После того инцидента, Хосок медленно подошёл к удивлённым ребятам и уселся рядом на диване. Юнги, всем своим видом отрицавший произошедшее, через несколько минут поплёлся в кухню, а Чон заметно поник. Они уже около часа просто сидят и молчат, делая глоток за глотком дурманящего спиртного. Хосок больше не в состоянии контролировать алкоголь в своей крови, поэтому задаёт вопрос, что уже давно его терзает и крутится на языке:
— Джун, ты ведь был здесь до нашего прихода? — проговорил парень, подняв пустой взгляд на друга, который относительно недавно просто позорно сбежал из библиотеки, но сейчас то не сможет увильнуть от вопросов, дав ответы, которые так нужны всем, но не ему. Короткое «Да» слышится с его стороны.
— И ты видел
его? — продолжал заваливать вопросами Чон, отведя взгляд уже в сторону кухни, из которой ещё не выходил Мин. Такое холодное «его», что режет слух. Он бы предпочёл назвать друга по имени, но сейчас просто не в состоянии выговорить нужное слово.
В ответ Хорс получил лишь лёгкий, утвердительный кивок. Злость накрыла того с головой, но он всё ещё старался держать её в узде.
— И ты не позвонил мне? Или хотя бы написал? — процедил Хосок, опираясь кулаками, на которых выступали жилы, о собственные колени, впившись ногтями в когда-то нежные ладони. Теперь они изрезанны собственными усилиями, злостью, пожирающей внутренности.
Намджуну стало жутко стыдно и неловко в то же время. Разумеется, он хотел написать другу, но фальшивая гордость или даже испуг, не позволили этого сделать. Тот разговор между ними не прошёл бесследно, скорее заставил задуматься. Ким осознал, что не отпустил бывшую влюблённость, которая переросла в настоящую любовь. Как жаль, что чувства, гложущие изнутри, никогда не будут взаимны. Как жаль...
— Да, — на секунду задумавшись, произносит он.
Ярость охватывает парня, и Хосок быстро замахивается сложившемся кулаком в сторону Джуна, что удивлённо шарахается. Но в тот же миг, сопротивляющуюся руку перехватывает Тэхён, что быстро успел оценить ситуацию. Он заметил наростающую злость соседа, поэтому уже приготовился к такому исходу, но не ожидал, что это случится так скоро. Видимо, алкоголь действительно не хило ударил в голову.
— Ты совсем ум растерял, придурок?! — выкрикнул Тэхён, понемногу сдаваясь под напором нависающего над ним друга.
— Успокойся! — выкрикнул растерянный Чимин, что до этого испуганно наблюдал, не осмеливаясь сделать и шага. Но видя Тэхёна, который явно уступает Хоби в силе, он решил помочь, хоть как-то, но помочь.
Чон будто опомнился, пришёл в себя. Взгляд становится шокированным от своих же действий, а рука обессиленно падает на своё привычное место. Сам же Хосок приземляется на махристый ковёр, который сам же испачкал сегодня, оставив большое пятно блеклого цвета. Он медленно подбирает ноги к себе, прижимая колени к груди, и утыкается носом в щель между ними, зарываясь дрожащими пальцами в свои красные пряди.
Как же его это всё задолбало: вечные пьянки со стороны друга, бескорыстная помощь, которая получает лишь возмущение, а теперь... А что теперь? Юнги сказал, что ему это всё не нужно, заебало. Забота, которая ему неосознанно так нужна, оказалась пустым местом. Хосок не смог поверить своим ушам. Неблагодарный. Бывает, открываешь перед людьми душу, пытаешься помочь, хоть они этого и не понимают, а человек просто плюёт в неё, считая это правильным.
Возможно, это просто виски, пьяный бред, и Юнги после пожалеет о сказанном. Но с другой стороны — «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Сейчас в этом разбираться бессмысленно, имея ту же пьяную голову, что и Мин.
Хосок совершенно не умеет пить. Да, он тоже хочет иногда расслабиться данным способом, но в такие моменты за ним нужен глаз да глаз. Его поведение выбивается из колеи. Он обычно хорошо собой овладевает, но алкоголь в крови не даёт этого делать. Злость, а иногда и ярость, нахлынывают на бедного парня, как и сейчас. Под горячую руку может попасть кто угодно, но сейчас козлом отпущения оказался именно Намджун, что совершенно недавно оказался под завалом вопросов, которые благополучно забылись до того момента, поселились глубоко в сердце. Но Чон сковырнул эту рану, напомнив о Джине — парне, что отверг его, поселивший в обоих взаимную неприязнь, скрывающую истинные чувства.
— П-прости, — продолжает в колени лепетать Хосок. Данные события, развернувшиеся здесь, заботят только их, ведь остальным людям в помещении абсолютно плевать на них, они пришли развлечься, отдохнуть от своих проблем, и им незачем влезать в чужие. Их внимание приковано лишь к ритмичной музыке. — Прости...
— Эй, ты чего? — обеспокоенно спросил Намджун, присев на корточки рядом с другом. Некая доля эмоций впервые посетила его за этот вечер, проскальзывая на взволнованном лице. — Ты не виноват, слышишь меня?
Джун легко приобнял Чона и спустя пару минут снова встал. Он не хочет на него давить, особенно когда его друг в
таком состоянии. Он просто ушёл в глубины квартиры, прихватив оставшуюся бутылку виски. Сейчас он поступил правильно оставив его. Сейчас он ничем не сможет помочь.
— Э-эй, успокойся, — протянул Тэхён, осевший рядом, — Ты и вправду не виноват, — он говорит спокойно, иногда протягивая гласные, словно ребёнок. Внезапно он повернулся в сторону опешившего Чимина. «Принеси, пожалуйста, воды», — сказал он, возвращаясь к Чону, а Пак лишь покорно отправился на поиски.
***
Пройдя в пустующую кухню, он подошёл к тумбам, не сразу заметив одиноко сидящего за столом парня, что крутил в руке стеклянный стакан, очевидно, со спиртным. Чимин достаёт с полки мятного цвета кружку, аккуратно открыв кран, из которого струёй начала течь вода. Пак набрал воды и поставил кружку на деревянную тумбу, обернувшись в сторону знакомого, облокотившись на неё.
— Что произошло между вами? — ненавязчиво спрашивает Чимин. Он просто интересуется. Ведь людям, по его мнению, нужно помогать, даже если вы всего-лишь знакомые, друзья общего друга.
Пак понимает, что Хосоку сейчас ничем помочь не сможет, а раздавленное состояние Юнги витает по всему помещению, заражая ненавистью к себе, что невольно поселилось в нём. Чимин не может смотреть без сожаления, хоть и понимает, что оно сейчас никому не нужно. Он уже собирается развернуться и уйти, так и не получив внятного ответа, но дрожащий голос заставляет встать в оцепенении.
— З-зачем тебе это? — спрашивает Мин, уставившись в стеклянный стакан, что тот непринуждённо крутит в руке, скользя по столу его дном. Юнги не привык показывать свою слабость, но поддержка, которая была у него ранее, медленно ускользает прямо сквозь пальцы, растворяясь в небытие.
— Просто решил поинтересоваться, — после небольшой запинки отвечает Пак, пожав плечами. — Тебе что-нибудь нужно?
— Н-нет, можешь идти, — промямлил фактически незнакомец. Чимин так и поступил, вновь оставив Мина в одиночестве, сжирающем его. Пак просто не может навязываться к парню, которого не знает, но что-то необъяснимое подтолкнуло его на этот шаг.
Не забыв прихватить кружку, Чимин выходит из комнаты, даже не оборачиваясь. Юнги лишь томно вздыхает, вновь сделав глоток обжигающей жидкости.
***
— Я вернулся, — проговорил Пак, подходя к дивану, на котором уже сидел Тэхён, а на его коленях покоилась голова Чона, что устало сидит на ковре, запрокинув голову назад, при этом оголяя нежную кожу на шее.
— Наконец-то, — немного оживился Ким, забирая мятную кружку, сразу же протягивая её Хосоку, который неспеша поднял сначала веки, а после и обессиленные руки, прижимая к дрожащим губам холодное стекло. Он отпивает охлаждающей мозги воды, поперхнувшись ей.
— Д-джин? — вопросительно проговорил он, хлопая ресницами. Ему точно не показалось? Голос предательски дрогнул, а знакомая фигура продолжала приближаться к опешившему парню.
