***
Пэнси пришлось несколько дней провести в больничном крыле, чтобы избавиться от рожек. Драко навестил её разок. Когда дело касалось Грейнджер, Малфой велел помалкивать и не связываться с ней. Прямо как на третьем курсе, когда сам схлопотал от неё и никак потом не отплатил. Пэнси болтать не собиралась, ей не хотелось, чтобы ещё больше людей узнали о том, как её унизила грязнокровка Грейнджер. И никто из присутствующих тогда в Большом зале Гермиону так и не выдал. Уж очень многим Пэнси насолила или просто не нравилась. А вот то, что Драко так настаивал, чуть ли не угрожая, не связываться больше с грязнокровкой, вкупе со словами Дафны на этот счёт, заставляло Пэнси едва ли не лезть на стену от мыслей, что все её подозрения отнюдь не на пустом месте. Драко мало того, что слишком много внимания уделяет Грейнджер, так ещё и защищает. Пэнси заметила ещё на Чемпионате мира по квиддичу, когда случился тот переполох с показушным нападением Пожирателей Смерти на маглорождённых. Драко тогда странно себя вёл, отделившись от их компании. Отыскав Драко в лесу за его излюбленным занятием — обмениванием «любезностями» с золотой гриффиндорской компашкой — Пэнси подслушала, как он в своей издевательской манере велит Грейнджер «не высовывать свою лохматую голову»... и что-то там про то «не хочет ли она похвалиться своими панталонами между небом и землёй». И за этим он попёрся в самый эпицентр событий? Слишком, чтобы просто поглумиться над врагами. Он её предостерегал. Но ладно, успокаивала себя тогда Пэнси, единичный случай, она просто себя накручивает. Только вот то, как Драко потом смотрел на Грейнджер на Святочном балу... А теперь ещё это... Она слишком хорошо его знала, чтобы не понять. Но одного Пэнси все же понять не могла: что он в ней нашёл. Чего нет в ней? Она все для него делала... Слизеринская «староста» проплакала все время, что пробыла в больничном крыле. Между воспоминаниями о том, как Тео сказал ей на рождественском приёме в Малфой-мэноре, что понимает её. Что любить кого-то, чьё сердце, пусть и неосознанно, принадлежит кому-то ещё, чертовски утомительно. Сказал, что нельзя принадлежать тому, у кого для тебя всегда найдётся замена. Сказал, что они с ней похожи: оба слепо преданы Дафне и Драко. И Пэнси показалось, Тео был искренен. Ей показалось, между ними и правда пробежала искра. Ей показалось, он нашёл её близкой себе по духу. Пэнси показалось, с ним она может почувствовать себя той самой девушкой.***
Саундтрек: Post Malone feat. Ozzy Osbourne, Travis Scott - Take What You Want Садиться на метлу под кайфом от наркотического зелья — не самая лучшая затея. Тео трижды чуть не свалился с метлы. И в конце концов Монтегю с руганью отстранил его от тренировки. Приземлившись на трибуны, Нотт отшвыривает метлу и садится на скамью, роняя голову себе на руки. — Ты что, убиться решил? — спрашивает Пэнси, пересаживаясь к нему с верхнего ряда трибун. Тео искоса бросает на неё взгляд, отмечая, что рожки у той уже исчезли. Голова ходит кругом, так что он вновь опускает её на свои ладони. — Квиддич не твой конёк, сладенький. — Пэнси хлопает его по плечу, провожая гоняющегося за снитчем Драко тоскующим взглядом. — Да плевать я хотел на этот квиддич, Паркинсон. — Скинув со своего плеча её руку, Нотт встаёт с места и презрительно кривится: — И не называй меня, блядь, так. Смиренно фыркнув, Пэнси окидывает его удаляющуюся спину оценивающим взглядом. — Тогда зачем вступил в команду... сладенький? — издевательски протягивает она. Тео с каменным лицом поднимает метлу и уходит с трибун. Больше всего Пэнси не терпит, когда её игнорируют. Так что, вскочив со скамьи и напоследок облюбовав ловца изнывающим взглядом, она догоняет охотника на лестнице башни, укрытой серо-зеленой тканевой завесой. — А хочешь знать, почему ты вступил в команду, а, Тео? — кричит она ему вдогонку, вальяжно опираясь о перила. Он разворачивается на лестнице, поднимает на неё отстранённый взгляд и разводит руками, мол, поведуй же мне. И Пэнси медленно спускается, вставая на одну лестницу выше него. Но, даже несмотря на это, Пэнси со своим маленьким ростом приходится высоко вскинуть подбородок, чтобы взглянуть в его опустевшие от искусственного кайфа блеклые изумрудные глаза. — Потому что мог, — говорит она низким голосом и с каждым последующим словом идёт прямо на него, вынуждая Нотта отступать вниз по лестнице. — ...Потому что просто была такая возможность. И ты воспользовался ей. И продолжаешь пользоваться, хотя тебе это ни на кой черт не сдалось! — Пэнси невесело усмехается и развязно толкает его в плечо, так что Тео безвольно отшатывается и сходит со ступенек, упираясь спиной в завешенное ограждение. — Ты играешь в квиддич так же, как Драко играет со мной... не находишь? — Нагло упираясь руками по обе стороны от него, она тянется на носочках к его уху, проводя по нему кончиком своего языка. — ...Просто потому, что оно само идёт к тебе в руки, — с иронией заключает Пэнси и начинает посасывать его мочку, руками задирая под мантией свитер и ощупывая его пресс. Тео с приглушённым стоном откидывает голову на ограждение. Ощущая жаркие губы Паркинсон на своей шее, он запускает пальцы в её чёрные волосы и, оттянув за голову, затягивает её в грубый поцелуй. Сплетаясь с ним языками, Пэнси льнёт к Тео всем телом, чувствуя, как на его форме выступает квиддичная защита. Когда же её руки тянутся к его штанам, поглаживая пах, Тео давит Пэнси на плечи, вынуждая её опуститься перед собой на колени. Что та и делает. В прострации опустив глаза вниз, прямо перед тем, как она расстегнёт его штаны и возьмёт член в рот, Тео убеждает себя, что так правильней. Игнорируя горечь подступившую к горлу, он чувствует, как его голова ещё больше начинает ходить кругом. Зарычав, он ближе притягивает Пэнси к себе за волосы. Всё-таки Паркинсон своё дело знает... Неудивительно, что Малфой никак не отделается от неё. Экстаз затмевает преследующие его ощущения того, что он всё потерял, что лишь играет роль, что теперь он не меньше виноват, чем их родители. Тео больше не кажется, что он ошибается. Борьба с самим с собой отступает. Так же как и мысли о ней.***
Саундтрек: Principleasure - Handtwerk Ей нужно с ним поговорить. С такими мыслями Дафна шла на стадион, зная, что у их команды сейчас идёт вечерняя тренировка. Многие слизеринки ходили посмотреть, но сегодня трибуна Слизерина была полупустая; вероятно, из-за морозной погоды. Обмотав потуже шарф вокруг своей шеи, Дафна поднимается по железным ступенькам. С поля слышатся басистые наставления Грэхэма Монтегю и свист пронёсшегося рядом бланджера. Она больше не могла делать вид, что они с Тео чужие: на уроках, в Большом зале, в общей гостиной. Единственным местом, где она могла скрыться, была библиотека. Книги немного отвлекали её, но потом ей вновь приходилось возвращаться в реальность, в которой притворство, будто она покончила с ним, лишь усугубляло боль. Ведь она не могла с ним покончить. Как и не могла притворяться, будто он теперь ей безразличен. Поэтому Дафна вновь решилась поговорить. И, каким бы жалким и болезненным это ни казалось, ей было куда больнее с ним не говорить. Проходя очередной пролёт, Дафна останавливается, чтобы озябшими руками достать из кармана перчатки. Надевая одну, она поднимает глаза, потому что сквозь гонения Монтегю слышит рядом сбивчивое хриплое дыхание. Повернувшись, она видит, как на соседней лестнице Пэнси... ублажает Тео. Потрясенный вздох слетает с губ Дафны, и тогда Тео, сфокусировав внимание, замечает её. Вторая перчатка выпадает из её рук. Вновь ощутив себя парализованной, она моргает, пытаясь согнать пелену перед глазами. Когда их глаза встречаются, на секунду он выглядит застланным врасплох. Но потом его глаза темнеют, и Нотт как ни в чем не бывало пронзает Дафну своим вновь ставшим безмятежным взглядом, пока Паркинсон продолжает отсасывать ему. Дафна не может сдвинуться с места, ошарашенно наблюдая за тем, как он наслаждается, ловит её эмоции и опять наслаждается. А затем, пристально глядя ей в глаза, кончает. Пэнси что-то похотливо мурлычет, выпуская его из своих губ. И Дафна, как ошпаренная, срывается с места. Задыхаясь, она пробегает оставшиеся ступеньки, прежде чем забрести на трибуны и опасть там на скамью. Глаза застилают слезы, и Дафна смахивает их рукой в перчатке, затем понимает, что оставила на лестнице вторую, и с всхлипом стягивает перчатку с кисти, яростно отбрасывая. Сволочь. Она ещё хотела с ним говорить... Дафна на грани истерики берётся за голову и мотает ей из стороны в сторону. Она не может поверить, что всё это наяву. Ей кажется, будто она медленно сходит с ума. Все эти дни только и думая о нём. Все эти дни питая надежду, что ещё можно всё исправить. А теперь он добил её. Дафне казалось, больнее уже быть не может, но Тео доказал ей, что ещё как может. Перед глазами вновь и вновь встаёт омерзительная картина того, как он наслаждается, пока Пэнси делает это с ним. Будто весь её мир зациклился на этом моменте. И Дафна пытается отбросить его, забыть. Она больше не хочет видеть выражение его лица у себя перед глазами. Она хочет возненавидеть его. Поднимая глаза ввысь, Дафна натыкается на Блейза, виртуозно выкручивающего на метле какие-то кульбиты, пока Монтегю весь в поте лица пытается настроить команду на серьёзный лад. Надсадно усмехнувшись ребячеству Забини, она утирает с лица слезы и переключает всё внимание на него, так что мысли о Тео и Пэнси постепенно отходят на второй план. Выполняя фигуры высшего пилотажа, Блейз атакует заменяющего вратаря. Не зря слизеринцы славятся агрессивной игрой. Забини и Блетчли практикуют жестокие охотничьи приёмы. Монтегю натаскивает и без того безжалостных Крэбба и Гойла ещё более безжалостнее управляться с бланджером, а Малфой стремительно накручивает высоко над полем круги, преследуя снитч. Вскоре Блейз тоже замечает Дафну и, спасовав мяч Блетчли, спикирует вниз, игнорируя возмущения их капитана. Саундтрек: Flume & Chet Faker - Drop the Game — Не помню, когда ты в последний раз приходила к нам на тренировку, Гринграсс, — с удовольствием отмечает охотник, по-хозяйски зависнув над трибуной. — Ну, если бы ты меньше красовался, Забини, может быть и замечал меня, — в тон ему отвечает Дафна. — Брось, тебя сложно не заметить... — Он оглядывает её, сидящую в одиночестве ото всех остальных немногих девчонок, расположившихся на рядах выше. И замечает её заплаканные глаза, которые она пыталась от него скрыть. — Ты что... плакала? Блейз приземляется на трибуны и садится рядом, положив метлу. — Нет... — она прячет руки в карманы куртки, опуская глаза, — просто от холода глаза слезятся. Он протягивает к ней руку в форменной перчатке и поднимает лицо Дафны пальцами за подбородок, вглядываясь в её печальные глаза. — Что случилось? — требовательно спрашивает он. Дафна не хочет вновь прокручивать в голове то, что случилось, тем более говорить. По правде говоря... она чувствовала, что теряла себя. С Блейзом же она чувствовала себя прежней. Не сломленной. Поражало то, как он действует на неё. Она не могла разобрать, что это за чувство. Над ее чувствами надругались; она не могла позволить себе броситься в новые. — Я... — Дафна выглядит рассеянной, когда смотрит на него, и Блейз это чутко видит. Его глаза опускаются на её губы, и Дафна их рефлекторно облизывает; её дыхание становится неровным. — Ты?.. — охрипшим голосом пытается он вытянуть из неё мысль. Возникает напряжение, и они оба его чувствуют, не в состоянии разорвать затянувшийся зрительный контакт. Его глаза наливаются желанием, бегая от её небесно-дымчатых глаз к приоткрытым губам, которые ему так и искушает накрыть своими. Хотя Блейз знал, что прошло слишком мало времени, и он не должен напирать на неё после болезненного разрыва. Но то, как она на него смотрит... просто убивает его. Обостряя непреодолимую жажду того, чтобы Дафна была с ним. Во всех смыслах. В сердце, в постели, по жизни. К ним вихрем подлетает разъярённый Грэхэм. — Гринграсс! — орет он, и Дафна от неожиданности подпрыгивает на скамье. — Хватит выводить из строя моих игроков! — едва ли не с пеной у рта выговаривает ей капитан их команды. — У нас на носу матч... Я запрещаю тебе приходить на тренировки! — Да что ты, — насмешливо вмешивается Блейз. — Что ещё запретишь? — Ладно уж, — отмахивается Дафна, придя в себя и вставая со скамьи. — Сдались мне эти ваши тренировки. Я просто мимо проходила. — Мимо она проходила... — ворчит Монтегю и, бросив затею, улетает обратно. Дафна идёт к лестнице, мысленно переваривая, что сейчас произошло. Блейз берёт свою метлу и догоняет её на лестнице. — Заглянешь со мной в раздевалку? У меня кое-что есть для тебя. Она чуть не спотыкается о ступеньку, когда до неё доходит смысл его слов. — Шутишь? Я не пойду с тобой в раздевалку, Блейз. — Почему ты думаешь, что я шучу? — слышит она его недоумевающий вопрос позади себя. — Все знают, зачем игроки в квиддич водят девушек к себе в раздевалку... — А-а! — доходит до Блейза, и он уязвлённо прокашливается. — Вот, значит, что обо мне думаешь, Гринграсс? — А тут и думать не надо. — Она поворачивает к нему голову, окидывая его знающим взглядом. — Слышал бы ты, какие слухи ходят про тебя с Малфоем... — И ты веришь слухам? — заискивающе спрашивает он. Они проходят последние ступеньки, и она разворачивается к нему, когда они ступают на землю. — Не знаю, а стоит? Блейз расплывается лукавой ухмылкой, глядя на неё сверху вниз. — Не собираю о себе все слухи, но, вероятно... стоит. Дафна хмыкает в подтверждение своих слов. — Но я зову тебя туда не за этим, — спешит заверить он и, склонившись над её ухом, хрипло произносит: — Потому что, Дафна, если уж когда-нибудь до этого дойдёт... будь уверена, я позову тебя куда-нибудь получше, нежели в мужскую раздевалку... Его сексуальный голос посылает по её коже тысячу мурашек. Щеки Дафны заливает краска, и она выдыхает, словив себя на том, что задерживала дыхание. Отстранившись, Блейз, довольный произведённым на неё эффектом, заключает: — А сейчас у меня правда кое-что есть для тебя. И, да, оно в раздевалке. Дафна следует за Блейзом через стадион, гадая, в чем там дело. И когда они приходят, то он просит её подождать снаружи, иначе она рискует задохнуться от вони носков Крэбба и Гойла. Через минуту Блейз выходит с пузырьком какой-то мази в руках. — Что это? — спрашивает она, когда он вручает мазь ей в руки. Блейз указывает на её обмотанную шарфом шею. — Ты уже несколько дней как ходишь повсюду в шарфах... Хотя обещала сходить в больничное крыло. И как-то на уроке один из твоих милых шарфиков немного съехал, и я заметил синяки... Поэтому не пошла к мадам Помфри?.. Удушение уже на миссис Норрис не спишешь, правда? Дафна опускает глаза на пузырёк с мазью. Тогда на следующее утро она и правда обнаружила на своей шее, помимо царапин, сине-фиолетовые отметины. Неудивительно, ведь Пэнси на полном серьёзе пыталась её придушить. А хватка у той ещё дай божий. — И ты... где ты взял это, Блейз? — Позаимствовал... у мадам Помфри. — Она же никогда не даёт такие лекарства на руки... Он скучающе возводит глаза к стемневшему заснеженному небу и выдыхает изо рта пар. — Ну ладно, я взял без спросу, и что? — Ох, не стоило, Блейз!.. А если бы она поймала тебя? Это же мадам Помфри. Воровать у неё лекарства — всё равно что лишить факультета полугодовых очков! — Я прикинулся, что навещаю с Малфоем Паркинсон. И, пока он отвлекал Помфри, я и залез в её хранилище. — Он просто пожимает плечами. — Делов-то. — Делов-то? — выгибает бровь Дафна. Она не хотела показаться занудой, но ей было неловко за то, что он рисковал столькими очками из-за неё. Блейз вновь пожимает плечами и разворачивается в сторону раздевалки, остановившись у самых её дверей, чтобы добавить: — Ради тебя я бы сделал куда больше.***
Саундтрек: Arca - Piel Перчатка, которую Дафна уронила, пахла ею. Но с тех самых пор, как он её подобрал, прошло много времени, и запах давно рассеялся. Семестр подходит к концу. Дафна больше не смотрела в его сторону, игнорируя его существование. Всё время проводила с Забини. И Тео уверял себя, что так оно и лучше. Только вот с каждым днём становилось лишь хуже. Он стал противен сам себе, когда получал удовольствие с другой. Но ничего не мог с собой поделать, потому что только так мог забыться. Тео уже не знает, что им движет. Он вышел из под контроля. Кажется, что все его действия происходят по инерции. Будто он наблюдает сам за собой со стороны и ничего не может сделать. Мир больше не кажется реальным. Вся его реальность крутилась вокруг неё... Только вот теперь реальность слишком искажена, чтобы быть в ней. И он забывался. Забывался в девушках, в гуляющих на Слизерине запрещённых зельях. А теперь стоит тут у дверей в её комнату. Ночью. И не может собраться, чтобы переступить начерченную им самим же черту. Когда Тео все же входит в комнату девочек, то открывает полог её кровати и видит, что она не одна. Дафна спит на боку, укрывшись лишь куском одеяла, которое перетянула на себя Астория. Замешкав при виде сестёр, Тео едва не разворачивается, чтобы уйти. Но потом всё же решается. Он не может уйти, теперь когда вошёл сюда и ощутил нотки её парфюма, слабо витающие в воздухе. Когда уже позволил искушению взять над собой верх. Недолго думая, Тео не церемонясь сталкивает девчонку с кровати со словами: — Сгинь, малявка. Та, толком даже не проснувшись от падения, что-то бурчит себе под нос. И сонно переползает на свою кровать, тут же погружаясь обратно в свой сон. Тео опускается коленом на край кровати, нависая над Дафной. Она спит, и ему это и нужно, просто чтобы ненадолго вновь вдохнуть её запах. Ресницы Дафны подрагивают — вероятно, ей что-то снится. Он наклоняется ближе и проводит носом по её щеке, жадно вдыхая. Чувствуя себя гребаным маньяком. Но кому какая разница? Она его. Внезапно ему становится мало просто вдохнуть её нежный аромат. Он опускается полностью на кровать и прижимается к Дафне со спины. Она пахнет жимолостью, как чертов райский сад... Тео хочется искупаться в её аромате, чтобы он, как прежде, всегда был на нём. Он снимает резинку с волос Дафны и распутывает пальцами её французскую косу, чтобы зарыться носом в её шелковистые пряди. Обняв её за пояс, он задирает камисоль и поглаживает кончиками пальцев кожу на животе. Ему до слёз кружат голову воспоминания, когда он мог вот так обнимать её, а Дафна обнимала его в ответ... Только сейчас он дошёл до того, что ему приходилось красться в её комнату, пока она спит. В тайне от неё. Тео утыкается носом в её волосы и его пробирают слезы безысходности. Всё это с ними сделал он. И самое страшное — им придётся с этим жить. Ему придётся жить, ничего не чувствуя, кроме неуправляемого саморазрушения, которое доводит их обоих. Дафна шевелится, и он замирает, отстраняясь и взявшись за свою палочку. Она переворачивается на спину и, кажется, просыпается. Но Тео шёл к ней подготовленным, вычитав в одной из своих семейных темномагических книг о манипулирующим сном заклятие. Наложив на Дафну чары, он наблюдает за тем, как её веки медленно раскрываются. Он спокоен. Ведь ей будет казаться, будто происходящее наяву ей лишь снится. И вести себя будет так, если бы явь была сном. Сон сходит с её глаз, и Дафна видит его перед собой. Её мысли сгущаются, происходящее не кажется реальным. Всматриваясь в его нечитаемое лицо, Дафна подносит кисть к его щеке, ощутив на пальцах влагу. Слезы наворачиваются на её глазах. Она тут же убирает руку. На секунду Тео кажется, что его чары не сработали, но Дафна выглядит заторможенной. И будь в себе, скорее бы, закатила истерику. Так что он самозабвенно пользуется этим мгновением, чтобы побыть с ней во «сне» и не сорваться в реальности. Тео не может оторваться от неё, но и сделать большее тоже не смеет. — Я скучаю по тебе... — срывается шёпот с её губ. И он опускает глаза на её шею, потому что не может смотреть Дафне в глаза. Руки сами собой тянутся к ней, начиная подавленно поглаживать её горло. — По тебе прежнему, Тео, — уточняет Дафна, и из её глаз катятся слезы. Он молчит, её голос проникает куда-то вглубь него и там же оседает, звуча отголосками у него в голове. Тео спускается рукой ниже, проводя кончиками пальцев по ее ключицам, выемке на груди, плечам и оголённому участку кожи на животе. — Ты слышишь меня? — Дафну пробирает дрожь, слова даются ей с трудом. — Я люб.. Тео накрывает её губы кончиками своих пальцев, призывая к молчанию. — Не надо... — заговаривает он надломленным голосом и, помотав головой, смаргивает слезы, — не говори этого. Не сейчас. Он смотрит на неё — такую родную — и чувствует себя прежним. Не таким одиноким. — Ты помнишь, Даф... как-то мы с тобой устроили пикник, — внезапно вспоминает он. — Нам было семь или около того. Наши родители наблюдали за нами на лужайке... — Он прерывается, уловив на её лице смутное воспоминание. Трепетно погладив её по щеке, Тео погружается в тот день, а она накрывает его руку своей, удерживая её на своём лице. — Твой отец читал в стороне газету, а мой разговаривал с твоей матерью. Моя мама не в себе была, ты же помнишь, память у неё стала совсем ни к черту... — Его дыхание сбивается, голос в конец ломается. — И в какой-то момент твоя мать посмотрела на нас и сказала ей: «Взгляни, Патриция, наши дети все равно будут счастливы. Ты же... и дня в здравом уме не проведёшь.» ...И рассмеялась. А мой отец подхватил её смех. По нахмурившемуся лицу Дафны Тео понимает, что она не помнит. Уголки его губ подрагивают в шаткой улыбке, а глаза болезненно поблескивают. — Они должны заплатить, — мстительно говорит он. — Они больше не будут манипулировать нами. Есть что-то в глазах Тео такое, что заставляет её насторожиться. Дафна не может полностью осознать его слова, но его глаза её не обманут. Он что-то скрывает. — Расскажи мне. Тео... мы не можем так продолжать. Грустно улыбнувшись, Тео опускает голову Дафне на грудь, обхватывает её руками за талию и ближе притягивает к себе. Дафну душит обида, но она не может его оттолкнуть, проводя ладонью от его макушки к спине. Словно он часть её, приносящая боль, но все же — её. Тео с тихим стоном обмякает от её прикосновений. — Я не могу, — пытается объяснить он, так, будто ему больно с ней говорить. — Это уничтожит тебя... так же, как уничтожило меня.***
С наступлением утра Дафна ощутила пустоту. Астория спала в своей постели и ничего не помнила о том, как туда перебралась. Дафна этому не удивилась, её сестра бывало лунатила. Как и не удивилась съехавшей резинке с волос и расплётшейся во время сна косе. Проведя же рукой по смявшейся простыни, она тяжело задышала, а в глазах защипало. Ей снился он. Так явно, что теперь ей ещё долго чудился его запах на себе и простынях.