Чёрное солнце

Полумрак коридоров монастыря придавал Ипосу ещё больше загадочности. На этот раз он был в чёрном элегантном плаще, края которого трепетали в воздухе. Высокий шатен быстрым шагом направлялся к бывшей ризнице монастыря, где раньше, когда это место ещё не было проклятым, монахи хранили богослужебные облачения, книги и важные документы. Теперь это место, как и библиотека, превратились в своего рода штаб Ваалберита, находящийся по соседству с главным залом, где так часто собиралась Чёртова Дюжина. Чтобы попасть туда демону нужно было пройти через многоугольную галерею, или, как её ещё называли, клуатр, напоминавший собой двенадцати конечную звезду, прежде здесь в самом центре был прекрасный сад, но сейчас от него остались лишь засохшие, почерневший, корявые деревья и такие жё чёрные колючие кусты, которым уже никогда не дано будет зацвести. Из галереи шли несколько дорог: одна поворачивала налево, где находились старая церковь и кладбище, вторая вела к входу в монастырь, и прилагавшейся к нему оружейной, под которую отдали старые кухню и трапезную, а третья, по которой шёл Ипос, скрипя под ногами снегом, выводила прямо к штабу и главному залу. Проклятый монастырь, сокрытый горами от всего мира, окружённый мёртвым лесом, об этом месте люди позабыли ещё многие сотни лет назад, и уже бесконечно долго в этих землях не появлялся никто кроме демонов. Неудивительно, что новый Король Ада выбрал именно это место для своей резиденции. В считанные дни черноглазые преобразовали его в настоящую крепость с хорошей охраной, богатыми убранством залами и тёмными, таившими страшные секреты темницами. В надёжности и величии этого места, откуда начнётся новая эра, не сомневался никто. По крайне мере, так было раньше. Ведь теперь с некоторых пор Ипос и его соратники планировали достичь совсем иного будущего, далёкого от планов Ваалберита. В штабе, как и предполагал зеленоглазый юноша, за большим столом над разложенными картами о чём-то горячо спорили принц Ситри, Ламия и Небирос. Вокруг трёх древних демонов, расположившихся в центре комнаты, освящённые тусклым светом факелов, копошились черноглазые командиры отрядов армии Короля Ада. Ипос мельком оглядел помещение и приблизился к столу, собратья тут же подняли на него глаза. Ламия чем-то напоминала взъерошенную кошку, очевидно, она проигрывала в споре, Небирос и принц Ситри выглядели куда спокойнее, видимо, они были близки к тому, чтобы прийти к соглашению. — Приветствую собратья, — краешком губ улыбнулся зеленоглазый шатен, — Так о чём же вы так горячо спорили без меня? — Здравствуй, Ипос, — кивнул в знак приветствия Ситри, — Всё дело в новом назначении Прозерпины и Люцифуга. — Да, наш Король отправил их наводить порядок в Европу, где ещё держатся несколько небольших групп хранителей знаний, — ответил зеленоглазый юноша. — Всё верно, — хмуро буркнул фельдмаршал Небирос, — Вот только близится наша расправа с архангелами, и им лучше бы находиться здесь. — Как только понадобится, повелитель пошлёт за ними, — возразил принц демонов, — А пока нам нельзя позволить, чтобы эти пернатые и их компаньоны Винчестеры смогли получить какую-либо помощь от хранителей знаний. — Поэтому и надо бросить все свободные отряды на них! — вставила своё слово Ламия, — Эти британские писаки и их наёмники не так просты, как кажется на первый взгляд, мы должны с ними расправиться, и чем скорее, тем лучше. — Тю, змея, — проворчал Небирос, — Не лезь туда, где ничего не понимаешь! Мои слуги хорошо потрудились в своих лабораториях и теперь созданные мною отряды видоизменённых тварей Чистилища вполне смогут сдерживать очаги сопротивления. Я согласен с принцем Ситри — Прозерпина и Люцифуг там, как на курорте. — Не думаю, что им там приходится жарче, чем нам здесь, но у них достаточно важная задача, — задумчиво проговорил Ипос, — Меня гораздо больше беспокоят наши разведывательные каналы. — Увы, ничем не могу помочь, — развёл руками фельдмаршал, — Все дела переданы в руки Астарота и Астраты. Зеленоглазый юноша нахмурился, ему ловко удалось добиться того чтобы Ваалберит отправил Прозерпину и Люцифуга подальше отсюда, но вот появление глашатая спутало ему все карты. Два главных соратника Ипоса находились в Европе, и древний демон не допустит их возвращения сюда, ведь сейчас эта парочка в тайне готовила дальние рубежи к перевороту в Аду. Самой главной проблемой парня стала внешняя разведка и ловушка, которую подготовили для Команды свободной воли на подступах к монастырю, а Гавриил всё ещё продолжал оставаться для него тайной. Кто этот архангел? Настоящий предатель или засланный шпион? — А что ты нам скажешь, Ипос? — коварно зашипела древняя демоница. — О чём ты? — непонимающе спросил юноша. — О Гаврииле, — зашипела Ламия, — Ваалберит поручил тебе смотреть за порядком в наших демонских рядах, и часть твоей работы следить за тем, чтобы среди нас не оказалось крысы, способной выдать нас с потрохами противнику. — Его брат вполне уверен в нём, сам же архангел рассказал нам буквально всё о нашем враге, и эта информация подтвердилась, — холодно произнёс зеленоглазый парень. — Всё равно, я не верю ему, — едва не сорвалась на крик демоница. — Я провёл с этим пернатым некоторое время, должен сказать, его больше беспокоят отношения с Самаэлем, да и не похож он на своих братьев, — пожал плечами Ситри. — Мои люди работают, друзья, — добавил Ипос, — Как только я смогу выяснить что-нибудь стоящее, я сообщу вам. А сейчас вынужден откланяться, мне предстоит выслушать ещё много докладов и донесений сегодня. Шатен вышел, галантно поклонившись товарищам, на улице он смог вздохнуть с некоторым облегчением. Юноша не соврал, что его ждала гора работы, он, в самом деле, ждал Мел. Эта демоница легко втёрлась в доверие к архангелу, что сильно порадовала Ипоса, и теперь он был уверен, что его верная чертовка сможет раскусить Гавриила.

***

Эрнеста шла по тёмным коридорам лабиринта своего разума, постоянный шепот, полный мольбы, и шелест крыльев преследовали её по пятам. Безликие голоса о чём-то слёзно просили её, но слов девушка, как ни старалась, не могла разобрать. Холод чье-то приближавшейся смерти сковывал её мышцы и проникал в самое сердце, жрица отчаянно заставляла идти себя дальше по бесконечным проходам, понимая, что дальше будет только страшнее. С каждым шагом запах становился всё более затхлым. Из-под ног стал раздаваться какой-то странный треск, жрица посмотрела вниз и увидела, что она стояла на дороге усеянной человеческими костями. Гамаюна охватил ужас, девушка закрыла себе рот рукой и изо всех сил постаралась подавить крик. Жрица со всех ног бросилась вперёд и повернула за угол. Она прислонилась спиной к стене, и провела ладонью по лбу, чувствуя, как он стал влажным от холодного пота. Помещение, в котором оказалась девушка, находилось в полумраке, на стенах тускло горели факелы. Немного успокоившись и передохнув, Эра решила хорошенько осмотреть всё вокруг, но едва она сделала шаг, как перед ней из-под земли выросли огромные железные решётки, из которых полумёртвые люди стали протягивать к ней свои костлявые, истерзанные руки. Один парень сумел ухватить её за рукав куртки. Эрнеста попыталась высвободиться, но темноволосый юноша держал её мёртвой хваткой. — Что ты хочешь? — попыталась, как можно спокойнее произнести жрица, вглядываясь в его помертвевшие голубые глаза. Юноша попытался что-то ответить, но из его горла донеслись только хрипы и бульканье, а потом из рта фонтаном потекла кровь, тело парня стало содрогаться в конвульсиях. Эрнеста изо всех сил дёрнулась назад, и почувствовала, как проваливается в какую-то бездонную зловонную яму. Тьма обволакивала её со всех сторон, застилала глаза. А потом появились звёзды. Гамаюн лежала прямо на снегу в зловещем лесу, который так часто являлся ей в видениях. Девушка оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что её больше не окружают клетки с полумёртвыми людьми. Шёпот и шелест крыльев, которые на мгновение покинули её, вернулись и на этот раз они стали гораздо громче. Отовсюду исходил запах горелого, навевавший жуткие давно забытые воспоминания. Но всё снова внезапно стихло. — Я знал, что ты скоро придёшь и боялся этого, — услышала за своей спиной до боли знакомый голос Эра. Не зная, радоваться ли услышанному или молиться Небесам, чтобы всё это оказалось неправдой, жрица медленно повернулась. Перед ней стоял живой и здоровый Гавриил. Он печально улыбался ей, а его коньячные глаза были полны слёз. — Почему ты ушёл от нас? — строго спросила жрица, подавляя в себе порыв кинуться мужчине в объятия. — Я думаю, мой брат убьёт меня, но, возможно, что всё обойдётся. Я чувствую себя мелкой мушкой, попавшей в паутину. Я запутался, галчонок, — бессвязно заговорил глашатай, — Я не знаю, что делать. Вы все разрываете меня на части. — Гавриил, о чём ты? — забеспокоилась Эрнеста, — Кто хочет убить тебя? Глашатай ничего не ответил, только лукаво подмигнул ей, а у него на плече устроилась маленькая серая мышка. Из-за деревьев стали появляться какие-то чёрные гротескные тени. Звёздное небо, заволокли чёрные тучи, предрекающие бурю. По всему лесу начало раздаваться тиканье часов. Эрнеста чувствовала приближение чего-то тёмного. Теней становилась всё больше, они сковали широкое кольцо вокруг глашатая и гамаюна, и стоило отвести хоть от одной из них взгляд или моргнуть, как эта тень становилась ближе и кольцо сужалось. Гавриил по-прежнему стоял, не шелохнувшись, только его глаза стояли более ясными и живыми. Жрица хотела подойти к нему, вывести из этого странного транса, но он неожиданно улыбнулся ей и принялся тихо напевать себе под нос английскую песенку: Я старая Сова, Живу я на дубу, Чем больше вижу я, Тем меньше говорю. Чем меньше говорю, Тем больше голова. Ах, ну зачем Сове Ненужные слова? При других обстоятельствах Эрнесте подобная выходка глашатая показалась бы невероятно забавной, но сейчас от каждой пропетой им строчки девушке становилась так жутко, как никогда раньше. Тени становились всё ближе, гамаюн не могла уследить за всеми ими, и пока она смотрела на одних, другие подкрадывались сзади, жрицу начинала охватывать паника. Девушка подошла уже на расстояние вытянутой руки к Гейбу, чтобы не попасть в руки к теням. Безликие голоса снова зашептали ей, на этот раз она прекрасно слышала, как они говорили ей: «Смотри Эрнеста! Запоминай! Смотри внимательнее!» Эра повиновалась. Теперь она хорошенько смогла разглядеть мышонка на плече архангела, глаза маленько зверька напоминали две маленьких чёрных бусинки, которые неожиданно приобрели алый оттенок. Девушке показалось это странным, но времени, чтобы подумать над увиденным у неё не было, так как одна из злополучных теней дотянулась до Гавриила, и положила ему на плечо свою руку. Архангел обернулся, а неясный жуткий тёмный силуэт превратился в высокого, светловолосого мужчину крепкого телосложения. Это был Самаэль. — Здравствуй, брат, — губы глашатая расплылись в доброй, приветливой улыбке. Жрица недоумённо посмотрела на двоих мужчин. Поднялся ветер, деревья со скрипом стали раскачиваться, голоса заговорили ещё громче, и Эрнеста почувствовала, как у неё начинает раскалываться от этого шума голова. Но блеснувший в воздухе клинок, заставил её забыть обо всё и броситься вперёд. В голове была лишь одна мысль отвести замахнувшуюся руку с мечом от Гавриила, но какая-то невидимая рука с силой отбросила девушку назад. Эрнеста, шатаясь, поднялась на ноги. Теперь она находилась в саду проклятого монастыря. В ушах стоял звон, как при контузии, голова, словно налитая свинцом гудела. Голоса доносились эхом, как из бочки. Перед глазами мелькали расплывчатые картинки, на которых сложно было сфокусировать взгляд, она словно плыла из сада внутрь какого-то чёрного водоворота. Сначала она увидела окровавленного Михаила в цепях в тёмном подземелье, архистратиг, молча, смотрел в пустоту. Потом появилось искажённое болью лицо Адены и Кастиила, который держал её на руках, в яркой огненной вспышке, ослепившей девушку на мгновение, промелькнул Люцифер, Эра с ужасом смотрела, как его сосуд медленно рассыпается и превращается в прах. Последней картиной, представшей перед лицом гамаюна, был Дин. Лицо мужчины было усыпано едва затянувшимися шрамами, по его щеке стекала слеза, в опущенной руке он держал пистолет, а с его губ сорвалось всего три слова: «Прости меня, Сэмми». Эрнеста в ужасе открыла глаза и попыталась вскочить, но чьи-то сильные руки не дали ей встать и зажали рот, не давая вырваться из груди душераздирающему крику.