Дневник Красного Доктора

«Последней (революции) — нет, революции — бесконечны. Последняя — это для детей: детей бесконечность пугает» Е. Замятин «Мы»

Галактика: Млечный Путь Планета: Земля Россыпь озоновых дыр повергла в чад небесный купол. Его венозная сетка облачилась кровавыми перстнями. Мир задыхался. Зеркальная пропасть открывала обзор, но никто не решался явить звёздам лица. Бездушие космоса стучало в разбитые окна. Их не зашторишь дождём, не закроешь громовым раскатом. Тусклое мерцание светил поглощал вражеский огонь. Земляне научились умирать стоя. С новой прорехой насыщался молитвой раскалённый туман. Он навис над выжженным полем, искрясь радиоактивным зноем. В белесом дыму затрепетали силуэты. Тени рассекали тропы в поисках солнца. Осознание настигнет их позже. Оно неумолимо поджидает детишек за порогом ментальной зрелости или уже вездесуще притаилось за порогом родной коммуналки. Домашние телеканалы ретранслируют выпуск новостей. Ороговевшие под слоем бытовых проблем мозги распознают кометообразные снаряды. Боеголовки шинкуют галактику на лакомые кусочки. Пролетарий наблюдает за чужим страданием. Зубной скрежет помещается в фантик увеселительных ток-шоу для престарелых, чтобы последние не чувствовали себя одинокими. «Медиапространство уже как треть века захватила колонизированная планета Фаэтон», — об этом знает каждый. «Передачи сфокусированы на тотальное угнетение масс агрессором», — также, давно не новость. Нужно признать, это действенный способ выявить божественную сущность для советского гражданина. Еженедельно смутные блоки опустошаются дочиста. Неведомая сила заставляет людей собираться на главной площади поздним вечером. Придя туда, они в оцепенении созерцали панораму ужасающих событий, попутно узнавая в хрониках старых знакомых. Тех, кто не поддерживает подобные общественные мероприятия, клеймили отшельниками. Конечно, за глаза. Один из представителей данного класса в очередной раз предстал изъяном в многоэтажном лице в виде оконного маяка. Телевизионная коробка пестрила красками. Половицы содрогались под массажем кресла-качалки и жилистых конечностей. Пахло хлоркой и раствором люголя. В квартире запрела старость. В рябую картинку устремились стеклянные глаза. Их поглотил ночной показ ожидаемой передачи. Напротив расположилась засекреченная особа. Она скромно занимала место на диване рядом с тумбой, где стоял стакан воды. Ноги ее были накрыты махровым одеялом. Обстановка заворожила дремлющую старуху. Голос интервьюера заставил её встрепенуться. — Здравствуйте, Ирина Балконская! Мы представители телеканала Красная Молодёжь, а именно — рубрики «РИП». Женщина вздрогнула также. Она нервно потянулась к стакану. Старуха опознала старого друга. — В честь юбилея мы проводим опрос участников одноимённой акции «Ребёнок из пробирки». Что вы можете сказать о вашем сыне? Ирина Балконская жадно поглотила содержимое гранитного стекла. — Мой сын? — из её груди вырвался смешок. — Мой сын сдал меня в дом престарелых. Отрёкся больной матери. Вот вам и генномодифицированное детище… — прозвучал телевизор надменно, почти равнодушно. — Что вы можете сказать об адаптации? Опрашиваемая в раздумьях постукивала по подлокотнику. Её облик разъедали помехи. — Столкнулись с системными багами, — рассуждала она, — но это ещё ничего. Мне потребовалось немало времени, чтобы осознать свою ошибку. — Не стоит так разоряться, — учтиво порекомендовало закулисье. — В его воспитании виноваты исключительно вы, — тактично опровергло догадку. Разглядеть лица горе-матери не представлялось возможным. По судорожным содроганиям можно было предположить, что она засмеялась. — Он — плод вашего сатанинского заговора… — молвила та, вальяжно указывая прямиком на зрителя, — а ваш инкубатор — противоестественная дрянь! — Ваши высказывания не так уж безопасны, Ирина. Наши услуги засекречены на уровне правительства, — вкрадчиво прозвучал голос. Женщина, подавляя остервенение, вжалась в сиденье. — Зачем вы приходите ко мне каждый год? Вам больно зрелищно? — выпалила она с внезапной агрессией. Голос помедлил с ответом. — Видеосюжеты доступны для кодированного канала участников проекта генных инженеров, — монотонно произнёс интервьюер. — Только один из диагностируемых бесплодие мог выписать направление к нам. Вы целенаправленно пошли на это. От Ирины Балконской правда всегда ускользала. Но сейчас она была произнесена не предвзято. Это оказалось слишком болезненно. — Прошу, отдайте мне сына… — женщина разразилась в плаче, ее руки преобразовались в пиксели. — Ну что вы, в самом деле. — Голос выказывал нарочитое добродушие. — Медицинская программа необходима! По завершении дети возвратятся с аттестатом и денежным вознаграждением. Ваши отпрыски — наше будущее! Будущее генетики! — преобладали нотки напускного торжества. — Загнали детей в душегубку… Право, не понимаю… Дав слабину, Ирина Балконская теряла свои рейтинги на экранном ринге. — Насколько нам известно, Иван поехал с целью заработка, — подался оппонент в наступление. — Простите за бестактный вопрос… деньги пойдут вам на операцию? — Вас это не касается! — отчеканила несчастная. Удовлетворённая ответом, съемочная группа приняла решение закругляться. — Уверяем, это — временные трудности. Иван в скором времени вернётся домой. — Иван никогда не вернётся! Они забрали его навсегда! Истерию пригубила реклама крысиного яда «Щелкунчик».