Взялся на мою голову

На собрании делать мне было нечего: я чувствовал себя отвратно, и к тому же, долго оно не продлилось. Когда Америка вызвался мне на помощь, я почувствовал себя ещё хуже. Нет, ну, если подумать, я что, настолько слаб, что мой враг смилился и предложил помощь?! Да я прибежал сюда с температурой под сорок, будь я слабым уже давно бы сдох! Волнуется, гад, видно что замышляет что-то. В груди всё жжёт от злости. Хочет выставить меня посмешищем? Как и думал, он не способен на что-то хорошее! И этот ООН, строит из себя...Неужели не видно, что это слишком подозрительно? Не нужно было приходить, только опозорился... Стул с лязгом проскрёб по полу. Я невольно зажмурился от противного звука и помассировал виски, когда это недовольство болью отдалось в голове. После этого перед глазами поплыло, но я устойчиво стоял на ногах. У входа меня догнал американец. Я высказал своё недовольство, и после мой мозг будто стал отключаться. Вырубился. В памяти ничего не закрепилось, кроме того позорного собрания. В горло будто пробку забили, вообще хреново. Что-то не так. Чувствую себя не в своей тарелке. Открыл глаза, теперь чувствую себя не в своём доме, потому что это так и есть. Большой телевизор на стене крутил какой-то иностранный сериал, слева от него, на камине, заметил фото с очень знакомым лицом. Америка. Ну кто бы мог подумать! Всё, я прожил хорошую жизнь, жалко, недолгую. Я увидел его, спускающегося по лестнице, а тот, заметив меня, стал приближаться. Он подошёл к какому-то прозрачному столу возле дивана, на котором я был и взял склянку с ложкой, потом, молча, протянул её мне. Сироп. А может и отрава. Мне сейчас не до споров, даже сесть нормально не могу. Ну, с богом. На вкус эта дрянь та ещё дрянь. Взгляд у него не кажется торжествующим или ехидным. Скорее он сам сейчас не знает как себя вести. Я нужен ему здоровым? Ладно, совершенно всё равно. -Мне плевать, делай что хочешь.- Я снова лёг. Пусть лучше вылечит, а там разберусь. Странности. Дом выглядит богато, опрятно. Раз я пока буду "жить" здесь, нужно этим воспользоваться. До вечера я смотрел телевизор; а Америка смотрел на меня. Если честно - напрягает. То таблетки суёт, то градусник; так и уснул под пристальным наблюдением. Утром то же самое. После того, как он наигрался во врача, стал мельтешить на фоне; сел у камина. А всё-таки, зачем? Что меня ждёт? -Я всё ещё не понимаю, для чего тебе это нужно.- Решился спросить. -Я отменил санкции. - Меня передёрнуло от этой любезности, спасибо, блять, очень тронут! -... Из-за того, что я помог? Это ли не слишком?- желание разговаривать иссякает. Его манера общения на данный момент меня вообще не устраивает. -А... Д-да, возможно... Ха... ... Вот и что это?! Где я так проебался? Ха-ха, вот и думай! Заботится как о скотине на убой, или что? Я сейчас же и не убегу, лучше сразу себе шею свернуть. Отвернулся, не хочу больше. Слишком неестественно. Дом, повторюсь, богатый. Ванная на втором этаже просто царская; наслаждался горячей водой, пока у пендоса не было времени на меня. Больше я никуда не совался, Америка приносил мне еду прямо на ложу, хотя, я не против. Моё отношение не поменялось - я до сих пор жду худшего. Эта недосказанность огромным валуном катается на нервах. Виду я,конечно, не подаю. Нужно лишь поднакопить силы и надавить на этого придурка. Без боя я не сдамся. Желание приложить его постоянно выпадает, это из-за того, что подсознательно я чувствую, что он делает это не для себя, а просто, чтобы помочь. Прошло ещё несколько дней, я сбился со счёту, потому что ложился спать не только ночью. Мне приснился плохой сон; снился отец, который говорил мне о чём-то. Что-то связанное с Рейхом, о его предательстве... На душе заскребли кошки, спину охватил холод, дыхание сбилось, а руки отказывались слушаться. Мной овладела злость. И это не только от того, что Америка мог провернуть какую-то аферу, а из-за того, что я позволяю ему делать это. Я практически здоров, настало время узнать его реальные намерения. Я скинул одеяло и рванул на второй этаж, как я понял, там его комната. Движения стали резче, руки чесались от желания хорошенько отделать Америку. Весь гнев, который накопился во мне за это время, вдруг внезапно захотел вылиться наружу. Заметил его; он искал что-то в вещах. -Зачем тебе это, зачем!?- крикнул я, входя в комнату. Если он сейчас же во всём сознается, я его не трону. Хотя я долго сдерживался и за себя не отвечаю. -Я не п-понимаю о чём ты!- застал его врасплох. Это рассердило меня ещё больше! О чём я ещё могу спрашивать!? -Что ты задумал, я спрашиваю!- повторил я. -Я не п-понимаю о чём ты!- не время придуриваться, я уже теряю контроль. -Что ты задумал, я спрашиваю!- надоело это враньё; схватил его за горло, может это поможет ему вникнуть в происходящее. -Д-да у-успокойся ты! Всё нормально! Я сжал сильнее, до такой степени, что у Америки выступили слёзы. Я спросил ещё раз, и ещё. Он пытался вырваться из моей хватки, но я зафиксировал руки у него над головой. В моей голове каша. Сейчас это тот Америка, с которым я пил чай, тот беззащитный ребёнок, который не способен обидеть и муху; но в то же время и старый Америка, засыпавший меня санкциями и угрожающий войной. Я ослабил хватку, тот стал жадно глотать воздух. -П-перестань, пожалуйста...- жалобно проскулил он. -Почему?- я сжал челюсть, каждый нерв сейчас на пределе. Мне нужно выплеснуть всё накопившееся. Мысли метались, я сам не мог уловить ни одной. Просто ждал ответа. Он пытался успокоится, глаза не могли сосредоточится на мне и бегали из стороны в сторону. Молчание медленно подводило меня к краю терпения. -Я... л...люблю т-тебя...- пропищал он, наконец, зажмурив глаза и отвернул голову набок, пытаясь скрыть лицо. Я опешил от такого заявления.Сейчас мной управляли эмоции и я не слушал себя. Я сорвался. -Любишь? Сейчас посмотрим!- рыкнул я, обхватывая его шею и талию, и, резким рывком, бросая на кровать.