Tooth for a tooth

— Блин. Это так странно. Почему мы не могли пойти с ними?       Катра закатила глаза и подняла голову, которая покоилась на коленях Адоры. Они были в казармах одни — впервые за многие годы. И, верная своему характеру, Адора отказалась наслаждаться даже одним моментом тишины. — Потому что мы уже сдали симуляцию лабиринта на прошлой неделе. Другие кадеты должны понять как пройти его сами, без тебя, держащую их за ручку каждый раз. А для нас это награда, Адора.       Адора фыркнула и сбросила Катру со своих ног во второй раз. — Нет, нам дали свободное время чтобы мы повторили боевые построения. Не для того, чтобы лежать в кровати.       Катра села и нахмурилась: — Танки впереди, затем скифы, затем пехотинцы и так далее и тому подобное. Это не ракетостроение, и, в любом случае, не притворяйся, что не знаешь все построения Орды от и до.       Катра толкнула Адору в колени, пытаясь заставить ее снова лечь, но застонала, когда увидела, что это действие зажгло озорной огонек в глазах девушки.       До того, как Катра успела выпутать свои ноги из одеяла, Адора поймала ее в захват. Катра выругалась, а Адора впилась пальцами свободной руки в ее ребра, заставляя Катру смеяться, даже когда она боролась и шипела. — Отстань от меня, огромная блондинистая идиотка! — сказала она, наконец вырвавшись из-под руки Адоры.       Она отползла назад, однако только для того, чтобы создать достаточное расстояние для достойного прыжка. Адора вскрикнула, как только ее отбросило назад.       Они боролись несколько минут, в течение которых пытались поочередно занять лидирующую позицию. И только потому, что они подошли слишком близко к краю койки и Адоре пришлось пожертвовать своей позицией, чтобы не дать им упасть, Катра победила. — Ха! — воскликнула она, прижимая коленями руки Адоры.       Затем Катра отодвинулась назад и начала прихорашиваться, победно хлестнув хвостом. — Я должна была просто позволить тебе упасть на пол, — проворчала Адора, но ее притворный гнев исчез сразу, как только она посмотрела на Катру.       Катра не была точно уверена, что видела Адора, но это заставляло ее глаза смягчаться, а зрачки расширяться. Она уже не в первый раз ловила на себе такой взгляд Адоры. Катра действительно не знала, что это значит — Адора, вероятно, тоже — но это всегда заставляло ее чувствовать себя так, будто у нее сводит живот. И это было ей в новинку. Адора смотрела на нее тысячи раз, пока они росли вместе, но только в последние месяцы это начинало казаться... таким.       Катра действовала импульсивно, но ей приходилось — она не была также физически развита как другие кадеты (ну, как большинство из них. Кайл был бесполезен во всех возможных отношениях), поэтому должна была полагаться на свою скорость и гибкость.       Вместо того, чтобы попытаться понять этот взгляд или позволить Адоре подняться, она согласилась на ничью, которая висела между ними в течение последних недель. Все, чего она хотела, это все время быть рядом с Адорой.       Это не имело никакого смысла, но Катра наклонилась и уткнулась лицом в щеку Адоры.       Адора замерла, но не оттолкнула ее. На самом деле, ей удалось вытащить руку из-под колена Катры и использовать ее, чтобы обхватить ее челюсть и прижать к себе. Сердце Катры начало биться, хотя на это не было никаких причин. Она прижалась сильнее, потерлась скулой о подбородок Адоры и уткнулась носом в ее шею.       Это было совсем не то, что раньше, когда они обнимались. Катра была уверена, что шерсть у нее на хвосте встала дыбом, потому что атмосфера в казарме напоминала треск приближающегося штормового фронта.       Было приятно, но недостаточно. Адора откинула голову назад, чтобы Катра могла дотронуться до большего участка ее кожи, при этом дыша маленькими прерывистыми вздохами. Катра почти остановилась, чтобы спросить, все ли с ней в порядке, но она знала, что если что-то будет не так, Адора сама скажет ей, поэтому она продолжила. Подняв руки, она взяла Адору за подбородок и наклонила его в сторону, чтобы прижаться губами к впадинке под ним. Вот так-то лучше. Катра опустила губы еще ниже и затем, чисто инстинктивно, открыла их достаточно широко, чтобы кончиком языка почувствовать вкус кожи Адоры.       Адора напряглась, как будто была шокирована, и Катра немного приподнялась, чтобы посмотреть ей в глаза. Лицо Адоры было ярко-красным, румянец распространялся по ее скулам и ушам и даже вниз по шее, где касалась Катра. Ее глаза, однако, были сосредоточены на ней. Как будто ничего другого не существовало. Внимание было опьяняющим, и Катра опустила руки, чтобы схватить Адору за бицепсы. Она снова напряглась и вцепилась в простыни пальцами, от чего ее мышцы напряглись и затрепетали под прикосновениями Катры. — Что ты делаешь? — прошептала Адора, не сводя глаз с Катры.       Катра проигнорировала вопрос. Она понятия не имела что делает, что происходит и почему она так себя чувствует — разгоряченная и дрожащая от чего-то, для чего у нее не было слов, но не собирающаяся признаваться в этом Адоре. Вместо этого она снова медленно наклонила голову, давая той время возразить, и спросила: — Ты хочешь, чтобы я остановилась?       Адора пошевелилась под ней, прежде чем покачать головой. Катра чуть было не заставила ее сказать это вслух, но притяжение было слишком велико, и она снова прижалась лицом к лицу Адоры. На этот раз, когда она попыталась поцеловать ее в скулу, Адора подняла подбородок так, что губы Катры упали на ее губы. О да, это было то самое чувство, которое она так преследовала. Она не знала об этом, пока их губы не встретились — она никогда не видела, чтобы кто-то делал это раньше, но это было хорошо — лучше, чем все, что она когда-либо чувствовала раньше.       Адора выдохнула в губы Катры и это должно было быть отвратительно, но это было не так, совсем не так, и Катра прижалась к ней сильнее, преследуя притяжение, которое, казалось, только росло и росло. В животе у нее все сжалось и закружилось, когда Адора открыла рот настолько, что верхняя губа Катры оказалась между губами Адоры. Они обе застонали, от чего Адора запустила свои руки в волосы Катры вместо одеял. От сильного рывка по спине Катры побежали искры.       Она чувствовала себя естественно, когда позволила кончику своего языка скользнуть по губе Адоры, а затем внутрь, когда та открыла рот шире.        Язык Адоры был мягким, в отличие от ее собственного, поэтому, дойдя до него, Катра заскулила от смеси удовольствия и нарастающего разочарования. Она крепче прижалась к Адоре, нуждаясь в большем, но не зная, в чем именно.       Катра погладила Адору по бицепсу, позволив себе полюбоваться сильным телом подруги. В детстве они обе были долговязыми, но по мере взросления мышцы Катры оставались худыми и жилистыми, в то время как мышцы Адоры становились точеными, увеличиваясь, чтобы соответствовать ее новому росту.       Обычно признание дополнительных нескольких дюймов Адоры и превосходящую грубую силу означало, что Катра проиграла спарринг-сессию и погрузилась в угрюмость, но сегодня она позволила себе исследовать Адору, удивляясь тому, как сильно она наслаждалась ощущением сгибания и движения ее мышц под своими пальцами.       Катра прикусила нижнюю губу Адоры и та отстранилась, чтобы судорожно вздохнуть. Увидев открывшуюся часть кожи, Катра бросилась к ней и позволила своим зубам скользнуть вдоль пульсирующей вены девушки. Это, казалось, окончательно сломило сдержанность Адоры. Она потянулась вверх, и уши Катры удивленно прижались, когда Адора перевернула обеих так, что ее бедра оказались над Катрой, а оба запястья в одной из рук Адоры.       Катра зашипела, хотя на самом деле ей это понравилось. Железная хватка Адоры снова послала искрящееся чувство в ее живот, поэтому Катра извивалась и сверкала зубами, издавая рычание.       Глаза Адоры остановились на губах Катры — нет, на ее зубах. Девушка подняла предплечье, чтобы прижаться ниже ее подбородка. Катра инстинктивно наклонила голову назад и расширила рот, чтобы убедиться, что она еще может дышать, в то время как Адора начала скулить. — Серьезно? — снова прошипела Катра, дразня ее.       Адора только покачала головой: — Ты даже не представляешь, насколько ты потрясающая.       Какой бы ответ ни последовал от Катры, он улетучился вместе с остальными ее мыслями. Что-то глубоко внутри нее начало пульсировать вместе с ее сердцебиением.       Адора смотрела на нее сверху вниз, ее глаза лихорадочно блестели, колеблясь всего секунду. Она мягко оттянула верхнюю губу Катры большим пальцем, а затем дразняще открыла рот, когда Катра смущенно, но охотно расслабила челюсть. Адора скользнула большим пальцем внутрь рта Катры, обводя острый край ее клыка.       Катре вдруг вспомнилось, как она была намного младше, как у нее прорезались зубы, как ей хотелось грызть и кусать клыками все, что попадалось под руку. Она вспомнила, как ее воспитатели из Орды били и кричали на нее, когда она это делала. Но Адора никогда не отталкивала ее, даже в детстве. Она позволяла Катре кусать себя и пробовать ее ноющие зубы на внутренней стороне своего запястья или костяшках пальцев, крича только тогда, когда Катра кусала слишком сильно, но при этом она не отстранялась. Адора никогда не отступала. Катра должна была решить, хочет ли она укусить сильнее, причинить боль.       И Катра никогда этого не хотела. Поступка Адоры, дающего ей право выбора, всегда было достаточно, чтобы удовлетворить ее.       Не осознавая этого, Адора научила Катру кусать с таким давлением, чтобы не перейти черту между раздражением и болью. В конце концов, Катра перестала получать наказания от своих начальников (по крайней мере, по этой причине), а желание кусаться сменили тренировочная борьба и ленивое тыканье в лодыжку Адоры перед тем как заснуть.       Но теперь Адора была над ней и ее грудь вздымалась явно не как у спящей. Она умоляла Катру взглядом, а затем сказала: — Пожалуйста, я просто хочу... — и замолчала, даже не зная, о чем просить.       Но Катра знала Адору лучше, чем кто-либо другой в Этерии, поэтому она еще шире раздвинула губы в зубастом приглашении. Несколько мгновений она позволяла Адоре водить большим и указательным пальцами по своим резцам, а затем, нетерпеливо ожидая чего-то, чего она не могла выразить словами, провела по ним наждачным языком. Адора дрогнула, и ее бедра прижались к Катре. Она выдохнула, а Катра вздохнула.       Всегда синхронны, но отчетливо противоположны.       Вдох Катры позволил пальцам во рту скользнуть еще глубже. Поглаживая острые зубы хищника, Адора помедлила еще секунду, а затем отстранилась, позволив Катре сказать: — Я и не знала, что ты так завидуешь моим зубам.       Намеренно самодовольный тон Катры был заглушен дрожью в ее голосе; она никогда раньше не слышала, чтобы он так звучал.       Катре не нравилось, что дрожь может намекнуть на уязвимость, потому что она была совсем не такой. Прежде чем Адора успела ответить, Катра схватила ее за предплечье и вонзила зубы в то место на внутренней стороне запястья, где она слышала пульсирующую кровь.       Катра укусила сильнее, чем раньше, но то, что овладело Адорой, заставляло ее собственную кровь искриться и пульсировать в организме даже быстрее, чем в боевых симуляциях. Адора, казалось, не возражала: когда челюсти Катры сомкнулись, она рухнула на нее сверху, и ее стон раздался рядом с горлом Катры.       Адора была тяжелой, и при обычных обстоятельствах Катра бы пожаловалась, что та давит на нее, но в тот момент ощущение тяжести Адоры на ней было опьяняющим. Катра пошевелилась, пытаясь увидеть, сможет ли она вывернуться из-под Адоры, но та сжала колени вокруг бедер Катры, крепко держа ее. От этого что-то начало пульсировать и жадно биться между ног Катры. — Ты такая... — выдохнула Адора ей в кожу.       Катра отпустила ее запястье и успокаивающе лизнула следы укуса, чтобы ответить: — Какая?       Адора отчаянно покачала головой и прижалась к ее бедрам, и Катра вдруг почувствовала, как грудь Адоры скользит по ее собственной. — Я не знаю, я просто... хочу. — Хочешь чего? Что это вообще значит? — спросила Катра, не в силах удержаться от ухмылки, хотя и сама пыталась найти ответ в своей голове. Она тоже этого хотела.       Адора не клюнула на приманку и вместо этого снова потерлась щекой о щеку Катры. Катра не могла остановить мурлыканье, которое грохотало у нее в груди, как и не могла замедлить свое учащенное сердцебиение.       Адора поцеловала ее, и в следующее мгновение они отпустили друг друга, тяжело дыша. Пальцы Адоры скользнули по груди Катры, и та, к своему удивлению, выгнулась навстречу этому прикосновению. Раньше она никогда особо не задумывалась о своих грудях: они были маленькими и, казалось, мало что делали. Но сейчас она чувствовала, что ее соски были твердыми и напряженными даже через комбинезон. Катра ущипнула один из них, наслаждаясь всплеском удовольствия, который пронзил ее в ответ. — Подожди, могу я?.. — спросила Адора.       Катра наклонила голову и пожала плечами, изображая безразличие, хотя каждая клеточка ее тела кричала: да, да, пожалуйста, да. — Конечно, наверно.       Адора приподняла ее немного, без усилий, чтобы расстегнуть молнию комбинезона. Катра помогла ей спустить его до талии и снова легла на кровать. Адора выглядела немного ошеломленной, поэтому Катра почувствовала себя более чем самодовольно, когда глаза девушки прошлись по ее телу.       Катра заложила руки за голову и потянулась, подталкивая грудь к Адоре также, как это делала она. Все было так странно, но это была всего лишь Адора, и для Катры не было ничего проще, чем дергать за нужные рычаги. Если ее грудь окажется одним из них, Катра не станет сдерживаться. — Я могу продолжить делать это сама, если ты не собираешься.       Наконец Адора перестала пялиться на ее грудь и очень серьезно сказала: — Ты прекрасна, Катра.       Это, в сочетании с пальцами, мягко скользящими по соску Катры, отправило ее в другую плоскость существования. Катра закрыла глаза и указала на руки Адоры, требуя перестать дразнить ее. Адора обхватила обе груди ладонями и потерла большими пальцами соски Катры, пока они не стали такими тугими и напряженными, что Катре показалось, что она вот-вот упадет в обморок. — Тебе хорошо? — спросила Адора.       В ее голосе звучало удивление, и это заставило Катру покраснеть от смущения. — Ты мне скажи, — тяжело дыша ответила Катра, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие самообладания и теребя рубашку Адоры, пока та не подчинилась и не сбросила ее.       Теперь настала очередь Катры пялиться, потому что, черт возьми, ее собственные сиськи, возможно, не были чем-то особенным, но грудь Адоры была действительно потрясающей. Ее соски были такими же твердыми, как у Катры, и их светло-розовый цвет восхитительно выделялся на фоне бледной кожи Адоры.       Кончиками пальцев Катра дотронулась до одного из них, и, двигаясь чисто инстинктивно, приподняла голову, чтобы провести языком по другому. — О Боже, — застонала Адора. Катра восприняла это как сигнал сосать сильнее, из-за чего Адора начала раскачивать бедрами рядом с бедрами Катры.       Ощущения в животе заняли место пониже, между ног Катры, в области, на которую она никогда не обращала много внимания. Она обхватила ногами талию Адоры и слегка оттолкнулась, когда та припала ниже. Но этого было недостаточно, ничего из этого не было достаточно; Катра извивалась все сильнее и сильнее, она была в огне. Она чувствовала себя ненасытной черной дырой, которая будет пожирать, пока не поглотит всю Вселенную. — Ты можешь снять его с меня? — взмолилась Катра (она никогда не просила о помощи. Она никогда не умоляла. Никого) и потянула свой комбинезон вниз, туда, где Адора сидела на ней.       У Адоры был голодный блеск в глазах, который Катра втайне любила, хотя в основном она видела его в боевых симуляциях, когда Адора швыряла ее на мат. Адора поняла это, когда столкнулась с вызовом — настолько уверенная в своей доблести, что даже не задумывалась о возможной неудаче.       Сильной рукой она подняла Катру, а другой стянула с нее остатки комбинезона. Однако вместо того, чтобы сразу же опустить ее на кровать, Адора погладила полоску шерсти, спускавшуюся по спине Катры к тому месту, где начинался ее хвост. Катра вскрикнула, больше не стесняясь каких-либо звуков.        Она скажет и сделает все, что угодно, лишь бы Адора никогда не переставала прикасаться к ней. Адора сделала это снова, и на этот раз погладила весь ее хвост. Жар Катры пульсировал, поэтому она прикусила свою руку, чтобы дать чувствам хоть какой-то выход.       Шуршание ткани вернуло ее внимание, и Адора наконец положила ее обратно на кровать, чтобы самой сбросить свои штаны и нижнее белье.       Катре хотелось пялиться на тело Адоры (сейчас оно выглядело совсем иначе, чем в раздевалке), но девушка, не теряя времени, снова взобралась на нее, однако на этот раз она просунула свое бедро между ног Катры и села на одну из них.       Катра отказалась от всех притязаний на попытки освободиться от хватки Адоры, потому что, черт возьми, наконец-то возникло трение именно там, где было нужно, от чего у нее перехватило дыхание. — Так хорошо? — Адора тяжело дышала рядом с ее ухом.       Ее грудь скользила по обнаженной груди Катры, а нога прижималась к ней, и Катре никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас. — Да, да, просто... — Катра царапала ее спину, стараясь не позволить когтям впиться слишком глубоко, но не знала, о чем просить. — Просто двигайся.       Адора снова прижалась губами к губам Катры, и та протолкнула свой язык глубже, чтобы не закричать, когда Адора начала тереться о ее бедро. Катре казалось, что с нее капает на простыни и она была уверена, что Адора чувствовала ее влагу на своей коже, когда соприкасалась с ней, но ей было все равно.       Она схватила Адору за задницу и потянула сильнее, когда та качнулась к ней. Адора издавала тихие всхлипывающие звуки удовольствия в ухо Катры, от чего она почувствовала, как животный инстинкт овладел ею.       Она выгнулась дугой и встретила каждый изгиб бедер Адоры своим собственным. Когда их ритм стал более быстрым и неистовым, Адора отчаянно прижалась к ней. Катра подгоняла ее зубами и когтями, и черная дыра внутри нее зияла так широко и голодно, что ей казалось, что она вот-вот умрет. — Ах, ах, — пробормотала Адора в плечо Катры.       В этот момент мурлыканье самой Катры было похоже на непрерывное рычание. Она потеряла разум и мысли, кроме той, которая говорила гнаться за извивающимся чувством внутри себя, пока оно либо лопнет, либо она сделает это сама.       Катра прижалась к бедру Адоры, а затем наклонилась вперед, чтобы вонзить зубы в то место, где плечо Адоры соединялось с шеей. Она прикусила губу и покачала головой так сильно, что ее клыки впились в мускулы Адоры, и та приглушенно застонала в подушку рядом с головой Катры.       Адора отчаянно протянула руку между ними и потерлась между ног Катры. Ее собственные бедра начинали болеть, напрягаясь в неподвижности. Пальцев Адоры, скользнувших по влажному телу Катры и грубо прижавшихся к ней, наконец хватило, чтобы Катра перелетела через гребень волны, которую она создавала, казалось, целую вечность.       Внутренности Катры напряглись и расслабились, и это было величайшим облегчением во всей Этерии. Наслаждение вибрировало в ней снова и снова, пока Катра не подумала, что у нее может закончиться воздух. Она вцепилась зубами в плечо Адоры, из-за чего та вздрогнула над ней.       Последующие толчки вызывали дрожь между ними, и Адора еще несколько раз покачала бедрами, преследуя это чувство.       Адора наклонилась в сторону и плюхнулась рядом с ней, и Катра мгновенно почувствовала исчезнувшую тяжесть. Она всхлипнула, все еще не придавая звукам никакого значения, в то время как Адора крепко прижала ее к груди, обхватив сильными руками. — Все в порядке, ты в порядке, — прошептала она в волосы Катры.       Катра молчала, пока ее сердцебиение не замедлилось до нормального уровня, а легкие не перестали вздыматься. Она почувствовала во рту привкус меди и попыталась отодвинуться назад, чтобы посмотреть на плечо Адоры. — Я думаю, что у тебя течет кровь, — обеспокоенно сказала она, однако Адора держала ее крепко. — Я в порядке. — Адора... — Катра, я серьезно. Это было лучше всего, что я когда-либо чувствовала.       Катра вздохнула и спрятала голову под подбородок Адоры. Она начала облизывать шею и плечо девушки, очищая рану длинными, заживляющими, скребущими движениями языка. — Я не хотела делать тебе больно. Что это вообще было? Я никогда не чувствовала себя так раньше.       Она почувствовала, как Адора пожала плечами. — Ты не сделала мне больно. И я без понятия. Никто в Орде не упоминал, что делал что-то такое раньше.       Катра съежилась от представшего перед ней образа. — Фу, как ты думаешь, Ткачиха Теней когда-нибудь делала это с кем-то раньше? Боже мой, представь, что Хордак... — Мерзость, Катра! — Что? Ты подняла эту тему, а не я! — Я абсолютно точно этого не делала.       Катра закатила глаза и наклонилась, чтобы натянуть на них одеяло. — Неважно. Ты наконец-то вздремнешь со мной? Остальные кадеты не вернутся еще несколько часов. Мы можем повторить построения когда проснемся.       На удивление, Адора не сопротивлялась. Она просто прижалась к Катре и замычала, когда хвост Катры обвился вокруг ее лодыжки. — Спасибо, — пробормотала она.       Катра навострила уши и спросила: — За что? — Ты знаешь за что. Спасибо, что сделала это со мной, что бы это ни было. Мне было действительно хорошо. — Ага, ага, только не делай этого с, например, Лонни или кем-то еще теперь, когда ты узнала каково это. — Я бы никогда... — торжественно сказала Адора. — Только ты.       Сердце Катры сжалось, и она крепче обхватила хвостом ногу Адоры. Она не могла себе представить, что будет делать это с кем-то еще, кроме Адоры. Она даже не представляла, зачем ей когда-либо делать так. Она лизнула Адору в последний раз, а затем закрыла глаза и заставила себя уснуть.       Два дня спустя Адору повысили до Капитана, Катра украла скиф, и волшебный меч все разрушил.