***
Прохладный ночной воздух хорошо освежал голову. Вэй У Сань сразу почувствовал себя лучше. Он даже не подозревал, насколько болела голова от духоты, пока не приземлился на лавочку во внутреннем дворике. – Ты не хочешь спать? – раздалось у него за спиной. Парень задрал голову. – Если честно, то не очень. А вот тебе помешает выспаться, – парень потянулся. – Я постелю, хочешь? А ты пока посиди, окей? Не переживай, если за нами и была слежка, Вэнь Нин уже давным-давно увел их прочь из Пристани Подсолнуха. – Я никуда не уйду… Парень поспешил обратно в номер. – Саня, – тихий голос заставил его немедленно остановиться. Лань Ван Цзи смотрел ему вслед. Свет случайного фонаря освещал его лицо. - Спасибо тебе. Вэй У Сань не мог ошибиться – губы профессора растянулись в самой настоящей улыбке. Неловкой, грозящей в любой момент испариться, но все-таки, улыбке. – Нет необходимости! – отмахнулся Вэй У Сань. – Для этого и нужны напарники! Хлопнула дверь. Возле прачечной разговорились две горничные. Рабочий день подходил к концу. Девушки собирались было расходиться по домам, как вдруг услышали грохот и надрывный крик. Перепуганные, они заглянули за угол – во внутреннем дворе гостиницы на коленях, в пыли, стоял мужчина. Вероятно, он упал, неудачно встав с лавки. Прямо на их глазах мужчина несколько раз в остервенении ударил кулаком по брусчатке. Его глаза блестели от слез, а белая рубашка и пестрый жилет покрылись пылью и испачкались в мазуте, что ремонтники пролили накануне. Но мужчина не обращал на это никакого внимания. Наконец, он обессилил и затих. – Напарники... – протянул он, словно пробуя на вкус это слово. Мужчина поднялся и нетвердой походкой направился в свой номер.***
– Мать моя! – всплеснул руками Вэй У Сань. – Это где ж ты так вымазался? Лань Ван Цзи весь перепачканный уличной пылью и грязью зашел в комнату. Он не отвечал. – Я же оставил тебя всего на пару минут. Ты во дворе споткнулся? Кивок в ответ. – Только не говори, что и здесь бордюры меняют... Снова кивок. Вэй У Сань рассмеялся и помог парню снять куртку. – Вся куртка черная… Фу-у-у! Ты в мазут угодил?! Женя, ну как ты так, а? – В душ? – только и мог спросить Лань Ван Цзи. Вэй У Сань ободряюще рассмеялся. – Уж конечно в душ! Не переживай, Саня все пофиксит!***
«Надо его помыть и уложить спать поскорее!» – Мне жаль тебя огорчать, но одежду на выброс… Вэй У Сань залетел в ванную. Он и не ожидал, что Лань Ван Цзи уже успел раздеться и послушно стоял под душем. За всей пережитой суматохой, парень успел позабыть, что имеет дело с Лань Ван Цзи, а не с обычным знакомым с улицы. Профессор не переносил наготы, ни своей, ни чужой. Вэй У Сань вдруг вспомнил, что всего раз видел друга в шортах и майке, да и то мельком. Едва приметив силуэт обнаженного бедра, Вэй У Сань немедленно развернулся на сто восемьдесят градусов и зажмурил глаза. Еще пару минут назад он был полон решимости собственноручно отдраить друга хозяйственным мылом, но сейчас он просто смеялся, настолько нелепой показалась эта затея. – Слушай, давай так, я поставлю столик для ванной, ты на него сядь и укройся полотенцем – может, тебе так будет удобнее. Лань Ван Цзи послушался и запахнул полотенце на бедрах. Он словно пребывал в полусне. Вэй У Сань намылил бело-голубую губку. – Похоже ее тоже на выброс, – усмехнулся он, пытаясь взять себя в руки. – Ничего, – тихо ответил Лань Ван Цзи и подставил парню шею, собственноручно убрав волосы. На белоснежной коже не оказалась следов мазута, всего лишь уличная пыль и грязь. Трясущимися руками Вэй У Сань отмыл шею друга и укутал его еще в одно полотенце. – Вот так. Тебе не холодно? Лань Ван Цзи покачал головой, взяв полотенце в свои руки. Вопреки всем ожиданиям, он упорно прятал плечи, наплевав на легко укутанные обнаженные бедра. Одной рукой он даже держался за ключицу, будто растирая ушиб. – Что у тебя там? Так больно ударился? – тихо спросил Вэй У Сань, словно успокаивал ребенка. – Дай я посмотрю, пожалуйста. Я не сделаю больно, честное слово. Лань Ван Цзи с мольбой посмотрел ему в глаза. Затем он медленно отнял руку с плеча, словно решился на что-то очень-очень неприятное. На ключице Лань Ван Цзи шрамами был выведен рисунок солнца. Похожий когда-то был и у самого Вэй У Саня. – Шрамирование? Лань Ван Цзи не отвечал. Вэй У Сань нервно сглотнул. Его рука непроизвольно потянулась потрогать рваные следы, но он во время спохватился и сжал ладони между колен. – Такие края неровные. Больно было? В ответ махнули рукой. – Зачем ты это сделал? – спросил Вэй У Сань, хотя необходимости в этом уже не было. Он и так знал ответ. Может быть, он хотел убедиться наверняка. И до дрожи в коленках боялся услышать подтверждение. – На память, – тихо ответил Лань Ван Цзи и поднял взгляд. – Что однажды меня спас такой крутой парень. Они сидели близко-близко. Вэй У Сань задним умом вспоминал все, что ему было известно о шрамировании: как это делается, в каких салонах, на каких частях тела, как должно заживать и самое главное – как выглядят ошибки и брак. Чем больше он вспоминал, тем сильнее его подташнивало и мутило в глазах. Лань Ван Цзи сделал не простую татуировку на память. Он вынес настоящую пытку. А потом терпел, пока заживут следы. И все это ради Вэй У Саня. Вернее, из-за него, потому что если бы он еще тогда отцепился от Лань Ван Цзи, оставил бы его в покое еще в тех же Стаях Туч, все сложилось бы по-другому. «А как по-другому?» – подумал он и почувствовал ком в горле. Все варианты сводились только к ним вдвоем, сидящим в ванной, вымотанным, уставшим после стольких дней расследования, в очередной раз загнанным в угол. «Интересно, я в силах хоть что-то исправить?» И сам же отвечал, что нет. Вэй У Сань мог сколько угодно грызть и корить себя, но пользы от этого было ровным счетом никакой. Самобичевание еще никому не помогало, он это на собственной шкуре испытал. «Мне дали второй шанс! Я каждый день пытаюсь исправить, что натворил! И везде преуспел. Только с тобой, Женя, никак поквитаться не могу!» Вэй У Сань незаметно придвинулся еще ближе. Глаза опять защипало, но он уже не мог сказать, были ли это слезы горя или какой-то истерической радости. Лань Ван Цзи подпустил его так близко, как никогда раньше не подпускал. «Я говорил, что в человеческих отношениях ты – полный профан... Время же показало, что я сам недалеко ушел…» Одна рука накрыла шрам ладонью. Другая легла на обнаженное плечо. Вэй У Сань с удивлением обнаружил, что эти бесстыдные руки, посмевшие покуситься на чужое тело, принадлежали ему. «Что же мне делать, Женя? Если бы ты только сказал, как избавить тебя от этой боли… Ты – та самая задача со звездочкой, которую мне не решить, «Косынка» в три карты, которая никак не раскладывается, Кубик Рубика, что невозможно собирать простым подбором. Ты один знаешь, что мне нужно сделать, так прошу, подскажи мне!» Уже не соображая, что делает, Вэй У Сань поцеловал шрам на ключице Лань Ван Цзи, бесцеремонно прихватив губами обнажённую кожу, словно хотел забрать всю боль, что причинил другу. И тут же отшатнулся в сторону. «Твою же мать... Что я натворил?» Лань Ван Цзи сидел не шевелясь. Его руки тряслись мелкой дрожью, словно ему стоило нечеловеческих усилий не вцепиться Вэй У Саню в горло и не свернуть парню шею, как курице на ферме. – Женя, я… Прости, – затараторил Вэй У Сань. – Я не понимаю, что на меня нашло! Клянусь тебе! Я ведь... Я не хотел, – прошептал он, чуть не плача. Его слова эхом пронеслись по ванной и растворились в воздухе. – Не хотел? – тихо переспросил Лань Ван Цзи. Вэй У Сань покачал головой. А разве не хотел? А какая, в сущности, разница? Сейчас истинность его намерений не имела никакого значения. Разве Лань Ван Цзи станет его выслушивать? Разве поймет? Если он сам себя не понимает, с какой стати кто-то еще должен в это вникать? «Тем более, Женя... Мало я ему дерьма в жизни принес, так еще и добавляю день ото дня... Нет, тебе это явно ни к чему...» – Не хотел, – соврал Вэй У Сань. – Честное слово, не хотел! Никогда не хотел! Испугавшись, что он сейчас устроит истерику прямо на глазах у еле протрезвевшего Лань Ван Цзи, Вэй У Сань выскочил за дверь. «Я никогда не хотел причинить тебе вред!»***
Парень с силой хлопнул себя по лицу и со всего размаху приземлился на скособоченную лавку в парке недалеко от гостиницы. «Саня, очнись! Ты обосрался!» На его счастье уже стемнело – он и так отдавал себе отчет, что сидит с пунцовой, как у пьяницы, рожей, не хватало еще заметить свое отражение в какой-нибудь луже. Он снова и снова прогонял недавнее воспоминание у себя в голове, как зацикленное видео. И каждый раз его дыхание сладко перехватывало – за это парень был готов себя возненавидеть. Он чувствовал себя каким-то похотливым монстром, маньяком, которому не место среди нормальных людей. «Что ты о себе возомнил, скотина? Как только тебе такое в голову пришло, идиота ты кусок? А знаешь, что самое паршивое? Тебе ведь нисколечко не жаль! Ты бы с удовольствием зашел дальше, если бы не струсил!» Он спрятал лицо в ладонях, понимая, что это и есть правда: он мог бы зайти дальше. Мог бы и сделал бы, если бы всеми силами не заставил бы себя отстраниться. «Ты самого Лань Ван Цзи голым видел! Ты его, мать твою, мыть собирался! Ты забыл, кто ты такой есть? Ты – грязь под его ногами! Ты его имя недостоин вслух произносить! Он все это время помогал тебе по доброте душевной, и чем же ты ему ответил? Ты полез к нему приставать! Он – взрослый мужчина, ё-моё! Ладно, по молодости, ты мог шалить как угодно! Но тебе уже под тридцатник, возьми себя в руки, наконец!» Он продолжал себя корить, но губы его сами дернулись в легкой предательской улыбке: кожа Лань Ван Цзи оказалась такой мягкой и теплой, парень был готов буквально разрыдаться от этого открытия. Ему хотелось, чтобы весь мир знал, что Лань Ван Цзи не мраморная кукла, а вполне себе живой человек, из плоти и крови. Вэй У Сань истерично всхлипнул. «Он самый прекрасный человек на планете! Он – совершенство» От переизбытка чувств парень не замечал ничего вокруг. А стоило бы. Внезапно он почувствовал укол в шею. – Твою мать! – выдохнул он и отключился.