***
Размяв озябшие ладони, Ооноки спрятал их в широкие рукава теплого зимнего кимоно и с недовольной миной на лице откинулся на жесткую и холодную спинку своего кресла. Овальное помещение, в котором обычно проходили собрания Совета Ивагакуре, было небольшим по объему и имело всего несколько узких окон с двойным остеклением. И здесь даже были проложены свинцовые трубы отопления под серыми гранитными плитами пола, по которым текла вода из вулканических источников. Но середина зимы на широтах Скрытого Камня была слишком сурова, холод проникал сквозь толстые стены зданий и покрывал узорами стекла на окнах, спастись от него было сложно. Каменная мебель также не добавляла комфорта, но традиция есть традиция, и против нее Ооноки идти был не готов. Хотя чувствовал, что даже несмотря на плотные подушки под седалищем и теплый пояс из мамонтовой шерсти вскоре у него появятся проблемы с поясницей. Уже сейчас иногда чувствуются боли — последствия травм молодости, и климат не идет стареющим костям на пользу. — Из Суны поступили новые данные от информаторов, — тем временем продолжали отчитываться подчиненные Ооноки, настороженно реагируя на его недовольную гримасу. — Прошу прощения, Цучикаге-сама, но Казекаге жив и по внешнему виду не получил серьезных повреждений. — Тому мальчишке даже не удалось отравить его? — раздраженно спросил Ооноки. — Выдающийся гений Песка оказался неспособным подсыпать в еду ничего не подозревающего человека яд. Смешно! Дайме не на такой результат рассчитывал. — Агентам удалось заметить признаки отравления Тенрая, — склонив голову, быстро выпалил шиноби в ответ, — но, похоже, что действие яда было заблокировано чакрой Казекаге. А от нападения марионеток Сасори его защитила Сора Рюсей. Об этом заявили официально, признавая девушку другом деревни Песка. — Официально? — нахмурился Ооноки. — Да, Цучикаге-сама! — Это странно. Зачем придавать огласке факт того, что Казекаге спас кто-то не из Сунагакуре? — Думаете, эта девчонка здесь ни при чем? — Да не в этом дело! Спасла она там Казекаге или в стороне стояла - абсолютно не важно, — сварливо воскликнул Ооноки. — Факт признания ее заслуги — вот что важно. Традиции Сунагакуре таковы, что признание кого-то другом здорово сближает его с жителями деревни. Если раньше Сора была просто девчонкой, то сейчас к ней должно быть совершенно иное отношение. А она Рюсей, дочь Орочимару… — Белый Змей был замечен в Амегакуре, — негромко напомнил другой шиноби. — Именно. Он давно обосновался в Роуране. Он остановил войну между Амегакуре и Рококу. А теперь его дочь появляется в Сунагакуре. Не слишком ли далеко Орочимару забирается от своей Страны Звука? — Для него важны безопасные маршруты между Роураном и Отомурой, это мы подтвердили после встречи с ним в Санро. — Даже пусть так, но не слишком ли много на себя он берет? Гм… Есть ведь еще сообщения, что войска самураев при поддержке неизвестных шиноби вошли в Страну Гор. И это тоже дело рук Орочимару, скорее всего, — обведя взглядом всех членов совета, сидящих по две стороны прямоугольного стола, сказал Ооноки. — Контроль над Страной Гор, появление в Стране Камня и последующие переговоры с Ханзо и лидерами Рококу, а теперь еще и в Сунагакуре его дочь появилась. Так себя лидеры малых стран не ведут. Не стоит забывать еще и об экономических связях, распространении алюминия и горючего газа. И Рюджинкё. Эта ересь распространяется на удивление бодро даже в нашей стране, укореняясь в умах низших сословий. Все это слишком подозрительно. — Цучикаге-сама, вы имеете в виду, что это очередной претендент на звание шестой Великой державы объявился? — серьезно уточнил один из шиноби. — Такие появляются постоянно, — недовольно буркнул Ооноки в ответ. — Но на мой взгляд, Великих держав и так больше нужного в пять раз. Но если с четырьмя нашими конкурентами мы можем сделать немногое, то малым странам нужно указывать на их место, как это было с кланом Рью и Страной Неба. — Что вы предлагаете делать со Страной Звука, Цучикаге-сама? — Для начала я хотел бы выслушать ваши предложения. Несколько секунд потратив на переглядывания, шиноби негласно решили предоставить слово самому старшему из советников. — Раньше у нас с кланом Рью проблем не возникало, — пригладив пышные седые усы, произнес он, — а Страна Неба просто находилась слишком далеко и успела достаточно развиться, чтобы доставить хлопот и большим странам, с Отомурой же будет сложнее. В отличие от Страны Неба, Страна Звука — не закрытое государство, у нее есть экономические связи в том числе со Страной Земли, потерять которые в данный момент нежелательно. Сейчас лишить промышленность горючего газа будет болезненно в том числе и для шиноби. — Захват всех водородных заводов Страны Звука Ивой остальные какурезато не оценят, а напасть вместе не получится: Суна далеко и сейчас им помогла Сора Рюсей, Кири с Кумо вгрызлись друг другу в глотки и пытаются втянуть в свою войну других, с Конохой тоже не все ясно. — И что же с Конохой? — Мы так и не смогли выяснить, насколько Коноха поддерживает связь с Орочимару. Резидентура была потеряна во время Второй мировой войны, а новая не успела внедриться на сколько-нибудь значимые посты. Хотя недавняя операция Конохи в Стране Звука скорее доказывает, что Орочимару — настоящий нукенин, а не попытка создать стороннюю группу шиноби на службе Листа для операций против других деревень. — Та операция была очень сомнительной. Никаких конкретных результатов, никаких потерь ни с одной из сторон. Либо планировал ее кто-то крайне неопытный, либо это фикция, либо у Орочимару остались свои люди на высоких должностях в Конохе. Нахмурившись на последней фразе своего подчиненного, Ооноки невольно зябко поежился. Сделал он это не от проникающего под кимоно холода от каменного кресла, а от воспоминаний о встрече с Орочимару в Санро. Не мог ли Белый Змей просто предвидеть направленный против него ход Конохи так же, как он увидел прошлое Ооноки, о котором сейчас должен знать только один человек — сам Ооноки? И если это так, то не предвидел ли он решения сегодняшнего Совета Ивы? Вопросы, на которые Ооноки пока не мог получить ответы. — Мы поступим следующим образом, — негромко проговорил Ооноки, когда стихли предложения советников. — Киригакуре предлагала союз против Кумо. Я думаю, мы можем пойти им на встречу. — Но договор в Санро… — С учетом договоренностей с Райкаге в Санро, естественно, — отмахнулся от возражений Ооноки. — Под этим предлогом мы также проведем возможную разведку на территории Звука. Прежде, чем приступать к активным действиям, оценим противника. В лучшем случае, возможно, Орочимару хватит и устного предупреждения не вмешиваться в дела других малых стран. — Если его связь с Конохой существует, то такое предупреждение явно насторожит Лист. Сложить два и два они способны, так что поймут, кто стоит за конфликтами между шиноби малых стран. — Поэтому нужно выяснить, есть ли эта связь, — веско произнес Цучикаге. — И в худшем случае, придется разговаривать с Отогакуре совсем по-другому.***
Шаги в слабо освещенном люминесцентными лампами пустом коридоре разносились эхом во все стороны. Каждое касание прорезиненных подошв каменного пола предательски отдавалось звуком. Сама структура материала практически не позволяла ходить по нему бесшумно, что усложняло незаметное приближение к кабинету, затерявшемуся в лабиринте подземных коридоров. Еще одна лишняя предосторожность, доставшаяся нынешнему владельцу кабинета от предшественника. Слегка прикоснувшись к лакированному дереву двери, шиноби уже знал, что за нею его ждет гостья. — Ты не заставляешь себя ждать, Фузуки, — распахнув дверь, но не спеша проходить внутрь, произнес шиноби. Внутри кабинета его встретила уже ставшая привычной обстановка: заваленный свитками дубовый стол, стеллажи все с теми же свитками, массивные кресла, покрытые деревянными панелями стены, пол и потолок. Интерьер не самый изысканный, но практичный, а для подземелья так и вовсе верх совершенства. Занявшая одно из кресел женщина тоже, можно сказать, была привычным элементом интерьера. В последнее время она появлялась в данном помещении достаточно часто, чему хозяин кабинета был не особо рад, но был вынужден признать ее полезность. Голову Фузуки покрывал капюшон, а ее лицо было скрыто за типичной для агентов Анбу маской с пурпурным узором, изображающим черты дремлющего кота. Плотная черная одежда так же скрадывала очертания фигуры. Видны были только обрамляющие белую маску черные локоны волос да выглядывающие из рукавов чистые белые руки человека, который не был отягощен физическим трудом. — Твои прогнозы относительно решений Хокаге сбылись, — наконец ступив внутрь комнаты, произнес шиноби. — Он объявил о роспуске Корня. — Это было очевидно. Корень перестал устраивать его сразу после смерти Данзо, для роспуска требовалась лишь причина, которую можно предъявить джонинам в качестве обоснования, и теперь она появилась. В Стране Звука все пошло не по плану. — И ты считаешь, что Хирузен мог поделиться данными о готовящейся операции с Орочимару? — поинтересовался шиноби, подходя к своему столу. — Утверждать это я не стану, — уклонилась от прямого ответа Фузуки, — но у Хокаге есть способы получать информацию и о происходящем в Корне, это точно. Хотя здесь могли остаться и преданные Орочимару люди. Все-таки он готовился к смещению Данзо, и с перевербовкой Хируко не все бунтовщики могли быть пойманы. Однако в Стране Звука нам могло просто не повезти, для нормального планирования не хватало данных — Рюсей хорошо скрывает свои секреты. Опустившись в свое кресло, шиноби аккуратно переложил свитки на столе, проверяя целостность наложенных на них печатей. И, коснувшись одного из докладов, он невольно нахмурился. В этом свитке сообщались результаты переговоров с Орочимару и обмена пленными. Также в нем была выдержка результатов осмотра джинчурики Конохи. Этот документ давно пора было бы предать огню, но это было бы слишком легким решением. Нынешний руководитель Корня считал нужным помнить свои ошибки, разобраться в них и никогда более не допускать. А операция в Стране Звука была все-таки его ошибкой, каковы бы ни были причины ее провала. Недостаточная подготовленность из-за нехватки разведданных и ресурсов для планирования или утечка информации — все это нужно было учесть. — Можно предположить, что у Хирузена был мотив предупредить Орочимару о готовящейся операции. Ему нужно было убрать риск потерь среди шиноби Конохи в Стране Звука и выставить Корень некомпетентной организацией, так? — переведя взгляд на гостью, спросил шиноби. — Такой ход был бы не в характере Третьего. — Ситуация могла сложиться так, что для Хирузена это был самый простой способ выиграть при данном стечении обстоятельств. И он оказался эффективным, не так ли? Корень — после смерти Данзо, да и до этого, Хирузен относился к этому подразделению Анбу настороженно. Когда погиб Шимура, встала необходимость реорганизовать Корень, однако это сложно сделать без самого Данзо. Был риск, что Корень просто распадется на мелкие, независимые ячейки, которые без единой организации могли принести очень много проблем Конохе. Для этого Хирузен поспособствовал твоему установлению на должности. Твоей настоящей задачей было не возглавить Корень, а вести его к медленному угасанию. Шиноби неспешно кивнул, признавая некоторую логичность суждений собеседницы. Шимура Данзо не мнил себя бессмертным, но в своей организации не предусматривал никаких заместителей своей должности. И то, что такой заместитель появился, и с этим согласились многие члены Корня, можно рассматривать как довод в пользу теории Фузуки. Хирузен имел возможность этому поспособствовать. — Кроме того, что была брошена тень на репутацию Корня, Хокаге добился пересмотра отношения шиноби Конохи к Орочимару. Похищение сына придало ему образ жертвы, а решение не обострять конфликт вернуло утраченный было при нападении на Шимуру флер благородства. Более того, он исцелил джинчурики, которую многие уже считали погибшей, и вернул ее деревне вместе с биджу. Это, конечно, не заставит всех забыть о его проступке, но вместе с былыми заслугами позволит улучшить подпорченную репутацию. А этого Хирузен добивается уже давно. И вновь руководитель Корня вынужден был согласиться. Ему было известно о переписке между Хокаге и его опальным учеником во время действия санитарного перемирия. Также ему было известно о подноготной инцидента, повлекшего бунт Орочимару и убийство им Данзо. Естественно, каковы бы ни были причины, побудившие Змея на совершенные им поступки, это не умаляет его вины. Преступление есть преступление. Но об этом Хокаге мог и забыть, когда речь идет о его лучшем ученике. И если о подобном просит дайме, которому крайне выгодна торговля со Страной Звука. — Твои слова могут звучать логично, но у тебя нет доказательств, — подытожил глава Корня. — Хотя это не повод совсем о них забывать. Нужно учитывать данную теорию при планировании в будущем. — Роспуск Корня положит конец всякому планированию. — Приказ Хокаге обязателен к исполнению, но Корень никогда не был в его подчинении, — хмуро отозвался шиноби. — Я приложил уже слишком много усилий, чтобы переподчинить Анбу себе. Это было сложно, вся идеология Корня не предусматривала иного лидера, кроме Данзо. Я не хочу, чтобы мои усилия оказались потрачены впустую. Из-за Орочимару мне уже пришлось отказаться от желания стать Хокаге, получив шанс служить Конохе в должности не менее важной, я от него не готов отказаться. Придется Хирузену простить мою вольность. — Хорошо. С Третьим Хокаге Конохе нужен Корень. — Нужен, — кивнув, согласился с Фузуки шиноби. — Хирузену не всегда хватает решительности для того, чтобы сделать правильные шаги. На мгновение губы шиноби скривились в ироничной усмешке. Совсем недавно и его решительности было мало. Он не понимал, что дереву для жизни и роста нужны не только обласканные светом листья, но и сокрытые во тьме корни. Пришлось пережить не лучшие моменты в жизни, чтобы подкорректировать свои жизненные принципы. И по прихоти судьбы Орочимару в этом был частично замешан. Его предательство и вскрывшиеся темные делишки резко контрастировали с безупречной репутацией. Благодаря методикам Белого Змея нынешний глава Корня в свое время чудом остался жив, но основа тех методик оказалась не самой красивой, выросшей на бесчеловечных опытах. — Пусть подозрение Хирузена в пособничестве Орочимару недостаточно обосновано, но нельзя отрицать, что из ситуации с операцией в Стране Звука Хокаге извлек определенные выгоды, — напомнила Фузуки. — Коноха слишком зависима от дайме, в отличие от Ивагакуре или Кумогакуре. С тех пор, как Орочимару перестал быть простым шиноби, отношения с ним феодалы более не считают компетенцией только Листа. И наши гордость и правила они не учитывают. Им важны свои кошельки и доходы, которые приносит торговля и сотрудничество со Страной Звука. — У дайме всегда свое видение мира, — поморщившись, произнес шиноби. — Орочимару отлично этим пользуется. Сам факт появления санитарного перемирия говорит уже о многом. Но он пользуется не только дайме для достижения своих целей, но и нашими слабостями. Несмотря на окончание перемирия и богатство его страны, он до сих пор умудряется сохранять ее нейтралитет. И остается нукенином. Но вскоре его благополучию может прийти конец. Крупная война может развязать нам руки, если мы успеем воспользоваться моментом. Даже дайме будет больше рад не торговать со Страной Звука, а владеть ей. Главное, правильно подать ему эту идею. Если же он ее не воспримет, то в его окружении можно найти более сговорчивых людей. — Власть дайме в Стране Огня давно нуждается в контроле со стороны Конохи, — согласилась Фузуки. — Пример Стран Земли и Молнии явно показывает, что это выгодно всем. Да и Страна Звука тоже неплохой пример, когда единство власти укрепляет мощь страны. — Сомневаюсь, что Хирузен согласится с такой позицией. На него мы вряд ли сможем повлиять, однако и в его окружении можно найти более сговорчивых людей. — Убийство Хокаге — это… — Я не говорю об убийстве, — оборвал на полуслове собеседницу шиноби. — Хокаге можно поменять и без этого. Тем более ситуация с Орочимару может нам в этом помочь. Есть достаточно кланов, которые с готовностью поверят твоим доводам о сговоре Хирузена с Рюсеем. Этим мы и воспользуемся. Несколько секунд молча рассматривая собеседника сквозь узкие щели в маске, Фузуки медленно произнесла: — Ты сильно поменялся. Возможно, время не только требует смены Хокаге, но и в Корне ты появился вовремя, Като Дан.