Крутись, крутись, кругом повернись,
Далекое время, кругом повернись!
Кругом повернись, в моем сердце отзовись,
Кругом повернись, в моем сердце отзовись.
(https://www.youtube.com/watch?v=FVDZ8LpJuAo или https://vk.com/video-157403247_456239019) Слова текли мелодичным потоком, срываясь с уст красноволосого паренька. Их сильно глушила и искажала надетая на его лицо маска с ликом демона, но до моих ушей доносилась и более глубокая, потусторонняя часть песни. За спиной парнишки маячила гротескная тень демона, так же мерно напевая слова. От такого дуэта мурашки бегали по спине. К счастью, кроме меня его никто не слышал.Птицы, звери и жуки,
Древа да цветы,
Любовь вырастил к ним в сердце ты моем.
И услышав шепот ветра,
Я вернусь тогда к тебе.
И как раз с тихим шелестом ветра, наградив меня напоследок заунывным коротким воплем, тень за спиной красноволосого паренька растворилась в воздухе, оставив после себя ощущение потустороннего холода. Я же устало опустил руки, разрывая поток чакры в барьерную технику. Лишенная подпитки пелена слабо гудящего пламени быстро развеялась, рассыпавшись пурпурными искрами. Мой красноволосый клон, Дайки, который и был заключен в барьере, тут же рухнул на колени, лишившись сил. И одновременно с этим с его лица слетела белая маска, со звонким стуком упав на вымощенный каменной плиткой пол заклинательного покоя храма Отогакуре. Пара ирьенинов, сразу Ринха и Узумаки, метнулись к нему, спеша оказать помощь, я же только окинул его раздосадованным взглядом. — Ему нужен отдых и питание, помогите ему добраться до кухни, благо в этом храме есть синсендзё, — отворачиваясь, приказал я, попутно вытянувшейся рукой подхватив с пола маску, после чего позвал главу Узумаки, протягивая ей рогатый лик демона: — Акичи, как оценишь выполнение техники? — Хорошо, Рюджин-сама, — с вежливым поклоном принимая артефакт своего клана, ответила девушка. — Дайки очень способен. Поразительно, насколько быстро он усваивает техники. — Это Дайки. Я с самого начала советовал оценивать его не по возрасту и не удивляться талантам, — кивнув, ответил я Акичи. — Ладно. На сегодня хватит, дождемся, пока Дайки отдохнет, и я проверю, нет ли у него осложнений после призыва. Спасибо за работу, Акичи. Не дожидаясь ответа девушки, я быстро зашагал в сторону выхода из храмовых залов. Сегодняшний ритуал, несмотря на свою техническую успешность, меня разочаровал и раздосадовал. Призыв Хашихиме, который я давно планировал осуществить, но всякий раз откладывал из-за осторожности и опасений за жизнь Акичи, все же был сегодня проведен, благо в одном из моих клонов имелся наиболее подходящий для техники геном. Однако желаемых ответов я получить не смог, только эта песня, напоминающая мотивом пару народных напевов, вошедших в гимны Рюджинкё. Вырвавшись из плена деревянных стен на свежий осенний воздух, я остановился на опоясывающей здание заклинательных покоев энгаве. На родном для меня языке из прошлого мира этот архитектурный элемент храма назывался бы гульбище, но от названия суть ее не меняется. Открытая галерея была тихим местом с прекрасным видом на небольшой сад, окрашенный в яркие цвета осени. Прекрасное место, чтобы подумать о жизни своей непростой. Вдохнув влажный свежий воздух, я постарался привести мысли в порядок. Шелест желтых и красных листьев на ветвях деревьев в этом помогали. Если подумать, то ничего трагичного-то не произошло, просто призыв не смог ответить на давно мучившие меня вопросы. И также не дал ответов на вопросы, которые встали передо мной лишь недавно. К этому стоило быть готовым, просто я почему-то решил, что все пройдет именно так, как я того хочу. Как выяснилось, не все мои желания сбываются. — Я смотрю, демоны Узумаки не оправдали твоих ожиданий, Чи-тян, — тихо подойдя, произнесла Мицуко. Женщина в призыве не участвовала, так как была занята делами военного управления, но, похоже, зная о сложностях техники, решила проведать меня при случае. — Они оказались более тупы, чем я ожидал, — со вздохом ответил я. — Об этом стоило догадаться еще по Морьё и записям Узумаки. Сознание потусторонних существ… — я замялся, подбирая подходящий эпитет, но быстро бросил это занятие. — Слишком специфичное оно. Оказывается, не все из них даже способны разговаривать. А если и способны, то толку от этого немного. Тот же Морьё умеет соображать, прогнозировать и делать выводы на основе своего опыта, но с целеполаганием у него серьезные проблемы. Он не понимает сути собственных желаний. Я даже не уверен, что его желания — это именно желания, а не просто некая программа действий. И Хашихиме не лучше. Еще раз вздохнув, я облокотился на перила галереи, глядя в теряющуюся в дымке тумана Отогакуре. — Не знаю, отчего и почему, но их разум словно неполный. Вряд ли хоть от кого-то мне удастся добиться ответов на мои вопросы. — Всегда остается Хання. И Хакуджа Сеннин. К ним и следовало сразу обратиться, если ты хочешь узнать про того монаха. — Да, ты права, — согласился я. Про того монаха и в самом деле лучше пробовать узнавать в Рьючидо, они все-таки контактируют с этим миром. А их глава, Хакуджа Сеннин, живет достаточно долго, чтобы помнить обо всех значимых событиях вплоть до пришествия Кагуи. Только… — Только я уверен, что ни в Рьючидо, ни в Мьёбокузане, ни в Шиккоцурин мне про этого уникума не расскажут. Этот тип, кажется, умеет скрываться и без лишних терзаний убирает всех, кто вмешивается в его дела, — заметил я, обернувшись к Мицуко. — Иначе сложно объяснить, почему его нет ни в одной из Книг розыска. Всякий выдающийся шиноби так или иначе попадает в одну из них, я же смог обнаружить в них тех ниндзя, которые сопровождали монаха, но не его самого. — Почему сложно? Объяснить его отсутствие в Техаишо очень просто, — не согласилась со мной Мицуко. — В книгах описана внешность шиноби, а не характеристики их чакры. А мы с тобой прекрасно знаем, что изменить облик — это секундное дело. — Тоже верно, но я не ощутил в противнике признаков использования Хенге. Может, конечно, он знает более совершенную технику перевоплощения, но мне кажется, что и их он не использовал. Тем более что в Книгах розыска принято упоминать характерные и отличительные техники шиноби, если таковые имеются. У этого монаха они были достаточно уникальны, чтобы быть упомянутыми. Также, при всей моей невнимательности, не мог я пропустить в прошлой жизни упоминаний про настолько сильного шиноби с уникальными способностями. А это с большой вероятностью означает, что он успешно прятался. Или он благополучно помрет в ближайшее время, что с его умениями сомнительно. — Допустим, ты прав, — поразмыслив над моими доводами, сказала Мицуко. — Только я не пойму, зачем ему скрываться, если он и в самом деле настолько силен, насколько ты говоришь? Ему нужно было какое-то оборудование из Страны Луны, верно? Для этого он организовал поставку через контрабандистов, при этом использовал посредников в виде группы наемников. Это странно, не находишь? Если он талантлив и силен, то мог давно организовать собственную группу шиноби, тем более что деньги у него, похоже, есть. Или вовсе стать главой какой-нибудь деревни. И уже официально добыть все необходимое, без лишних схем. — Вопрос интересный, — вновь согласился я с женщиной, переведя взгляд на алеющие кроны кленов. — И именно ответ, который я на него дал, заставил меня искать знания о личности монаха в древности. Обычный сильный шиноби, если он не нукенин и не находится в розыске у могущественных деревень, не склонен к скрытному образу жизни. Хотя часто и нукенины, находящиеся в Техаишо сразу нескольких деревень, чувствуют себя достаточно вольготно, чтобы не скрываться. Тот же Какузу, с которым мы встречались пару лет назад. А этого монаха что-то заставляет осторожничать. Мне кажется, это может быть Рикудо Сеннин. — Рикудо? — удивленно посмотрела на меня Мицуко. — Если ты хочешь сказать, что он давно умер, то спешу тебя расстроить, частично это не так. Тело погибло, но дух не спешит покидать эту землю. И у этого духа сохранились все знания и часть силы. Этого достаточно, чтобы избавиться даже от… Какого-нибудь бога, например. Мицуко, секунду посверлив меня взглядом, молча отвернулась к саду и тоже облокотилась о перила. — Твои выводы не лишены логики, но строятся они на притянутых догадках, — наконец вымолвила она. — Правда, ты почему-то уверен в своей правоте, несмотря на то, что обычно для того, чтобы утвердиться в какой-то точке зрения, ты собираешь более веские доказательства. Значит, мне ты снова говоришь не все, что тебе известно. Наверняка причиной тому эти твои пророческие способности, благодаря которым ты и про Рикудо узнал, не так ли? Ладно, не говори. Хорошо. Но если ты прав и того монаха останавливает наличие Рикудо Сеннина в этом мире, то, значит, он может быть очень опасен. — В этом и проблема. Правда, я не уверен, что конкретно дух Хагоромо как-то ему мешает. Это может быть и Куро Зецу с Кагуей, но сути дела это не меняет. В любом случае, он должен каким-то образом о них узнать, и, как мне кажется, сделать это не моим способом. То есть, скорее всего, должен был быть свидетелем событий прошлого. Мицуко права, что выводы мои притянуты за уши, но лучше исходить из худших вариантов. Хотя нельзя исключать, что это очередной Нагато, который тоже ныкался в своей деревне до последнего. Правда, я уверен, что при этом его лицо можно было найти в одной из Техаишо. Местная система назначения и выдачи наград поставлена очень хорошо и поддерживается многими влиятельными людьми. Что говорить, если в Стране Огня есть несколько пунктов обмена черного рынка, в которых при случае охотно примут головы шиноби Конохи. При этом в Листе об этих пунктах известно, но прикрыть их они, если не поймают за руку на явной работе против собственного селения, не могут из-за неформального покровительства этой организации дайме и его окружения, которым иногда нужны инструменты для избавления от опасных ниндзя собственной национальной какурезато. Такие уж традиции. Может, в Амегакуре, с их системой безопасности и закрытостью, шиноби еще могут избежать участи быть записанными в Книги розыска, но я не помню, чтобы помимо Пейна там имелись сравнимые с ним по силе гении. Также скрыться от акционеров Техаишо можно на северо-западе континента, за Страной Земли, но там шиноби нет в принципе, там и о чакре-то не знают, если верить словам Сальмы о Редаку и соседних с ним странах. — Ну, пока после единственной встречи монах о себе больше не напоминал, — заметила Мицуко. — Возможно, его и твоя сила усмирила. — Не исключено, что заставило его тогда остановиться возможное привлечение внимание Рикудо при активации большей силы. В любом случае расслабляться не стоит. — Соглашусь, — кивнула Мицуко в ответ. — Я не полностью понимаю твоей встревоженности силой одного монаха, но раз он вызывает у тебя большие опасения, чем Мадара, то, значит, я просто не все понимаю. Или не осознаю масштабов его силы, все-таки лично я его не видела. Гм. Раз он так тебя беспокоит, то придется все же вызывать Хання. Н-да. Хання — киджо памяти умерших. С помощью этого демона Узумаки можно вернуть в этот мир души умерших и память погибших людей. Только вот проблема: чтобы получить ответы, нужно знать правильные вопросы. А про того же монаха я даже не знаю, что спрашивать. Как заставить существо, мыслящее совершенно не человеческими порядками, раздобыть мне сведения о конкретном человеке? Тут бы пригодилась хотя бы ДНК подельников того монаха или его жертв. Может, и имен хватит, но я что-то сомневаюсь. — В следующий раз попробуем этот призыв, — ответил я Мицуко. — Он опаснее Хашихиме, так что потребуется более тщательная подготовка. Может, если не о монахе, то о кое-ком другом этот демон мне расскажет. Потому что, хотя сила встретившегося мне шиноби и его способности меня беспокоят, но Хашихиме я призывал в основном по другому поводу. Да, монах владеет странными черными стержнями, что наводит на мысли о риннегане в частности и связи с Ооцуцуки в целом. Он может быть опасен, так как мне неизвестны его цели и мотивы, и он также интересен в качестве материала для изучения. Но у меня такой материал имеется прямо под рукой — я сам. Я рассчитывал, что смогу добиться от Хашихиме озвучивания причин ее поведения при моем появлении при разделении Курамы. Однако ничего дельного озвучить она в состоянии не была, единственное, чего удалось добиться — эта та песня. И все. Это печалит, но что поделать? Демонолог я, в отличие от некроманта, пока что начинающий. Вот, казалось бы, один поклон, а как у меня от него голова болит. Из-за того поклона. Из-за Косенджина, еще одного демона Узумаки, призыв которого впервые за многие столетия начал давать какой-то эффект. Из-за явных параллелей, которые проводятся между Рюджином и Косенджином. Я абсолютно не понимаю, что происходит и почему это касается меня. И это раздражает. — Ладно, — хлопнув в ладоши и отбрасывая лишние мысли, решительно произнес я. — На данный момент есть более срочные дела, требующие моего внимания. Я смотрю, ты сильно устала? — Перед началом штормов Кири особенно активны, — посетовала Мицуко, удрученно покачав головой. — Близится зима и у их сил на материке серьезно усложнится снабжение. Сейчас они активно укрепляются на занятых позициях, это сопровождается массовым террором, с целью подчинения местного населения. Фуражиры снуют по всей Стране Горячих Источников, отлавливать их проблематично. Ко всему прочему, еще и дайме этого государства погиб. Наверняка это дело рук Кири, но некоторые считают, что к этому могли приложить руку и мы с целью захвата земель. Как ни странно, но в какой-то мере верны были оба варианта. Дайме был убит группой Киригакуре, но в ней состоял и мой клон, Кёда. Мешать той операции Тумана я не стал, так как правитель Страны Горячих Источников, который также входил в число потребителей моего лекарства для омоложения, оказывается, в итоге загорелся идеей бессмертия и спелся с культом Джашина. Так как в последнее время джашиниты часто действуют в связке с кирининами, были основания предполагать, что вскоре дайме начнет работать с Туманом. Это было мне совсем не с руки, пришлось слить Киригакуре дезинформацию, которая подвигла их на операцию по устранению правителя. — Ситуация с беженцами? — задал я наиболее тревожащий сейчас вопрос. — Их проверка идет небыстро, поймали несколько диверсантов Тумана среди них, но могли пропустить шпионов, не имеющих ярко выраженных способностей. Если интересно, как проходит их распределение, то лучше спроси Кейдзан-сана. Кажется, пока все спокойно, но запасов провианта, если не повезет с погодой и поток людей не убудет, может и не хватить. Тем более что фуражиры Кири умудрились захватить и ограбить несколько зернохранилищ на подконтрольной нам территории. — Мы не Страна Воды, рабочие руки нам лишними не будут, — заметил я. — Хотя с провиантом, конечно, могут быть проблемы. Сейчас с продовольствием вообще не очень хорошо на всем восточном побережье. Добрая половина рациона местного населения — это морепродукты, а их добыча из-за войны осложнена. Я, конечно, сговорился с Коме-дза насчет поставок в Страну Горячих Источников с юга Страны Огня, из провинции Хоно, но после рождения у дайме очередного сына от наложницы и ссылки официальной жены, дочери южного мураджи, к ее отцу с торговлей там определенные проблемы. Владетель префектуры посмел высказать негодование любвеобильностью престарелого дайме, тот в ответ увеличил повинность своего вассала, принудив того отправлять больше зерна в столицу, мотивируя это военными нуждами. В общем, идет вполне себе нормальный внутриполитический процесс, который может помешать уже мне. Все-таки изначальные мои планы по стравливанию всех Великих держав между собой в безопасном отдалении от Стран Звука и Песка были значительно безопаснее того, что получилось сейчас. Но я слишком недооценил выросшую мощь Страны Земли, недооценил проблемы Сунагакуре с дайме Страны Ветра, не мог предвидеть внутренние проблемы Страны Огня, поэтому пришлось планы изменить. Конечно, в случае успеха Страна Звука получит больше, но и риски возрастают. Кстати, говоря о рисках. — Хорошо, на эту тему я переговорю с Кейдзаном, — отстранившись от перил энгавы, согласился я. — Тебе стоит отдохнуть, война войной, но не забывай, что ты не из железа. — Кто бы говорил, Чи-тян, — неодобрительно посмотрела на меня снизу вверх Мицуко. — Ты же собираешься участвовать в операции Фума? — Да. — Ты же понимаешь, что там, — Мицуко махнула рукой в сторону юга, — организуют на тебя покушение. Им нужно выманить тебя из Страны Звука на свою территорию. — Прекрасно понимаю. — Это не простая прогулка, — сердито нахмурившись, сказала женщина. — Эти шиноби готовились к нападению на тебя. Там тебя ждет реальная опасность. — Вот именно, — хмыкнув, ответил я. — Она меня ждет, а я не люблю заставлять себя ждать. Не переживай обо мне, ты прекрасно знаешь, что для меня угрозы там нет. — Если ты про своих клонов, то да, я знаю. Но привыкла доверять проверенным техникам, — недовольно буркнула Мицуко. — Все будет хорошо, — обняв женщину, заверил я. Каждый раз убедить ее отпустить меня на потенциально опасные миссии все так же сложно. Что в детстве, что сейчас. Мать, какими бы сложными не были отношения между ней и рожденным ею ребенком, всегда остается матерью. Все-таки распрощавшись с Мицуко, я отправился ко входу в храм. Комплекс культовых построек в самой Отогакуре был невелик, так как совсем рядом на Кумотори имелся полноценный, можно сказать, монастырь, жилище самой Отохиме. Но все-таки и в поселении требовался достаточно значимый культовый объект, все-таки военизированное поселение, и идеологически это правильно. В общем, несмотря на скромные размеры самого храма, прилегающая территория у него была обширная, на которой имелся и сад, которым я любовался с энгавы, и площадь, к которой я сейчас направлялся. Там меня ждал Котоширо, с помощью которого я планировал перебраться к месту проведения операции. Что ни говори, а Хирайшин все же максимально удобный способ перемещения из доступных мне. Узумаки нашелся у памятного монумента, посвященного погибшим воинам Страны Звука. С момента основания Отогакуре таковых, к сожалению, уже успело появиться слишком много на мой взгляд. Находился этот монумент в виде гранитной плиты под крышей деревянного павильона, и рядом с ним были еще несколько аналогичных памятников, посвященных погибшим шиноби разных кланов Скрытого Звука до их присоединения к какурезато. Думаю, как раз один из них привлек Котоширо. Точнее, того, кто маячил рядом с ним. В этом храме, среди прочих кланов, была также увековечена память Узумаки, среди которых, естественно, были и погибшие при штурме Узушиогакуре. Далеко не все они нашли нормальное упокоение, Узумаки не смогли вернуться на родину, даже чтобы похоронить погибших, а победители просто скидывали тела на корм рыбам. Несмотря на приближение к монументам, запечатлевшим не самые радостные события, на моих губах невольно растянулась ухмылка. Кажется, ни Котоширо, ни его спутницы меня пока не заметили. Подавив движение чакры в теле и скрыв свое присутствие, я тихо зашагал к группе Узумаки. Увлеченные разговором, они меня даже не заметили, пока я не оказался прямо за их спинами и моя ладонь со звонким шлепком не опустилась на задницу одной из спутниц Котоширо. — Вражеский шпион в деревне, Котоширо, — строго произнес я, игнорируя возмущенные крики девушки, испуганно схватившейся за свою пятую точку, по которой и прошелся удар. — Почему он еще на свободе? — Он был под наблюдением, Рюджин-сама, — спокойно ответил Котоширо. — Ситуация под контролем. — Хорошо, если так, — благосклонно кивнул я. — Я не шпион, знаешь ли! — смогла, наконец, членораздельно произнести Кушина. — И тем более не вражеский! Наши деревни сейчас не воюют! Да, монумент Узумаки сегодня решила посетить Кушина. Не одна, конечно же, ее сопровождала ее подружка, Каяно, со своим полуторагодовалым сыном. Да и сама Кушина, насколько я видел, явилась не лично, а лишь в виде теневого клона. — Совершенно верно, сейчас не воюют. А что будет потом, никто не знает. — Простите, Рюджин-сама, — растерянно извинилась Каяне, склоняясь в поклоне. — Я не знала, что Кушину нельзя водить по деревне. В прошлый раз вы не возражали. — Да брось, я просто шучу. Если бы я был против появления здесь Кушины, то она была бы давно поймана. Так что пусть развлекается, — покровительственно разрешил я, вытянувшейся рукой притянув к себе куноичи Конохи и крепко прижав к себе. — В конце концов, она же мне почти как дочь. До сих пор помню, как они с Сорой ловили каппу в Конохе. — Эй! — возмущенно пыхтя мне в кимоно и стуча мне по груди кулаком, воскликнула Кушина. — Откуда ты… А! Это Сора все рассказала?! Предательница! — Каппу? — удивленно спросила Каяно, растеряно глядя то на меня, то на Гурен. — Кушина принимала за капп жаб с Мьёбокузана, — пояснил я, отпуская из объятий покрасневшую от стыда и возмущения Кушину. — Они иногда появляются в Конохе через Эншинсуи, чтобы пополнять запасы. Те из них, кто помельче, конечно. Джирайя как-то рассказывал, что одно время у малышни Мьебокузана было развлечение — в прятки играть с Кушиной. Им нравилось, как она себя дурочкой выставляет каждый раз. — Просто никто их больше не ощущал, — расстроенно буркнула Кушина в ответ. — А я могла, знаешь ли! И кто дурак в итоге? Уж точно не я! Да и ты сам-то! Вот посмотри, — обличающие ткнув пальцем в памятную плиту, точнее, на покоящийся у ее подножия на подставке массивный шелковый свиток, произнесла Кушина, — у тебя все записи на этой вашей абракадабре! Смотри, скоро никто даже слоговую письменность не будет знать. И уж тем более иероглифы! Вот где дураки-то вырастут, знаешь ли! — Сказала куноичи, которая вторую тысячу иероглифов выучила только в пятнадцать лет, — рассмеялся я в ответ. — Неправда это, — быстро огрызнулась Кушина, еще больше покраснев и отведя взгляд в сторону. На самом деле, эти иероглифы — та еще проблема. Выучить их далеко не всякий человек способен и не у всех на это есть время, а для государства грамотные люди нужны. Кроме иероглифической письменности, которая имеет свои отличия в разных регионах, странами также используются свои слоговые алфавиты, но они тоже не так просты да еще и, как правило, в нескольких вариантах для разных случаев жизни. Вот я и ввел в Стране Звука новый алфавит, более мне привычный. Это и скорость обучения гражданских увеличило, и упростило написание заимствованных слов. Теперь имя Сальма можно нормально записать хотя бы, а не коверкать его до Сераму. Хотя для шиноби изучение иероглифов все еще обязательно, так как это развивает их память и, следовательно, духовную энергию. Так что Кушина приврала, сказав, что в Отогакуре везде все записано новым алфавитом. Как раз в свитке, на который она указывала и в котором были записаны имена погибших шиноби, имелись и иероглифы, которые просто дублировали дополнительные знаки для удобства прочтения. — Если это неправда, то выучить всего-то с четыре десятка знаков тебе тоже не составит труда, — заметил я. — Стоит этим заняться. Глядишь, в будущем пригодится. Вообще-то, если ты не в курсе, даже в Стране Огня уже многие используют эту, как ты выразилась, абракадабру, знаешь ли. В конце концов, вместе с Рюджинкё постепенно новый алфавит распространяется на все большей территории. Учение Рюджина обычно хорошо укореняется в крестьянской среде, которое массовое традиционное обучение себе позволить не может, в лучшем случае община скидывается на обучение пары-тройки талантливых детей, если не повезло найти монаха в качестве учителя. С новой письменностью процесс обучения упрощается, это помогает и с усвоением немногочисленных текстов Рюджинкё, и с распространением новой культуры. — Конечно, выучить будет несложно, — уклончиво ответила Кушина. — Только времени нет на это. Миссии, знаешь ли… — Так ты сейчас тоже на миссии, значит. Шпионишь? — Да нет же! У меня отдых, знаешь ли. На южные границы с севера перевели недавно. Здесь бои редки, сюда всех отправляют перед отдыхом в Конохе. — И ты решила, раз уж тут недалеко, к родственникам заскочить? А охрана границ как же? — Да ну. Что там на этой границе? Только нукенины иногда встречаются, дезертиры всякие. Мелочь. Если потрачу чакру на одного клона, никто и не заметит. На самом деле, так и есть, Киригакуре пока не имеет возможности организовать крупные операции против Страны Огня, так что сюда и в самом деле отправляют шиноби с фронта для отдыха. Ротация необходима, так как долгое пребывание в стрессовой обстановке ослабляет внимание шиноби и их чувство самосохранения. Это я и по себе знаю: образно говоря, в первый месяц на фронте шарахаешься от каждого шороха, во второй уже не дергаешься от взрывов. Естественно, без ротации смертность ниндзя увеличивается. Надеюсь, Хирузен по достоинству оценит мои труды, благодаря которым он может позволить своим шиноби отдых. Хотя, наверное, надежда эта напрасна. — Ну, смотри, не перетрудись. Долго делить сознание на несколько клонов вредит здоровью, — похлопав Кушину по макушке, наставительно произнес я. — А пока я должен забрать у вас Котоширо на полчасика-час. — Эй, я уже не маленькая, знаешь ли, — недовольно воскликнула Кушина, уворачиваясь от моей руки. — А куда ты хочешь его забрать? Мы с Каяне хотели еще в Отомуру с ним отправиться. — Эксплуатируете родственника? — я неодобрительно покачал головой. — Уж кто бы говорил! — не замедлила ответить Кушина, я же краем глаза поймал на себе взгляд Котоширо, в котором так же читались примерно те же мотивы. — Я эксплуатирую по делу, — заметил я, поймав взглядом маячивших недалеко мико и монахов из клана Ибури и махнув им рукой, подзывая к себе. — Кстати, Кушина, если хочешь, можешь отправиться с нами. — Куда это? — не горя желанием, поинтересовалась девушка. — Учиться, — хмыкнув ответил я. — Чему? — полюбопытствовала Кушина. — Тому, как не надо устраивать на меня покушения, — дождавшись, пока приблизятся Ибури, озвучил я ответ. — Не все ж тебе на своих ошибках учиться. Поучишься и на чужих. — Тебя собираются убить? — посерьезнев, уточнила Гурен. — Давно минуло то время, когда меня кто-то не собирался убить, — невесело пошутил я. Не знаю, насколько это можно считать достижением, но я включен в Техаишо Ивы, Конохи, Кири, Таки, Джомае, Иши, Суги и Юме. И, конечно же, в Техаишо черного рынка. Причем я могу понять, почему я в розыске у Листа и Тумана. Понимаю, за что включен в Техаишо Камня, Водопада и черного рынка. Но чем я не угодил селениям Ключей, Камней, Кедра и Снов, так и не понятно, да и разбираться мотивов не было. Кстати, Суна и Кумо из своих Книг розыска меня исключили лишь недавно. Однако даже так за мою голову можно получить кругленькую сумму. Иногда даже посещает мысль сдать им основное тело, чтобы сорвать этот куш, но пока оставил эту идею до худших времен, когда срочно понадобятся ликвидные средства. К тому же, глядишь, к тому времени ставки еще подрастут. Но пока и без меня хватает желающих получить, как им кажется, легких денег. — Хорошо, я иду, — решительно высказалась Кушина. — Серьезно? — удивленно вскинул я бровь. — Ты спас мою жизнь, я помогу тебе сохранить свою, — гордо заявила Гурен. — Подумаешь, мелочь какая. — Моя жизнь — не мелочь! — обиженно нахмурилась девушка. — Ладно, ладно. Тогда пойдем, — подумав, согласился я. Не отказывать же теперь, если уж пригласил, пусть и в шутку. — Готта, — обратился к одному из Ибури, — принеси быстрее маску для Кушины-тян. Вон, ларек с сувенирами. — Есть! — Кушина, — повернулся я к девушке, которая округлившимися глазами наблюдала за тем, как Ибури превратился в облако дыма и стремительным потоком умчался выполнять задание, — пока сними протектор деревни. Форма твоя сойдет за форму Отогакуре, на ней только камоны клана Узумаки, но протектор-то коноховский. И приглуши чакру, на всякий случай. Вдруг от нас кто-то уйдет живым. — Хорошо, — тряхнув головой, ответила Кушина. Секунд через десять мы были уже очень далеко от Отогакуре. Котоширо пришлось использовать несколько прыжков, чтобы доставить нас в нужное место. С помощью Тенсо можно было добраться быстрее и одним скачком, но я после этой техники трачу много чакры на восстановление тела. Да и Ибури тоже переносят ее не без последствий, хотя их геном позволяет легко переносить физические нагрузки и повреждения. — Где это мы? — настороженно оглядываясь, спросила Кушина, поправляя лисью маску на лице. — Чихаяакасака, — получила она от меня ответ. — Деревня на Акаю. — Знаю. Наш лагерь тут в паре дней пути южнее. — Какое совпадение. — Какой у нас план? — проигнорировала мой комментарий Кушина. — Идем в селение и убиваем противников. — Гениально. — Это же мой план, конечно, он гениален, — словно не заметив иронии в голосе Кушины, сказал я. — Идем. Деревня с длинноватым для своего размера названием встретила нас тишиной и туманом. Туман поднимался от образовавшегося на старице Акаю затона, возле которого и был выстроен поселок. Это был самый северный пункт на торговом пути на этой реке, именно здесь бурная горная река немного смиряла свой нрав и становилась судоходной. И здесь как раз на те самые суда грузили товары. В общем, условия для поселка прекрасные, только вот местность опасная, Чихаяакасаку с периодичностью раз в несколько лет приходилось отстраивать заново из-за землетрясений и нападений всякого сброда. И в этот раз, похоже, история имела все шансы повториться. Преодолев вывороченные ворота в окружающем деревню частоколе, мы попали в пределы селения. И в нос тут же ударил ранее относимый ветром запах гари и крови. — Нукенины, — сквозь зубы процедила Кушина, окинув взглядом выглядывающие из тумана все еще тлеющие остовы построек. Тут явно поработали Катоном. Картина для меня ожидаемая, так что удивления не вызвала. Осмотревшись по сторонам кецурьюганом, я просто кивнул сам себе и зашагал дальше. — Как этих ублюдков земля только держит, — тем временем ворчала Кушина по правую руку от меня. — Они же сожгли людей заживо! В их же домах! — Чтобы избавляться от такого мусора, у земли есть мы, — окинув безразличным взглядом обугленные тела, ответил я. — Виновные понесут наказание, это неизбежно. — Хотелось бы верить в твои слова. — Верь в меня, а не мои слова, — коротко ответил я. На Кушину я отвлекался мало, больше интересно мне было, насколько близко к затону мне позволят подойти затаившиеся шиноби. От этого многое зависело. — Зачем им было вообще нападать на людей? — не унималась Кушина. — Им нужен горючий газ. Сегодня должна была прийти большая партия баллонов газа, по реке их сплавляют на юг Страны Огня. Но Стране Воды газ тоже нужен, а с началом войны я, естественно, его им не поставляю. — Только из-за газа? Его можно было просто отнять силой, без смертей. — Можно было. Но не все считают это достаточно веселым делом. — Ублюдки! На самом деле, людей убивали еще и чтобы наверняка выманить меня. Я давно уже показал, что при нападении на последователей Рюджинкё часто являюсь разбираться с зазнавшимися шиноби лично. До затона мне, кстати, добраться не дали. Напали на нас примерно на середине пути, на улице, дома которой были, наверное, нарочно сметены до основания, чтобы освободить пространство для маневра. И напали сверху. Я честно не ожидал, что они додумаются до этого, но все же они смогли. Похоже, среди нападавших нашелся кто-то со Стихией Лавы, чтобы создать достаточное количество каучуковых баллонов, которые заправили водородом, чтобы подняться в воздух. Хорошая идея, немногие сенсоры могут найти противника в воздухе, Хьюга разве что с их круговым обзором. Даже Чиноике вверх смотрят редко, особенно после уничтожения Страны Неба. К несчастью для нападавших, я помнил еще Вторую мировую и ее южный фронт, когда Анкор Вантиан выжигал землю Страны Огня с небес. Висящих в воздухе на шарах с водородом шиноби я заметил еще издали, потому, ощутив через природную энергию ускорившийся в них ток чакры, не замедлил с ответной техникой. Хлопок ладоней сотряс воздух, небеса разразились оглушающим громом, ударные волны начали распространяться по земле, входя в резонанс с породой, разрывая почву и глину в мелкий песок. Расширенная по площади техника Хататагами не могла причинить большой урон шиноби, разве что вызвать звон в ушах и легкую дезориентацию, но я и не ставил целью атаковать ею людей, иначе первыми под удар попали бы мои спутники. Дзюцу Футона отлично справлялось с более прозаичной задачей: от него лопались наполненные водородом резиновые шары и оно же заставляло выбраться из земли спрятавшихся там шиноби. С криками и матом на землю, вместо дождя, после удара грома начали сыпаться шиноби. Они же выбирались из растрескавшейся земли. Их тут, в общей сложности, набралось человек пятьсот. По моим данным, это несколько кланов Югакуре, принявших сторону Кири, несколько групп йохей-ниндзя и нукенинов. Руководили ими джонины Кири. О готовящемся нападении я знал давно, но не знал, где и когда оно планируется и какими точно силами. Так что пришлось приготовить несколько приманок, которые могли показаться противнику удобными для покушения на мою жизнь. Одна из них — Чихаяакасака. И, раз они клюнули на мою удочку, шансов у шиноби не было. Некоторые из них только начинали создавать новые техники, направленные на меня, когда удар Хататагами докатился до затона. Звуковая волна нырнула в воду, разбивая ее в пыль, поднимая в воздух новую порцию молочно-белого тумана. Но, главное, она прокатилась по дну затона, разбивая захороненные у пристаней баллоны с водородом. Забурлившая поверхность воды исторгла из себя кубометры горючего газа, который стремительно вытекал из разрушающихся ёмкостей и смешивался с кислородом воздуха. Враги со своей гениальной идеей использовать воздушные шары сами упростили мне работу. К счастью, их наполненные водородом шары находились не так высоко над землей, и газ не успел развеяться, уловить хотя бы его часть было возможно. После этого достаточно было одной искры, чтобы все вокруг объяло жаркое пламя. Рев огня ударил по ушам, короткое и точное движение рук направило чакру и природную энергию в яростную стихию, придавая ей форму. Языки пламени начали клубиться и стремительно сжиматься в плотные комки плазмы, после чего сотни завывающих демонических шаров устремились к своим целям. Крики боли сжигаемых заживо шиноби утонули в треске пламени, которым занялись уже их собственные тела. Некоторые ниндзя пытались было бежать, но в их ноги мертвецкой хваткой впились обугленные руки. Те самые люди, о которых переживала Кушина, считая их сожженными заживо в собственных домах, уже давно не были живы. Эти свежие трупы были подняты только для имитации жизни в деревне, чтобы не спугнуть шиноби. И сейчас они помогли их уничтожить. Всего через несколько секунд все было кончено. Сила собранного и сконцентрированного из воспламенившихся сотен кубометров водорода пламени оказалась достаточной, чтобы разобраться с не самыми квалифицированными чунинами и несколькими десятками джонинов, а где не справилась техника — помогли Ибури. Некоторых шиноби впившиеся в них шары пламени прогрели настолько, что собственный жир в их телах и костях занялся пламенем, которое так же продолжало разгораться, повинуясь влитой в стихию моей воле и природной энергии, отчего тела теперь испускали в воздух удушливый чад. Во вновь наступившей мертвенной тишине особенно ярко прозвучали слова песни, которую начали зачитывать мико, словно эпитафию над умершими (https://youtu.be/Kqo-z9kVz24 или https://vk.com/video-157403247_456239020):Крутись, крутись, кругом повернись,
Водяное колесо, кругом повернись!
Повернись и Солнце-сама позови!
Повернись и Солнце-сама позови!
Мотив песни был совершенно тот же, что и у услышанной мною из уст Хашихиме. Как я и говорил, похожие песни используются в каноне Рюджинкё, так как учение вобрало многое из местных традиций, чтобы не стать чем-то совершенно чужеродным для населения.Птицы, звери и жуки,
Древа да цветы,
Весну, лето, осень, зиму приведите вы!
Весну, лето, осень, зиму приведите вы!
Крутись, крутись, кругом повернись,
Водяное колесо, кругом повернись!
Повернись и Солнце-сама позови!
Повернись и Солнце-сама позови!
Птицы, звери и жуки,
Древа да цветы,
Цветут, плоды дают и увядают,
Рождаются, растут и умирают.
Шелестит ветер, падает дождь, толкает вода колесо,
Жизни избавление придет в свой черед,
Жизни избавление придет в свой черед.
После окончания песни обволакивающую из-за тумана тишину нарушал только треск пламени на телах людей. Кецурьюган позволил обнаружить еще нескольких живых шиноби, но опасности они не представляли. Раз живы, значит, достаточно сильны. А раз сильны, значит, могут поведать мне что-нибудь интересное. Добивать пока не стоит. — Да будет так, — кивнув самому себе, произнес я, снова хлопнув в ладоши и заставляя пляшущее на трупах пламя взмыть над телами и растаять в воздухе, а то чад горелой плоти не очень-то приятен. — Вот так, Гурен, на меня покушения устраивать тоже не стоит. В этот раз учись на чужом примере, а не на своем. — Я поняла, — сглотнув под маской, глухо ответила она из-под лисьей маски. — Я теперь постараюсь всегда учиться только на чужих ошибках.