Истории из темноты души.

Лиза всегда любила яркие цвета. Ведь в жизни порой так не хватает красок. Особенно ей нравились жёлтый и красный. А именно - красный на жёлтом. Изумительное сочетание. - Елизавета Викторовна, почему вы это сделали? - в который раз спросил следователь. Девушка посмотрел на мужчину в форме и улыбнулась. Бывалый оперативник вздрогнул, борясь с желанием ослабить ворот наглухо застёгнутой рубашки. Не удержался и звучно сглотнул вязкую слюну. - Отвечайте. - Так было нужно, - повторила девушка. Раз пять уже отвечала. - Так было нужно им. Следователь устало вздохнул: - Кому - им? Обвиняемая посмотрела на мужчину как на несмышлёныша. - Гражданка Лохманова, отвечайте на вопрос! - Неужели вы не понимаете? - Лиза чуть подалась вперёд. Синхронно её движению скрипнули ножки стула и звякнули наручники, которыми Елизавета была прикована к казённой мебели. Опер, стоявший в углу напрягся, но пока не вмешивался, лишь сильнее сжал рукоять резиновой дубинки. - Уж просветите меня, гражданка Лохманова. Девушка резко откинулась на спинку стула и расхохоталась. И сквозь этот смех следователь едва смог распознать слова. - Бабочки. Конечно же - бабочки. *** Утро для следователя по особо тяжким начиналось с наспех влитого в себя кофе. Жил мужчина неподалёку от работы, поэтому зачастую приходил раньше большинства сотрудников. - Валентин Павлович, - окликнул его в коридоре молодой сержант. - У нас ЧП. - Что? - Труп на набережной вытащили минут двадцать назад. Снова маньяк этот. Валентин едва сдержал порыв ударить кулаком по стене. - Поехали. На набережной уже вовсю работали местные сотрудники правопорядка. Анеев Валентин поприветствовал коллег и направился к покойнику. Откинул простыню, предполагая, что увидит. Так и есть. Мужчина тридцать или тридцать пять лет на вид. В хорошей одежде. Украшения и часы не тронуты. На шее следы от лески. Следователь не обращая внимания на других рванул рубашку. Пуговицы посыпались на траву. На груди в районе сердца прямо на коже острым предметом было вырезано изображение бабочки. - Грёбаный засранец, - прорычал Валентин. Этот маньяк опять объявился. Сколько уже они его ловят? Лет пять, не меньше. И до сих пор не могут поймать этого морального урода. Все жертвы были мужчинами и женщинами в возрасте от тридцати до сорока лет. Чем руководствовался убийца, выбирая этих людей - непонятно. Ни одной зацепки, ничего, кроме изображения бабочки. Насекомые всегда были разными: видимо маньяк делал их для каждой жертвы индивидуально. И того факта, что этот ненормальный сливал немного крови: резал то правое, то левое запястье. Психологи уже в панике, потому что тяжело составить психологический портрет того, кто занимается подобным. По всему выходило, что это мужчина от двадцати до тридцати пяти лет, достаточно сильный, чтобы избавляться от тяжёлых тел. Но почему именно это насекомое? Символ хрупкости и красоты. Убийства происходили в разное время с приблизительной периодичностью раз в три-четыре месяца, в разных точках города. И каждый раз одно и то же: свидетели ничего не видели, никакой мужик с усопшими не общался. Тупик. Тогда Валентин Павлович ещё не знал, что искать нужно совершенно в другом месте. *** Елизавета закончила повторную грунтовку холста и вытерла руки о тряпку, которую потом бросила на стол. Сегодня кисть отказывалась от того, чтобы повиноваться создателю полотен. Работа не шла, а выставка уже через неделю. Сутки ещё выждать, чтобы приступить - нужно дождаться, когда грунт высохнет. А это идиот менеджер названивает постоянно. “Я понимаю, что ты зависишь от вдохновения, но работай быстрее”, вещает это имбицил с невнятным образованием. Если понимает, то какого чёрта требует? - Вадим! - позвала Лиза. В мастерскую зашёл высокий широкоплечий мужчина и замер у двери. - Сегодня вечером ты мне нужен. Мужчина кивнул и вышел. Елизавета раздражённо уставилась на белое полотно. Последняя картина из двадцати. Изумительное по красоте сочетание цветов и эмоций. Эта экспозиция определённо заслуживает внимания. Ей наконец-то выделили отдельный зал, а не жалкие два или три места рядом с мазнёй остальных молодых художников. Девушка потёрла переносицу. Осталось совсем немного - она это чувствовала, ощущала в каждом движении воздуха вокруг себя. Скоро. *** Георгий сидел за столиком в ресторане уже больше часа, но Инга опаздывала. Раньше эта девка себе такого не позволяла. Спустя ещё минут десять засветился экран телефона. Эта тварь решила его кинуть. Он столько времени вбухал в эту женщину, а она крутанула хвостом и была такова. Воистину всё зло от женщин. Внезапно Георгий поднял взгляд и заметил в углу одинокую девушку. Она сидела, покачивая в бокале вино и смотрела на скатерть. Выражение её лица было таким, что даже идиоту становилось ясно - леди пребывает в глубоком душевном упадке. Пожалуй, можно попробовать поднять ей настроение. Ну и себе заодно. Мужчина поднялся из-за своего столика и направился к незнакомке. - Красивым женщинам нельзя грустить. На него посмотрели самые прекрасные глаза во всём мироздании: голубые с мелкими жёлтыми крапинками и зелёными разводами у самого зрачка. Незнакомка нежно и грустно улыбнулась. - Иногда и красивые женщины могут испытывать грусть от предательства мужчины. Георгий улыбнулся в ответ. Это будет идеально: интрижка на один раз, без обязательств и чувства ответветственности. Идеально. И мужчина сел за столик. *** Елизавета облизнула губы и холёными пальчиками взяла со стола специально приготовленное лезвие. Она сама сделала это подобие скальпеля, как всегда изготавливая его для каждого, кого выбирала. Девушка находила в этом особое удовольствие, словно готовилась к долгожданному свиданию с возлюбленным. За её спиной раздался стон. Лиза улыбнулась, не спеша уделять внимание зовущему. Он ещё не готов, пусть потерпит. Она долго рассматривала лезвие, любуясь блеском металла в свете свечей. Пусть старомодно, да и хорошие свечи стоят дорого, но оно того определённо стоит. Отблески пляшущего пламени завораживали, заставляли окунаться с головой в только ей одной слышимую музыку. Тихо напевая неизвестный никому мотив, Елизавета стала раскачиваться из стороны в сторону. Затем положила скальпель и с дрожью предвкушения взяла тонкие бархатные перчатки и одну за другой медленно одела их, наслаждаясь прикосновением материала к коже. И только после обернулась. На специальном столе с креплениями был привязан ремнями мужчина. Отличный образец мужества и красоты. Несмотря на то, что он находился под действием лёгкого наркотика, всё же оказался крепче предыдущих - мог ещё стонать и даже шевелиться. Лиза не любила, когда её натурщики дёргаются. Но сегодня особенный случай. - Ты знаешь, - заговорила она, приближаясь к мужчине. - У тебя очень красивое имя, - кончиками пальцев провела по животу и груди пленника. - Георгий. Звучит почти как “греховный”. Мне нравится. Мне определённо нравится то, что я вижу. Мужчина попытался дёрнуться, но ремни держали крепко. Лиза склонилась и лёгким поцелуем коснулась его губ. - Тебе понравится, - томно прошептала она. - Обещаю. Остриё скальпеля вошло в кожу: не настолько глубоко, чтобы жертва истекла кровью раньше времени, но достаточно, чтобы Георгий задрожал от боли. Лезвие двинулось по живому холсту, выводя линию. Затем ещё. И ещё. И ещё… Плоть охотно поддавалась руке мастера, наполняя девушку восторгом и сладостью эйфории от собственной власти в этот конкретный момент времени. Внизу живота скручивался тугой узел, а комнату наполнял запах крови и горящих свечей. Мужчина дёргался, но потом потерял сознание от боли, а Елизавета снова стала напевать мелодию, которая с каждой минутой становилась более интенсивной. Так работает бой барабанов. Всё начинается с резких, отрывистых ударов, медленно формирующих нужный ритм. Удары становятся чаще и на некоторое время удерживают скорость, чтобы или замедлиться, или сорваться в бешеную звуковую скачку. И если происходит последнее… Елизавета качнулась, едва не нарушив изящность линий рисунка, а потом резко развернулась к холсту и бросила на стол скальпель, подхватывая кисть. Взмах, как удар барабана, ещё раз, затем ещё. И ещё. Кисть с жёстким ворсом раз за разом окуналась в краски, щедро разлитые на палитрах. Левой рукой художница схватила вторую кисть. Музыка в голове стала интенсивнее. Взмахи, мазки на холсте, частое дыхание. Внизу живота узел наливался огнём, кожа словно горела, раскалённой лавой по венам и артериям нёсся яростный поток адреналина, смешиваясь с возбуждением. Эта волна превращалась в беспощадное цунами, сносившее всё на своём пути. Лиза извивалась, движения становились всё более рваными и дёрганными. Последние штрихи и художница падает на колени, из её горла вырывается хриплый стон, а перед глазами кружатся они - сонм пёстрых бабочек. *** - Красиво, - не смог не отметить прокурор, рассматривая стоящие на полу картины. Изящные штрихи смешивались с рваными мазками. С полотен смотрели красивые мужчины и женщины: их тела были представлены в позах близких к эротике, но абсолютно без пошлости, и больше всего привлекали глаза. Взгляды казались настолько живыми, что это пугало и вводило в смятение. - Даже странно, что эту красоту творили те же руки, что резали и душили чужие тела. Следователь посмотрел на прокурора и издевательски выгнул бровь: - А не странно, что Лохманова писала свои картины с мёртвых людей? Прокурор пожал плечами: - Знаешь, в истории встречались и более неадекватно воспринимающие мир люди, - и посмотрел на друга. - Жалеешь, что отпустил до суда под охрану домой? Валентин чуть ли не заскрежетал зубами. Его прокол. Вообще так делать нельзя. Но подельник её сидел в изоляторе, а в квартире она жила одна. Не считая горничной, что приходила раз в неделю, больше в квартире никто появиться не мог. Отпустил на одну ночь. И вот итог: прекрасная маньячка лежит сейчас в морге в ожидании вскрытия. - Да кто же знал, что она самоубиться решит? - не выдержал майор и зарычал. - Вот скажи мне, Гриша. Как она могла саму себя задушить леской? Я в это не верю. К тому же были найдены следы краски, но холста на мольберте нет. Куда делась картина вместе с подрамником? Вот куда?! Там же оперы дежурили! Ай… - Не ори, Валентин. Дело завели. Рассматривается и вариант убийства. Не казни себя. - Ага. А родичам убитых как я в глаза смотреть буду? Предлагаешь на сделку с совестью пойти? Издеваешься, да? Следователь хотел ещё пару матерных завернуть, но его прервал вбежавший в помещение с вещдоками сержант. - Валентин Павлович, у нас ЧП! - Ну что опять? - Час назад в своей камере покончил с собой Вадим Тимуров, - молодой опер нервно сглотнул. - Он ногтями вспорол себе артерию и истёк кровью. Валентин всё же выругался. - Но это не всё, - сержант бледнел прямо на глазах. - Найден труп в лесопарке. Менеджер Лохмановой Евгений Зуйкин. Задушен леской… Дальше следователь не слушал. Он и так прекрасно знал, что сейчас скажет оперативник. *** Инга с улыбкой вытирала руки о тряпку. Несчастная ткань уже полностью была испачкана краской, но женщина, казалось, вовсе не замечала этот факт. Сегодня она рисовала всю ночь. Откуда взялась тяга к кистям и краскам - непонятно, но это началось ещё во время подготовки к выставке Елизаветы Лохмановой. Гениальная художница и незаурядная личность. Сама Инга с ней знакома не была, но зато много слышала от своего любовника - тот являлся менеджером Лохмановой. Однажды он притащил Ингу в закрытую галерею, и женщина впервые увидела картины художницы. Что сказать? Это была любовь с первого взгляда. Инга внезапно осознала, что именно этого ей не хватает в жизни: яркости, красок, красоты, творчества. Но в отличие от Елизаветы, женщину больше привлекали пейзажи, которые и стали рождаться из-под её руки. А вчера ночью в её квартире появилась картина, которую Инга не видела в экспозиции выставки, да и пахла она так, словно её закончили несколько часов назад, но краска успела высохнуть. Смутно женщина помнила, что вроде бы её принёс Женя, но куда потом делся любовник, она никак не могла вспомнить. Наконец-то вытерев руки, она бросила тряпку на стол и хрустнула затёкшей шеей. Она всего лишь рисовала, но создавалось стойкое ощущение, словно таскала мешки с камнями. Придя к мысли, что она просто устала, и что лучшее сейчас - сон, Инга отправилась в спальню. Женщина уснула быстро и ничто не нарушало её покой. Только с картины на стене смотрели голубые глаза с жёлтыми крапинками и зелёными разводами у самого зрачка на жёлтом фоне с красными разводами и пятнами. И чудилась сейчас в этом взгляде насмешка и сонм бабочек, которые снились Инге. #Мор_пишет #короткие_рассказы #зарисовки #маньяки #проба_жанра