A little mayhem

Уэйд сидел на полу возле поваленного сервера и пытался извлечь из подпалённой техники хоть что-нибудь. — Ну что там, Карен? — Простите, мистер Уилсон. Никаких данных не сохранилось. — Носорожьи причиндалы! — Уэйд вскочил на ноги и пнул какой-то хлам, со звоном откатившийся к стене. Помещение, больше всего похожее на старый военный бункер, ответило ему отдалённым рокотом — после взрыва перекрытия держались на добром слове. Уэйду в принципе было не понятно, молитвами каким богам — привет, Тор — это место вообще пережило случившееся в нём побоище. Но даже то, что уцелело, едва ли могло помочь. Уэйд осмотрел пропускной пункт, раздевалки с личными шкафчиками для одежды, наткнулся на что-то, похожее на тренировочный центр. Но все помещения, находившиеся близко к выходу, оказались пусты. Люди, работавшие здесь, явно не пропускали пожарные учения и успели свалить до того, как огонь добрался до верхних уровней. Чем ближе Уэйд спускался к очагу возгорания, тем больше было следов паники. И тел. Обгоревших, задохнувшихся, погребённых под рухнувшими перекрытиями и стенами. Тел в белых халатах. Тел в униформе охраны. Тел в оранжевых робах. Тел, оказавшихся мёртвыми еще до пожара. Тел, кричавших о том, что изобретения, создававшиеся в этой лаборатории, не тестировали на животных. Их тестировали на людях. Людях, которые были против. Уэйд прошёл десятки комнат, набитых обгоревшим, слабо идентифицируемым оборудованием. Набитых холодильными шкафами с лопнувшими от жара стёклами и ампулами внутри. Десятки разгромленных, закопчённых клетушек, с прекрасной звукоизоляцией и очень толстыми дверьми. И в каждой был стол. Стол с цепями, с ремнями или кандалами. Со следами крови, со следами ногтей на обивке из клеёнки. Стол, источавший запах ужаса и страданий. Уэйд вздохнул. — Ну нет так нет. Поищем ещё где-нибудь. Не могло же всё сгореть, верно? Этот коридор был одним из немногих, в котором сработала система пожаротушения, уцелевшая при взрыве. У одной из стен сидел труп. Его некогда белый халат был испачкан в саже, как будто мужчина долго полз по горящим коридорам. Хотя, может, это была и женщина — из-за разложения трудно было сказать. Грудь и живот заливала бурая свернувшаяся кровь, и Уэйд с удивлением обнаружил у тела выбитый глаз. — Может, осколком попало? — пробормотал он и опустился на колено. Одна из рук покойника безвольно болталась вдоль тела, а вторая сжимала что-то металлическое, висевшее на шее, на тонкой цепочке. Уэйд задержал дыхание, хотя встроенные в костюм фильтры не пропускали ничего, кроме лёгкого запаха пыли и гари, и разжал сведённые судорогой пальцы. Это оказался ключ. Тяжелый и надёжный ключ-бабочка. — Карен, можешь отсканировать? — Похоже на ключ от сейфа. Предположительно сейф-тайник от American Security, серия F1. — И какой у него размер? — Примерно тридцать на сорок сантиметров. — Хорошо, посмотрим, куда ты так стремился, дружище. — Уэйд обтёр ладони о полу халата. У него всегда были проблемы с уважением к мертвым. Особенно к тем, кто мог работать в подобном месте. В конце коридора была дверь. Обычная фанерная дверь, за которой был обычный кабинет — рабочее место ученого, наполненное книгами, заметками и распечатками. — «Др. Киллебрю», — прочитал Уэйд имя на табличке и дёрнул плечом. Имя было ему абсолютно не знакомо. — Рекомендую поторопиться. Конструкции теряют стабильность с каждой минутой. Возможно повторное обрушение, — тактично заметил ИИ костюма. Уэйд сдёрнул крышку системного блока, вынул из гнезда жёсткий диск и оглянулся в поисках сейфа. — Ну и где картина, когда она так нужна? — проворчал он, окидывая взглядом голые стены. Над головой раздался треск, и по комнате прокатилась гулкая вибрация. — Сейчас было бы самое время для этого клише. Где ещё злые ученые прячут свои грязные секретики, если не за собственным портретом? Уэйд сдвинул письменный стол, опрокинул шкаф и даже уронил искусственную пальму, видимо, призванную освежить лишённое окон помещение. За небольшой ширмой он обнаружил вешалку для одежды и дверь в крохотную ванную комнату. Тайник нашёлся за зеркалом — небольшой сейф, идеально вмещавший в себя стопку листов А4, разложенных по тонким картонным папкам. Уэйд прищурился, рассматривая титульный лист первого досье. — Оружие Икс №371, имя — Альдо Ферро, — прочитал Уэйд, прежде чем раздался отдаленный грохот и с потолка отвалился первый кусок раскрошившегося бетона. *** — Ты слил ему координаты лаборатории? — Питер вскочил со стула, с грохотом уронив его. Несколько хмурых здоровяков, тянувших своё пиво за столиками, покосились на него, но не решились хоть что-то сказать. У мелкого пиздюка в красном была репутация не самого адекватного человека. Хорёк поморщился, но тоже смолчал. — Ты слил адрес этой клоаки Человеку-пауку! — Да, слил, — Хорёк повозил тряпкой по исцарапанной столешнице и, наконец, посмотрел Питеру прямо в глаза. — Ты гоняешься за Фрэнсисом уже почти четыре месяца, и он каждый раз ускользает от тебя… — Это потому что его нихрена нет в тех местах, которые ты находишь! — И поэтому я решил, что тебе не помешает помощь. — И давно ты это решил? — Питер схватил Хорька за ворот футболки и притянул к себе. — Это поэтому он оказался на той крыше, верно? Ты слил ему не только лабу, но и всё, что слил до этого мне. — Ага, но только чуточку позже. Чтобы дать тебе фору. Я же не виноват, что ты такой медленный. — Это хренов Человек-паук! Кто угодно медленней его! — Но не Ртуть, — сидевший рядом здоровяк с татуировкой «Бешеный Кровопускатель» на предплечье стукнул по стойке бокалом. — Но не Ртуть, — протянули Хорёк и Питер вслед за ним, и Паркер принялся поднимать стул, чтобы вновь устало опуститься на него. Хорёк постучал пальцами по стойке и вздохнул. — Эй, малец, это просто моя работа. Я торгую информацией и не обязан выбирать покупателей. И чисто по-джентельменски я всегда готов предоставить тебе инфу по Аяксу первым. Но больше я тебе ничем не обязан — ты меня не окольцевал, чтобы иметь право на эксклюзивность. И мамой клянусь, он уже знал о связи Фрэнсиса и пропадающих людей до того, как пришёл ко мне. Я просто подкинул ему пару адресов. — И сколько он тебе заплатил? — Паркер покрутил в руках свою колу, сильно разбавленную растаявшим льдом, и скривился. Хорёк покосился на Кровопускателя и туманно ответил: — Достаточно. Эй, Пит, Паук нормальный мужик. И он уделает Фрэнсиса, если ты не сможешь. — А ещё он видел, как я покрошил в салат целую кучу миньонов. Как ты думаешь, кого он будет искать следующим? — Ну, тебе достаточно снять костюм и повесить катаны на стену, и никто на тебя даже не подумает. Если после того, как разделаешься с Фрэнсисом, ты не планируешь продолжать карьеру, то и париться нечего. Хотя, на мой взгляд, это было бы бесполезной тратой ресурсов. Хей, чувак, ты сам практически супергерой! Ты мог бы стать вторым Человеком-пауком, крошить только плохих парней. — Я и так крошу только плохих, — Питер снова попробовал отпить колы, но в итоге сморщился и отодвинул её от себя. — Вот только это нихрена не очевидно. *** — Это пиздярики, — Уэйд вцепился пальцами себе в волосы. Под ладонью заскреблись кусочки бетона и штукатурки, облепившие его, когда он, лишившись маски, окончательно испорченной и брошенной под обломками, пытался выбраться из лаборатории доктора Киллебрю, оказавшегося тем ещё больным ублюдком. — «После введения сыворотки-мутагена необходимо максимально повысить естественный уровень адреналина подопытного для активации мутации ДНК. Рекомендуется использовать физическую боль, кислородное голодание, психологическое насилие или любые иные методы, способные вызвать стресс у испытуемого. После ряда опытов установлено, что обыкновенные побои малоэффективны, и от них стоит отказаться в пользу более жёсткого воздействия. Однако ожоги от кислоты и горячего железа слишком часто приводят к смерти от болевого шока и сепсиса. Максимальную эффективность показали пытки электрическим током в комбинации с ожогами от жидкого азота. Стресс, вызванный ощущением замороженной конечности, с последующей постепенно возрастающей болью при её согревании, даёт оптимальную комбинацию факторов, способную вызвать активацию в кратчайшие сроки», — Уэйд снова забормотал себе под нос, пролистывая журнал хода испытаний, потому что получать эту информацию напрямую себе в голову было нереально. Так у него создавалось хоть какое-то ощущение, что он не один читает всё это безумие. Пачка личных дел, больше похожих на помесь медкарт и сценария для триллера, веером лежала на столе. Какие-то из папок были потолще, другие — совсем крохотными, состоявшими из одной-двух записей и пометки «испытание провалено». Краткой пометки в виде красного штампа, кричавшей о том, что ещё один измождённый болезнью, болью и растоптанной надеждой человечек закрыл глаза навсегда. Уэйд вспомнил тела в оранжевых робах, которыми полнился лабораторный морг. Он был уверен — среди них нашлись бы все те потерянные мальчишки и девчонки, чьи имена пятнали маленькие жёлтые стикеры, облепившие доску для расследования. И чем больше тонких папок попадалось ему в стопке, тем меньше у него было вопросов к Парню в Красном. Уэйд встал из-за стола и, пошатываясь, подошёл к своей схеме. Почти все имена пропавших были помечены красным — он невольно пометил их таким же цветом, как и доктор Киллебрю, и обилие алых отметок в этом списке пылало, как пожар. Мертвы. Почти все, несчастные, отчаявшиеся, и без того обречённые на смерть, — мертвы. Окончательно и бесповоротно. Выдернуты из обычного мира, накачаны препаратами и жестоко замучены «во славу прогресса». Почти все. Почти. «Кристина Карано. Двадцать один год. Отметка об испытании — успешно. Полученная сверхспособность — сверхчеловеческая сила. Позывной — Ангельская Пыль. Согласие на работу в организации — получено». Одна из головорезов Аякса, она была единственной, чьё личное дело светилось пометкой об успешном завершении опытов. Единственной выжившей, пришедшей в программу добровольно. Она ничем не болела, и её никто не принуждал, она просто рискнула жизнью ради силы. И сорвала джек-пот. А потом добровольцы кончились, и в дело пошел никому не нужный «брак», предложенный Фрэнсисом. Не только Киллебрю был больным ублюдком. Уэйд обвёл синим маркером несколько имён и выписал их отдельно. Это были имена тех пациентов, что не числились мёртвыми в лабораторных картах. Уэйд не знал, где они. Не знал, что с этими людьми, но он планировал это выяснить. Имя «Питер Паркер» он обвёл дважды. — Осталось понять, кто этот Парень в Красном, и каким боком он с этим связан, — Уэйд в задумчивости набросал красным восковым мелком кривоватую фигуру с мечом и наклеил её рядом со списком. Он снова поскрёб голову, стряхнул со стола упавшие на него крошки и пыль и со вздохом поплёлся, наконец, в ванную. Где-то в тёмном безымянном баре Парень в Красном упрямо хмурил брови над стаканом выдохшейся колы.