Чёрное солнце

Бальтазар оказался в длинном, хорошо освещённом коридоре. Всюду витал запах лаванды. Видимо здесь совсем недавно прошлась Ханна, ведь именно от этой ангелессы исходил столь приторный аромат. Коридор, как и прежде поражал своей идеальной чистотой и белизной, да так, что глаза начинали слезиться, если долго смотреть на стены. Он двигался медленно и осторожно, прислушиваясь к звенящей тишине, что было слишком необычно. Если вспомнить прошлые дни, да и несколько прошедших лет, то Небеса всегда гудели прямо как ульи, здесь всегда было оживлённо и шумно. Каждый ангел знал своё дело и им занимался, за редким случаем кто-то отлынивал от работы. Не считая, конечно, Гавриила и его самого. Сделав шаг, он замер. В нос ударил слишком резкий металлический запах. Каждая мышца напряглась, готовая вступить в бой, все мысли разом улетучились и осталась лишь концентрация. Он сжал в руке рукоять клинка и тихими шагами направился дальше. С каждым пройденным шагом смрад ощущался лишь сильнее и казалось, что через какие-то жалкие секунды здесь станет совсем невыносимо. Возле двери, ведущей в главный зал вообще стало трудно дышать от вони, которая застревала в горле. Он опустил глаза на светлую металлическую ручку и прежде чем нажать — прислушался. По ту сторону было тихо. Слишком тихо. Толкнув дверь, он вошёл, напрягая все мышцы разом. По комнате с тихим плеском разливались лужи алой крови, крохотные капельки срывались с угла стола и падали вниз, становясь единой частью кровавого озера. Повсюду лежали обезображенные тела братьев и сестёр. Некоторые тела уже опухли и посинели. Бальтазар вступил в кровавую лужу, но даже не заметил этого, опустившись на колени, он развернул лежащее на животе тело и не смог подавить всхлип. Это была Пура, ангел в теле маленькой девочки, у которой было вспорото горло и выжжены глаза. По всей видимости Люцифер забрал у неё благодать перед тем, как убить окончательно. Прижав к себе холодный сосуд, он вобрал в себя еле ощутимый запах клубники и взбитых сливок, внутри расползалась жгучая злость и обида, которую подавить становилось всё сложнее. Поцеловав сестру в лоб, он осторожно положил тело на пол и двинулся дальше. Прямо по коридору виднелась дверь в тронный зал. Там в основном сидел Отец, слушающий молитвы людей, а после него там командовал Михаил, а уже после и сам Дьявол. Вдоль стен лежали мёртвые братья. В их руках Бальтазар видел оружие, которое они не выпускали даже после своей ужасной смерти. У некоторых француз заметил вырванные с корнем крылья и застывшую гримасу животной боли. В своей долгой жизни Бальтазар видел многое. Повидал тысячу войн против демонов, но такой жестокости — никогда. На стеклянных дверях кровью был нарисован перевёрнутый крест в неровном кругу. За этими дверьми Бальтазар увидел куда большую нелицеприятную картину. На белоснежном троне лежала оторванная голова Метатрона, Писаря Божьего. Один глаз лопнул, и из глазницы вытекала чёрная слизь, пахнущая разлагающимися трупом. По всему кабинету были разбросаны рукописные листы, на которых было написано, как Господь совершает чудо. На других же описывалось жестокое сражение ангелов против демонов. Но видимо тот, кто сотворил такое не нашёл то, что искал. Самые сокровенные книги хитрый Писарь хранил в самом укромном месте и это даже не Небесное Хранилище. — Лихо же ты пробрался сюда, — послышался насмешливый, мужской, незнакомый голос. Ангел обернулся готовый встретиться с убийцей ангелов. Он был готов увидеть кого угодно, но только не его. Этот мрак, от которого сами собой начинают трястись колени, а на лбу проступают капельки пота, — Хотя, признаться честно, — бледные губы растянулись в усмешке, — Я был готов увидеть здесь младшего братца. Но какая жалость, здесь только ты. Бальтазар понимал, что с этим противником ему не тягаться. Он даже в подмётки ему не годится. — Интересно, а он меня не забыл? — промурлыкал тот ядовитым голосом, — У меня есть отличная идея для подарка.

***

— На улице уже ночь, — Кевин взглянул на часы и нахмурился, — А Бальтазара всё ещё нет. Думаете с ним всё в порядке? — Он — опытный воин, — с надеждой в голосе заверил парня Кастиил, — Мы должны верить в него. Эрнеста ходила из стороны в сторону. За ней внимательно наблюдал скучающий Гавриил и сидящий на диване Дин. В руке охотника была баночка прохладного светлого пива. По стеклу скатывались холодные капельки и порой Винчестер сам того не замечая переводил взгляд с девушки на свою руку. Сэм и Бобби закрылись в библиотеке периодически к ним заглядывал Кевин с предложением перекусить, но те сразу же отказывались, погрузившись в свои толстые и пыльные фолианты. — Это моя вина, — глухо проговорил замершей посреди комнаты Кастиил. Собравшиеся здесь сразу же перевели на ангела вопросительные взгляды, — Если бы я послушал Наоми тогда… — Ничего бы не изменилось, — Дин сделал небольшой глоток, — Дьявол бы всё равно ворвался на Небеса. А Наоми тебе лишь мозги промывала. — Это точно, — сморщила носик девушка, — Может быть хватит уже винить себя во всех смертных грехах? И без тебя тошно. — Дин, — хрипло вымолвил ангел, — Прости. Мне так… — Тссс, молчи. Без тебя знаю. Не думай, что я скажу: «Всё ок, чувак, забей — идём выпьем пива!». Нет, Кас. Мне чертовски больно. И чертовски страшно за мир. В который уже раз. Ничего, прорвёмся. — Дин, я правда хотел все испр… В этот момент со стороны входной двери послышалось шуршание перьев, а затем страшный грохот. Из библиотеки моментально высунулись Бобби и Сэм, пока спокойно сидящие собравшиеся до этого момента в зале уже бежали разведать обстановку. Дин проверил наличие пистолета, а Кевин предпочёл остаться в проходе, чтобы на всякий случай не попасть под обстрел, который может начаться. Но молодой пророк быстро успокоился, когда из центрального зала убежища раздался раздраженный голос: — Мне что, никто даже бокал виски не предложит? Там они нашли сидящего на полу возле стола, вернувшегося Бальтазара. На лице француза красовался небольшой кровоподтёк, его дыхание сбилось, а руки затряслись в мелкой дрожи. Мужчина сидел, привалившись спиной о стул, его глаза были закрыты, но даже так он знал кто сейчас стоит с ним рядом. Француз распознал каждого по ритму дыхания и тяжести шагов. — Сначала выкладывай, что ты узнал, — в помещение вошёл Бобби. Старик оглядел устроенный ангелом небольшой погром и кивнул каким-то своим определённым мыслям, — А потом тебе хоть мартини нальём. — Не-е, это женское пойло, — усмехнулся Бальт и повернул голову в сторону стоящего Сингера. Голубые глаза ангела выглядели уставшими и затуманенными, — Старикашка всё ещё злится, что я дал совет бездушному мальчонке убить тебя? — Что ты! Как я могу! Я даже именной меч для тебя припас. Так, на чёрный день. — Ты ранен? — Эра присела рядом с блондином и только сейчас заметила, что блондин сжимал в руке ярко-красный цветок под названием хиганбана* или же ядовитая лилия. Шатенка сразу же нахмурилась и попыталась забрать из его руки цветок. — Это не тебе, — покачал головой ангел и перевёл тяжёлый взгляд на стоявшего Гавриила. — Он просил тебе передать: Я, как солнце, оплакивающее прошлое. По спине архангела прошёлся неприятный морозец. Столько долгих лет он не слышал эту фразу и не видел этого проклятого цветка, который сжимали в своих руках умершие грешники, за которыми приходил он. Гавриил внезапно вспомнил исходящий от крыльев старшего брата ужасающий смрад смерти. — А теперь, — француз с трудом поднялся на ослабевшие ноги, опираясь о подставленное Кастиилом плечо. — Мне есть, что вам рассказать.