Вновь открыв глаза, Эра увидела перед собой плывшую черноту, она была живой, осязаемой, казалось, протяни руку и ты ощутишь её гладкость и мягкость, а может быть, шероховатость и грубость. Эрнеста не знала, какая на ощупь тьма, но ей думалось, что она обязательно должна быть холодной.
Кровь закипает, заставляя поддаться сладостной эйфории и забыться во всепоглощающей бушевавшей ярости, печали, веселье… Звон пульсировавших вен заглушал музыку повсеместного хаоса, убаюкивая остатки сознания и закутывая его в непроглядный туман.
Мысли утекали, словно вода сквозь пальцы, и ощущение сюрреалистичности происходившего неизменно преследовало её. Всё было слишком реально для сна и волшебно для того, чтобы быть явью. Понятие времени растворилось в ритмичном шелесте листьев, становясь одновременно абстрактным и осязаемым. Казалось, что это место соткано из оксюморона и множества парадоксов.
Ноги вели её вглубь изумрудной завесы, будто бы знали, куда необходимо идти. Спокойствие обволакивало душу и сдавливало её мёртвым кольцом, не давая закрасться сомнениям и тревогам. Постепенно стройный ряд малахитовых стражей начинал редеть, и взору открылся необъятный бледно-голубой горизонт. Посреди поляны, усеянной небесного цвета фиалками, словно маяк, стояла девушка в бежевом платье. Она не знала её, но незнакомка не в первый раз видела Эрнесту. Об этом говорили пронизывающие насквозь, сиявшие изнутри голубые глаза.
Секунда, и на её одежде появились алые пятна. Ещё секунда, и она неслась к ней, явно что-то исступленно крича, но до Эры не долетало ни звука. Эрнеста спешила ей навстречу, но, как бы быстро она ни бежала, расстояние между ними лишь увеличивалось. Реальность начинала предательски расплываться и ускользать от неё, мгновение и природный пейзаж сменился видом обшарпанного белого потолка. Но на губах все ещё остался её немой оклик.
— Проснулась, — это был явно не вопрос. Переведя взгляд с потолка, жрица увидела сидящего возле её кровати Всадника. Старик терпеливо ожидал момента её пробуждения, поглаживая набалдашник своей трости, — Какой сон тебе снился?
— Зачем спрашиваешь, если и так знаешь? — хмуро пробурчала шатенка, заправляя за ухо прядку волос.
— В твою голову проникнуть не так просто, как ты думаешь, — на худом лице промелькнуло подобие старческой улыбки. Но Эрнеста подумала, что это ей почудилось. Старец присел на край кровати и девушка поджала колени, таким образом стараясь быть как можно дальше от Всадника. От него веяло неприятным, замогильным холодом, и это придавало ему ещё большей загадочности, — Очень жаль, что ты не принимаешь саму себя. Так было бы проще всем нам.
— А можно объяснить мне попроще? Я не понимаю, что вы хотите донести до меня.
— Твой мозг уникален, — терпеливо разъяснил Смерть. Его сморщенная худая рука потянулась к лицу Эрнесты, но та ушла от прикосновения, и её губы стянулись в одну тонкую линию. Ей не хотелось, чтобы кто-то прикасался к ней сейчас. Особенно он, — Ты можешь проникнуть в голову практически любого существа. При особом желании.
— Но для чего?
— Чужой разум — настоящая загадка и не каждый способен читать мысли. Но ты можешь, — старец потянулся к тарелке с кусочками остывшей пиццы, — Очень жаль, что ты активно подавляешь эту способность. Почему? Она ведь может пригодиться в войне.
— Вы пришли сюда ведь не для задушевных бесед, так? — нахмурилась Эрнеста, сжимая пальцами край абрикосового пледа, — Что вам нужно?
— Ты должна поговорить с Люцифером.
— С Дьяволом?! Нет! Я не смогу, он же убьёт меня!
— Нет, не убьёт. Ты свяжешься с ним с помощью своих способностей.
— Такой размах… Я не смогу найти его! Он же может быть где угодно, даже в параллельной вселенной.
— Поэтому я здесь. Я усилю твою телепатическую связь.
— Я, конечно, извиняюсь, но вряд ли ваших сил будет достаточно… Мир слишком огромен.
— Если мы так и продолжим болтать, то ничего не выйдет, — жёстче, чем прежде проговорил старик, — Ляг и сосредоточься.
Эрнеста нехотя повиновалась. Скосив взгляд, она заметила стоящего за дверью Гавриила. Архангел выглядел хмурым, видимо ему не слишком нравилась данная затея, но другого выхода никто не видел. Если бы они использовали магию призыва, то появились бы на радарах, и их местонахождение сразу же стало бы известно. Он надеялся, что старик поддержит Эрнесту, и она не утонет в собственном разуме, ведь это так просто.
— Готова? — спросил Смерть, расположив свои ладони с двух сторон её головы. Девушка неуверенно кивнула и подавил жалобный всхлип. Сердце грохотало в груди, становилось тяжело дышать, а пальцы стали внезапно холодными, — Тогда расслабься и глубоко вздохни. Возможно будет немного больно.
Выполнив всё, что сказал старец, Эра закрыла глаза и голову сразу же прошибла адская боль. Она не заметила, как комнату заполнил её крик, кровать под ней исчезла и она летела в пустоту, поглощаемая множеством чужих голосов и мыслей. Эти звуки перерастали в невыносимый и неразборчивый гул от которого хотелось бежать, спрятаться, но они были повсюду, они были внутри неё.
***
Глашатай закрыл дверь, не заметив насколько сильно он сжимал дверную круглую ручку. Ему хотелось вмешаться, забрать Эрнесту, чтобы она больше не ощущала боль, но это был последний шанс найти брата. Если не сможет Эра, то никто больше. Мужчина прошёл по коридору, погружённый в себя. Он не заметил, как вышел в холл, где братья-кролики куда-то спешно собирались.
— Вы уверены, что хотите заняться этим делом? — прохрипел Бобби, хмурясь, — Может стоило бы бросить все силы…
— Мы думаем, что это может быть как-то связано, — ответил Сэм, набрасывая на плечо лямку сумки, — Вся нечисть будто взбесилась, и мы должны выяснить что случилось.
— Полностью согласен, — поддержал брата Дин, закидывая в свою сумку флягу со святой водой, — А если это просто оборотни шалят, то времени много не займёт. Вернёмся через дня четыре.
— Поддержка не требуется? — спросил сидящий в кресле и читающий газету Кроули, — Я имею ввиду нашу пернатую кавалерию.
— Мы свистнем, — подмигнул Касу Дин и направился к лестнице, но тут внезапно даже для самого себя замер и глянул в сторону молчащего глашатая, — Держите нас в курсе.
— Разумеется, — архангел сверкнул хитрыми глазами, стараясь таким образом скрыть свои переживания.
— А что будет, если она не найдёт Люцифера или что-то пойдёт не так? — как можно аккуратней спросил Винчестер-младший.
— Если Люся не найдётся, то — ничего, — пожал плечами Гавриил, облокачиваясь о спинку стула, — А вот, если что-то выйдет из-под контроля, то вы поймёте, — он постучал пальцем по голове, — Всем резко станет не до смеха.
Дин сжал губы в тонкую линию и хмыкнул, кивая своим мыслям. Охотники развернулись, направляясь к выходу. Им очень хотелось верить, что в их отсутствии ничего не случится. Перекидываясь фразочками, братья закинули сумки в багажник Детки и уселись на передние сиденья. Старший Винчестер повернул ключ, и машина привычно заурчала, словно говоря, что и она готова к новым испытаниям.
***
Глаза с трудом открывались, в голове шумело… Всё тело ощущалось как-то неверно, было каким-то ватным. Не покидало ощущение неправильности происходящего. Как будто подсознание давало подсказку, что случилось что-то не то, что-то, к чему она не была готова…
Открыв глаза, Эрнеста не могла ничего разобрать. Всё сливалось в какие-то полутёмные тона, взгляд не мог сфокусироваться ни на чём конкретном. Всё расплывалось, каждый вздох приносил острую боль. Казалось, сам воздух обжигает гортань. Хотелось кричать, что она первые секунд десять и делала. Но даже на крике она не могла сосредоточиться. Кое-как девушка заставила себя замолчать, и попытаться хоть немного сосредоточиться на происходящем. Выходило это с трудом, лёгкие обжигало при каждом вдохе. Казалось, что она вдыхала полной грудью раскалённый от жара воздух. В ушах шумело, то выделяя какие-то отдельные звуки, чьи-то стоны, шаги. То Эрнеста погружалась в абсолютную тишину, которая давила на сознание словно бетонная плита. В голове шумело, мысли путались, её охватывала паника. Она не могла сосредоточиться ни на чём, кроме как на попытке успокоиться и постараться делать вдохи медленнее, чтобы не чувствовать того режущего чувства в горле, что её охватывало при каждом вдохе.
Эрнеста постаралась сконцентрироваться и на сей раз выходило лучше. Девушка старалась отыскать нужный ей голос, но их было настолько много, что она начала теряться в них, словно попала в лабиринт. Эра мысленно попросила о помощи, но никто так и не откликнулся.
— Хватит! — схватившись обеими руками за свою голову, Эрнеста сжала пальцы, готовая рвать волосы, — Хватит! Замолчите! Но голоса лишь усилились, казалось, что их стало лишь больше и звучат они громче. Они окружали, давили своей массой, словно желая раздавить. Они, будто невидимая армия шли без сожалений на своего единственного врага, чтобы сокрушить.
— Эрнеста Росина Фосмагория! — громкий, чётко поставленный женский голос заглушил все остальные, словно обладательница стояла совсем близко и была чем-то рассержена, — Немедленно спускайся вниз!
По глазам ударил яркий белый свет и перед ней возникла размазанная картинка, девушка с трудом разбирала стоящие перед ней силуэты: один маленький, а другой — высокий, даже утончённый, укутанный во что-то нежно-голубого цвета. Рядом с ними возвышается огромный дуб, его раскидистые ветки закрывали их ярких солнечных лучей.
— Рано тебе ещё летать! — строго говорит женский голос.
— Мне всё равно! Даже ленты памяти мне не разрешаете соткать!
— Эра, ты ещё маленькая, чтобы зайти в храм Памяти и соткать ленту, — силуэт опускается на колени и голос звучит мягче, — Но я обещаю: твоя лента будет лучшей из всех.
Картинка всхлопнулась, погружая Эрнесту в плывущую темноту. По её щеке почему-то медленно скатывалась одинокая холодная слеза и, срываясь с края подбородка, она исчезла, а в голове эхом раздался нежный мужской голос.
