Девять снов Джареда Лето

— Малыш, просыпайся, — тихий шепот мягко щекочет мне ухо. — Уже утро... Шеннон сидит около моей кровати, немного нависнув надо мной... Тихо говорит на ухо, стремясь сделать мое пробуждение приятнее... Его сильные руки нежно проводят по моим плечам и груди, его прикосновения настолько приятны, что я несколько забываюсь... Брат мягко целует меня в щеку, проводит губами по шее... Отклоняю голову, предоставляя ему больше возможностей, испускаю тихий, чуть громче дыхания, стон... Довольно улыбнувшись, Шенн спускается ниже, к моей груди, продолжая опалять кожу горячим дыханием... *** — Джаред, просыпайся! У нас много дел! — это Эмма. — Да помню я... Встаю, — в подтверждение своих слов сажусь на кровати, потягиваясь. Это явно не то пробуждение, о котором я мечтал всю свою жизнь. Черт. Мне опять это приснилось. Приснилось, как брат будит меня, целует... Господи! Что только происходит в моих мозгах? Если бы Эмма меня не разбудила, мой сон плавно бы перешел в эротический! И там был мой брат. Который целовал меня, называл малышом... И мне это нравилось. Да, как ни ужасно это признавать, но мне действительно это нравилось. Нечто подобное снится мне далеко не первый раз. И меня это напрягает. Очень сильно. Это значит, что мои не совсем обычные чувства к брату выходят из-под контроля. И это при том, что его со мной сейчас нет. Что же будет, когда я вернусь домой? Мне страшно. Если я не смогу больше это контролировать, то Шенн узнает... И не примет, в этом я почти уверен. Получается, что я потеряю брата... Это единственная причина, почему я еще ничего не рассказал Шеннону, не говорил, что я его... люблю... так. Я боюсь потерять его. Лучше, если он не узнает, но будет рядом. Хорошо, что я приехал сюда без него. Будет время подумать, как контролировать все это дальше... Одевшись и приведя себя в порядок, выхожу из номера отеля. Эмма уже ждет меня. Милан. Мне предстоит дать интервью на нескольких радиостанциях. Наверное, будет весело. Вернее, было бы, если бы я мог хоть на секунду задуматься об этом... *** Возвращаюсь в номер еле живой, все-таки эти встречи несколько выматывают. Причем везде одни и те же вопросы. Хоть бы договорились: одни часть вопросов задают, вторые еще часть. Так нет, все одно и то же. Только придя в номер, сразу ложусь спать, насколько это возможно. Пытаюсь позвонить брату. Я не уверен, что способен сейчас с ним разговаривать, но он просил каждый день отзваниваться... Здорово. Трубку не берет. Ладно, тем лучше. Откладываю телефон, стараясь заснуть... *** — Джаред, вали отсюда! Уйди, я видеть тебя не хочу! Ты мне больше не брат! — от крика Шеннона чуть не лопаются стекла... Я отхожу дальше от него, чтобы не слышать, не видеть его таким... Брат продолжает наступать на меня, оттесняя к стене... Вижу его глаза... Такие злые, полные разочарования и желания кого-нибудь прикончить... Скорее всего, меня... Упираюсь спиной в стену, не зная, что мне делать дальше... Шеннон замахивается, и мою скулу обжигает звонкая пощечина... *** Просыпаюсь среди ночи, словно чувствуя на щеке горящий след удара. Нет, надо что-то с этим делать. Это ненормально. Хотя, все мои страхи на лицо. Я боюсь именно такой реакции брата, если я скажу, что люблю его намного сильнее, чем нужно. Боюсь, что ударит, уйдет, оставит одного... Не хочу оставаться в одиночестве. Все. Так не может больше продолжаться. Выпиваю небольшую таблетку снотворного и засыпаю, на этот раз без сновидений. *** Утро начинается не оригинальнее, чем вчера. Меня так же будит Эмма, а я еле просыпаюсь под впечатлением от недавно пережитого сна. Образ моего брата преследует меня в моем сознании. Видимо, я слишком много о нем думаю. Надо отвлечься, только не знаю, на что... Ладно, сегодня планируется еще интервью, а потом лечу в Берлин. Попробую сосредоточиться на этом... *** День был не из легких. Сначала радио, потом общение с Эшелоном, и в конце всего этого перелет в Германию. И как ни печально, но все это время Шеннон из моей головы не выходил. Интересно, что бы он сказал, узнав, что я все время о нем думаю? Посмеялся бы, наверное. Но он бы очень удивился, в этом я уверен. Ведь по моему образу не скажешь, что я могу настолько зацикливаться на каком-то конкретном человеке. А я, вот, могу... Вечером отправляю Шенну смс, сообщая, что у меня все хорошо. Если я поговорю с ним, то он точно будет мне сниться. А так есть шанс, что ночь пройдет спокойно... *** — Джаред, родной, я так соскучился, — Шеннон сжимает меня в медвежьих объятиях, целует в губы. — Наконец-то ты вернулся! Брат снова целует меня, на этот раз немного грубее, я отвечаю, переплетая мой язык с его... Он помогает мне снять пальто; не размыкая объятий, мы передвигаемся дальше, в гостиную... Доходим до дивана, Шеннон толкает меня на мягкую поверхность, нависает надо мной, опираясь на руки... Расстегивает пуговицы на моей рубашке, проводя теплыми руками по телу... Я ерзаю на диване, стремясь быстрее избавиться от одежды, прижаться к его горячему, сильному телу... Откинув мою рубашку, Шенн прижимается губами к левой ключице, дорожкой поцелуев спускается ниже, очерчивая упругий пресс... Притягиваю брата к себе, чуть ли не вжимая его в свое тело... Он не против... Он только активнее жмется ко мне, продолжая стягивать одежду... Брат проводит пальцами по моим бедрам, зацепляя трусы, и вскоре я остаюсь под ним совершенно обнаженным... Оставляя поцелуи по всему моему телу, Шенн аккуратно раздвигает мои ноги, с радостью помогаю, раскрывшись настолько, насколько способен... Запечатав мои губы особенно долгим поцелуем, брат начинает вводить в меня смазанный палец... *** Опять просыпаюсь ночью. Хотя, уже пять утра, можно опять и не ложиться. Это что такое сейчас было?! Вот это уже можно считать эротикой… Господи, за что мне это все? О, ну здорово. Некоторым частям моего тела этот сон даже понравился. Только этого мне не хватало. Дотягиваюсь рукой до члена, провожу по нему вверх-вниз. Ускоряю движения, в голову активно лезет образ брата. Глаза сами собой закрываются, а фантазия успешно подкидывает картинки, где на моем члене двигается вовсе не моя рука... Бурно кончаю, простонав что-то отдаленно напоминающее имя брата. Вытираю испачканную руку о простынь, все равно сегодня уезжать. Да уж... Никогда бы не подумал, что буду дрочить на собственного брата. Он убьет меня, если вдруг узнает. Ну почему все люди как люди, а я... А я умудрился по уши влюбиться в своего старшего брата. Причем, уже достаточно давно. И моему мозгу, судя по всему, эта ситуация очень даже нравится, раз такие картинки подкидывает. Меня достали эти сны. Нет, сами сны мне, может, и нравятся, а вот осознание того, что это никогда не произойдет... не очень. Вечером наглотаюсь таблеток снотворного или напьюсь, лишь бы всего этого по ночам не видеть. С этим решением поднимаюсь с кровати, все равно ложиться спать смысла нет. *** Вечером вылетаем в Париж. Покупаю в аэропорту бутылку дорогого виски. Эмма смотрит на меня, как будто впервые в жизни видит. Да, знаю, что я не пью. Но сейчас у меня выбора нет. Доезжаем до отеля, сразу уединяюсь в своем номере, не забыв прихватить дорогущую бутылку. Удивленная Эмма предпочитает не приставать ко мне с вопросами, удалившись в свой номер. Что ж... А я остаюсь один на один с бутылкой Jack Daniel's. Наливаю немного в бокал, пробую. Ну почему он такой крепкий? Как это вообще пить можно? Однако сейчас это единственный вариант вырубиться без сновидений. Допив содержимое первого бокала, наливаю еще. Меня хватает только на треть бутылки, а потом я благополучно засыпаю... *** Я захожу в наш с Шенноном дом... Дверь была приоткрыта, он ждет меня? Прохожу в гостиную, там пусто... Иду на кухню, наливаю себе стакан воды, вместе с ним иду наверх, на поиски брата... В его комнате слышится какая-то возня, незамедлительно следую туда... И то, что я вижу, не то, что выводит меня из себя… я просто не знаю, как мне реагировать... Комок в груди болезненно сжимается, дышать становится труднее... На кровати Шеннон, который любовно очерчивает руками полуобнаженное тело своего любовника... не мое... Антуана... Целует его, иногда словно специально поглядывая на меня... Он знает, что я наблюдаю за ними, и его это ни капли не тревожит... Громким кашлем привлекаю внимание, Шеннон нехотя отрывается от парня, тот тоже смотрит на меня... — Шеннон, что ты делаешь? — ничего глубокомысленнее мне в голову просто не приходит. — Нет, Джей, это ты что здесь делаешь? Я же сказал тебе погулять пару часов! Неужели это так сложно, дать любящим людям провести время вместе? Хотя, тебе не понять, что значит любить... — Как так не понять? Я понимаю! Я люблю тебя, Шеннон! Люблю не как брата, а сильнее! — Здорово, — Шенн сверлит меня взглядом, и в нем читается... ненависть? злость? — Только я тебя люблю как брата и не более. А сейчас иди отсюда, дай мне побыть с любимым человеком. — Но... Но... — я даже не знаю, что сказать, как описать, насколько мне больно все это лицезреть... Шеннон тяжело вздыхает, подходит ко мне и выталкивает за порог комнаты, не забыв хлопнуть дверью и закрыть ее на замок. Я медленно спускаюсь вниз, не замечая ничего вокруг... Мне больно, очень больно, он даже не представляет, насколько... Кажется, в глазах стоят слезы... Я не понимаю, как он мог так поступить со мной, со своим братом... Какой-то Антуан ему дороже... Чувствую боль в руке: в ладонь впиваются осколки треснувшего стакана... На пол красными слезинками капает кровь... *** Просыпаюсь под утро. Руку словно саднит от несуществующей боли. На щеках действительно слезы, которые медленно, но верно стекают на подушку. И ко всему этому в придачу еще жуткая головная боль, не дающая пошевелиться. Не надо было вчера столько пить. А я ведь, наивный идиот, думал, что это поможет мне забыться и не думать о брате… Дурак. Хочу я этого или нет, но Шеннон все равно будет в моих снах. Значит, надо не ложиться спать вообще. Попробую сегодня вечером занять себя какой-нибудь важной и неотложной работой на всю ночь. *** Вечером решаю провести чат с Эшелоном, все равно хотел спать не ложиться. Не лучшая, кстати, была идея: на ночь глядя мне начинают выговаривать, что я забыл о творчестве и делаю все исключительно ради денег. Неприятно такое слышать от людей, которых считаешь семьей. Культурно всех посылаю. Был бы здесь Шенн, он бы уже пошел убивать всех, кто меня обижает… наверное. Во всяком случае, так было раньше, а сейчас — не знаю. Брат, по-моему, вообще про меня забыл: я ему ничего о себе не сообщаю второй день, а он даже не звонит ругаться. Печально. О какой взаимности я могу думать, если он меня просто как брата игнорирует? Грустно. Раньше такого не было. Шеннон просто про меня забыл. Черт, ну хотел же о нем не думать, так какого хрена только он в голову и лезет?! Надо переключиться на что-то другое… Не выдержав, все-таки проваливаюсь в сон, прямо на клавиатуре ноутбука… *** Я сижу в комнате какого-то из наших многочисленных домов… Мне лет пятнадцать… Расположившись на подоконнике, выглядываю кого-то в окне, ожидая его появления… По моим щекам стекают слезы, которые я периодически стираю тыльной стороной ладони… Интересно, почему я плачу? На дорожке, ведущей к дому, вижу Шеннона… Видимо, я его ждал… Только заметив брата, спрыгиваю с подоконника и сажусь на диван, прихватив книгу… Словно я и не ждал его вовсе… Слышу хлопок входной двери, брат быстрыми шагами поднимается наверх, заглядывает в комнату… — Привет, — он немного медлит, но все-таки подходит ближе. — Я вернулся… — Я заметил, — отвечаю, всеми силами стараясь сдержать слезы, что не очень хорошо получается. — Что с твоим голосом? — Шенн смотрит на меня, я старательно прячу лицо за книгой. — Ты… плачешь? — Нет, что ты… — я уже начинаю понимать бесполезность решения отрицать очевидное. Откидываю книгу, подтягиваю колени к груди, утыкаясь в них лицом, и уже не сдерживаю слезы… Шеннон подползает ко мне, пытается приподнять мое лицо, заглянуть в глаза, но я сопротивляюсь… Тогда он просто прижимает меня к себе, успокаивающе поглаживая по плечам и спине… Шепчет что-то отвлекающее, хоть я ни слова не понимаю из-за собственных рыданий… — Джаред, успокойся…. Все хорошо, — Шенн снова делает попытку заглянуть мне в глаза, но я утыкаюсь лицом в его футболку. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии… Хотя, терять нечего: он уже видит… — Ну что случилось, а? Расскажи мне, тебе легче станет, — он гладит меня по голове, я, сам того не понимая, наслаждаюсь этими прикосновениями… — Я… я же тебе совсем не нужен, да? — то, что я начинаю говорить, становится даже для меня сюрпризом. — Я для тебя обуза… Ты все время вынужден таскаться… со мной… Ты меня… не любишь? — Ты совсем с ума сошел? — старший отстраняет меня от себя, все-таки заглядывая в глаза. — Почему ты вообще так думаешь!? — Потому что… ты все время с этими, — киваю куда-то в сторону, имея в виду многочисленных друзей Шеннона. — Со мной ты вообще никак не общаешься последнее время… Раньше было хорошо… мы были вместе… А теперь… я тебе не нужен… — Замолчи! — восклицает Шенн, пальцами убирая с моих щек слезы. — Не смей даже думать так. Ты мой младший брат, и ты мне нужен больше всех на свете! Хочешь, чтобы я проводил больше времени с тобой? Медленно киваю в ответ, начиная понимать весь абсурд моей истерики... — А вот просто сказать нельзя было? Нет, надо обязательно потоп устроить, — Шенн забавно ворчит, он рад, что у него получилось хоть как-то меня успокоить. — Значит так, мелкий, — продолжает брат. — Сейчас ты прекращаешь истерику, и мы с тобой идем гулять. И если еще хоть раз подумаешь о чем-то таком — вылуплю на месте. Понял? Со смешком киваю, знаю же, он ничего мне не сделает... — Шенн, а ты всегда будешь со мной? — не знаю, с чего задаю такой вопрос. — Всегда. Куда же я от тебя денусь? За тобой глаз да глаз нужен, а то любишь находить себе приключения на задницу… Резко приподнимаюсь в его объятьях и прерываю его речь поцелуем… Аккуратным, боюсь, что он оттолкнет или что-то хуже. Но он… отвечает… Шенн тут же перенимает инициативу, кладет руки мне на талию, прижимая ближе… Немного осмелев, начинаю целовать его со всей нежностью и страстью, неизвестно откуда взявшимися во мне именно сейчас… *** Просыпаюсь от боли в мышцах из-за жутко неудобного положения. На лице, наверное, кнопочки отпечатались. Вот этот сон мог бы и не заканчиваться. Во всяком случае, там Шенн совершенно точно меня любил. Самое печальное, что происходящее во сне действительно было. В смысле, разговор такой был с моей истерикой. Поцелуя и всего вытекающего не было. Тогда мы просто пошли гулять и через пару часов я снова поверил, что нужен ему. После этого мы гораздо больше времени проводили вместе. Наверное, тогда я и начал в него влюбляться. И столько лет держал все это под контролем, пока сейчас не всплыло. Только что мне теперь во всем этим делать? Спать снова не ложусь, все равно вставать через два часа. *** Между интервью в Париже пересекаюсь с Терри. Он рад меня видеть, все же мы достаточно давно не встречались. Он даже делает несколько новых фоток. Наверное, на них я ужасно выгляжу… — Тебя так сильно выматывают эти поездки? — друг подтверждает мои опасения. — Нет, а что? — стараюсь придать своему лицу веселый непринужденный вид. — Просто ты какой-то уставший… Ты хоть иногда спишь? — он все-таки обращает на это внимание. — Нет… — а смысл скрывать? Может, Терри поможет мне и скажет, что делать? — Что так? Кошмары снятся? — ага, если бы. — Хуже, — да уж, в сложившейся ситуации я был бы счастлив, если бы мне снились кошмары. — Что же может быть хуже? — весело усмехается друг. Жаль, мне не до смеха. — Шеннон, — Терри немного в курсе о моих чувствах к брату. Рассказал как-то давно по пьяни, а он запомнил, сволочь. — Хорошего ты мнения о своем брате… И что же он в твоих снах делает? — Когда как. Он много чего делает… Иногда спит со мной или целует, а бывало, что я его застаю у нас дома с другим мужиком… Меня это так достало! — запускаю руки в волосы. — Я уже пробовал напиваться, пить снотворное, не спать… Ничего не помогает! Он все равно мне снится. — Почему тебя это так раздражает? — Почему? Ты еще спрашиваешь!? Да потому что это все равно, что сыпать соль на свежую рану! Этого никогда не будет, а я вижу это каждую ебаную ночь! Или же вижу то, что доставляет мне еще больше боли… — Все, успокойся, — друг сочувственно гладит меня по плечу. Что-то я действительно разошелся. — Джаред… а ты не пробовал рассказать Шеннону? Ну, про твои эти чувства… — Издеваешься? Ну, расскажу, и куда он меня пошлет? Я не хочу потерять брата. — Почему ты так уверен, что он тебя пошлет? — Ричардсон, вот ты странный. Как еще он может отреагировать? Полезет целоваться или трахнет меня прямо на месте? Вот что бы ты сделал? — Я постарался бы понять, наверное. Но точно бы не послал, как ты выражаешься. И я думаю, что тебе стоит попытаться с ним поговорить… Он твой старший брат, вы с детства вместе… — Вот именно, Терри! Он мой старший брат, и поэтому чувств моих глубоких точно разделять не будет! Хотя бы потому, что все еще несет за меня ответственность! Вернее, он так думает. Все, не могу больше об этом говорить. Закрыли тему. Терри быстро переводит разговор в другое русло, а у меня из головы все еще не выходит этот вариант решения проблемы. Рассказать Шеннону? Абсурд. К тому же, как это сделать? Прийти к нему «Привет, братик, я давно тебя люблю»? На все подобные фразы он скажет, что тоже меня любит, ведь я его младший брат. Надо придумать что-то другое. Видимо, действительно придется рассказать. Может, хоть легче станет… На ночь выпиваю таблетку самого сильного снотворного. Надеюсь, подействует. Если я увижу хоть еще один подобный сон, я повешусь… *** — Джей, не скучай, я быстро, — Шеннон стоит на пороге моей комнаты. — Когда ты вернешься? Я уже скучаю, — корчу обиженную мордашку. — Скоро, — брат подходит ко мне и нежно целует в губы. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — произношу я в пустоту комнаты, ибо брат уже вылетает за дверь… Только принимаюсь за свои дела, а именно, написание новых твитов, как слышу на улице визг тормозов и за ним грохот… Сердце от чего-то начинает биться чаще, в душе просыпается волнение… Откладываю телефон, подхожу к окну… Вижу немного побитую машину, толпу людей…. Замечаю знакомый Дукати где-то на обочине… Нет! Пожалуйста, пусть это будет просто похожий мотоцикл…. Выбегаю из дома в чем был, даже не удосужившись закрыть за собой дверь… Толпа заметно увеличивается, кто-то звонит в скорую и в полицию… Господи, пусть это будет не Шеннон… Кто угодно, только не он… Расталкиваю людей, пришедших просто посмотреть на зрелище… Прорвавшись к эпицентру событий, вижу все ту же машину, разбитый почти вдребезги мотоцикл и… Шеннон… в нескольких метрах от своего любимого транспорта… Он без шлема, а ведь я так просил надевать его каждый раз, когда он едет на мотоцикле… Но сегодня он меня не послушал… Подбегаю к нему, лелея призрачную надежду привести его в чувства… Напрасно… Присаживаюсь рядом с ним на колени, стараясь прощупать пульс… Слабый, но он есть… Пока есть… Сам брат лежит в луже крови, я даже не могу определить место кровотечения, настолько ее много… Продолжаю тормошить Шенна, хоть мозг и понимает, что он не очнется… Во всяком случае, не сейчас… Кричу кому-то, чтобы вызвали скорую, сам не отхожу от брата… Мои руки по локоть в крови, лицо мокрое от слез, но я не обращаю на это внимания, повторяя про себя как мантру «Шеннон, ты должен жить! Ты просто обязан выжить!»… Приезжает скорая, брата грузят в машину, я следую за ним, не реагируя на то, что санитары пытаются до меня что-то донести… Мне все равно, я поеду с братом… И он выживет… И мы снова будем вместе… всегда…. Весь путь до больницы я держу брата за руку, упорно не желая признавать тот факт, что она становится слабее и слабее… В больнице нас на какое-то время оставляют наедине, сами бегают, ищут врачей… Я наклоняюсь к лицу брата и невесомо целую его в губы… Его веки шевелятся, чуть приподнимаются… — Джаред… — говорит тихо, хрипло, у него еле хватает на это сил. Я крепче сжимаю его руку. — Я очень люблю тебя… но… — он очень тяжело дышит, собирая последние силы, — прости… — его глаза снова закрываются… Он больше не подает признаков жизни… Прислушиваюсь к дыханию… Его…нет… Он не дышит… Нет! Это невозможно! Этого не произойдет! Он должен жить! — Шеннон! — я кричу, яростно трясу его за плечи. — Не смей умирать! Не смей, слышишь?! Ты обещал! Ты обещал, что мы всегда будем вместе! Не смей меня покидать! Не оставляй меня одного!! У меня уже просто непрерывный поток слез, из-за которого я ничего не вижу… Сползаю на пол, не отпуская его руку… Нет! Я не верю в это! Шеннон, пожалуйста, очнись, поедем домой, и у нас все будет хорошо… Ты должен жить! Нет! НЕТ! Не вздумай умирать! Очнись, пожалуйста! ОЧНИСЬ! *** — …ред! Джаред, проснись! Проснись немедленно! — Эмма несильно бьет меня по щекам, стараясь разбудить. Странно, как она оказалась в моем номере? Открываю глаза и вижу перед собой перепуганную девушку. — Ну, Слава Богу, ты проснулся. Тебе снилось что-то ужасное... — Да… — я стараюсь привести дыхание в норму. Сон. Это был просто сон. — А что ты тут делаешь? — Ну… ты кричал громко. Я не спала, услышала, пошла к тебе. А ты, видимо, вчера дверь не закрыл… — Да… наверно… — провожу ладонью по лицу, отмечая, что оно снова в слезах. Хотя, после такого сна это нормальная реакция… — И что я кричал? — «Нет! Очнись! Не уходи от меня!» Тебе снилось, что кто-то умер? — Нет… То есть, да… Неважно. Где мой телефон? — девушка протягивает мне Блэкбери. Встаю с кровати, наливаю стакан воды, залпом его осушив. Мне уже не воду, а успокоительное пить надо с такими снами. К черту все. Ну их на хрен, эти интервью, поеду домой, к брату. Набираю номер Шеннона, он незамедлительно берет трубку. —Неужели ты про меня вспомнил? — брат усмехается. С ним все в порядке, это точно был всего лишь глупый кошмар. — Джаред, ты чего молчишь? Все хорошо? — Да! То есть, теперь да… Все отлично! — я несказанно рад, что все эти ужасные события были просто плодом моего больного воображения. — Ты какой-то странный… Точно все хорошо? Кстати, почему ты не спишь? У тебя три часа ночи. — Я… Да, все хорошо, не волнуйся. Просто… я уже проснулся… вчера лег раньше, днем почти. Вот и проснулся уже… — Не ври. Тебе опять снятся кошмары? — ну почему он такой проницательный? — Да… Один, маленький. Нестрашный. Но это не главное… — Ага, верю. А что тогда главное? — Я… я приеду домой… завтра утром. Надеюсь, получится купить билеты. — Почему? Ты должен кататься по Европе еще недели полторы. Что-то произошло? — Ничего, правда. Просто, тут половина отменилось… А остальное не так важно. И я решил вернуться домой, отдохнуть немного. Так что жди меня завтра. — Ну, хорошо. Тебя встретить или сам доберешься? — На такси доеду. А ты ни в коем случае не езжай никуда на мотоцикле! Вообще из дома не выходи! Жди меня. — Эээ… окей, буду ждать. И все-таки ты какой-то… не такой. Ладно, разберемся с этим завтра. — Пока… — До встречи. Я сбрасываю вызов. Да, это самый правильный вариант: поехать домой и во всем разобраться с глазу на глаз. Пусть лучше он пошлет меня, чем я буду так себя мучить. К тому же, мои нервы могут не выдержать такого постоянного напряжения. — И что это сейчас было? — Эмма наглым образом прерывает мои размышления. Черт, я как-то забыл, что она здесь. — Ничего. Я лечу домой. Забронируешь билет? На самый ближайший рейс. — Но у тебя еще запланированы интервью! Тебя ждут! — Плевать. Отменяй все. Скажи им… скажи, что я заболел, умер, на Марс улетел — неважно! Главное, отмени это все! Я возвращаюсь в Лос-Анджелес. — Но… почему, могу я узнать? — Так надо. Я потом тебе расскажу как-нибудь… Не сейчас, ладно? — Хорошо, — Эмма встает с кровати и идет к выходу из номера. — Ты обиделась? — вот только с ней ссоры мне сейчас не хватало. — Нет, — она удивленно оборачивается. — Я пошла заказывать тебе билет. — Спасибо… Пожалуй, это самое правильное решение. Завтра прилечу домой, поговорю с Шенноном. А там как будет. Оттолкнет он меня или нет… все лучше, чем жить вот так, в постоянном сомнении и неведении. *** Прилетаю на следующий день утром. Лос-Анджелес еще спит, когда я на такси подъезжаю к дому. Расплачиваюсь с водителем, забираю вещи, хорошо, что их не так много. Приехал я один, Эмма осталась в Париже разруливать дела и прикрывать мою эгоистичную задницу. Надеюсь, что я все это сделал не зря, и у меня получится нормально поговорить с братом. Открываю дверь своим ключом, я думаю, Шенн еще спит, и не хочу его будить. Все-таки он любит поспать по утрам подольше. А у меня пока будет время разработать план общения с самым родным мне человеком… — Привет, Джей, — едва пройдя на кухню, вижу сонного брата, который сидит за столом и пьет кофе. — Привет… — черт, как давно я его не видел. Мне кажется, что сейчас я стою и тупо пялюсь на него, при этом улыбаясь как идиот. Надо что-нибудь сказать. — Ты чего так рано проснулся? — можно было бы придумать и что-нибудь поумнее. — Ну, ты сказал, что приедешь утром, — Шеннон подходит ко мне, обнимает. — Рад, что ты здесь. — Да… Я тоже… — лучше бы он меня так не стискивал. Я не знаю, как мой организм может на это отреагировать. — Джаред? Все хорошо? — брат обеспокоенно смотрит на меня. Видимо, я слишком торможу. — Да, конечно. Все в порядке… Просто устал после перелета. Пойду, приму душ, — мягко вырываюсь из объятий брата, следую наверх, стараясь не бежать. Чувствую, что Шенн провожает меня неодобрительным взглядом. Я захожу в ванную, запирая дверь, и включаю воду. Ну, шикарно… Казалось, что это будет намного проще. А я уже не могу рядом с ним находиться. Мне очень хочется рассказать ему все, но я очень боюсь его реакции. Что, если он вообще перестанет контактировать с таким неправильным братом? Я же не переживу, если самый близкий человек в моей жизни от меня отвернется. Еще есть вариант, что он просто выслушает, и после этого в наших отношениях ничего не изменится. Не сказать, что меня это устраивает… Тогда я до конца жизни буду мучиться… Правда, есть мизерная надежда, что Шенн ответит мне взаимностью, но это почти невозможно. Если бы он любил меня не как брата, я бы это заметил… или нет? Может, он хороший актер и у него получается это скрывать? Нет, хватит об этом думать. Это бред. — Джаред, у тебя там все в порядке? Ты долго, — слышится из-за двери взволнованный голос брата. Кажется, я слишком задумался… — Да. Я выйду через пять минут, — хотя совсем не готов это сделать. Я ведь так ничего и не придумал, не решил, что мне делать… Видимо, пока придется просто постараться отдалить брата от себя, причем так, чтобы не обиделся… Это будет сложно. Особенно, если учесть наши вошедшие в привычку близкие братские отношения. Через пару минут действительно выхожу из ванной, следуя мимо брата в свою комнату. Он непонимающе на меня смотрит. Прости, Шенни, пока так надо. Ненадолго, обещаю. Скоро все будет как раньше, а может даже и лучше… Захожу в комнату, прикрыв дверь. Заворачиваюсь в одеяло, накрываясь им с головой. Я так устал от всего этого. Не могу больше… держать это в себе. Но я еще не готов к разговору с ним, к его наверняка отрицательной реакции… Еще не готов смирится с тем, что моей предыдущей жизни пришел конец... — Ты меня очень пугаешь, — слышу голос вошедшего в комнату брата, чувствую, как его рука ложится на мое плечо. — Ты приехал какой-то другой, испуганный что ли? Малыш, что случилось? — Ничего, — я все также не вылезаю из-под одеяла. Конечно, он такой наивный и поверит, что со мной ничего не происходит. — Джа, ну я же вижу, что-то не так. Расскажи мне, я смогу тебе чем-нибудь помочь, — он мягко гладит меня по плечу. В ответ я издаю какой-то непонятный звук, сообщающий, что ничего ему рассказывать я не собираюсь. Вот что я творю, а? Зачем я так с ним поступаю? Он же меня любит, хотя бы как брата… — Ладно, разговаривать не хочешь, — констатирует брат. — А чего хочешь? Есть? Пить? Могу что-нибудь приготовить… — Все, чего я хочу, это остаться в одиночестве. Шенн, уйди, пожалуйста. — Не уйду, пока не скажешь, что с тобой происходит, — он придвигается ближе, твердо намереваясь стянуть с меня одеяло. Этого допустить нельзя, я еще не готов… Я должен подготовиться ко всем возможным вариантам, чтобы не выглядеть потом слезливой истеричкой. Главное сейчас — не грубить, чтобы не оттолкнуть его еще больше… — Я ничего тебе не скажу. Шенн, уйди, достал уже. — Хорошо, — в голосе появляются стальные нотки. — Как скажешь. Чувствую, что брат поднимается с кровати, затем слышу громко хлопнувшую дверь. Обиделся… Вот что я за свинья такая? Он ко мне всей душой, даже сегодня проснулся рано, а я… сволочь. Из-за моей эгоистичности бро расстроился. А я о чем думаю? Вот, не готов я его терять и что дальше? Не разрыдаюсь же, не маленький! Дурак. Надо быстрее покончить с этим, чтобы нервы себе не трепать. Да, сегодня же поговорю с Шенноном… только вечером, не сейчас. А то будет как-то совсем неправильно… Выползаю из комнаты, пытаясь определить местоположение брата. Странно, в доме слишком тихо: ни телевизора, ни ударных не слышно... Неужели Шеннон ушел из-за такой глупости? После обследования всего дома понимаю, что брат действительно куда-то удалился. Вот, интересно, я когда-нибудь пробовал сначала думать, а потом говорить? Надо будет попробовать, может, получится... Сейчас главная моя цель — дождаться старшего и поговорить с ним. Остальное — потом. Ложусь на диван, заворачиваясь в плед, включаю телевизор, чтобы создать хоть какую-то иллюзию общества. Надеюсь, Шенн придет скоро. Хотя я по-любому его дождусь. *** Я сижу на обрыве, откуда видно весь город, и море вслед за ним, над которым сгущаются тучи... Смотрю на жизнь людей там, внизу... Хотя, конечно, самих людей я не вижу... Их заменяют хаотично передвигающиеся, как муравьи, точки, складывающиеся в толпы... Я отделен от них, их много, там суета... А я здесь, один... Хотя, может, не совсем один... Меня обнимают сильные родные руки, прижимая к груди их обладателя, моего брата... — Ты все-таки нашел меня, — тихо произношу я, удобнее устраиваясь в его объятьях... — Неужели ты сомневался, что у меня это получится? — усмехается Шеннон, проводя рукой по моим волосам. — Ни на секунду, — я продолжаю смотреть вниз, на город, чувствуя, как у меня за спиной бьется сердце любимого человека.... Бьется в унисон с моим... — Пойдем домой, скоро начнется дождь, — Шенн поднимается, тянет меня за руку вверх, заставляя встать с земли. Не отпуская моей руки, брат идет по узкой тропе между деревьями, поминутно оглядываясь назад, на меня... Я следую за ним, слепо доверяя, даже не задумываясь, куда мы идем... Выходим из леса, натыкаясь на небольшую компанию людей, сидящих на поляне с гитарой... Кажется, хиппи или как их там называют... Они поют песню The Beatles «All you need is love»... Присоединиться к ним, что ли? Очевидно, брат думает также... Мы идем к ним, они с радостью принимают нас в свой музыкальный круг... Мы тоже подпеваем вечный хит британской группы... Звучат последние аккорды, песня завершается... — Любовь — все, что нужно человеку. Вы согласны? — произносит длинноволосый парень с венком из сухоцветов на голове, обращаясь ко всей толпе... Те отрешенно кивают, и мы тоже... — Вот вы, — он уже смотрит прямо на нас, — любите друг друга? — Да, — одновременно отвечаем с братом, переглядываясь... — Вы — пара? — спокойно интересуется длинноволосый, словно в отношениях между парнями нет ничего необычного. Я бы очень хотел ответить положительно на этот вопрос.... Мы с Шенном это обсуждали, но, увы... он против, чтобы нас так называли. Я открываю рот, чтобы сказать, что мы просто братья, но меня прерывает Шеннон... — Да. Мы вместе, — я не верю своим ушам... Неужели... он действительно это сказал? В подтверждение своих слов старший аккуратно разворачивает меня к себе и мягко целует в губы... *** Меня будит оглушающий звук грома, а потом слышится шелест ливня. Проснувшись, замечаю, что в доме везде горит свет, работает телевизор, а брата по-прежнему нет. Я, видимо, умудрился заснуть и при этом еще и замерз... Странно, почему Шенн еще не вернулся? Ведь уже поздно. Не мог же он настолько разозлиться, чтобы совсем от меня уехать? Или... мог? Иду на кухню поставить чайник, сжимая в руке Блэкбери. Надо позвонить брату, хотя бы спросить, где он. Набираю номер, слышу, как трель телефона Шеннона раздается где-то наверху. Получается, я не заметил, как он вернулся? Поднимаюсь в его комнату, не отключаясь от звонка. Ну, замечательно. Телефон, в отличие от моего брата, остался дома. И где теперь его искать? А вдруг что-то случилось? Если и так, как я об этом узнаю!? К тому же там темно и такой сильный дождь... Вдруг произошло что-то ужасное? Нет, нет, хватит об этом думать! Все хорошо, брат скоро вернется, а не звонит просто потому, что забыл телефон дома. Может, позвонить кому-нибудь из его друзей? Так, к кому Шеннон мог поехать? Обычно в таких случаях он ехал пить к Антуану, но теперь брат с ним не общается. Не без моего вмешательства, конечно. Может, Томо? Да, точно, надо позвонить хорвату. Набираю номер, пальцы соскакивают с маленьких кнопочек, наглядно демонстрируя, как я переживаю. Томо быстро отвечает на звонок. — Привет, Джей! Как прошла поездка? — «прошла». Значит, он знает, что я дома. Возможно, он говорил с Шенноном. — Нормально. Слушай, а Шенн не у тебя случайно? — звучит так, будто ревнивая жена звонит начальнику мужа, чтобы проверить, действительно ли у него длинная смена. Но по-другому я не могу. Если Томо скажет, что не знает, где брат, то я начну обзванивать полицию, больницы и морги. — Был у меня. Уехал минут двадцать назад. А что? — слава тебе, Господи. Как камень с души. — Ничего, просто он телефон дома оставил и долго не возвращается. Я волнуюсь, — я не могу скрыть все еще мелькающую в голосе панику. — Да, не переживай, все в порядке с твоим Шенноном. Только грустный какой-то. Вы поругались? — С чего это вдруг? — вот теперь надо перед Милишевичем не спалиться. — Ну, знаешь, обычно Шеннон ко мне просто пообщаться не приезжает. Такое происходит, только если между вами что-то произошло, — я не замечал, что Шенн уезжает к Томо после наших скандалов... — Нет, все в порядке... Просто небольшие разногласия. Не бери в голову. — Не могу, все-таки вы мои друзья. Знаешь, Джей, возможно, я лезу не в свое дело, но мне кажется, что вам надо просто сесть и поговорить. И не будет у вас разногласий, вы же так друг друга любите, — жаль, что он имеет в виду братскую любовь, а то я уже было обрадовался. — Да, наверное, ты прав. Мы обязательно все выясним. Спасибо тебе... за информацию. До завтра. — Да. Ты звони, если что. — Обязательно, — я киваю, словно он увидит этот мой жест. Хмыкнув, Томо отключается. Я наливаю себе чашку горячего чая, располагаюсь с ней на том же диване, притащив из комнаты одеяло. Сейчас надо не заснуть. Хотя, теперь я, даже если постараюсь, не усну, зная, что брата нет рядом... Шеннон заходит в дом спустя примерно полчаса, когда я уже опять умудряюсь задремать, устав отчаянно бороться со сном. Едва услышав поворот ключа в замке, распахиваю глаза, уставившись в сторону двери. Шенн снимает куртку, с которой на пол стекают дождевые капли, кидает ключи на тумбочку и только потом замечает меня. — Почему не спишь? — судя по голосу, он уже на меня не злится. Просто устал от... чего-то. Надеюсь, не от меня. — Тебя ждал, — пожимаю плечами, словно это само собой разумеется. Шенн кивает в ответ, словно не решаясь начать разговор. Он садится рядом со мной на диван, но держится на расстоянии, не прикасаясь ко мне ни единым миллиметром кожи. В воздухе почти ощутимо чувствуется напряжение. Надо что-то сказать. Да, наверное, следует извиниться. — Шенни, — брат поворачивает голову в мою сторону, — прости меня, пожалуйста. Я знаю, ты заботишься обо мне, хочешь как лучше... А я идиот, который этого не ценит. Бро, прости... я больше так не буду, — не хочу знать, насколько по-детски это прозвучало. — Успокойся, все хорошо, — как-то нерадостно отвечает Шеннон, все же не делая попыток хотя бы обнять меня. Это на него не похоже. Неужели он из-за этого глупого случая решил от меня закрыться? Нет, он смотрит на меня внимательно, словно ожидая продолжения. Но... что еще он от меня ждет? — Ладно, я пойду спать, — Шеннон резко прерывает зрительный контакт, поднимается с дивана и идет наверх, на ходу стягивая футболку. — Спокойной ночи. — Тебе тоже... — трус. Ну почему я ничего не сказал? А он, кажется, ждал от меня чего-то... Не может же он знать, что именно я собираюсь ему поведать? И что мне теперь делать? Он все-таки отдалился... Даже не хочет прикасаться ко мне. И это при том, что я молчал. Наверное, лучше будет сказать... Только завтра. Чтобы сейчас уже его не тревожить... Круто. Меня ждет еще одна бессонная ночь... Хотя, о чем я? Мне просто опять что-нибудь приснится... *** Я захожу в комнату брата, на улице темно, и идет дождь... Шеннон отчаянно делает вид, что видит десятый сон... Только я понимаю, что он не спит... — Шенн, я знаю, ты не спишь, — подхожу ближе, сажусь на край его кровати, он немного отодвигается, уступая мне больше места. — Чего хотел? — безучастно спрашивает брат, от его безразличного голоса у меня из головы пропадают все мысли... — Поговорить... Я хотел сказать тебе очень важную вещь... Шеннон, я люблю тебя... Люблю не как брата, как мужчину... Вот... Шенн ничего не отвечает, лежит молча, смотря в потолок... — Может, ты мне что-нибудь ответишь? — я все-таки не выдерживаю такого молчания. — Я, конечно, думал, что ты будешь меня презирать, но не настолько же! — он все еще молчит. — Шеннон! Ты живой вообще? Ответь мне! Он медленно переводит на меня взгляд, но он какой-то пустой, словно брат вообще не понимает, кто я... Дверь комнаты распахивается, и заходит Томо... Интересно, что он забыл в нашем доме? Не обращая на него внимания, продолжаю тормошить брата... — Джаред, успокойся и перестань его дергать, — тихо произносит Милишевич. — Он тебя не любит. Точнее, может и любит, но не помнит этого.... Я так сделал. — З-зачем? — Не нужно, чтобы он любил тебя...Это неправильно... — Нет! Что ты вообще понимаешь? — Я понимаю даже больше, чем ты можешь себе представить... Сейчас я и тебя избавлю от любви к нему, и вы снова будете просто братьями, — Томо достает из внутреннего кармана куртки нечто, судя по всему являющееся волшебной палочкой. — Не смей! Я не хочу быть просто его братом! Я хочу, чтобы мы любили друг друга! — Не хочешь быть братом? — хорват усмехается. — Значит, он вообще тебя не вспомнит... Он взмахивает палочкой, вся комната озаряется ярким красно-фиолетовым светом... *** И по сложившейся традиции я просыпаюсь среди ночи. Что-то мне какой-то бред приснился... Томо с волшебной палочкой, который отшиб Шеннону память... Я не хочу больше видеть ни единого сна, в котором был бы мой брат! Все, меня это достало! Я иду к Шеннону и все выясняю! Прямо сейчас! И плевать, что три часа ночи. Тихо приоткрываю дверь комнаты брата, проползаю внутрь. За окном все еще идет дождь, не думая останавливаться... Забавно, мой последний сон начинался точно также. Надеюсь, сейчас волшебница-Томо не появится... — Шенн, ты спишь? — спрашиваю шепотом, вдруг он спит, и разговор сегодня не состоится... То есть я мысленно еще даю себе шанс уйти отсюда прямо сейчас... — Нет, Джей, кто спит в три часа ночи? — сонно произносит Шеннон, Значит, он не спал, пока я тут колебался... Ну, или очень быстро проснулся. — А ты чего пришел? Думаешь, мне настолько скучно спать одному, что решил составить мне компанию? — прямо чувствую, как Шенн выгибает бровь в игриво-вопросительном жесте. — Нет... Я поговорить хотел... — Да, сейчас как раз самое время, — Шенн садится на кровати, прислоняясь к стене. — Ладно, рассказывай. Стоит сказать, что все мысли у меня из головы вообще исчезли, как только я пересек порог этой комнаты. Нет, надо собраться, не просто же так пришел! А то он решит, что я совсем с ума сошел, раз пришел к нему ночью о погоде поговорить. — Джаред, я не хочу прерывать твой мыслительный процесс, но, может, ты мне уже что-нибудь скажешь? — Да, — все, я решился. — Шеннон, я пришел к тебе сегодня ночью, чтобы сказать одну очень важную вещь... — блять, прозвучало, как будто мы в ЗАГСе... «согласны ли вы, Шеннон Лето, любить своего непутевого брата сильнее, чем родственника?» Господи, о чем я думаю? Это все нервы... Надо сменить тональность и сказать все это как-то покороче и менее пафосно! — И..? — Шенн как может, старается вытянуть из меня слова, но я упорно не поддаюсь. — Джаред, мы с тобой вместе с твоего рождения! Я знаю о тебе все. Что такого ты боишься сказать МНЕ? Все. Сейчас или никогда. — Шеннон, я люблю тебя, — что-то мне подсказывает, что я краснею. — Джа.... — старший пытается перебить меня, но я не позволяю. — Нет, дай я закончу, — он замолкает, — так вот, да, я люблю тебя... больше, чем положено. И знаю, что ты меня теперь презирать начнешь, и вообще можешь из дома выгнать... Я все пойму, правда. Я... просто хочу, чтобы ты знал, что я очень сильно тебя люблю, — видимо, мой словарный запас иссяк. Я судорожно пытаюсь вспомнить, что еще хотел сказать... — Успокойся. Я тоже тебя люблю, — ну я же ясно сказал, что люблю его не как брата! Он ведь догадался, я уверен. А еще и издевается. — Ты ничего не понял! Я же имел в виду, что люблю тебя как мужчину! — Нет, родной мой, это ты ничего не понял, — да, он прав. Я правда ничего не понимаю. — Что? Ты о чем вообще? — впрочем, я снова не даю ему и рта раскрыть. — Ладно, это неважно. Скажи... а как ты теперь меня... ну... терпеть будешь рядом с собой? — я начинаю тараторить, медленно отодвигаясь от брата. — Я же тебе противен теперь, да? Хотя, нет, не говори... Я и так это знаю, — поднимаюсь на ноги, пятясь в сторону двери. — В общем, я понимаю, что тебе надо подумать... Я пойду, посплю немножко... — Джаред, стоять! — голос брата останавливает меня уже на выходе. — Вернись и сядь на место, — я повинуюсь, покорно садясь на край кровати. — Ближе, — Шеннон сверлит меня взглядом, я пододвигаюсь к нему, все же стараясь не дотрагиваться. — И что теперь? Бро, пожалуйста, не надо читать мне лекции. Я знаю, что это все неправильно, и мы братья, и к тому же оба мужчины, и этого быть не должно. Но я же не виноват, что умудрился в тебя влюбиться! Я не хотел этого, правда! — вот что я несу? У меня какое-то словесное недержание. Я вообще не могу контролировать, что говорю. — Я просто... — Джей, ты можешь хоть на минуту заткнуться? — Шеннон уже злится, а я все не могу прекратить... Защитная реакция что ли? — Да, прости, — у меня возникают еще сотни мыслей, которые я немедленно должен высказать. — А ты теперь из группы уйдешь, да? Тебе же неприятно находиться рядом со мной и вообще... Шеннон не дает мне закончить фразу, резко подаваясь вперед и запечатывая мои губы поцелуем. Нежно посасывает нижнюю губу, я приоткрываю рот, пропуская его язык внутрь. Брат незамедлительно этим пользуется, сплетая свой язык с моим. Я рефлекторно закидываю руки на его шею, прижимаясь всем телом ближе, он держит руку на моей талии... Через пару минут отстраняемся друг от друга, переводя дыхание. Это. Что. Сейчас. Было?! Шеннон... он поцеловал меня? САМ? Это, что, очередной сон?! Видя мою реакцию, брат усмехается: — Надо же было тебя как-то заткнуть. Хороший способ, кстати. Надо запомнить. — Ч-что? — я не понимаю, что он пытается сделать или доказать... Да что там, я вообще ничего не понимаю! — Вот теперь, милый мой, послушай меня, — и что нового он мне скажет? Если честно, мне немного страшно услышать его вердикт. — Мне не неприятно рядом с тобой находиться. И я не собираюсь уходить из группы, — я хочу еще что-то сказать, но он грубо закрывает мне рот ладонью. — И тебя никуда выгонять я тоже не собираюсь, что за мысли вообще такие? И как тебе такое в голову пришло? Я пытаюсь пожать плечами и только сейчас замечаю, что второй рукой брат меня держит. Ну, или обнимает, я не знаю, как это трактовать. — И почему ты думаешь, что я тебя оттолкну, буду презирать и уйду из группы, лишь бы тебя не видеть? — он убирает руку от моего рта, позволяя ответить. — Ну, как же... это же голубизна, инцест и прочее... а я твой брат, которого ты любил... до этого момента... — Да прекрати ты! — брат резко разворачивает меня к себе, отчего я несколько пугаюсь. — Когда ты только успел вбить столько дури в твою гениальную башку? Я тебя все равно люблю, каким бы ты ни был. Нет, не так... Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить, — Шенн прижимает меня к груди, нежно гладя по голове. Зачем он это делает, я не понимаю... Не может же быть, что мои чувства... взаимны? — Больше, чем брата... Как мужчину... Как самого любимого в этой вселенной человека... Брат мягко целует меня в шею, я же не могу поверить в свое счастье. Он любит меня. Мои чувства, из-за которых я мучился много лет, оказались взаимными. Только... как такое возможно? Шенн же не подавал вообще никаких намеков, что любит меня не как брата. Он просто эти годы ходил со мной, поддерживал, оберегал... Значит, это была не братская привязанность? А до меня это не доходило. — Что ты теперь скажешь? — в его голосе так и слышатся игривые нотки. А у меня пропадает желание молотить слова без разбору... — Я люблю тебя, — не могу скрыть довольной улыбки, крепко обнимая брата. — Очень давно, лет с пятнадцати... Тогда ты стал больше времени проводить с друзьями, девушками... А мне это не нравилось. Я считал, что это нормальные, братские чувства, пока до меня не дошло, что я ревную тебя к каждому из твоих знакомых. А потом у меня стали появляться мысли, что мне хотелось бы тебя поцеловать... Ну, и как-то все это произошло, — и с чего это вдруг меня потянуло на ностальгию? Кстати, Шенн все еще держит меня в объятьях, теперь я точно уверен, что он меня именно обнимает. — И почему столько лет молчал? — Боялся... Ты же сам слышал все, что было в моей голове последние лет двадцать. Просто я не хотел потерять тебя. Ты мне очень дорог. Правда. Я не представляю своей жизни без тебя, — меня явно тянет на откровения, что немного пугает. Наверное, это странно. Признались друг другу в любви и лежим себе, беседуем... А у меня с души словно сняли тяжеленную ношу... Я больше не боюсь, что Шенн уйдет. Я знаю, что он всегда будет рядом, что бы ни случилось... И он любит меня. И я его тоже. Очень сильно. Я удобнее устраиваюсь в объятьях брата, укладываясь щекой ему на грудь и руками обнимая за талию. Он прижимает меня к себе, словно ребенок любимую игрушку. Это приятно... Чувствовать его тепло, его дыхание, слышать биение сердца... Вроде мы ничего не говорим, но теперь не чувствуется напряжение, просто приятная, уютная тишина... Я все еще не могу поверить, что это правда. Я очень боюсь... проснуться. Да, именно так. Я боюсь, что еще мгновение — и эта сказка окажется очередным сном с братом в главной роли. Если так, то я хотел бы никогда не просыпаться... — О чем задумался? — нарушает тишину Шеннон, наверное, ему надоело просто молчать. — О тебе... Ты мне снился очень долгое время. Последние дни просто каждую ночь. — И что я там делал? — похоже его эта ситуация даже забавляет. — Когда как... Иногда мы целовались. Еще было, что я прихожу домой, а ты тут с Антуаном. И еще мне снилось, что ты... умер, попал в аварию, — мне до сих пор неприятно это вспоминать, уж больно было реалистично. — Помнишь, я звонил тебе, чтобы ты никуда не выходил? — Я так и думал, что тебе что-то такое приснилось... Больно уж дерганый ты был. — Да, наверное... Еще мне снилось, что мы занимались сексом, — мне даже интересно посмотреть его реакцию на эти слова. — И как? — Ну, во сне мне нравилось... — А в жизни? — он на что, простите, намекает? — В смысле, у тебя был когда-нибудь секс с парнем? — Нет, — быстро отвечаю, словно он чуть не уличил меня в чем-то неприличном. — А у тебя? — Было пару раз, давно. Я был сверху, — можно подумать, без уточнения я бы не догадался. — Это хорошо, — он непонимающе на меня смотрит. — Значит, ты не сделаешь мне больно... С покорностью смотрю в каре-зеленые родные глаза, надеясь, что он поймет мой намек... Это так непривычно... Понимать, что я, кажется, хочу его, и не загонять мысли в дальнюю часть подсознания, лишь предвкушать, что сейчас будет... Брат, конечно же, понимает, чего я от него добиваюсь. Руками спускается ниже по моей спине, задирает майку и проводит теплыми пальцами по обнаженной коже. Я также не лежу без дела, начиная покрывать кроткими поцелуями его грудь, насколько могу дотянуться. Шеннон негласно просит меня приподняться, я подползаю к его губам, а он избавляет меня от майки. Продолжая целовать его, руками спускаюсь ниже по обнаженному торсу, очерчивая накаченное тело, иногда чуть царапаю, просто не могу сдержаться... Перекидываю через него ногу, усаживаясь на бедра. Немного ерзаю задницей по его члену, заставляя Шеннона глухо простонать. Он одной рукой слегка наклоняет мою голову, оголяя шею, и впивается в нее поцелуем-укусом, наверное, останется засос... Второй же рукой ведет по позвоночнику, забирается в трусы и слегка сжимает левую ягодицу. Потом уже продолжает те же манипуляции уже двумя руками; мой стоящий колом член едва не разрывает тонкую ткань белья, слегка намочившегося в выступившей смазке. Шеннон прижимает меня ближе к себе и резко переворачивается, я оказываюсь под ним. Старший избавляет меня от белья, проводит рукой по животу вниз, задевая чувствительные волоски, но не касается члена, заставляя меня чуть ли не метаться по кровати, чтобы получить хоть какое-нибудь прикосновение. Смотря мне в глаза, брат начинает разводить мои ноги в стороны. Я не сопротивляюсь, хоть и не совсем представляю, что меня ждет. Если честно, мне немного страшно... Если я все правильно понимаю, то Шенн сейчас засунет свой член в мою многострадальную задницу... А он большой, и, мне кажется, запросто меня порвет... — Ты нервничаешь, — скорее утверждение, чем вопрос. Неужели у меня на лице это написано? — Почему ты так думаешь? — отвечаю слишком резко и быстро, полностью выдавая свое истинное состояние. — Ты напряжен, — брат проводит руками по моим бедрам, стараясь снять с мышц напряжение. — Малыш, расслабься, иначе будет больно... — Можно подумать, так не будет, — да, я даже готов признать, мне страшно, и я не знаю, что с этим делать. — Будет, но немножко. Всего пару минут. Ты же сможешь потерпеть? — я осторожно киваю. — Конечно, сможешь. Ты же у меня сильный... Брат дотягивается до тумбочки и выуживает оттуда какой-то тюбик. Шенн размазывает по пальцам скользкий крем, пробираясь ими к моему заднему проходу. Кажется, собирается вводить. Старший располагается между моими раздвинутыми ногами, чуть наклоняется вперед, задевая мой член, дотягивается до губ. Одновременно с требовательным поцелуем вводит в меня первый палец, что приносит небольшое неудобство, но я еще могу сдержать болезненный стон. Как только указательный палец брата начинает проникать в меня без видимых усилий, он вводит внутрь еще один, сильнее растягивая узкое отверстие. Это становится намного ощутимее, но я все еще сдерживаюсь, иногда сжимая зубы, чтобы не дать проникнуть ни единому стону. Брат внимательно за мной наблюдает, фиксируя каждое проявление боли на моем лице. Вскоре у Шеннона уже получается вводить в меня три пальца, не самое приятное ощущение в мире, кстати сказать. Он продолжает массировать сжимающиеся мышцы, а я совершенно не могу расслабиться. Неужели это должно быть приятно? Не понимаю я кайфа, это же больно! Вдруг брат задевает какую-то точку внутри, отчего я едва не подпрыгиваю на кровати. Шенн довольно усмехается, словно добился своей главной цели в жизни. Он еще раз задевает пальцами простату, получая в награду мой довольный стон. Еще немного поиграв пальцами, старший вытаскивает их, оставляя за собой какое-то чувство пустоты, отчего мне становится несколько некомфортно. Не понимая, что он там делает, немного приподнимаюсь и вижу, что брат водит пальцами по своему члену, подготавливая его для того, чтобы войти в меня. Что-то я уже не уверен, что хочу этого… Шеннон снова тянется к моему лицу, накрывая мои губы поцелуем. Кажется, он видит, что я нервничаю, и пытается сгладить неприятные ощущения, как только может. Не отвлекаясь от поцелуя, брат начинает медленно входить, на этот раз у меня не получается сдержать недовольный вскрик. Продвигается еще немного вперед, я рефлекторно начинаю зажиматься, мешая ему проникать внутрь. — Шенн, мне… больно, — считаю необходимым сообщить брату, хотя он и так все видит. — Я знаю, малыш, — он гладит меня по щеке, стараясь передать частицу своего спокойствия. — Расслабься, еще немного… Я прилагаю массу усилий, чтобы последовать его совету, и расслабляю мышцы. Он полностью проникает внутрь, я тихо вскрикиваю, из глаз брызжут слезы. — Тихо-тихо, — шепчет Шенн, помогая мне справиться, — сейчас будет хорошо… Когда я немного успокаиваюсь, он делает попытку снова начать движения. На этот раз я несильно сопротивляюсь, позволяя ему медленно проникать внутрь и вскоре выходить. Брат немного меняет угол вторжения, и я во второй раз за сегодня подлетаю на кровати, немного запрокинув голову. Шенн облегченно выдыхает, возобновляя размеренное проникновение. После каждого его толчка из меня вырываются удовлетворенные стоны, которые с каждым движением становятся громче и протяжнее. Пальцы впиваются в простынь, чуть ли не разрывая дорогую ткань. Брат замечает это, отрывает мои ладони от постельного белья и закидывает себе на плечи, позволяя мне обнять его и прижаться как можно ближе. Я с удовольствием делаю это, теперь впиваясь ногтями в его напряженную спину. Старший понемногу ускоряет движения, начиная ласкать рукой мой член. Я неожиданно для себя принимаюсь на высоких нотах что-то выстанывать, прогибаясь в спине и сильнее прицепляясь к брату. Чувствую, что приближаюсь к концу. Шеннон тоже понимает это, принимаясь сильнее вколачиваться в мое тело, входя до упора. По комнате разлетаются громкие стоны, сопровождающиеся звучными шлепками обнаженных тел друг о друга. Продолжая движения, Шенн не перестает двигать по моему члену в такт собственным колебаниям. Еще пара особенно глубоких проникновений и движений его руки, и мы кончаем. Вместе. Он в меня, а я, изливаясь на его руку и пачкая свой живот. Шеннон оседает на меня, скатывается на кровать и медленно выходит. Старший ложится рядом, прижимает меня к себе, укладывая мою голову на свое плечо. Я пытаюсь восстановить дыхание и привести мозги в порядок. Мне кажется, я никогда еще не испытывал настолько сногсшибательный оргазм, как сейчас, с братом… У меня нет сил и желания шевелиться… Это было очень круто! Шенн просто невероятен… Мне понравилось. Это… нечто. Я надеюсь, мы еще не раз это повторим. — Ты как? — брат нежно проводит пальцами по моей щеке, где ни следа не осталось от недавних слез. — Отлично, — довольно улыбаюсь, чувствуя, как по всему телу практически буквально растекается счастье. — Я люблю тебя… — Я тебя тоже очень люблю, — произносит Шенн, целуя меня в макушку. Быстро убрав со своих тел сперму, укладываемся обратно. Я опять прижимаюсь к брату, он обнимает меня за талию. Укладываюсь на его грудь, начиная медленно засыпать… — Ты же не исчезнешь утром? — произношу уже на грани со сном. — Нет, конечно. Куда я от тебя денусь? — усмехается брат. — Спи, малыш… Засыпаю с довольной улыбкой на лице. В эту ночь мне точно ничего не приснится…. Надеюсь. *** Морские волны то и дело накатывают на светлый песок, иногда задевая мои ступни... Я сижу на берегу, около воды, прислонившись к сильному плечу старшего... Тишину нарушает только плеск прибрежных волн... Шенн обнимает меня за талию, между нами словно идет мысленный диалог, хотя мы не произносим ни слова... — А мы вас нашли, — слышится довольный детский голос, и вскоре наше уединение прерывается приходом детей. Наших с Шенном детей... — Мы и не сомневались, что спрятаться от вас нам не удастся, — насмешливо произносит Шеннон, притягивая в объятья старших мальчика и девочку, Алекса и Констанс... Они располагаются рядом с нами, также глядя куда-то вдаль, на морские просторы... — Снова вы меня не подождали, — недовольно произносит наш младший сынишка, выбегая на мягкий песок. Маленький Барт, нахмурившись, подходит ко мне, наглым образом взбираясь на колени. Потом неожиданно улыбается и целует меня в щеку, а затем внимательно смотрит своими голубыми, как у меня, глазками, в которых так и пляшут веселые искорки... Не отпуская сына, прижимаюсь ближе к брату, тот незамедлительно принимается целовать меня везде, где может дотянуться, не заботясь о том, что на нас смотрят дети... Впрочем, я с удовольствием ему отвечаю... — Не хотелось бы вас прерывать, но мы не просто так пришли, — прерывает наш поцелуй старший сын. — Вы ушли еще с утра, а мы голодные! — Да, родители, вы нас кормить сегодня собираетесь? — поддержала брата Констанс. — Видимо, все-таки придется. Что же с вами делать? — поднимаюсь с песка, предварительно опустив туда младшего, отряхиваю одежду. Следом за мной встает остальное семейство. Шенн с детьми следует к выходу с пляжа, меня же что-то останавливает... Я едва осознаю это, но на меня словно льются какие-то до жути приятные лучи, заставляющие тупо улыбаться без всякой на то причины.... Это странное ощущение можно назвать.... счастьем? Шеннон замечает, что я остановился, и быстро отсылает детишек в дом, подходя ко мне... — Джей, ты чего? — настороженно спрашивает брат, обнимая меня со спины. — Ничего... Просто... я счастлив, — резко развернувшись, целую его в губы... Умиротворяющий плеск волн, палящее солнце, играющие неподалеку дети, и я здесь с самым любимым в моей жизни человеком... Не это ли можно назвать счастьем? *** — Просыпайся, — слышу ласковый голос около своего уха. — Уже утро. Странно. Такое уже было... Мне это снилось примерно пару недель назад... Неужели и вся эта ночь тоже... была сном? Нет, я не хочу... Не хочу просыпаться! Не хочу снова в тот мир непонимания и лжи, хочу остаться здесь, где Шенн меня любит... И к чему вообще эта романтическая хрень потом снилась? Я снова ничего не понимаю... — Я же вижу, что ты уже не спишь, — чувствую мягкое прикосновение пальцев на шее, они поднимаются выше, к лицу. — Давай, открывай свои очаровательные глазки... А вот этого раньше не было... Но что, если я открою глаза, а брата там не будет? Я же не вынесу этого... Особенно после того, что было ночью... Если оно, конечно, было... Чувствую прикосновение мягких губ к своим. Никогда раньше меня не пытались разбудить таким образом. От неожиданности распахиваю глаза, но видение никуда не исчезает. Шеннон действительно здесь и целует меня. Значит это, правда, было! Принимаюсь с рвением ему отвечать, закидывая руки на обнаженную спину брата. Я не верю, это реально происходит! — Джей, тебя пока разбудишь, — Шенн картинно закатывает глаза. — Кстати, ты мило улыбался во сне. Снилось что-то хорошее? — Да... Снилось... счастье, — брат непонимающе смотрит, а меня еще волнует главный вопрос. — Скажи, это правда? — Что именно? — Ты... я... вместе... Мне это не приснилось? — Как видишь, — он улыбается, целуя меня в лоб. — И не знаю, как в твоих снах, но в реальности я тебя очень люблю. — Я тебя тоже, — и снова следует поцелуй. — Может, мы сейчас в доме на берегу моря, и у нас есть трое детей? — Вместо моря могу предложить бассейн, — он игриво ухмыляется. — А насчет детей... будем над этим работать. Не успеваю ничего ответить, как меня в очередной раз затыкают сладким поцелуем... И я уверен, это точно происходит в реальности, а не во сне.