Полтора месяца спустя
— Господин Аято! — Кричит фамильяр, бегом направляясь в сторону третьего Сакамаки.
— Что такое, Джуничи?
— Сегодня утром госпоже Асэми стало плохо… Стошнило два раза, вызвали врача. — Аято быстро направился в сторону комнаты сестры. Фамильяр за ним.
— Как она сейчас?!
— Пока всё спокойно… Только… Лежит, ничего не ест, не пьёт…
— Прикажи Рональдо что-нибудь приготовить и неси всё к Асэми.
— Слушаюсь-с! — Джуничи отстал и побежал на кухню.
А тем временем Асэми лежит на кровати, откинувшись головою на подушки и вяло теребит пальцами край тяжёлого одеяла, полусонно глядя на то, как около неё крутится доктор, а вокруг, по комнате, бегают слуги, выполняющие приказания. Сквозь задёрнутые плотные шторы, через щель, пробивается утренний свет, затмеваемый электрическим в помещении. Неожиданно дверь в комнату резко открывается и бьётся ручкой о стену, а на пороге замирает взволнованный старший брат. Всё это время они разговаривали очень мало, даже, проще сказать, совсем не говорили, потому что Асэми постоянно была в комнате, чуть ли не под замком, а в школе в своём кабинете. И всё время под присмотром фамильяров Аято. Они пересекались только в столовой, во время ужина или завтрака, либо в коридоре на перемене… Но и тогда только здоровались, сдержанно, чуть ли не официально…
—
Oiselet(птичка)! — Он срывается с места, в два шага подходит к кровати и садится на край постели, рядом с сестрой. — Как ты? — Она положила свою ладонь на его руку и чуть улыбнувшись, вяло кивает. Такая истощённая, беззащитная, как в детстве, когда после тяжёлого наказания её выхаживали лекари.
Вскоре на пороге оказалась запыхавшаяся Комори. Заметив Аято, она немного засмущалась, но всё же прошла к кровати и села подле, взяв в маленькие ручки ладошку вампирши. Взволнованно она смотрела то на неё, то на возлюбленного, пытаясь в их глазах понять, что происходит. Ведь ей только сказали, что сестре Сакамаки нездоровится и дело с концом, а ей остаётся думать да узнавать всё самой. Аято завозился на месте, неловко отводя взгляд от девушек… Пока он слушал их разговор, смотря на бледное личико сестрёнки, доктор в свою очередь всё бегает вокруг кровати, привлекая к себе внимание.
— Что такое, доктор Такаяма? — Наконец обратила внимание Юи, поднимая на женщину гранатовые глаза. Немного помешкав, доктор оправила белый халат и, сложив руки в замочек за спиной, деловым тоном произнесла.
— Мне нужно с вами поговорить. — При этом она внимательно посмотрела на Асэми, а затем на Юи.
— Х-хорошо… — Невеста поднялась и скрылась с доктором за дверью, оставляя Сакамаки в комнате.
— Сама сказать господину Аято не могу. Боюсь, меня он неправильно поймёт. Поэтому скажу Вам, госпожа Комори. — Такаяма перевела дыхание. — В общем… — Юи взяла её руки в свои, мягко улыбаясь.
— Говорите как есть. Я ничего вам не сделаю…
— В общем… Госпожа Асэми уже как второй месяц в положении. Сверив все симптомы сегодня утром и ко всему наглядно убедившись, я с точностью говорю вам об этом. Пожалуйста, постарайтесь как можно мягче объяснить им это. Зная характер господина Аято… Боюсь предположить, что может случиться…
— Не переживайте. Я поговорю с ними. Скажите, чего стоит и чего не стоит делать? — Доктор по-порядку изложила все рекомендации.
Чуть позже к ним подошёл фамильяр Аято, держа в руках поднос с завтраком, который господин приказал приготовить. Завидев его, Юи приняла ношу из его рук и, кивнув доктору, скрылась за дверью в комнату Асэми. Было тихо… Слуги бесшумно бродили по помещению, убирая все вещи, которые были необходимы при медицинском осмотре и поправляли убранство комнаты, начиная с протирания пыли на полках и заканчивая раздвиганием штор в стороны. Асэми молча сидела на постели, опустив голову вниз, и также продолжала теребить край одеяла, как при визите старшего брата. Рыжие локоны повисли вниз, а лаймовые глаза были наполнены слезами, готовыми вот-вот покатиться по щекам и вырваться из груди с глухим всхлипом. Аято также сидел на краю постели, поглаживая холодной ладонью её по руке, а увидев Юи, оторвал взгляд от ковра, молча спрашивая: «Что сказала доктор?». Также молча Комори прошла к кровати и, поставив поднос с приготовленной пищей на прикроватную тумбочку, головой указала в сторону фамильяров, которые всё продолжали своё дело. Поняв её, третий Сакамаки указал им ладонью на дверь и, когда те бесшумно скрылись из виду, спросил уже вслух:
— Ну что?
— А-Асэми… — Прошептала Юи, положив ладонь на плечо вампирши, отчего та вздрогнула и взглянула на неё. — Аято, пообещай, что сейчас ты не будешь кричать?
— Что-то серьёзное?
— Пожалуйста…
— Ладно…
— Ничего страшного нет… Однако, тема серьёзная… Мг… Аято, Асэми уже как… Уже как второй месяц ждёт малыша… — Аято замер, удивлённо уставившись на возлюбленную, а затем медленно перевёл взгляд на сестру. Новость, несомненно, сильно дёрнула его, выбив из колеи. Так продолжалось несколько минут: он недоумённо переводил взгляд с одной девушки на другую, а те в свою очередь в упор смотрели ему в лицо, ожидая реакции. Юи молилась, чтобы он не завёлся и тихо попробовал во всём разобраться, а Асэми была уже готова выслушивать тираду по поводу её неосторожности… Но единственное, что юноша сделал, это потёр глаза ладонью и тихо выдохнул, отвернувшись от них. Асэми всхлипнула и слёзы всё же сорвались по щекам вниз и блестящими крупными каплями опали с подбородка на одеяло.
— Ну… Что я могу сказать?.. Рад… — Он сделал особенное ударение на последнем слове, посмотрев на сестру. — Рад, что у меня скоро будет племянник неизвестно от кого. Молодец, Асэми. — Он поджал губы, сдерживая себя в руках, вглядывался в глаза сестры, ожидая, что она скажет в ответ. Юи взволнованно наблюдала за ними. Конечно, ребёнок это большая радость, но… Сейчас уместно так думать? — Что делать будем?
— Прости… — Прошептала вампирша, крепче сжимая одеяло в кулаках. — Я такая дура… Прости меня… — Она всхлипнула громче, пытаясь подавить эти же звуки. Она пыталась сдержать себя в руках, прекратить плакать, но слёзы, как будто специально, ещё более сильным потоком покатились из глаз. Юи приобняла её за плечи со спины и погладила по голове, желая таким образом хотя бы чуть-чуть успокоить девушку. Вампирша подвинулась к брату и уткнулась носом ему в грудь, продолжая плакать. Что ему остаётся делать. Мягко похлопав её по спине, он коснулся виска сестры губами.
— Ну всё, моя
oiselet(птичка), не плачь. Справимся… Со всем вместе справимся… А сейчас утирай слёзы… Тебе надо поесть.
— Я не хочу…
— Асэми… Надо. — Юи вновь взяла поднос в руки и поставила его на колени девушки, взяла тарелку с остывающим завтраком в руки и протянула ей. Единственное, что она получила в ответ — твёрдый отказ, выставленной вперёд ладонью.
— Асэми, не упрямься. — Буркнул Аято. — Хотя бы пару ложек. Тебе сейчас надо лучше питаться. А я сейчас схожу к Рейджи.
***
— Чёрт! Её нигде нет! — С этими словами Шин врывается в гостиную, где брат по своему обыкновению читает какую-то толстую старую книгу, сидя на диване. Своим возгласом юноша заставил его недовольно поморщиться и прикрыть книгу, чтобы выслушать недовольную речь…
— Шин. Ты искал не там, где надо. — Коротко ответил Карла, не дождавшись со стороны Шина никаких лишних для него слов. — Я не сомневаюсь, что носительница сердца Корделии и твоя вампирша в особняке Сакамаки. Думаешь, за такое длительное время они всё ещё не вернулись домой? — Шин лишь прорычал, сжимая руки в кулаки.
— Мне почему-то кажется, что что-то случилось… Может ей плохо? Может что-нибудь другое? — Карла добродушно улыбнулся, откладывая своё занятие в сторону. Он уже давно понял чувства младшего брата к той девчушке. Да она вампирша, но… Именно в ней Карла почувствовал, что в отличие от братьев, кровью она пошла в мать, а значит в ней есть частичка Прародителя… Это две самые весомые причины того, почему он до сих пор не остановил младшего брата, который целыми днями где-то мотается в поисках как её там… Асэми, вроде? Впрочем, Карле было всё равно, как там её зовут? Главное в ней частица их крови, есть вероятность рождения чистокровного Прародителя, а остальное… А остальным пусть Шин занимается… Но… Всё же он переживает забрата и пусть по-своему, но поддерживает.
— Найдётся… Всё с ней нормально. Поищи там, где я тебе предложил. Может найдёшь? — Он вновь вернулся, к своему занятию, искоса наблюдая за тем, как юноша нервно закусывает губы, сидя напротив него и отдыхая от продолжительных блужданий по лесу. Шин, в отличие от брата-короля, который искал в этих союзах с девушками только выгоду для расы, думал о том, что ему делать, чтобы вернуть девушку. Он и без Карлы отлично знал, что она у себя дома, но почему-то всё никак не мог объявиться туда, чтобы вновь выкрасть её и забрать с собой. Сердце его непонятно от чего завывало, начиная биться чаще даже при одном упоминании её имени, при одном вдохе её запаха карамели, впитавшегося в его подушку, при одном представлении её образа в голове. Мысли сразу разлетались становились беспорядочными, а что-то в подсознании уже долго кричало: «Если она сейчас плачет, то знай, что ты виноват в этом!» Но в чём виноват и почему она, возможно, плачет, он не понимал. Он только чувствовал её печаль и пытался разобраться в этом, копаясь глубоко в своих беспорядочных мыслях. Эмоции, какие она заставила его испытать, вновь всплыли наружу, показывая этим, что в нём зародилось что-то новое, тёплое…
***
Когда Асэми спустя день отказов наконец поела, все в особняке вздохнули с облегчением… Она долго отнекивалась, не желая даже смотреть на приготовленные блюда, поставив на уши буквально всех, начиная от фамильяров и прочих и заканчивая родными братьями, в особенности Рейджи, который, как только узнал о беременности сестры, сразу начал раскидываться распоряжениями, а после каждого отказа от еды буквально кипел от раздражения, но держал себя в руках, стараясь не показывать на лице все отрицательные эмоции, скрывая их под натянутой улыбкой, которая в те моменты даже казалась немного глуповатой. Весь сегодняшний день он проводил рядом с Асэми, каждые почаса проверяя её самочувствие, которое, к слову, было не очень, и оповещал взволнованных братьев, которые толпились под дверью. Только Аято и Юи не было. Их, от греха подальше, учёный отправил в город, потому что, если бы они были, то вся основная масса вопросов со всех сторон налетела бы на, и без того, нервного третьего Сакамаки.
Аято и Юи тем временем активно гуляли по оороду, заглядывая в каждый магазин по пути, рассматривая разные необычные вещи. Пока Аято искал способ избавиться от волнения, Юи порхала по магазинам, присматривая детские вещи и показывая их своему спутнику.
— Аято! — В очередной раз окликнула она его и осеклась. — Аято… Всё будет хорошо, не переживай… — Она коснулась горячими губами его холодной щеки, что дало сигнал тысячам мурашек смущения пробежать по спине вампира. Давно он не был таким чувствительным…
В очередной раз проходя мимо какого-то переулка, Аято потянул Комори туда за собой и прижал к стене, вонзая клыки в нежную шею. Сделав пару глотков крови, которая как всегда, уже сколько времени, сводила его с ума, он оторвался и, заглянув ей в глаза, прошептал слова извинения, целуя в уголок губ и касаясь холодными пальцами открытых белых плеч девушки. Она всё понимала… Целуя его в ответ, она оказывает ему сейчас свою поддержку таким образом, обвивает, словно маленькая змейка, его шею руками и лишь молчит, улыбаясь и глядя в омут его лаймовых глаз, в которых видит своё отражение. Они нежно касаются губ друг друга, утопая в сладком чувственном поцелуе, наслаждаются моментом, прижимаясь ближе друг к другу…
И всё же он её полюбил… За то, что не смотря на то, сколько боли причинил, она не отвернулась, за то, что приняла его таким, какой он есть, за то, что дарит свою нежность и поддержку независимо от того, какие обстоятельства. И уже не важно, что она «блинчик». Она та, кто дала ему почувствовать себя любимым.
В свою очередь она полюбила его за то, что спасает, бережёт, пусть и немного грубо высказываясь на этот счёт, называя своей собственностью. Она открыла в нём для себя ту сторону, которую он ото всех тщательно скрывал. Сторону вампира, способного испытывать высокие чувства… И полюбила его такого… Простого и нежного, который способен защитить в любую минуту. Полюбила его за заботу, которая хоть и проявлялась как-то грубо, но всё же ей было место. Она просто нашла своё место в его сердце и выделила то же место в своём для него, разделив его чувства…
