***
Ист-Импант. Август 2016 года. Бросив на стол ключи от машины, Эванс опустился в своё кресло и, положив руки на край стола, устало опустил голову. Пытаясь вспомнить, какие планы на это утро у него остались. Ночь выдалась бурная. Ладно если бы всё было так, как звучит. Но эта самая бурная ночь представляла собой крайне напряженную и в такой же степени опасную беседу со Старым Грейстоном и Фрэнком, его будущим зятем. Несмотря на то, что утром этим двоим нужно было отправляться на праздничный банкет, они всё равно собрались на достаточно специфичный мальчишник. Там не было ни музыки, ни азартных игр, зато было два юриста, независимый эксперт, роль которого исполнял сам Эванс, и пять листов бумаги, из-за которых зять и свёкр были готовы удушить друг друга. Ещё, сидя там, в гостиной дома Грейстонов, Эванс поклялся себе, что никогда впредь заниматься подобным не станет. Традиция требует дать за невестой приданое. Чем богаче отец, тем приданое больше. У Фрэнка были на это свои взгляды и требования, которые, по идеи, Эванс и должен был поддерживать. От первой жены Фрэнк взял ровным счётом ничего, отец второй закинул ему некую сумму денег, а теперь жених требовал не больше и не меньше, чем треть дохода за прошедший год. Сказать, что Грейстон был шокирован, ничего не сказать. Ему казалось достаточно того, что они станут родственниками и объединят две влиятельные семьи, будущее которых унаследуют дети Иннес. Но Фрэнк стоял на своём, ему нужна была выгода здесь и сейчас, желательно быстрее. Дошло до того, что приданое решили описать в брачном контракте. Итан Эванс считался в глазах этих двоих неподкупным судьёй, который, будучи неженатым и бездетным в свои-то годы, мог взглянуть на ситуацию ни как муж или отец, а как друг. Как друг и одной и другой стороны. Прошло несколько часов, прежде Фрэнк согласился на половину дохода лишь за полгода, а не за целый год. Сумма и так выходила приличная, хватило бы на шесть медовых месяцев или на неплохой особняк. Эванс выдохнул, потянул руку к настольной лампе и включил свет. В тёмном кабинете с задёрнутыми шторами этот жёлто-охристый огонёк смотрелся ярким ослепляющим пламенем, и Эванс даже по началу поморщился. Может он ещё успеет поспать хотя бы пару часов? Мужчина взглянул на часы и недовольно поморщился, через сорок минут весь дом будет на ушах. «Может быть после обеда», — с надеждой подумал он и с неким сарказмом подметил, что не спать по ночам в его пятьдесят три, вредно для сердца и мозга. Немного привыкнув к свету настольной лампы, он было подумал, что надо включить свет во всём кабинете, как вдруг в дверь постучали. Пару секунд он удивлённо таращился на дверь, не понимая, кого принесло к нему сейчас, но потом коротко бросил: — Входите. — Простите. — В кабинет заглянула миссис Квин, она выглядела растерянной и слегка озадаченной. — Скажите, гостью будить к завтраку? Эванс замер, погруженный в неподдельный шок. Он, уезжая, точно знал, в доме кроме охраны и старой горничной никого не было, даже у Такеров было поручение. Кто припёрся в дом посреди ночи? Может быть мисс Моретти? У неё могло что-нибудь случиться, но обычно она всегда сначала звонила Эвансу. Да и миссис Квин не назвала бы её "гостьей". — Кого? — поинтересовался мужчина, надеясь, что это всё-таки Моретти. — Мальчики привезли ночью молодую девушку, — робко проговорила миссис Квин, она знала, Эванс не любит незваных гостей. — Её зовут Сара. По спине Эванса прошел холод, притащить в его дом посреди ночи какую-то девку, даже если это Сара Феррарс, никто не давал этим двум самоуверенным болваном разрешения на столь радикальные меры. А если это какая-то другая Сара? Например, одна из любовниц Дэниала, которых он тоже когда-то таскал в дом как бродячих кошек. Если бы Эванс не был уставшим после бессонной ночи, он бы скорее всего прямо сейчас поднялся в комнаты этих двоих, за уши выволок из кровати и потребовал объяснений. Но сейчас ему не хотелось совершать лишних телодвижений да и надо сначала узнать что это за дама. — Буди, и прояви гостеприимство, — бросил мужчина, потирая переносицу. — И веди её сразу за стол, я тоже выйду. Миссис Квин кивнула, закрыла дверь и почти неслышно пошла к лестнице. Эванс зажег в кабинете свет, и жизнь вновь закипела вокруг него. Дурман усталости отступил, мысль о неожиданных гостях дала ему неплохой прилив раздражения, который сейчас был готов сорваться на братьев Такеров. Но было не время. Даже когда Бен заглянул в кабинет шефа, он ничего не сказал. Перед тем как войти, Бен учтиво постучал, перешагнув порог, спокойно поздоровался, пожелал доброго утра и уточнил, нет ли у Эванса каких-нибудь поручений. Он предпочитал узнавать о делах до завтрака: во-первых, Эвансу ещё никто не успевал испортил настроение, а во-вторых, сразу становится понятно, свободен Бен до обеда или нет. — Кое-что сделать нужно. — Эванс вынул из ящика небольшой листок, что-то написал на нём и протянул Бену. — У Фрэнка Раттрейта сегодня свадьба. Купи какой-нибудь подарок для невесты, а вот это вложишь в коробку. — Эванс немного помедлил и добавил: — И сделай как можно быстрее, пока они ещё все трезвые. — А подарок должен быть большим, вроде огромного медведя? — убирая листок во внутренний карман пиджака, уточнил Бен. — Нет, что-нибудь маленькое и со вкусом. Можно из ювелирного, только обязательно новое, ничего краденого. — Понял. Бен быстро вышел из кабинета, уверенным шагом прошел мимо столовой, где миссис Квин уже усаживала Сару за стол, и так же быстро вышел из дома, прихватив ключи от машины. Он видел кое-что ночью, но вмешиваться не время. Как только входная дверь закрылась, Эванс тоже вышел из своего кабинета, увидев плетущегося по лестнице Дэниала. Выглядел он помято, скорее всего миссис Квин предусмотрительно разбудила его, предупредив о желании Эванса познакомится с Сарой. Встретившись взглядом с шефом, парень почтительно кивнул и быстро поздоровался. Он пытался делать вид, что всё в порядке, но его мятая рубашка, которую он ещё вчера поленился снять, заваливаясь в постель, не играла на руку Дэниалу. В вопросах внешнего вида от Итана Эванса нельзя было что-то скрыть. — Как раз к завтраку, — не без упрёка бросил Эванс, дождался, пока парень спустится, и они вместе пошли в сторону большой, светлой столовой. Эти несколько секунд показались Дэниалу крайне длинными. Понимая, что разговор предстоит нелёгкий, ему было сложно даже находиться рядом с Эвансом, не то чтобы говорить с ним или смотреть в глаза. Неловкость, вызванная легким чувством вины и заснувшей гордостью. Для Итана же это было скорее маленькой задержкой, перед тем как он получит внятное объяснение происходящего. Услышав быстрые шаги, Сара оторвала взгляд от своей тарелки и увидела человека с седыми волосами, чёрными на висках. Он был не слишком высокий, полноватый, осанистый и, в принципе, при первом же взгляде можно было распознать в нём лидера. Однако Сару это не порадовало, она готовилась и к страданиям, и к смерти и думала только о возможности поговорить с глазу на глаз. Поэтому, когда в столовую вошел Эванс, она даже немного испугалась. А вдруг он окажется каким-нибудь извращенцем? Или маньяком. Большинство извращенцев всегда выглядят так… аристократично. Саре было сложно поверить в доброту людей, чей дом спрятан в лесу. Эванс занял место во главе стола. Он не мог не отметить, что помимо прекрасной особы в красной рубашке и джинсах за столом присутствует маленькая девочка, очень похожая на сестру (в том, что они сёстры, не было сомнений) и девочка совершенно не напугана. Она спокойно посмотрела на хозяина дома и продолжила уплетать салат. Такая смелость, а может наглость, заставила Эванса удивиться и мысленно усмехнуться. Миссис Квин поставила перед ним тарелку, потом дождалась, пока сядет Дэниал, и тоже подала ему завтрак. Парень шепнул ей «спасибо» и начал вилкой убирать из тарелки помидоры. Эванс не сводил с гостьи глаз, даже когда Сара, неуверенно кашлянув, снова вернулась к завтраку. Наступила полная тишина. Было слышно только как кипит чайник и как Лили стучит вилкой по тарелки. — Сегодня без мяса? — с неким упрёком спросил Эванс, переведя взгляд на миссис Квин. Женщина пожала плечами и ответила, что было бы неплохо сходить в магазин, а то к ужину холодильник опустеет. Эванс намёк понял, перевёл взгляд на Дэниала и бесцеремонно сказал: — Отвезёшь сегодня миссис Квин в город. И не торопи её, ничего не случится, если ты подождёшь её лишних пару часов. — Заметив, как Дэниал кивнул, он наконец обратился к Саре: — Вы хорошо готовите, мисс Феррарс? Сара подняла голову, слегка растерявшись и помедлив, ответила что-то невнятное, походившее на «наверное». Лили же не отвлекалась от еды, даже не обращая внимания на разговоры. Сара не понимала, откуда этот человек знает её фамилию и почему задаёт такие странные вопросы. — Тогда поможете миссис Квин с ужином. И, кстати, я же не ошибся с фамилией? — Нет, — коротко ответила Сара, положила вилку и начала ждать, что он скажет дальше. У неё заметно подрагивали от волнения ресницы, она постоянно поджимала губы и чувствовала себя явно некомфортно. Но вместо того, чтобы продолжить разговор, Эванс встал из-за стола. Что-то дрогнуло в душе у немолодого Итана. Голос этой девушки очень походил на голос её деда, хоть и был по-женски мягким и на пару тонов приятнее. Эванс снова толкнул Дэниала в плечо. — Ну же, иди, собирайся. Миссис Квин ждать не будет.***
Свадьба гремела на целую улицу. И хоть Фрэнк перенёс основную часть праздника в загородный дом, куда он с невестой и целой оравой гостей устремился после венчания, шумиху было слышно почти с каждого участка. Огороженная высоким деревянным забором, дача больше походила на прекрасный частный дом, который сам Фрэнк мило называл «летним садом». Обустроено всё было в лучшем виде: от ворот, в которые заезжали машины, дорога вела на задний двор, к парковке. От одного фонарного столба к другому вдоль этой дороги тянулись ленты светящихся гирлянд и цветов. Погода не подвела: было тепло, дождей не ожидалось, и поэтому большинство гостей было решено разместить на улице, где на широкой поляне подстриженного газона расставили белые ажурные столики. Стульев не предусматривалось, только несколько таких же ажурных лавочек для тех, кто устанет танцевать. Прихотью жениха стало полное отсутствие растянутых моментов, никаких долгих речей, поздравлений от дальних родственников. Всё это он уже не один раз слышал. Сразу за поляной, где должен был пройти банкет, размещалась небольшая деревянная сцена, где по идее кто-то должен был петь. Правда Фрэнк не знал, кто именно, ведь решением подобных вопросов занималась Дженнифер, его младшая сестра и мать четверых детей. Фрэнк всегда восхищался сестрой и её умению по-детски радоваться каждому грядущему празднику. Дженнифер обожала праздники, и, чем больше и шумнее будет вечеринка, тем больше удовольствия она от неё получит. Впервые этот талант сестры Фрэнк заметил, когда ей было восемнадцать, родители впервые разрешили ей отпраздновать день рождения вне дома, и Дженни подошла к этому вопросу осознанно и очень серьезно. Она не просто забурилась в какой-нибудь бар с подругами и не осталась у кого-то в доме. Нет, она действительно создала праздник, сняв небольшую квартирку в городе, она сама украшала её, составляла список гостей из своих друзей и знакомых и даже умудрилась заставить их раскошелиться на еду и напитки. Кратко говоря, сумела порадовать гостей и не уйти в минус. Следующий свой праздник Дженнифер организовала уже через два года, устроив свою же свадьбу. И тут уж праздники, красивые и поражающие воображение в пределах разумного, естественно, полились рекой. Дни рождения мужа и его родственников, потом четыре беременности и крестины каждого ребёнка сопровождались прекрасным приёмом. Фрэнк поражался тому, насколько благоразумна столь легкая на подъём особа. Несмотря на любовь к пышным гуляниям, она оставалась прилежной женой и матерью, хоть никогда и не говорила о семейной жизни. Все всё знали и понимали, родители сделали выбор в пользу человека во много раз старше самой Дженни, однако сама девушка выбор одобрила и спорить не стала. Супруг показался ей человеком порядочным, и, отгуляв великолепную свадьбу, она с улыбкой вошла с ним в дом и больше никогда не обсуждала семейную жизнь с кем-либо. Никто не мог сказать, что она несчастна, но никто и не ручался, что союз и впрямь вышел удачным. Но вот кто точно никогда не молчал о семейной жизни, так это Алиса, приходившаяся Фрэнку тётей. Эта женщина, будучи с ним одного возраста, очень любила поговорить о жизни и о том, как у неё идут дела. В отличии от Дженни Алиса сама выбрала себе супруга, но тоже мужчину старше себя, который обладал необычным характером и хорошей карьерой политика. Имея неплохие задатки дипломата, Алиса быстро нашла путь к сердцу мужа и теперь в её руках были все карты. Она могла позволить себе хвастаться счастливыми моментами, красоваться на различных приёмах и заниматься единственным сыном. Ей завидовали многие женщины в семье Фрэнка, даже Дженни, но Алиса упивалась их завистью. На свадьбу её тоже пригласили, даже дали особую роль подружки невесты, чему сама Алиса была очень рада. Первым к дому подъехал чёрный внедорожник, остановился у ворот, но мотор водитель не заглушил. Открыв дверь, из машины вышел мужчина в чёрном костюме, который больше напоминал обычный строгий костюм, совершенно не праздничный и не слишком изысканный. Помедлив немного, мужчина обернулся и протянул руку девушке: у машины была достаточно высокая подвеска, и Фрэнк подумал, что невеста не сможет спуститься сама. Хотя девушка не производила впечатления беспомощной особы. Черноволосая и кареглазая Иннес хоть и опиралась на руку теперь уже мужа, но всё равно смело спустилась на землю и даже захлопнула за собой дверь. Счастливой девушка не выглядела, но держалась уверенно и строго. Гости должны были подъехать чуть позже, максимум минут через десять, не больше. Но Иннес, кажется, не была настроена на веселье, повернувшись к мужу, она тихо спросила: — Можно я подожду вечера в доме? — Нет, тебе придётся выйти к гостям хотя бы в начале праздника, — ответил Фрэнк, ведя девушку ко входу. — Тут будет много людей, нам придётся показать им, как сильно мы друг друга любим, — и, сказав это, мужчина наклонился к жене, легонько коснулся губами её лба. У дома он открыл дверь, пропустив девушку вперёд. Сам Фрэнк Раттрей был человеком не слишком молодым: через несколько месяцев ему стукнет сорок девять, а он снова женится. Первый брак не принёс ему счастья, женился он совсем мальчишкой в возрасте двадцати лет, а невеста, что была его ровесницей, умерла через полгода из-за несчастного случая. Где-то года три Фрэнк горевал, считая, что жизнь закончена и теперь в его мире есть место только семейному делу. Однако и он был грешен, забыв про громкие слова о каменном сердце, Фрэнк нашел себе симпатичную молодую жёнушку, которая принесла ему двух мертворождённых мальчиков и забрала огромную часть его бюджета при разводе. И вот теперь он здесь, женится в третий раз на девушке, которую до этого видел лишь единожды. Знакомство с Иннес было быстрым. Он пришел в дом её отца, у него было к тому деловое предложение. Они проговорили больше часа, прежде чем Фрэнк увидел будущую невесту. Его взгляд замер всего на пару секунд, Иннес наклонилась, чтобы что-то сказать отцу на ухо, потом улыбнулась и выпорхнула из комнаты. Старый Грейстон посмотрел на Фрэнка, заметил его взгляд и с некой насмешкой спросил: — Понравилась? Фрэнк только коротко кивнул. На лице старого Грейстона появилась довольная улыбка, глаза сверкнули от неожиданной возможности. — Забирай. Благословляю! — Он схватил руку Фрэнка, крепко пожал её и продолжил разговор о делах так, словно ничего не случилось. Когда Иннес переступила порог дома, Дженни и Алиса тут же взяли её в оборот. Нужно было поправить причёску, немного макияж, почистить подол белого платья так, чтобы на нём не было видно пыли, а самому Фрэнку нужно было несколько минут, чтобы перевести дух перед встречей огромного табора гостей. Алиса вышла к новобрачным навстречу первой, она улыбалась так, словно это её праздник. Протянула к Иннес руку, обхватила её плечи и повела в сторону гостиной. — Дорогая, ты такая красавица! — щебетала она, обнимая невесту. — Знаешь, все девушки в твои годы красавицы. Когда я выходила замуж, у меня был такой длинный шлейф, что гости не могли отвести глаз. — Поздравляю, братец, — Дженнифер вышла следом за Алисой, нежно улыбаясь брату, и протянула ему маленькую коробочку с запиской. — Пришло от Эванса где-то час назад. — Спасибо, Дженни. — Фрэнк забрал коробочку и направился в сторону своей спальни. Дженни обернулась, взглянув вслед брату, будто желая что-то сказать. Неожиданно она поймала себя на мысли, что Фрэнк поступает так же, как и её муж. Он увидел симпатичную девушку и, указав на неё пальцем, сказал: «Хочу», — не подумав о желаниях самой девушки, о её мечтах или планах. Хоть всех женщин и воспитывали с мыслью, что единственная их цель — это крепкая семья, они всё равно, в тайне от родителей, мечтали о чём-то другом. Она сумела принять изменения в жизни с улыбкой на лице. Но сейчас её брат, её милый и любимый Фрэнк поступает с Иннес так же, как поступали с Дженнифер, и она никак не может помочь. Закрыв за собой дверь спальни, Фрэнк расслабил галстук и сел на край кровати. Коробочка, на которой красовалась бумажка с подписью, была белого цвета и подвязана такой же белой лентой. Мужчина неохотно развязал узел, открыл крышку и увидел изящную подвеску в виде капли из агата на золотой цепочке. Там же была ещё одна записка, теперь уже написанная рукой самого Эванса. «Передай супруге мои поздравления и этот небольшой подарок. Пусть наденет его, когда придёте ко мне в гости на следующей неделе. Свадебный подарок для тебя будет куда ценнее этой безделушки.» Фрэнк хмыкнул, убрал записку и закрыл коробку, после чего снова завязал лентой. Он сделал вид, будто никогда туда не заглядывал. Решив не откладывать разговор, мужчина, взяв подарок, пошел к комнате невесты. Точнее к гостиной, где две сестрёнки Раттрей окружили нового члена их семьи. Фрэнк надеялся, что всё будет куда лучше, чем с прошлой женой, которая назвала Дженни самоуверенной идиоткой и заперлась в ванной до самой брачной ночи. И здесь действительно всё было не так. Подходя к гостиной мужчина услышал звонкий голос Алисы, та с воодушевлением рассказывала как прекрасно прошли её последние выходные в компании мужа, они вместе самым романтичным способом ужинали в ресторане на крыше какой-то очень популярной высотки. Иннес пыталась ей что-то ответить, но все её реплики прерывались строгим: «Не вертись, дорогая» — от Джинни, которая пыталась нарисовать Иннес новые стрелки. Макияж удавался ей на редкость хорошо, но только не слишком сложный. — Ты не должен быть здесь! — воскликнула Алиса, заметив брата. — Мы ещё не закончили. — Прости, но я не мог ждать, — Фрэнк улыбнулся ей, а потом коротко кивнул. К удивлению Иннес, не привыкшей к подобным отношениям внутри семьи, и Алиса и Дженни, словно солдатики, встали со своих мест и спокойно вышли. Прежде чем уйти, Дженни добродушно погладила девушку по плечу, словно подбодряя. Внутри у молодой невесты на мгновенье всё похолодело, она слышала от отца, что Фрэнк человек не слишком мягкий, но влиятельный, однако, никто не говорил, как он относится к членам своей семьи. Фрэнк сделал пару шагов ей навстречу и, ухмыльнувшись, протянул ей коробочку. Иннес медленно взяла её в руки, оглядела и развязала ленту. — Знаешь, кто такой Итан Эванс? — глядя на жену сверху вниз, поинтересовался Фрэнк. Иннес кивнула, рассматривая подвеску. — Это от него, с наилучшими пожеланиями. — Мужчина подождал, пока девушка оценит подарок, потом помог ей застегнуть цепочку, когда она решила примерить его. Иннес была красавицей, такие редко попадаются: чтобы и красивая, и вроде неглупая, и из знакомой семьи. Можно будет не врать про работу и вместо: «Дорогая, я задержусь», — спокойно сообщать что опаздываешь к ужину, потому что тебе нужно поехать и указать одному человеку на его место в жизни и в обществе. Застегнув цепочку на шее девушки, Фрэнк медленно наклонился вперёд, почувствовав запах духов, смесь пряностей и чего-то сладкого. Крепко сжав плечи невесты, Фрэнк потянул девушку к себе, но Иннес вырвалась и подскочила на ноги. — Что ты делаешь? — В смысле? — Фрэнк снова усмехнулся, не понимая, в чём причина такого яркого возмущения в её карих глазах. — Я могла потерпеть церемонию, могла согласиться жить с тобой под одной крышей, но не думай, что я позволю к себе прикоснуться! — взмахнув руками, протараторила Иннес. — Что Фрэнк? Никто тебе раньше не отказывал? В комнате на какое-то мгновение образовалась тишина. С лица Фрэнка сошла ухмылка, он нахмурился, понимая, какая семейная жизнь его ожидает. Было сложно поверить, что столь молодая особа может так уверенно устанавливать правила, находясь в доме, где нет ни одного знакомого ей человека, которому она могла бы доверять. Ещё до церемонии стало заметно, что невеста питает к жениху неприязнь, может быть старый Грейстон убедил дочь, что брак фиктивный? Хитрый жук, решил сбросить основную массу истерик на Фрэнка, избавив от этого себя. Ничего, он справится и с таким характером. — Послушай меня, дорогая, — с каким-то еле заметным сарказмом начал Фрэнк. — Сегодня праздник, можешь делать, что пожелаешь, но уже к вечеру под крышей этого дома останутся только четыре человека, двое из которых, моя сестра и тётка. Иннес отвечать не стала. Только смерила мужа полным раздражения и обиды взглядом. Внутри у неё всё кипело, если бы она могла, устроила бы скандал. Но боялась. Как не было обидно признавать, она боялась, Фрэнк по всем показателям был сильнее физически. В её семье не было традиции рукоприкладства, но она много слышала от отца историй, о том как мужчины воспитывали жён, детей и подчернённых. Иннес думала, что это осталось давно в прошлом: сейчас закон защищает женщин, они могут разводиться с мужьями, подавать на них жалобы, доводить дело до суда, даже за несколько неосторожных слов. Она часто видела это в новостной ленте, заседания по делам мужей, которые так или иначе унизили жену. Но Иннес не была полной дурочкой, чтобы верить в это от и до. В законе есть подходящие статьи, но Фрэнк не тот человек, который бы обращал на подобное внимание. Она не знала, куда на самом деле подевались его бывшие жёны, и испугалась ещё сильнее. Преодолев некое отвращение, Иннес улыбнулась только губами, что тут же её выдало. — Я лишь хотела сказать… — Она сделала небольшую паузу, поправляя рукав платья. — Когда приедут гости, я должна выглядеть прилично. А я не успею вновь уложить волосы. Фрэнк принял, как он подумал, капитуляцию Иннес. Одобрительно кивнул, встал с дивана и молча вышел. Оставив девушку одну в гостиной.