейчас на очень сером пляже… Который растёт… — заметил я один не очень приятный момент, продолжая ковырять серый «песок», в который превращалось всё вокруг под действием взгляда миссис Чест. — Не страшно! — выплюнула змея, готовясь продолжать бой. И помешать ей в этом я не мог… Всё же прийти в себя после перегрева и сжатия себя своей же волей было не так легко… — Вот поэтому-то тебя никто и не любит! — вновь пытаюсь задеть даму я, склоняясь к земле и извлекая одну из закопанных во время ожидания «правительницы» бочку с маслом. После чего спешно прикладываюсь к несколько запыленному краю, почти никак не влияющему на вкус. — Можно подумать, что тебя много кто любит! — возмущенно вскрикивает миссис Чест, — Да ты издеваешься, тварь! — кажется кто-то только сейчас заметил мои действия. — Ну почему же?! — возмущаюсь уже я, — У меня просто горло пересохло, так что нужно его смочить! Или ты хочешь, чтобы я хрипела и кашляла, обращаясь к тебе? Так ты же и будешь возмущаться подобному! Требовательная и чувствительная ты наша! А в ответ мне нездорово сверкали глазами, шипели и даже булькали кровью, выходящей из женского рта. Эм… Она себе язык там не откусила случайно? Беспокойства мои, впрочем, были излишне. Скорее мне следовало наоборот радоваться, ведь в яростном припадке мне не пытались ничего сказать. Хотя слышалось мне что-то нецензурное в свисте топора и змеином шипении… *** Где-то в редеющих дебрях острова. — Твари, да что же вы так разошлись-то?! И как я должен исполнять свою роль, когда вынужден скорее следить за шкурой, а не за следом?! — возмущался мужчина, — Ещё и этот гнус везде! — добавил мужчина, хватая возжелавшую вцепиться в него змею, не сумевшую не только достигнуть своей цели, но теперь ещё и спокойно приземлиться, скрываясь от достаточно везучей жертвы. *** И вновь на продолжающем расти пустыре. — Ну и что же дальше выкинешь, дорогая? — шипела мне в лицо слишком уж настойчиво врывающаяся в личное пространство змея, которая для удобства вторжения даже избавилась от своих чрезмерных размеров моноконечности в виде хвоста, — Надеюсь ты не рассчитываешь на остальные, разбросанные тут и там, бочки с маслом? Вопрос, увы, не мешал женщине изображать из себя очень непредсказуемый пропеллер. Да и пинаться она могла теперь если не сильнее, то хотя бы эффективнее. С гарантией попадания… А ещё пихаться и кусаться… Не женщина — зверь! — Можно подумать, что ты сможешь меня от этого удержать! — усмехаюсь я, раздувая грудь и пытаясь лишить одну чешуйчатую тварь зрения. И пусть пика из левой сиськи (как впрочем и правой) получилась не самая лучшая, но острота в моих атаках не главное! Увы, атаку мою перехватили. И пусть непреднамеренного пирсинга отравленным клыком и не случилось, а сама несчастная тварь головы лишилась с впечатляющим и совсем неаппетитным «фейерверком», но цели своей я не достиг. И едва ли достигну, учитывая ораву весьма самостоятельных и самоотверженных защитниц… Что же, это далеко не последняя моя идея для удивления противника… — И откуда же в тебе столько уверенности?! — И сама не знаю. Но скорее всего из-за нужды! Сложно сберегать шкуру, если не уверен в своих силах! — усмешка в этот раз наверняка была не самой искренней, но едва ли на подобное можно обратить внимание, когда пытаешься сделать ухмылку ещё шире при помощи топора… — Будто мне интересен твой ответ! — раздалось шипение в ответ. И зачем тогда спрашивать?! — Но я знаю, как тебя избавить от этой дурной уверенности! — и зачем столько злорадства в голосе? Да и это копошение топором в земле… — Эм… Не то что бы я против, но ты кажется забыла, для чего следует использовать топор. Нет, я никогда не сомневалась в изъянах твоего разума, но поплохело тебе резко… — Всё зубоскалишь, дорогуша? Ну продолжай. Только вот на свои запасы рассчитывать не стоит! — со злорадством заявила миссис Чест, после чего с наслаждением начала давить на свежевырытую бочку с маслом. — Ой… — вырвалось из меня. Пусть и несколько нервно, но точно без тени страха, что понял не я один. — Ч… — закончить свои слова женщина не смогла. Бочка всё же поддалась усилию, исторгая из себя своё содержимое. Только вот не совсем в той форме, что предполагалась вандалкой с топором. Ох уж эти силачи, не способные осознать несколько большую массу предмета. И дело даже не в плотности масла или моих удивительных способностях упрятать в тару больше чем возможно. Нет, всё дело в дополнительном содержимом бочек, сработавшем раньше времени. А ведь подрыв мной планировался несколько позже… — Тварь! — прокричала вновь облитая, теперь уже с ног до головы, женщина. Кажется моральный урон вновь многократно превзошёл урон физический. Впрочем, цель взрывов бочек с маслом была совершенно не в уроне… — Ой… — вновь выдавил из себя я. И пусть глумиться над конкретной женщиной было приятно, но совесть просыпаться начинала… И сделать с этим я ничего не мог… — Гра! — и кажется вырвавшаяся из меня неловкость задела миссис Чест лишь сильнее… *** Пугающий грохот и свист разносились по острову. Почти семейное выяснение отношений отличалось удивительными масштабами и усердием, прилагаемым противниками. И в этом едва ли было что-то особо удивительное, учитывая слишком большое количество чувств и приведших к конфликту не чужих друг другу сторон. Правда обычно «семейные» разборки пары человек не грозили уничтожить остров, но от печального исхода никто не застрахован… Так что вновь и вновь переполненная яростью женщина ударяла топором по противнице. Вновь и вновь она обращалась то полным ярости монстром, то не менее пугающей женщиной. Вновь и вновь под её ударами, под её прикосновениями и даже мимолётными взглядами разрушалась и просто обращалась прахом земная твердь. И вновь и вновь она получала отпор со стороны никак не желающей не то что сдаваться, а хотя бы чуть-чуть отступать девушки, о которую вся ярость овладевшей силой мифической твари женщины проходила без малейшего эффекта! Даже ярость боя никак не захватывала противницу новоявленной хозяйки острова. И это начинало пугать женщину. Не могла лишь она одна вкладывать всю себя в это затянувшееся противостояние и его развязку! Не после всего, что между женщинами произошло! Хотя ещё хуже будет, если это лишь так несвойственная Сирене сдержанность… И пусть вариант этот был действительно худшим, гордость женщины хотя бы не получила очередной удар… Чего нельзя было сказать о её лице, в которое то и дело приходились удары от совершенно каждой выпуклости противницы, умудрявшейся раздавать чувствительные тычки вне зависимости от своего положения. Это злило. Особенно когда и так унизительные попытки отвесить пощёчину в исполнении Сирены превращались в ещё большую насмешку в виде пытающегося проткнуть её мизинца, лопающегося в тот момент, когда и он не достигал своей цели. Это пугало, когда очевиднейший пинок по слишком огромной траектории превращался в очень даже удачную попытку Сирены взлететь, изображая очень нелепый, но в то же время очень опасный пропеллер, начинающий рассекать всю округу своим свистом. И это заставляло уважать свою противницу, раздувающуюся во всё более непотребные и просто отвратительные формы для достижения победы. Представить себя сначала самой жирной, а затем и самой экстремально похудевшей старухой с развивающимися слоями кожи или простой кучей чего-то расплющенного о землю женщина не могла. Даже если бы у неё была такая возможность. Слишком уж глубоко в ней сидела культура амазонок, где сила была равна красоте. Слишком уж велика была гордость почти ставшей владычицей амазонок женщины. И от того лишь опаснее становилась в её глазах идеальная представительница её племени, так легко отбрасывающая одну из составляющих гордой женщины-воительницы. И наверное лишь из-за этого миссис Чест всё ещё сохраняла себя, не поддаваясь ярости. Своей и дарованной фруктом, который кажется не принимал подобного даже больше, чем женщина… Всё же было проклятье Горгоны… И кажется образ мыслей амазонок вырос не только из культуры племени Куджа, но ещё и особенностей восприятия мира первых правительниц и первых же владелиц фрукта… И если бы обстоятельства были другими, то женщина даже с удовольствием посмаковала своё сходство с основательницами всего её рода… Но вместо этого она должна доказать себе, что достойна продолжать этот род… Доказывать, получая всё новые и новые раны. Доказывать, проливая кровь и выплёвывая всё новые зубы. Доказывать, вновь и вновь сбрасывая кожу, которая уже не способна была сдерживать удары и лишь мешалась в бою… И пусть это было больно, тяжело и даже унизительно, но ненормальности происходящего женщина не ощущала. Как не ощущала и приближения очередной неминуемой неудачи, способной испортить абсолютно всё… Правильный финал, зависящий исключительно от её усилий приближался. *** Чёрт, а дорогая несостоявшаяся свекровь не только изворотлива, что свойственно змеям, но ещё и живуча до безобразия! У меня даже возникают совершенно неприемлемые ассоциации с Линлин! А такие сравнения мне точно не нужны, я же так точно в своих силах сомневаться начну! Чего допустить никак нельзя! Но в голове такие мысли всё же крутятся, ведь бью я совершенно не сдерживаясь. Кровь моя закипает регулярно, а удары достигают цели регулярно. И учитывая страдающую от этих ударов почву, находящуюся за получившей основной урон целью, эффект у моих атак очень даже существенный! Но эта тварь только кривится, сплёвывает кровь и вновь мчится вперёд, крутясь дурной юлой с топором и непереставая шипя всем своим никак не уменьшающимся скопищем змей! Ещё и светится как самая стрёмная ёлка в моей жизни, в результате чего мы то и дело оказываемся чуть ли не по грудь (как ни странно, но «поплавки» не дают провалиться дальше не только мне) в эту труху, а после добавляем и так не самым приятным условиям пылевую завесу. Держащуюся до первого взмаха, но и этих сбивающих с толку (бедные мои глаза, нос и рот!) мгновений достаточно для неожиданного удара, от которого не позволяла ускользнуть уже никакая воля наблюдения. Момент был упущен. И не всегда этим моментом пользовался я… Ох уж это предсказание… Как же неприятно, когда оно оказывается не только на моей стороне во время боя с кем-то очень существенным… Да и не одно это моё преимущество оказалось если не уничтожено, то как минимум ослаблено… Скорость, которой я мог похвастаться лишь на прямой ушла из-за замедляющего света. Из-за него же все мои неожиданные атаки непостоянным телом не могли похвастаться сокрушительным эффектом. Да и тратить волю чуть ли не постоянно из-за него приходилось… До чего многофункциональная в своей гадливости способность… Но к этому я привык, а вот к прямой насмешке над собой я был готов куда меньше… Почему я, лишаясь кожи, должен лишь страдать и считать оставшиеся возможности превратить критический урон во что-то заметно меньшее, а эта тварь не только избавляется от прорех в шкуре, но ещё и бодрее становится?! Это уже не живучесть зоанов! Даже Бедствия Кайдо с доисторическими зоанами не были настолько прочными и быстро восстанавливающимися! И как мне после этого рассчитывать на накопительный эффект моих атак?! Как?! Но было и ещё одно неприятное упущение с моей стороны, которого я даже никак не мог избежать. Чёртовы бочки с маслом никак не желали взрываться, несмотря на все усилия Щекастого, клявшегося всеми своими подбородками в неизбежной активации механизма! И ведь я ему даже верил! Сложно не поверить в неизбежность взрыва, когда помимо кучи систем защиты, замаскированных под простейшие бочки, для защиты от всяких способностей фруктов он даже смог уломать ремесленников Вано помочь с обработкой кайросеки! За что опять чуть не лишился своих подбородков при попытке посягнуть на величайший секрет страны самураев. А после смог насладиться процессом работы с кайросеки, щеголяя неснимаемым ведром на голове для избегания подглядывания в процессе работы… И всё это привело к одному большому пшику! Нет, даже к пшику не привело! А ведь это было предпоследнее средство в моём плане, после которого следовало перейти к очень непроверенным и очень сомнительным манипуляциям сначала с погодой, а после и с островами! А я, несмотря на все свои нескромные объёмы и показной гонор, к настолько широким жестам прибегать не хочу! Эх… Ну почему всё не может пройти по плану… — Эй-эй! Стоп! Хватит! — заорал я и как ни странно получил желаемую реакцию в виде остановки этого затянувшегося боя. — Что такое? Решила наконец прекратить сопротивление и принять свою судьбу? — насмешливо прошипела миссис Чест. — Нет, что ты! Просто решила немножко перевести дыхание. Что и тебе советую, всё же годы уже не те для подобных марафонов! — судя по дёргающемуся глазу и начавшему мигать свету из них, раздражал оппонентку я всё так же сильно… И видимо одним фактом открытия своего рта. Как грубо… — Знаешь, это уже просто глупо. Вновь и вновь одно и тоже… — с тяжелым вздохом (под аккомпанемент не менее усталого шипения) произнесла женщина. И поспорить с ней не получалось. — Да, я повторяюсь, но чего уж тут поделать, если до тебя всё так долго доходит! И ладно бы это было проблемой только сейчас, но ты же и до этого никак не желала понимать! Вот что тебе стоило отстать от меня после того, как ты уже получила свой долбаный фрукт?! Но нет, ты лезла вновь и вновь! Так что не вини меня в банальности и самоповторах! Особенно теперь, когда тебе повторять всё несколько раз просто необходимо! — вырвался из меня несколько чрезмерный крик души. — А тебе было так сложно не сопротивляться?! — вывалила очень странный аргумент несостоявшаяся родственница. — Сама бы ты утёрлась, будь в моём положении?! — и даже у твари передо мной наглости ответить уже не хватило. Сама прекрасно всё понимала. — Но даже сейчас не удержалась от шуточек про старость и морщины? — «нашла» ответ женщина. Зря… — Нет, что ты! Теперь всё из-за совсем другой причины! — с предвкушением протянул я, смотря на не совсем обычную расцветку слишком часто линявшей змеи. Змеи, чей изменившийся цвет сохранился и в человеческой форме. — Ты это о чём? — растерянно спросила миссис Чест. Хотя сейчас она выглядела кажется даже ещё более молодо, чем раньше. Хотя казалось бы, куда больше… Ведь ни одна выдуманная мной морщина к реальности не имела никакого отношения. — Ох… Так ты не знаешь! Впрочем, понимаю тебя, я и сама поняла это далеко не сразу! Но не переживай, ты быстро найдёшь в этом плюсы! Да и вредно нам переживать! Цвет лица портится, знаешь ли… — накручивая на палец так удачно подвернувшийся локон, протянул я с максимальным сочувствием и поддержкой в тоне. Правда скалиться наверное надо было чуть меньше, для лучшего эффекта… — Да о чём ты?! — яростно шипя вновь отросшими на голове змеями прокричала женщина. — А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — на что я разразился безобразным смехом. Хорошо ещё, что на ногах удержался. Но как тут удержаться, если у неё даже змеи теперь красные лишь глазами, а всё остальное нежнорозовое! Клубничный блонд! — Я кажется ха-ха-ха теперь знаю ха-ха, почему же мы никак не уживёмся в этом ха-ха-ха большом мире! Слишком ха-ха-ха похожи! Особенно теперь! А можно я тебя теперь сестрёнкой называть буду? Может мы хоть так породнимся, раз уж с твоим сыночком ха-ха-ха не получилось? А в ответ я получил лишь тишину. Ни шипения змей. Ни яростных криков их «основания». Я бы даже напрягся, готовясь к новой атаке, если бы мог остановить внезапно накативший приступ безудержного смеха. Впрочем, приступ накатил не на меня одного, так что не страшно. Вон как «сестрёнка» в свои волосы вцепилась. Так не далеко и до вырывания своих патл дойти… — Гра-а-а! — разнёсся по округе вой. Как ознаменовал этот вопль, вырывать патлы будут скорее всего не на своей голове… Печально… Бум! Бам! Бах! — наконец-то решили напомнить о себе разложенные тут и там запасы не желающего взрываться масла. — ГРА-А-А! А теперь всякие сомнения о направлении ярости у меня нет… *** Чёрная, почти непроглядная туча нависала над и без того не самом привычном к солнечным лучам островом. Завывал ветер, не способный определиться с направлением приложения своих усилий и от того пытающийся сокрушить всё вокруг. Но дождя при этом не было. Может быть из-за действий снизу, где каждый взмах грозил если не рассыпать облака на несколько меньших, то хотя бы изменить их положение. Может из-за воли случая, не пожелавшей ещё сильнее накалять обстановку ледяным дождём. Или это наоборот для сохранения накала страстей? А может были и какие-нибудь другие причины… Причины, задумываться о которых теперь не было никакого смысла. Ведь не дождавшись воли небес, дамы решили всё сделать собственноручно. И при этом не приложив почти никаких усилий лично. Но кого волнуют эти уточнения, когда тела двух пышных в нужных местах дам, в изрядно попорченных одеяниях (и до того не шибко скромных и скрывающих тела) подчёркивают всё новые и новые капли влаги. Медленно текущей и оставляющей чёткие следы и блеск влаги. Увы, но устроить дождь из воды никто не пытался. А вот из масла… Сомнительное решение, учитывая образовавшуюся стену из капель, мешающих рассмотреть хоть что-то. Удивительно медленно капающих капель, явно отказывающихся подчиняться определенным мировым законам. Хотя вина тут в пробивающемся сквозь пелену свете, под воздействием которого обстановка не только приобретает крайне мистический ореол, но ещё и замедляется, почти замирает вопреки нормальному ходу вещей… Увы, но вопреки чарующей атмосфере и женским телам в масле, так и подразумевающим какой-то очень пикантный контекст, ничего завораживающего и пикантного так и не произошло. Нет, по острову лишь разнёсся нечеловеческий вопль из уже нечеловеческого рта, а «чарующие» создания столкнулись в почти недвижимом «облаке» масла, обрушивая друг на друга полные чудовищной силы. И несмотря на исходный цвет масла и золотые отблески капель, скоро почти идеальная и совершенно противоестественно выглядящая полусфера начала приобретать красноватый оттенок. А после и насыщенно бордовый, в соответствии со всё новыми порциями крови, исторгаемыми из тел. Едва ли внушающая хоть какую-то уверенность картина. Скорее уж пугающая и отталкивающая своей ненормальностью. Но даже у такого зрелища были свои свидетели. Два свидетеля, если быть точным. И если маленький и очень похожий на гриб старичок, пробормотав о том, что смотреть на такое непотребство совершенно не хочет, покинул свою наблюдательную позицию в чудом выжившей рощице рядом. То вот бывшая фактическая правительница разрушающегося острова своей позиции покидать не собиралась совершенно. Даже наоборот, со всё более нездоровым восторгом и возбуждением наблюдала за битвой. И иначе быть просто не могло, ведь именно сейчас решалось, достойна ли избранница бога своего титула или всё произошедшее лишь досадная ошибка. И как бы не были крамольны для верховной жрицы подобные мысли, но предпочтения между двумя всё более похожими женщинами склонялись отнюдь не на сторону кровной родственницы. Или всё это необходимый путь для доказательства своей избранности уже другой кандидатки? Такую концепцию жрица принимала с куда большим удовольствием и чувством успокоения. А поле боя тем временем вновь переменилось. Общемировые законы всё же взяли своё, избавляя мир от противоестественного и откровенно пугающего купола крови, открывая вид на залитых кровью с ног до головы (разве могло быть иначе?) женщин. И вид этот, несмотря на красоту женщин, отталкивал с не меньшей силой, чем противоестественный купол… Может из-за вновь пронизывающего всю округу свиста. Может из-за контраста красоты о слишком уж выразительными выделениями. Или же из-за внезапно решившего проступить солнца, как следует осветившего весьма запутанную картину, в которой одна женщина смогла погрузить свои руки в грудь и живот другой по локоть, при этом наслаждаясь крепчайшими объятиями местами непропорционально толстого тела и страстным поцелуем не позволяющих сделать ни одного вздоха… И никакие змеи, бьющиеся во всё затихающем припадке не могли помочь с решением возникшей ситуации… Сопротивление ослабевало, победитель был определён. Объятия разжались и в озеро крови упала проигравшая, избавляясь как от всех признаков мифического создания, так и от своих размеров. Над бессознательным телом возвышалось настоящее божество. По крайней мере такие мысли промелькнули в голове уже готовой проявить должное почтение жрицы. До того момента, пока божество не ужалось до куда меньших размеров, после чего начало остервенело освобождать свой желудок от лишнего, совершенно не возвышенно хрипя, шипя, кашляя и понося побежденного противника, на которого весь этот поток нечистот по большей части и вываливался… — Кха… Кха… Кха… Тварь! Кха… Какая же тварь… Кха-кха-кха… Столько яда в себе держать… Кха… И додумалась же… Кха-кха-кха… — выдавливала из себя победительница возмущения, несмотря на состояние и пару существенных прорех в теле. Которые уже не казались такими существенными. Скорее всего из-за общего облика, залитого кровью и не способного продемонстрировать полученный урон. И именно окружение и сыграло с ней злую шутку. Сложно увидеть маленькую красную змейку в море красного… Как сложно и воспринять опасность, несущую этой змейкой в чьей пасти помимо пары острых клычков был и крохотный камешек, причиняющей пресмыкающемуся уйму неудобств. И не из-за злобы хозяйки, а лишь из-за невозможности сделать с камешком хоть что-то. Без помощи учёных мужей Дозора или кузнецов Вано так уж точно… Зато какой удивительный эффект можно получить, если выбрать удачный момент… Один укус ноги ослабевшего и не ожидавшего атаки врага и вот уже никакая кровь и масло не скроют моментально сдувшуюся фигуру, начинающую оседать в бордовое озеро. — С-с-с… — пытается выдавить из себя сраженная подлым ударом девушка, но так и не превращает эмоции в слова, беспомощно наблюдая за плывущей по слишком плотному озеру змейку, которая вскоре теряется в шевелюре (том, что от неё осталось) хозяйки. — Ну-ну… Не шипи. Не уподобляйся мне… — хрипит пришедшая слишком быстро в себя женщина, начав баламутить воду. — С-с-сука… — с усилием выплёвывает отравленная. — А нет… Лучше уж тогда шипи… Не хочу дополнять момент своей победы подобной пошлостью… — усмехается женщина, по чьему голосу можно было следить за процессом выздоровления. Очень стремительным процессом выздоровления, завершившегося максимально наглядной демонстрацией целостности шкуры. Новой шкуры, ведь предыдущая вновь оказалась сброшена, а по центру озера встала крайне бледная и беловолосая женщина, единственными пигментированными частями образа которой оказались красные глаза, розовые соски и одинокая красная прядь, вскоре обратившаяся одинокой красной змеёй в компании десятков белых подружек. — Ну и задала же ты мне трёпку… Я ведь и правда чуть не умерла! — возмущенно воскликнула женщина, рассматривая свои нездорово бледные руки, — Но в итоге умрёшь всё же ты. По столь ничтожной причине! — протянула женщина, на чьи слова шипением отреагировала «ничтожная причина», — Ну-ну, не обижайся. Да и согласись, тебе очень повезло. Если бы у неё остались силы на хоть какую-то защиту, это просто бы не сработало. Даже яд бы не сработал, несмотря на все наши старания в его улучшении! — Долго кха ещё глумиться будешь? — выдавила на удивление твёрдым голосом Сирена, чьё тело продолжали бить очевидные судороги. — О нет, я не хотела тебя обидеть, дорогая! Но согласись, удержаться от радости сложно! — проворковала миссис Чест, — Хотя я теперь даже немного растерянна. Оказывается ты занимала очень много времени в моей жизни… — Тогда может поделишься противоядием и мы продолжим? — Увы, не получится. Над ним я пока не работала… — без особого раскаяния сообщила женщина. — Обидно… — безэмоционально заявила отравленная, будто не ей сообщили о неминуемой и едва ли очень приятной смерти, -Тогда ты не будешь против, если я сделаю так? — с неприятнейшей усмешкой протянула девушка и не дожидаясь ответа с оглушительным свистом выпустила из себя воздух, которого в скрытом в озере почти полностью теле было совершенно не видно. — И что же это? — с подозрением и непониманием спросила победительница. — Ничего, совсем ничего, — и после краткой паузы добавила, — Пока. А во вновь скрытом тучами небе раздался весьма громкий хлопок. *** В небе. — Есть сигнал! — проорал один из минков, отличавшихся заметно лучшим слухом. И это стало долгожданным сигналом для начала движений обитателей небесного острова, уже уставших ждать своего шанса. Правда движения эти были не самыми радостными, ведь полученный сигнал был самым плохим из всех возможных вариантов. Но даже так паники не было и почивавшие до этого на мягкой земле участники управления островом начали поворачивать винты. Пришло время небесному острову приземлиться. Под грохот куда более громкого взрыва внутри острова, самураи совершили взмах, а пропеллеры начали уносить облачную гору в сторону. Недалеко и безвредно для горы, по крайней мере до того, как удары самураев не пришлись уже по горе. Вместо стихающих взрывов округу начало переполнять стрекотание и гул. Лишенные привычной темноты и защиты обитатели горы просыпались и были готовы разорвать каждого… *** Ещё не осчастливленный самым необычным дождём в своей истории остров. — И что это значит? — раздраженно бросила кажется уже не такая переполненная самодовольством женщина, в чью голову начали закрадываться сомнения. — Ты же слышала, что я сказала! Ничего это не значит, совершенно ничего! — максимально невинно протянул я. — Что-то не похоже твоё последнее действие на что-то совершенно незначительное… — Ну ладно, поймала ты меня. Это салют. Увы, не сработавший. Ни тебя не обжёг, ни ознаменовал завершение нашего конфликта, даже просто взорваться, и то не смог… Сплошное разочарование… — тяну я огорченно. — Просто салют значит… И никакого подкрепления, никаких последствий? Лишь жест отчаяния? — тянет женщина излишне подозрительно. — Ну почему же отчаяния?! Нет, демонстрация несломленного духа! — одухотворённый возглас определенно был лишним… Да и попытка снести мне голову топором тоже не совсем уместна… — Эй! Ты конечно та ещё тварь, но хоть какие-то приличия сохранять необходимо! Не опускайся на самое дно! — воскликнул я, ускользая от удара и окончательно разрушая облик находящегося при смерти. — Не тебе о приличиях говорить! Ты даже умереть от яда, как следует каждому отравленному не можешь! — учитывая почти детскую обиду в тоне, кажется я вновь преподнёс женщине повод для злости. Вот же… Не женщина, а забитый до крайности мешок обид и уязвлённой гордости. Даже открывать ничего не надо. Только ткни и посыпется содержимое… Хотя сложно ожидать иного, учитывая как её начало распирать от очередной истерики. Не Кайдо конечно, совсем не Кайдо, но небо заслонять эта вновь светящая от злобы женщина способна. Или всё из-за того, что она слишком уж светилась? Может быть… Очень может быть… Только вот мне от этого не легче. Я может и не умирал, несмотря на небольшое представление, которое я испортил скорее всего не словами, а слишком уж живым тоном. Но задолбался я изрядно. Сложное это дело поддерживать в себе волю не то, что не избавляясь от духовной брони, но даже не опуская её ниже определенного уровня! Только вот нельзя было допустить воздействия на меня самого опасного эффекта взгляда одной твари! Нельзя мне лишаться слоёв кожи под этим взглядом… Так что пришлось воплощать концепцию «постоянной бдительности» совсем не тем способом, что предполагается. Вот бы не стать теперь тем самым рыцарем, даже отхожее место посещающим в броне. И не ожидающим того, что атака может прийти и из глубины выгребной ямы… И в соответствии с неправильной основой для «постоянной бдительности», падение мне на голову отвратительной твари, возжелавшей откусить мне нос я пропустил. Чем был расстроен исключительно морально. Зубастая пасть оказалась недостаточно сильной, что бы вскрыть мою защиту. А вот миссис Чест такой слабостью не страдала. Да и от тварей, сыплющихся с небес страдала даже меньше, чем я. Опять этот её волшебный взгляд портит мне все гениальные идеи! Впрочем, сомневаться в своей гениальности я стал весьма скоро. Ведь тварей становилось лишь больше. И далеко не все эти растворяющиеся в свете ящерки (хотя учитывая манеру перемещаться и крохотные передние лапки скорее уж динозаврики) растворялись в свете. Сразу… Да и много их было… Так что бой с не желающей избавляться от объявившихся конкурентов на мою шкуру женщиной вновь стал слишком хаотичным из-за ограничения обзора, неустойчивости округи и непостоянства тварей… — Так вот что ты мне подготовила, мелкая мерзавка?! — прорывался сквозь не прекращающий то яростный, то обреченный писк тварей вопль женщины. — Решила уничтожить всё?! Если уж не можешь победить, то уничтожишь всё, вновь оставляя меня ни с чем?! — Ну зачем же так категорично?! — возмущаюсь уже я вопиющей клеветой, под которой может и присутствовали основания, но были лишь стечением обстоятельств. Уничтожать остров я был готов лишь в крайнем случае. Всё же слабость тварей была мне известна, а возможность воспользоваться ею достаточно проста. Даже без моего участия. Небесный остров со временем должен был раствориться из-за потери целостности, не только освобождая небо от своего противоестественного присутствия, но ещё и освещая этот слишком уж тёмный остров. — И правда, зачем же так категорично?! — с излишней насмешкой в тоне прогрохотала дама, грозясь если не порубить меня, то обратить едва ли способным вернуться к нормальной форме блином, — Только вот не я решила уронить полный тварей остров на своего врага! — Да, ты своего врага лишь доводила до предела раз за разом… А потом удивлялась скорее не тому, что в борьбе с ней используют все возможности, а тому, что тебя ненавидят! Ведь ты не сделала ничего плохого! — не менее оглушительно (скорее даже более) бросил я, оглушая всех обитателей головы этой Медузы и расшвыривая не спешащих реагировать на громкость тварюшек. Членораздельного ответа на брошенный факт я не получил. А вот яростный вопль был на загляденье. Я даже слепнуть начал… Хотя всё может быть по вине взглядов многочисленных змей, превратившихся в ещё более ослепительные фонари… Но даже так проблемой это не стало. Скорее наоборот, ведь я наконец не ощутил у себя под ногой кого-то шевелящегося и отчаянно желающего вцепиться в ногу… А пару нацелившихся на мою шею лап я мог остановить и без распознания траектории глазами. В теории мог. На практике же противостояние что в ловкости, что в скорости, что в силе я проиграл так и не успев начать соревноваться. Неприятная неожиданность… Да и внезапно прекратившиеся попытки ослепления, благодаря чему перед глазами у меня прояснилось, радости не принесли. Уж слишком близко оказался полный торжества и очевидного желания смерти взгляд. Да и сочащаяся ядом пасть с чрезмерным языком совсем не то соседство, о котором я мечтал… Но хуже всего было то, что сделать с хваткой на своей шее я не мог совершенно ничего. Несмотря на всю свою волю, силу и навыки… Препятствие оказалось совершенно непреодолимым… Как и желание расправиться со мной, воспользовавшись гарантирующим смерть способом. — Тебе кажется чего-то недостаёт? И я кажется догадываюсь, чего! Воздуха! Тебе не хватает воздуха! Представляешь?! — глумилась всё никак не желающая закрывать свою пасть женщина, демонстрируя шокирующий уровень осмысленности несмотря на пустоту злобы во взгляде. — И чего ты скребёшься? Скажи уже хоть что-нибудь! Неужели я так мешаю тебе распускать язык? Ну давай, дорогая, напрягись! Или тебе не хватает мощи даже на это?! Если бы не некоторые трудности, проигнорировать подобную низость я бы не смог. Но увы, вместо этого мне приходилось экономить воздух, выдумывая способ избавиться от рук на шее, при этом сохраняя голову и тело в одном неразделимом организме… Получалось плохо… Интересно, это всё от нехватки кислорода, направляющегося к мозгам? Или от шокирующей силы этой змеи? А может всё от того лицемерного бреда, обрушившегося на мой разум? И ладно бы говорила что-то новое, так нет же, всё одно и тоже! То, что мне не хватает воздуха я и без тебя знаю! А ещё мне не хватало хотя бы капли прочности или мощности. И эту каплю я мог легко добыть несмотря даже на сдавившую мою шею тварь! Ну что же. Будет тебе мощь! Будет тебе ответ! Чёткий и ясный настолько, насколько я вообще способен! Слои кожи начали терять в объёме. Не сказать, что их было очень много, даже наоборот. Одни клочки. Но даже они хранили в себе так необходимый мне воздух, начавший концентрироваться внутри меня. Теперь необъяснимо сильные лапы максимально плотно прилегали к моей шее и в глазах даже начало темнеть. Неприятно… Зато какая мотивация сделать всё правильно и быстро! — Хватит пытаться! Не поможет тебе этот жар! Нет в твоих атаках веса, лишь пустота как и в тебе самой! — не смогла проигнорировать мои приготовления женщина, всё же проявив удивительную заносчивость. Будто и не было часов битвы до этого! Что же, ей же хуже… Как бы теперь продемонстрировать неизбежность своей победы? Что было сложно, учитывая невозможность сказать хоть слово и пошлость речей над лежащим телом… Ну что же… Буду надеяться, что взгляд мой оказался достаточно красноречивым… К тому же недостатки мимики должны были компенсировать ощущения, которые испытала эта змея… В этот раз никакие замедляющие всё вокруг взгляды ей не помогли. В этот раз вес в моей атаке всё же был. И для этого хватило лишь одной маленькой детали. Крошечного основания, наполнить которое волей было куда эффективнее, чем извращаться с любыми попытками напитать волей воздух или выплюнуть из себя что-нибудь… Прощай мизинчик… Мне будет тебя не хватать… — А тебе будет не хватать изрядной части внутренностей… Всё же вынудила ты меня идти на крайние меры! — раздраженно прохрипел я, не особо успешно пытаясь закрыть продолжающую свистеть прореху, — И не надо так блестеть глазами, опоздала ты с этим… И пусть я сам считал, что речи над проигравшим противником отвратительны, но удержаться почему-то никак не мог. За что и был наказан. Свет в многочисленных глазах начал стихать. Как начал стихать и поток крови из разорванной груди, для которой маленькая косточка оказалась чем-то гораздо большим. А вместе с тем начало сжиматься и кольцо продолжающих падать с небес тварей, среди которых оказались и куда как более впечатляющие экземпляры… Что-то мне подсказывало, что этих совсем не крошечных динозавриков сил на пробитие моей шкуры уже хватит. — Что кха-кха такое, дорогуша? Всё же не предусмотрела этот момент? — насмешливо протянула женщина, чей голос я слышал исключительно противоестественным чудом. — Да… Но кто же знал, что ты пробудишь в себе скрытые силы?! Будто героиня какая-то… — Ха-кха-кха! — прокашляла миссис Чест, не удержавшись от вспышки веселья, — Я и есть героиня! Защищала свою землю от злобного пирата, уничтожающего мой остров! Мою землю! Моих людей! — Интересно, а сколько твоих людей стали статуями? — Кто кха-кха знает… Главное действия, а не последствия… — И они с этим наверняка согласны… — не удержался от усмешки уже я. Впрочем, поддерживать разговор мне было просто необходимо, ведь собраться с силами для спасения своей шкуры я всё никак не мог. — Ты удивишься, насколько же твои слова правдивы… Так что я никак не могу не поддержать их самоотверженность! — протянула женщина с омерзительнейшей ухмылкой. Свет в её глазах потух. — Стерва… — бросил я, всё ещё видя отблески перед глазами. На этом свет погас и перед моими глазами. Остался лишь омерзительный гул приближающихся тварей и понимание того, что тварь умудрилась оставить последнее слово за собой… — Ну-ну, дорогая… Я не так уж и плоха! — и тем удивительнее было услышать ответ, а следом и вновь насладиться светом из глаз. Твари вновь отпрянули. И пусть радости перспектива продолжать общение с этой змеёй мне не приносила, но готовность к ней у меня присутствовала. Как жаль, что перспектива эта пропала столь же быстро, сколь и появилась… Ещё и до омерзения знакомым образом. Правда подло атакованным мелкой змеёй в этот раз оказался не я. Змеями… Видимо маленькие твари решили прекратить мучения твари крупной… Что не избавило меня от урона, пусть и опосредованного. Круг вновь начал смыкаться… — Хах… Неприятно… Ха-ха… Но до чего же смешно! Ха-ха-ха-ха-ха! — удержаться от смеха было определенно выше моих сил. *** Пока в эпицентре вторжения потревоженных, а если быть откровенным, то просто выкинутых обитателей небесного острова происходило основное столпотворение, остальные обитатели острова более традиционного так же не скучали. Вне зависимости от своих желаний на своё времяпрепровождение. «Небесные твари» расползались по острову и были крайне возбуждены как открывшимися перед ними перспективами, так и самим фактом своего пробуждения от долгого сна. И возбуждение это обращалось в простое и естественное желание жрать. И твари жрали. Жрали всё, что можно было считать едой. И никакая похожесть на рептилий не мешала им с равной охотой грызть и всё ещё многочисленные деревья на острове, и их не менее многочисленных обитателей. Новая форма саранчи распространялась по округе… — Гадость-гадость-гадость! — вопила маленькая девочка, с невероятной ловкостью отступая от многочисленных тварей, решивших выбрать врага себе по размерам. С чем твари сильно просчитались, вновь и вновь лишаясь своих собратьев, после чего ещё и были вынуждены уничтожать то, во что обратились сородичи. И пусть опасность маленьких игрушек, получившихся из немногим более крупных тварей была сомнительна, но возможностей опасной несмотря на внешность девочки они давали с запасом. — Атакуйте! Фу! Мерзость! — но даже открываемые возможности не облегчали положение маленькой девочки, окруженной всё наседающими и наседающими созданиями. — Долго ещё?! — и тем страннее была способность ребёнка не только защищать свою жизнь, командуя при этом своими всё новыми и новыми подчиненными, но ещё и интересоваться чем-то помимо жизненно необходимых дел. — Да! Я творец, а не ремесленник, что бы поделки ляпать! — яростно визжала девока-подросток, демонстрируя свой очевидно не самый приятный нрав. Лишь усилившийся обстоятельствами и необходимостью придумать что-то для спасения своей жизни. — Если не ускоришься, то в лучшем случае ты будешь самой дурацкой и уродливой игрушкой, которую я только смогу вообразить! И пусть угроза совершенно точно не была пустым звуком, но воспринимать её всерьёз творец не собирался. Слишком уж его увлёк процесс творения. И процесс этот мог бы увлечь многим больше людей, если бы не необходимость спасать свою жизнь, защищая при этом свою главную надежду на спасение. Но даже так растущая с каждым мгновением змея, чей образ не изобиловал деталями, но прекрасно угадывался, привлекал внимание жителей острова. Сложно проигнорировать, когда кто-то грозится если не оживить что-то очень близкое к образу религиозного поклонения многих поколений жителей, то хотя бы воплотить в камне (или чём-то похожем) этот образ. Что приводило к не лучшим последствиям. Едва справляющиеся с защитой своей единственной надежды жители сжимали круг, то и дело латая всё новые и новые прорехи в нём. И всё же на решимость воительниц и простых жителей, взявшихся за оружие это никак не влияло. Кажется даже наоборот, чем меньше оставалось у защитников пространства, тем больше наполнялись они решимостью. Похоже растущий на глазах символ веры имел силу и без воздействий волшебного плода. Или всё происходило из-за него? Интересная тема для рассуждений, до которой никто из присутствующих не догадался. А даже если бы подобная ересь всё же посетила чью-то голову, задержаться ей там не было суждено. Трудно получить развитие, когда при лишней задержке «агрегат исследования» имел огромный шанс прекратить своё существование… И прекращал, даже не отягощая себя еретическими рассуждениями. Но потери эти всё же имели смысл, ведь статуя наконец предстала во всей своей величественной красе. А после бросилась в бой, сменив величественность на ужас быстрой и совершенно неминуемой смерти. По крайней мере большинство защитников совершенно не представляли, что можно сделать с многометровым змеем, под чьим взглядом твари если не растворялись, то замирали, после чего пропадали в пасти. Перелом в борьбе за жизни произошёл. И тем обиднее было терять тех, кто за этот перелом был ответственен. Ну или станет обиднее, когда отсутствие творца нового «бога» станет заметно… Как и отсутствие второго слишком юного защитника, чей вклад в выживание всех присутствующих был не многим меньше. Как жаль, что религиозный экстаз и охватывающая разум надежда увидеть следующий день мешает узреть то, что происходит рядом… Хотя так ли уж нужны верным последователям великого змея все эти неверные, играющие в свои глупые игры и приносящие на их родину раздор и разрушения? Может даже хорошо, что едва различимая тень забрала неверных не оставив после себя ни единого следа? *** И всё же избавление от нашествия тварей с небес принесло не воплощение «божества», как бы оно не пыталось сверкать глазами, брызгать ядом и демонстрировать впечатляющие клыки. И даже не от избранницы божества, способной делать то же самое, но даже с более впечатляющим эффектом. Нет, спасение просто пришло по воле кого-то совершенно неизмеримого. А может и просто не существующего… Облака начали расступаться, а солнце вновь добралось до сырой земли, теперь не скрытой ни туманом, ни лесом, грозя хотя бы немного осушить землю. Правда добраться до земной тверди лучам солнца мешало и ещё кое-что. Но учитывая, как же быстро непривыкшие к солнцу создания, составившие из себя почти непроницаемый ковёр, рассыпались, проблемой это считать приходилось с большой натяжкой. Что не спасало от новых смертей. Исчезали, так и не успев сделать что-нибудь на прощание лишь самые маленькие. И благодаря этому становилось очевидно, что всё же не одни «мальки» сыпались с растворяющихся осколков небесного острова… Были и куда боле зрелые их собратья, подгоняемые своим истекающим сроком жизни на подвиги. В понимании огромных тварей, с которыми были знакомы многие посещавшие острова с доисторической фауной. И в соответствии со своими более классическими прототипами, человеколюбием истаивающие динозавры не страдали совершенно… *** — Ох… И зачем я в это ввязался? Никакие долги не стоят таких мучений. И унижения! До чего я опустился?! Похищать детей! — причитал мужчина, несясь по слишком полному жизни и агрессии острову и вновь и вновь пытаясь устроить два скромных по размеру тела в своих руках с хоть каким-то для себя удобством. Об удобстве для похищенных мужчина задумываться и не думал. Не из своей жестокости, а лишь практичности. Как бы не было плохо похищенным, но при освобождении смерть их неминуема. Как неминуема она и при замедлении похитителя, лишь благодаря своей скорости сохранявшего девушкам жизнь и полную целостность тел, на которые с радостью бы набросились многочисленные твари в округе. Так что синяки, а может даже и более серьёзные травмы вполне приемлемая цена за вытаскивание маленьких девичьих задниц из проблем, в которые они залезли своими излишне любопытными носиками. — Хотя спасение слишком уж глупых девочек не так уж и плохо… Было бы не так уж плохо, если не задумываться о том, как это выглядит со стороны. Но хорошо хоть, что на финише меня уже ждут готовые обогреть «груз», иначе всё это было ну совсем неправильно… — Шевелитесь, а не рассуждайте! — раздраженно бросили откуда-то сверху. И несмотря на все возможности похитителя юных дев, данный окрик чуть не стал фатальным. Хотя казалось бы… Хлопки крыльев не так уж и тихи. А сама летающая девушка даже не помышляла о скрытности вновь и вновь прибегая к заметным как для себя, так и для всех вокруг атакам. Чего делать с одной стороны не стоило, ведь снег всё же давал тень, продляя существование исчезающего на глазах вида. Но и воздержаться от этого, когда на тебя прыгают отвратительные и однозначно опасные твари сможет далеко не каждый. Гарпия, производящая снег во впечатляющих объёмах и не восприимчивая к большинству физических атак, пересилить себя не смогла. — Девушка, будьте снисходительны к моему возрасту! И ситуации! — Не буду! — с трудом удерживаясь от куда более нелицеприятных выражений, выкрикнула Моне. — Раз успеваете думать о лишнем, значит всё не так плохо в вашем положении! — и всё же приличия пиратка не отбрасывала, несмотря даже на принадлежность собеседника к тому же обществу находящихся вне закона. — Ох уж эта поспешность и резкость суждений… — неодобрительно протянул мужчина, не повышая голос и не рассчитывая быть услышанным. Ошибочный расчёт. — Ищейка, ты своего отца предал и пытался убить! И после этого смеешь что-то говорить о резкости суждений?! — не выдержала неуместности рассуждений и ситуации в целом пиратка, всё же сорвавшись на пирата, которого по вполне понятным причинам опасалась. — С кем не бывает… Но рассказать всю подоплёку этого пятна на моей биографии можно будет и позже. Всё же ты права, обстановка не располагает. Но вот после… Благо всё запланированное я уже выполнил. Да и обременительный долг уже будет закрыт… — несмотря на ситуацию и свои же слова, продолжал излишне много разглагольствовать пират. — Ладно. Ладно! Я выслушаю сколько угодно ваших россказней, но давайте наконец спасём мою сестру! — почти взмолилась девушка, для которой встреча с очередным весьма уважаемым пиратом не принесла ничего кроме головной боли. — Но мы же этим и занимаемся? — растерянно протянул мужчина, в глубине души наслаждаясь мучениями едва сдерживающейся гарпии. Всё же возможность отвести душу на ком-нибудь непричастном у мужчины в последнее время было очень немного. Уж излишком активизировался раннее весьма пассивный несмотря на норов отец. И активность старой рухляди, возжелавшей показать молодым наглецам их место была крайне затратна для проштрафившегося отпрыска. Так что решившая взыскать должок Сирена была очень своевременна. И возможностью мужчина собирался воспользоваться со всем тщанием… Благо возможностей «небольшое дельце», в которое втянула его Сирена было на диво перспективным. Один лишь клочок бумаги, ради которого пиратке понадобились навыки Ищейки, чего стоил. В голове неблагодарного отпрыска даже начал появляться очередной план предательства родителя. И пусть попытку убрать Пыхтящего при помощи одного йонко провалилась, а второй подобный заход был весьма банален, но от чего бы не попытаться? *** Солнечный день над островом всё же наступил. А вместе с тем завершилось и сражение на острове. На сильно преобразившемся внешне острове, центр которого грозил после нескольких дождей превратиться в огромное озеро, а может даже стать причиной исчезновения острова с карт… Дорогая цена, платить которую приходилось из-за удивительного упрямства и даже мелочности двух женщин. Цена, которая всё ещё могла стать больше… Ведь сомневаться в том, что несмотря на раны и истощение, они ещё могут выкинуть что-нибудь впечатляющее не было никакого смысла. А вот опасаться подобного следовало несмотря на любые доводы против… — Знаешь… — устало протянула Сирена, пытаясь взобраться на бок на удивление целой бочки. — Благодаря тебе у меня появилось одно глупое желание. Даже мечта. Так сказать вершина моих способностей, которым так и подмывает воспользоваться, доказав всем, что связываться со мной не стоит. Никому и никогда… — мечтательная улыбка расцвела на полном усталости лице. И несмотря на красоту девушки, сомневаться в каком-то неправильном подтексте мечты не приходилось. — О чём ты… — без интереса спросила проигравшая, способная сейчас лишь бессильно сверкать глазами, без былого эффекта. — А ты не догадалась? Всё же очевидно! Я давно мечтаю сдуть замок! Мечтала… Но сейчас мечта моя стала больше. Ведь ограничивать себя в мечтах глупо. Так что теперь я просто обязана попытаться сдуть остров! Остров, полный не самых приятных людей и не менее неприятной фауны. Змеи! Бр-р-р! Хуже только медведи! — Ты… Кха-кха-кха… — задыхаясь от распирающих чувств, прошипела женщина, после чего зашлась болезненным кашлем. — Только посмей! — но никакая боль не помешали даме опалить округу своей яростью. К большому сожалению, направить ярость хозяйка находящихся под угрозой земель уже не могла и от того лишь наблюдала за начавшей раздуваться девушкой, определить в которой девушку было крайне затруднительным занятием. Трудно определить в девичьи поступки ни превращение в шар, ни поглощение своим телом бочки… Но как бы забавно не выглядело это со стороны, смеяться у «избранницы бога» не получалось не только из-за усталости и ран. — Стой! Прекрати! Ты же уже победила! — призывы остановиться звучали жалко. Угроза острову продолжала расти. И отрываться от земли под напором начавшего выходить из шара воздуха. Но несмотря на всё более сильный ветер, взгляд проигравшей правительницы не отрывался от своего победителя. Победителя, заслонявшего своим необъятным телом уже не только поле битвы, но большую часть острова. Но даже это не было пределом… — Стой… Хватит! — бессильно стенала женщина, ощущая уже не своё поражение, а свой неизбежный конец. Конец, которого избраннице богов не только хотелось избежать, но даже было возможно избежать, если бы не её глупая уверенность. Но увы, выбор был сделан. И ею, и её противницей. И выбор этот она понимала. Так что лишь это понимание и всё та же упёртость так и не позволили закрыть глаза, наблюдая за концом её пути, который почти привёл её на вершину. И в этот раз эта глупая упертость вознаградилась. Ветер ударил по острову, снося деревья и терзая землю, но на этом урон терзаемому острову и завершился. — Ха-ха-ха-ха-ха! — полный эмоций смех разносился по вновь увидевшему солнце острову. Глаза вновь выжившей после своей ошибки женщины теперь блестели не только от чудесной силы, но и застилающих их слёз.