Haunted

      На следующий день Феликсу и Эремону оставалось ликвидировать беспорядок на поле битвы. Амелл думал, что легко справится с этим — но, увидев залитые кровью полы и разбросанные повсюду останки порождений тьмы, даже он растерял энтузиазм. Эремон же страдальчески вздохнул:       — Лучше бы еще раз сразились с этим Бесформенным…       — Не ной, — отрезал Феликс, хотя ему тоже не улыбалось всем этим заниматься. Он даже не представлял, с какого конца подступиться к работе.       — Слушай, — вдруг оживился Эремон, — ты же маг, сделай что-нибудь.       — Например?       — Ну… например, можно собрать вместе все останки, сжечь их внутри непроницаемой сферы, чтобы не распространялся огонь и запах, кости сбросить туда, откуда выполз демон, а кровь просто стереть. Я знаю, маги так умеют.       Амелл медленно повернул к нему голову.       — И откуда же у тебя такие познания о том, как правильно избавляться от трупов?       — Адайя рассказывала, как маги занимались этим в Круге после того, как уничтожили прорву демонов. Сложно не запомнить рассказ, в котором так много тошнотворных деталей.       — Почему-то я тебе не верю.       — Когда Адайя вернется из экспедиции, можешь у нее спросить.       — Думаю, мы разберемся и так. — Феликс мрачно скрестил руки на груди, глядя на собеседника. — Чтобы запомнить такие детали, особенно непроницаемую сферу, надо видеть все это вживую. Следовательно, ты как минимум однажды наблюдал подобное. Учитывая то, что ты занимаешься сомнительными делами… наверняка вместе с Сайласом и каким-нибудь магом — кого ты там назвал, Адайя? Наверняка они воплощают в жизнь твои коварные помыслы: сам-то ты руки марать вряд ли будешь. Так вот, учитывая все это, я хочу задать два вопроса — чем ты занимаешься и сколько жертв на твоем счету?       Эремон удивленно приподнял брови.       — Я каждый раз удивляюсь, как ты умудряешься внимательно наблюдать за происходящим и делать из этого совершенно неправильные выводы.       — Я жду ответов.       Помолчав, Эремон улыбнулся.       — Вижу, ты пытаешься загнать меня в угол, чтобы я все рассказал хотя бы из желания оправдаться перед тобой. Умно. Правда, вынужден тебя разочаровать: я не убийца и не использую других людей в своих целях так подло. Это я могу сказать сразу.       — Я учту эту информацию. Что еще?       — Я расскажу, что еще, но, может, параллельно начнем работать? А то я сейчас углублюсь в воспоминания, ты заслушаешься, мы так ничего и не сделаем, и наше прекрасное наказание растянется еще неизвестно на сколько.       После паузы Амелл пробурчал:       — Ладно. Давай соберем все эти ошметки в центре зала. Тут все равно их много разбросано, так что ты успеешь все рассказать до того, как уйдешь в другой его конец.       — Идет.       Начав метлой сгребать в кучу лежащие рядом куски трупов, Эремон поинтересовался:       — Ты когда-нибудь слышал о Друзьях Рыжей Дженни?       Феликс задумался. Он где-то слышал это название, но не мог припомнить, где и в связи с чем.       — Возможно, но я о них толком ничего не знаю.       — Неудивительно. — Амелл поморщился от снисходительного тона собеседника. — Это… скажем так, организация без организации. Некие лица из народа, которые помогают народу.       — Крайне расплывчатая формулировка.       — Знаю, но я люблю начинать издалека. Друзья… ну или Дженни, кто как называет — действуют против аристократов, которые плохо обращаются со слугами и простым народом. В основном в ход идут мелкие козни и шалости, порой кражи…       — А порой и убийства?       — На моей памяти такого не случалось. Все же убить знатного лорда — это скорее по части Антиванских Воронов, такое само по себе не случается. Хотя, кстати, именно из рядов Воронов в свое время вышли Дженни…       — Ты дойдешь до сути или нет? — раздраженно перебил его Феликс. Эремон удивленно посмотрел на него:       — Так я уже дошел. Я — один из Друзей Рыжей Дженни.       Амелл покачал головой:       — Ты же говорил, что они действуют против аристократов — но сам-то ты кто?       — Аристократ.       — Тебе это не кажется противоречием?       Эремон тонко улыбнулся:       — Когда меня принимали в ряды Дженни, на мое происхождение великодушно закрыли глаза.       Помолчав, Феликс сердито поправил ногой кучу ошметков и пробормотал:       — Ясно. Ты так пытаешься отомстить своим знатным врагам. Используешь для этого простой народ, чтобы играть в интриги.       — Какой мне смысл мстить, если Дженни работают в Амарантайне, а я родом из Недремлющего Моря, и там такой проблемы никогда не стояло? Мы вообще-то… другими целями руководствуемся. Возмездие Дженни порой очень удачно настигает врагов Командора Серых Стражей.       — Адвена? — медленно переспросил Амелл. Эремон кивнул:       — Это в некотором роде действительно игра в интриги, только ведется она не в Собрании земель, а подпольно и неявно. Чтобы не пришлось прибегать к более радикальным средствам борьбы с аристократами, которым не по нраву эрл, не получивший эрлинг в наследство, эльф, маг и Серый Страж.       — И Адвен… обо всем этом знает?       — Естественно. Ты же видел, что операции всегда согласуются с ним.       Феликс подавленно замолчал. Ему не очень-то верилось, что Эремон действительно радеет за интересы Сураны… впрочем, опровергающих аргументов у него тоже не находилось. Поэтому Амелл буркнул:       — Все это звучит волнующе, но не объясняет твоих познаний в уничтожении трупов.       Эремон тяжело вздохнул.       — Я однажды видел такое, это правда. Запомнил на всю жизнь. Было омерзительно, но способ крайне эффективный. Особенно если кости еще кислотой залить… впрочем, сейчас можно этим не заниматься, достаточно будет просто сбросить их в яму. Главное — не говорить Гурду о том, что с его далекими предками теперь будут лежать порождения тьмы. Мне кажется, он будет от этого не в восторге.       Он снова посмотрел на Феликса:       — Ну что, я ответил на твой вопрос?       — Допустим. — Ухватив нескольких слипшихся вместе тварей, Амелл подтащил их к общей куче. — Но зачем было мне все это рассказывать? Ты ведь раньше держал эти… операции в секрете.       — Держал, — Эремон снова вздохнул. — И продолжал бы это делать впредь, но… Адвен выдвинул предложение, от которого я не смог отказаться. Потому что он Командор, и у меня не было выбора.       — И что это за предложение?       После паузы Эремон мрачно проговорил:       — Сделать тебя одним из Друзей Рыжей Дженни.       Феликс чуть не поперхнулся.       — Что? Я должен участвовать в этих пакостях?       — Честно говоря, я не думаю, что ты на это способен. Но… полагаю, твоим талантам можно найти применение.       Отметив сказанное без сарказма слово «таланты», Амелл воскликнул:       — Даже если я против?       — Даже если ты против, потому что это приказ Адвена. Он хотя и не стоит во главе Дженни, но в курсе всех наших операций. Мы работаем в том числе и на него, поэтому можем задействовать тебя в некоторых вещах.       — В каких? Развешивать на церковной доске чужое нижнее белье?       Эремон посмотрел на него с новым интересом:       — Так, а ты откуда об этом знаешь?       — Я… слышал, — нехотя пробормотал Феликс. — Неважно.       — Интересно… но, в любом случае, Дженни таким пока не занимались. Да и тебе вряд ли удастся такое провернуть. У меня другая идея.       — И какая же?       — Ты приезжаешь во владения какого-нибудь знатного лорда, который неблагонадежен как союзник Амарантайна, под предлогом набора рекрутов. Естественно, все ахают, преклоняются перед Серым Стражем, Героем Ферелдена и кто ты там еще, все тебе дозволяют и везде пускают. Ты подмечаешь разные мелочи, чужие слабости — ты же мастер искать недостатки — записываешь все это и передаешь информацию нам. Мы учитываем ее и придумываем восхитительный план.       Амелл недоуменно молчал. С одной стороны, сама идея участвовать в пакостях была отвратительной и низкой. С другой — это действительно могло принести пользу Адвену, да и план Эремона звучал довольно неплохо.       — Кроме того, — прибавил тот, — ты маг, это тоже может пригодиться. Среди Дженни нет магов, и это, на мой взгляд, большое упущение. Мало ли что в деле понадобится — сжечь записку, оглушить без удара или что вы там еще умеете…       — Много чего, — пробурчал Феликс.       — Знаю. В общем… — Эремон покачал головой и вздохнул. — На самом деле я не в восторге от этой идеи. Делать тебя даже не Рыжей Дженни, а одним из Друзей Рыжей Дженни… вот уж как раз против таких, как ты, мы и работаем. Особенно по части шутливых пакостей. Но… кое в чем ты действительно можешь пригодиться. Ты мог бы открыто и беспрепятственно проникать туда, куда не могут другие. Обращать внимание на детали. Анализировать подозрительное поведение. В конце концов, даже улавливать, что замышляет тот или иной аристократ — Адвен говорил, что тебе это неплохо удается. Так что… все вместе мы можем постараться ради Амарантайна и ради ордена. Что скажешь?       Он протянул Амеллу руку, неуверенно переводя взгляд — и спустя секунду губы его дернулись в улыбке, на удивление неловкой по сравнению с тем, как он улыбался обычно.       И Феликс понял, что понятия не имеет, как реагировать.       Он уже не помнил, когда его последний раз куда-то приглашали. Наверное, еще в детстве. Потом только ставили перед фактом, что он должен пойти туда-то, расшибиться в лепешку, но сделать любой ценой. Сейчас, в общем-то, его тоже ставили перед фактом, но… предоставляли выбор. Отдавали должное его способностям. Относились к нему хоть с каким-то уважением. Странное дело, но при всем своем героизме и статусе Серого Стража (а позже — Героя Ферелдена, Командора, эрла и Стража-Констебля) Амелл не помнил, чтобы хоть кто-то воспринимал его уважительно. Его скорее боялись, признавая силу — но не что-либо еще. А здесь…       «Только не хватало еще разрыдаться от переизбытка эмоций, Феликс, хоть сейчас держи себя в руках!»       Боясь, что наваждение исчезнет, Амелл все же нерешительно пожал руку сопернику. От волнения уверенно не получилось — да он и не помнил, когда последний раз пожимал кому-то руку. Эремону этот жест был явно привычнее, хотя и он все еще выглядел неуверенным. Огладив рукой ежик светлых волос, он заявил:       — Ладно, исторический момент состоялся — но теперь нам точно нужно возвращаться к работе. Мне уже не терпится наконец ее доделать.       — Согласен, — пробормотал Феликс.       Отойдя подальше и снова принявшись сметать в кучу ошметки, Эремон проговорил:       — Осталось еще с Сайласом все это обсудить. Он меня убьет, наверное…       — Он разве не подчиняется тебе? — удивился Амелл.       — Нет, конечно. — Эремон вздохнул. — Это последний факт, который я разглашу, но вообще-то формально я подчиняюсь ему. Хотя в последние годы мы как-то сравнялись в правах, именно Сайлас привел меня в Дженни.       — Хм. А я думал, наоборот.       — Ты же понимаешь, что я бы не смог непринужденно возглавить организацию, которая, цитирую, «в гробу видала этих знатнюков»?       Не выдержав, Феликс улыбнулся.       — Да, пожалуй.       На какое-то время воцарилась тишина: говорить было больше не о чем, да и перекрикиваться из разных концов зала тоже едва ли стоило. Феликс и Эремон довольно быстро сгребли разбросанные останки в кучу и мрачно осмотрели внушительную гору костей и плоти.       — Меня сейчас стошнит, — пробормотал Эремон.       — Слабак, — отозвался Амелл. — Может, ты еще и матку на Глубинных тропах никогда не видел?       — Не видел. Но мне рассказывали.       — Великолепно. Адвен своих Стражей настолько бережет, что они даже порождений тьмы в глаза не видели?       — Обычных порождений — очень даже… — Не выдержав, Эремон отвернулся и глубоко выдохнул. — Тебе что, доставляет удовольствие созерцать растерзанные трупы?       — Нет. Но я уже навидался этого дерьма, валялся в демонических останках и выковыривал мелкие кости из носа и ушей.       — Фу… ты нарочно, что ли?       Пользуясь тем, что зеленеющий соперник отвернулся, Феликс не удержался от улыбки:       — Нет, конечно. Просто вспоминаю, как увлекательно проходил Пятый Мор. — И, помолчав, прибавил: — Если тебя на самом деле тошнит, то давай-ка не здесь. Лучше над тем рвом с костями. Мне плевать, что по этому поводу подумает Гурд.       — Я уже… почти в норме.       — Отлично. Приходи в себя, эта куча сама себя до рва не дотащит.       — Слушай, — Эремон сердито развернулся к нему, — я уже говорил: дотащи их туда сам! Ты же маг, в конце концов! Гурд и Адвен такое запросто делали!       — Ну, а я не могу! — воскликнул Амелл и, видя удивление соперника, вздохнул: — Это заклинание близко к духовной школе, а у меня с ней… так себе. Так что я не знаю этого заклинания, и вряд ли оно у меня получится с первой попытки.       — Тьфу ты. — Помолчав, Эремон пробормотал: — Надо было все-таки вместо тебя Адайю вербовать, она умеет перетаскивать вещи…       — Вот для чего в Дженни нужен маг?       — А ты как думал, для убийств и таких вот расчленений?       — Я умею расчленять тела только мечом. Кишки во все стороны — это к Адвену. Духовная школа, мать ее.       Эремон беззлобно усмехнулся:       — А я думал, маги не завидуют умениям друг друга.       Сначала Феликс хотел просто отмахнуться, но, подумав, все же ответил:       — Еще как завидуют. Целителей никто не воспринимает всерьез. Энтропия годится разве что для розыгрышей. Духовную школу легко перепутать с магией крови, так что храмовники пристально следят за такими магами. Со стихиями проще производить впечатление, но они годятся только для боя. Никто не доволен тем, что имеет.       — А что насчет долийской магии, которой Адвен и Веланна учат других?       Амелл пожал плечами:       — Не знаю. Для меня это слишком дико. Вдобавок на Глубинных тропах от этих корней толку мало: я видел Веланну в бою, ей все это ничем не пригодилось.       — Ясно.       Вести с Эремоном нормальный разговор было противоестественно, но… не неприятно. Как они вообще находили общий язык? И почему не могли найти его раньше?       — Так, — Эремон тем временем вздохнул и покачал головой, — ладно. Придется таскать эти кишки лопатами. Хорошо, что я их взял…       — Отлично. Приступим.       Носить на лопате останки порождений тьмы через длинный коридор было довольно глупым занятием. Феликс старался не представлять, как это выглядит со стороны, и просто не думать о происходящем. Забавно было наблюдать, как снова зеленеет Эремон, пытаясь подавить тошноту. Внезапно с его стороны донеслось негромкое:       — Ревел прибой все яростней и злей,       Унося предсмертный крик…       — Ты что, поешь? — громко хмыкнул Амелл.       — Да, а что такого?       — Не сказал бы, что обстановка способствует.       — Я просто пытаюсь отвлечься, отстань.       — Да уж, — Феликс злорадно усмехнулся, — при виде матки тебя точно стошнит.       — Не провоцируй.       Наконец они покончили с этим странным делом. Зал стал выглядеть приличнее — разве что по-прежнему был залит кровью.       — М-да, сапоги после такого придется выбрасывать, — вздохнул Эремон.       — Тебя это волнует — а не то, как мы будем ее отмывать?       — Ну… — Он с надеждой посмотрел на Амелла. — Может, ты на самом деле маг крови и как-нибудь все это впитаешь?       — Нет. Я не малефикар. Не увиливай от работы.       — Да что ж такое.       — Впрочем…       Подумав, Феликс начал создавать куски льда и бросать их на пол. Когда их скопилось достаточно, он растопил их пламенем, присыпал сверху солью и вооружился тряпкой.       — Вперед. — Швырнув вторую тряпку Эремону, Амелл принялся за работу. — Тут тебя уже точно не стошнит.       — Так и хочется поспорить.       — Лучше заткнись и работай, иначе это никогда не закончится.       — Ты просто очарователен.       — Меньше слов, больше дела!       Командирский тон все же заставил Эремона подчиниться, и он нехотя принялся за работу.       Спустя несколько часов они привели зал и коридор в порядок, но Феликс совершенно не чувствовал рук. Эремон, судя по всему, тоже.       — Адвен, конечно, горазд издеваться, — вздохнул он. — Последний день наказания. Осталось всего ничего. Как же…       — Не забывай, — кисло вмешался Амелл, — нам еще мост из трупов разбирать и заменять нормальным, слугам это дело не доверишь.       — Твою мать…       — Оставь мою мать в покое. После обеда вернемся к делу.       Эремон хмуро посмотрел на него:       — Откуда в тебе этот энтузиазм к муторной и тяжелой работе?       — Откуда в тебе его полное отсутствие?       — Может, из-за того, что спустя полдня напряженного труда я уже рук не чувствую?       — Я тоже, но это ничего не меняет. Дело должно быть сделано.       Феликс проговорил это, не задумываясь — и удивился искреннему уважению во взгляде соперника. Даже странно было такое видеть. Похоже, Эремон все же действительно признавал его достойным…       Но на выходе из коридоров он обернулся к Амеллу и заметил:       — На всякий случай: все, что я рассказал тебе про Дженни, должно остаться между нами. Все это секретная информация, и, если ты будешь ее разглашать, последствия будут плачевны. — Он улыбнулся. — Начиная с твоего чая.       Феликс хмыкнул:       — Ты мне угрожаешь?       — Скорее ставлю перед фактом. Да, и не советую обсуждать это дело с Сайласом.       — Но разве он не руководит Дженни? Разве не он должен отдавать мне приказы?       — Он может тебя ненароком пнуть, — доверительно сообщил Эремон. — Или нароком. В общем, будет безопаснее, если ты будешь получать задания от меня или Адвена.       — Однозначно Адвена.       — Прекрасно. Но в остальном ты должен хранить молчание. Никто не должен знать, откуда прилетит стрела.       — Какая стрела?       Эремон закатил глаза:       — Это красивая метафора, и она мне нравится.       — Она не к месту.       — Еще как к месту. Ты просто пока не понимаешь всю суть Дженни.       — Я понимаю, что меня втянули во что-то незаконное и малоприятное. По-моему, этого вполне достаточно.       — А, — усмехнулся он, — я тоже поначалу так думал. Это пройдет.       Амелл только покачал головой, разминая уставшие локти.       Он не слишком понимал, что происходит и к чему все это приведет. Но, как ни странно, это его не слишком разочаровывало.       Впервые в жизни неопределенность была приятной.