Будет больно, замри!

Свет софитов устремлён на середину танцплощадки, оставляя столики ночного клуба в полумраке, почти темноте. Медленная музыка тихо играет фоном. Запахи алкоголя, сигаретного дыма, пота и похоти делают воздух в зале душным. Плевать. Важно сейчас совершенно не это. Выглядеть брутальным и сексуальным – часть его работы. И это у Андрея вполне получается. Рост 182 сантиметра, стильная стрижка чёрных волос, симпатичное мужественное лицо с выразительными тёмно-карими, почти чёрными глазами с длинными ресницами, и шикарная подкачанная фигура с кубиками пресса на животе. Круглая упругая задница, на которую часто пялятся девчонки, да и парни иногда, когда думают, что он этого не замечает. Крупный член, который по молодости доставлял ему кучу проблем в попытках его как-то спрятать в брюках. «Какой же глупостью раньше страдал?!» Кожа чистая, слегка смуглая, без единого шрама или татуировок. Для своих тридцати шести лет он выглядит прекрасно. И это далеко не только его мнение. На него с любопытством и предвкушением устремлены десятки глаз. И только в одном взгляде он подметил страх. Мастер улыбнулся ободряюще, глядя на невысокого русого стройного саба, что сидел сейчас на коленях в круге света на сцене полностью обнажённый и смотрел на него своими широко распахнутыми зелёными глазами. На ногах Мастера чёрные кожаные брюки и тяжёлые берцы, а вот на груди только кожаные ремни с заклёпками аля бандаж, да по серебряному колечку в сосках. На лице чёрная кожаная маска, скрывающая только верхнюю часть лица и прикрытая сверху чёлкой чёрных волос, так что улыбку паренёк увидел и, быстро облизнув губы, нервно улыбнулся в ответ. Но всё равно боялся. Это было видно по напряжению мышц на его груди, плечах, руках, бёдрах, неровному дыханию, подрагивающим пальцам на его коленях. Несколько шагов к нему и вот уже рука Мастера сжала короткие волосы на затылке, заставляя прогнуться в спине, запрокинув голову назад. Андрей склонился к его лицу, посмотрел в глаза сквозь прорези маски. Провёл свободной рукой по его щеке, шее, ключицам, плечам, больно ущипнул сосок, заставляя его вздрогнуть и застонать. – Расслабься и доверься мне, – шепнул так, чтобы только он услышал. Андрей увидел, как нижний прикрыл глаза в знак согласия, как расслабились его плечи, а с губ сорвался вздох. Вспомнилось, как он за двадцать минут до выступления давал указания молодому человеку: — Сегодня ты являешься тем, кем тебя хотят видеть. Неважно кто ты, что чувствуешь, плохо тебе или хорошо, какие мысли присутствуют в твоей голове. Ты должен показывать всем то, что от тебя ждут, показывать телом, взглядом, душой. Ты и думать должен также, должен верить, искренне верить в то, что ты такой, каким тебя хотят видеть. А на твоё личное «я» всем плевать, запомни это. Люди хотят видеть в тебе покорного нижнего, твою боль, твои слёзы и твоё удовольствие в едином клубке эмоций. И ты покажешь это. А я тебе помогу. Я причиню тебе боль, заставлю плакать и доставлю тебе удовольствие. И ты покажешь всё это зрителям, не сдерживаясь и выплёскивая все свои эмоции на них. Ты готов? Ассистент уже выкатил столик со всем необходимым, поставил рядом и удалился со сцены. Отпустив волосы из захвата, мужчина, выпрямившись, взял наручники и сковал руки нижнего, подняв их вверх. С потолка спустилась специально для этого цепь с крюком, на который цепь от наручников была просто накинута. Мастер дал знак ассистенту. Цепь поднялась, вынудив саба встать на ноги, а после и вовсе встать на носочки, да так и замереть, вытянувшись в струну. Руки беззастенчиво скользили по обнажённому телу, ощущая бархатистость кожи, огладили грудь, живот, спину, ягодицы. Парень возбуждён. Он красив и молод. А под властными руками и чужими взглядами, трепыхается, как бабочка, пойманная руками человека, словно подобное с ним происходит впервые. А может, так и было. Далеко не всегда партнёрами Мастера являлись профессионалы, да и вообще опытные парни или девушки. «Интересно, сколько ему лет? Шестнадцать хоть есть?» – невольно подумал Андрей. – «Что ж? Надеюсь, он морально подготовился. Дольше тянуть нельзя, публика будет недовольна», — решил он, бросив короткий взгляд на зрителей, потянувшись к столику и взяв мягкую плётку многохвостку для разогрева. Удары по спине и ягодицам не слишком болезненные и, можно сказать, что под музыку, которая отбивала постоянный негромкий ритм. Постепенно удары становились сильнее и резче, хлёстче, а когда кожа саба уже начинала розоветь, Мастер поменял плеть, заодно повесив по зажиму на соски изнывающего от возбуждения парня. Легонько шлёпнул плетью по его возбуждённому члену с призывно блестящей головкой, вынырнувшей из-под крайней плоти, и снова, обойдя его, продолжил обрабатывать спину и ягодицы. На этот раз юноша уже стонал в голос, не сдерживаясь, вздрагивая и извиваясь. Красавец. Просто конфетка. И главное – не сдерживал своих чувств и эмоций. И это выглядело хорошо, даже прекрасно. Публика, что смотрела на них, просто не оценила бы терпения и выдержки, ей как раз и нужны эти сексуальные стоны и крики, они всегда заводят всех. Обмен эмоциями с залом постепенно зашкаливал. Нижний возбудился сильнее, осознавая, что смотрят на него, а зрители завелись от созерцания его возбуждения. Андрей – лишь инструмент для всего этого, хотя и его всё это краем цепляло, но он не отвлекался. Громкий вскрик от смачного удара по красивой округлой попке. «То ли ещё будет, малыш, тебя ещё и кнут ждёт... Ты обязательно будешь у меня плакать...» – ухмыльнулся Андрей собственным мыслям. Удар, ещё один, ещё... Сильнее. Парень дёргался в своих путах. Кожа покраснела, но следов не останется. Уж что-что, а бить Мастер умеет. Когда пришло время кнута, партнёр уже задыхался от собственных стонов. Но перед этим на член с яичками было надето эрекционное кольцо, чтобы не кончил раньше времени, и покрытая смазкой пробка-вибратор вошла в анус для обострения ощущений, не спеша, аккуратно. Затем плотная чёрная повязка закрыла глаза саба. И Мастер немного выждал, давая возможность прийти в себя и перевести дух, а также привыкнуть к темноте пред глазами. Когда глаза закрыты, ощущения обостряются. И вот в руке сто семьдесят сантиметров чёрной перевитой косичкой кожи с хвостиком на конце. Мастер провёл ладонью по не успевшей остыть от порки коже и немного отошёл для замаха. Заметил, как сменилась музыка, становясь более предвкушающей, как заранее вздрогнул от ожидания боли (а может, от возбуждения?) русоволосый парень. Они с ним толком и не знакомы были, Андрей не знал о нём ничего, даже имени. Удар сверху и наискось, от правого плеча к левой ягодице. Нижний вскрикнул, дёрнулся, когда кнут обжёг его тело, но по стону, последовавшему после, явно было слышно, что эта боль ему понравилась. Новый удар идентичен, только с другой стороны, рисуя букву «Х», и новый громкий стон дал уже всем понять, что саб на грани оргазма. Возбуждение Мастера, пришедшее только сейчас, почти не отвлекало, но видно было всем по натяжению брюк в районе паха. На губах мужчины появилась лёгкая улыбка. Если раньше, пять лет назад, когда только начинал выступать на этой сцене, он стыдился даже собственного возбуждения, то сейчас, что такое стыд, совершенно забыл. Чего ему только не приходилось вытворять в этом клубе... Но вспоминать об этом не время и не место. Мастер был сконцентрирован на каждом своём действии и реакциях партнёра, рисуя кнутом красивый узор на беззащитном теле. На покрасневшей спине вспухали всё новые полосы, но не рвали кожу, так что дня три-четыре и от следов останутся лишь воспоминания. Каждое движение руки и тела отточено до мелочей и привычно до оскомины. Это – его работа. Всего лишь шоу для зрителей, желающих впечатлений. Кто-то из них в Теме, кто-то нет, кто-то видел подобное уже много раз. Важно не переборщить, но при этом обязательно нужно оставить впечатление. Здесь работает не только он. Всё внимание в основном сосредоточено на партнёре. Удар. Ещё удар. И снова. Хватит. Нижний уже плачет, всхлипывает и не просто вздрагивает, а дрожит. Мастер подходит к нему, откладывая кнут, гладит его тело. Дразнит движением пробки в анусе, рукой оглаживает возбуждённую плоть – всего одно прикосновение, а нижний уже шепчет, срываясь на всхлипы: – Пожалуйст... Мастер... Дай... Кончить... Андрей покосился в полумрак зала. Прислушался к шепоткам и усмехнулся, подумав, что этого вполне достаточно. Несколько парочек уже сношались прямо на своих столах, не раздеваясь. В этом клубе не было запретов на разврат, и даже на втором этаже был собственный секс-шоп, где продавали игрушки или сдавали в аренду на ночь всем желающим. Оттуда же брались девайсы и для выступлений. Мастер отошёл чуть в сторону, чтобы парень кончил не на него. Пара движений и кольцо снято с члена. Новые всхлипы от накативших на саба ощущений, его прерывистое частое дыхание, раскрасневшееся лицо, намокшая от слёз повязка, вытянутое в струну тело, пульсирующий от напряжения и влажный от выступившей смазки член, поджатые яички... Он был прекрасен, как картина гениального художника. Даже просто смотреть на него приносило удовольствие и возбуждение. Да, всё-таки Андрей завёлся не меньше, но обращал на это внимание лишь фоном. Встав за его спиной, смял ладонью ягодицу, даже так ощущая пальцами сильную дрожь от вибро-пробки. Нижний явно готов был кончить в любой момент даже без помощи. «Что же его сдерживает?» – На тебя сейчас смотрит столько людей... Кончай, шлюшка, – довольно сильный шлепок по заднице, вгоняющий пробку глубже, и одновременно с тем, снимая зажимы с его сосков. И саб не выдержал. Сильнее задрожав всем телом, едва не подпрыгнув на носочках, выгибаясь, словно червяк, насаженный на крючок удочки, он громко и протяжно застонал, довольно обильно забрызгивая собственный живот и пол перед собой своим семенем. «Ну, наконец-то!» – довольно улыбаясь, Мастер, дав знак ассистенту, стянул промокшую повязку с глаз и подождал, когда цепь опустится ниже, а после снял парня с крюка и поднял его на руки. Нижний доверчиво, как котёнок, прижался к груди, уткнувшись в неё своим покрасневшим от стыда лицом и обхватив шею, просто перекинув через голову всё ещё скованные наручниками руки. Андрей унёс его из зала под оглушительные аплодисменты зрителей, так как стало ясно видно — своими ногами он ходить не в состоянии. Стоило им пройти по извилистому коридору и скрыться за дверью гримёрки, как по стенам пошли вибрацией тугие басы заводной музыки, которую снова включили на полную мощность. Усадив парня на диван, накрытый тонким матерчатым покрывалом, и вытащив голову из захвата, он взглянул на его всё ещё красное от стыда и при этом растерянное лицо, с усмешкой разглядывая его. Юно слегка поморщился от боли, стараясь устроиться поудобнее, поджал под себя одну ногу, прикусил губу, опустив взгляд на скованные руки. «Даже спрашивать не буду, понравилось или нет. И так всё понятно», — Андрей дотронулся до его лица, нежно вытерев ресницы и щёки от слёз пальцами и отошёл к столу, взяв сигареты и зажигалку. Облокотился о край стола задницей, закурил, выдохнул дым в потолок и услышал робкое: – Эм... Простите... – За что? – этот парень снова вызвал у него улыбку. – Ну... Я не к тому. Я... это... Нуу... – он неуверенно поднял руки перед собой и показал наручники, вновь ёрзая по дивану ягодицами и вздрагивая от ощущений, которые дарила ему пробка, да и раскрасневшаяся кожа после порки тоже довольно чувствительна. – Ждём ассистента. Сейчас ключи принесёт и твою одежду. Потом сходишь в душ. А как приведёшь себя в порядок, спокойно вернёшься в зал, если захочешь, – Андрей кивнул ему на дверь справа и сбил пепел с сигареты в пепельницу. – Ясно... – он опустил взгляд и, кажется, что ещё сильнее покраснел, о чём-то своём думая. Молчание. Николай или просто Ник (ассистент) явно не торопился, сволочь. Начиная размышлять о том, чтобы сходить, поторопить его, Андрей косился на дверь, вздыхая. – А вы... – снова раздалось сбоку, – не хотите... нуу... это... Посмотрев на парня, Мастер только вопросительно приподнял бровь. Его возбуждение после представления уже почти сошло на нет. Парень кусал губы и продолжал ёрзать, явно получая наслаждение от игрушки внутри, но, не решаясь прямо предложить себя трахнуть. С приоткрытых губ срывалось частое дыхание. Хох. Да он снова был возбуждён. Но Андрей лишь молчал и наблюдал, как за насекомым в закрытой банке. – Может, поближе познакомимся? – наконец, родил саб свою мысль, но, не видя на лице Мастера энтузиазма, попытался выкрутиться. – Меня зовут... – Мне это неинтересно, – перебил его Андрей и отвернулся, затягиваясь сигаретой. – Жаль... – выдохнуло, наконец, это чудо. Ещё минуту длилось общее молчание. Андрей потушил окурок, решив всё-таки сходить за ассистентом. Открыл дверь и... – И сколько ты тут стоишь в такой позе? – склонил голову на бок, обозревая пятую точку ассистента, явно пытавшегося разглядеть или подслушать что-то в замочную скважину. – Тебе представления в зале мало было? Вообще-то мы тебя ждём. – Простите, извините, – у этой язвы нет ни стыда, ни совести. Он с наглой улыбкой закатил в гримёрку столик, на нижней полке которого была уложена одежда, и продолжил говорить, одновременно с тем снимая наручники с парня: – Пока вещи его нашёл, пока сюда дошёл... А потом подумал, вдруг помешаю? Вот и решил посмотреть... – Ну да, ну да, а если бы реально помешал, то так и остался бы смотреть, – покивал Андрей на его реплику, расстёгивая ремешки на груди и снимая через голову плетёную конструкцию. – Ладно, вы тут сами разберётесь? Я, пожалуй, домой. Устал что-то. Подхватив со стула белую рубашку, он надел её на себя. Душ решил принять дома, не имея желания задерживаться в клубе дольше необходимого. Пока возился с пуговицами, заметил взгляд парня на себе и усмехнулся, увидев, как тот напрягается, пытаясь сдержать смех. «Ах, да. Я ведь до сих пор в маске. Забавно, наверное, выгляжу в ней и рубашке. Ну-ну, не собираюсь её снимать при нём. Пусть сначала свалит в душ», — закончив с рубашкой, присел и разулся, затем стянул с себя штаны. Ник, наконец, догадался выпроводить "лишние глаза" в душевую, и Андрей только теперь, услышав шум воды, с облегчением стянул с себя маску и бросил на стол, продолжая переодеваться в нормальные брюки. – Он тебе совсем не понравился? Да? – присел на диван этот сводник, закуривая и глядя с недовольством на своего давнего и близкого друга. – Почему же? Неплохой парнишка, – пожал плечами уже не Мастер, а просто человек, – только настроения нет. – Вот всегда ты так! Сколько уже можно? Я тут стараюсь, выбираю ему хороших свободных, любящих боль, скромных, милых мальчиков. Всё, как ты любишь, а ты?! Что тебе ещё нужно, Андрей? Когда ты последний раз трахался? Признавайся! Андрей наморщил лоб и возвёл глаза к потолку, стараясь припомнить. Давненько это было. – Шесть месяцев назад. – Вот! И что? Хочешь сказать, что даже не хочется? Только не ври мне! – строго прошипел Николай, подскочив с дивана и приблизившись к нему вплотную, стоило Андрею только закончить с переодеванием. Тот спокойно посмотрел ему в глаза и вздохнул: – Увы, мне. Импотент я. – У тебя же стоит, когда ты выступаешь! Это прекрасно видно всем! Ты не импотент. И желающих залезть к тебе в койку целая очередь. Так в чём проблема? Почему ты не трахнул этого паренька? Он ведь явно хотел! – Ник старается кричать шёпотом, чтобы не смутить нижнего в душе, это выглядит забавно. – Отстань, Ник, – поморщился Андрей, несильно оттолкнув его от себя, сам отойдя на шаг. – На мою работу это никак не влияет. Развернувшись к столу, он подхватил маску, затем остальные вещи костюма и разложил всё в шкафу до следующего выступления, продолжая слушать уговоры друга сходить потрахаться и спустить пар. – В твоих глазах нет страсти! Это влияет на работу! — закончил ассистент свой выговор, заставив Андрея хмуро взглянуть на него. Со стороны он себя не видел, да и особо не задумывался, что там у него с глазами и как это всё выглядит, представляя больше общую композицию вместе с партнёром в воображении и следя за залом. – Зрители не настолько близко ко мне, чтобы разглядеть мои глаза за прорезями маски, — после недолгого молчания, всё-таки ответил он, расчёсываясь перед зеркалом, потом подхватил со стола сигареты с зажигалкой, закинул их в барсетку, и, глянув на поджавшего губы ассистента, вздохнул. — Неужели были жалобы на меня? — Цитирую: «Когда Мастер смотрит в зал, кажется, что он выбирает для себя следующую жертву для пыток!» Неужели ты думаешь, что это нравится всем? У тебя такой холодный взгляд становится иногда, — Ник взглянул в лицо Андрея и передёрнул плечами. — Вот как сейчас. Такое впечатление, будто тебе ничего в этой жизни не нравится и ты готов всех убивать. А твои партнёры это замечают и думают, что не нравятся тебе, а значит, в них что-то не так. – Всё. Хватит, Ник. Просто хватит. Больше не нужно мне никого выбирать. И не нужно ни с кем сводить. На следующие выступления подбирай, не ориентируясь на мои пристрастия и свои надежды. Договорились? И сразу объясняй им, что это только работа, а не клуб свиданий, где нужно кому-то понравиться. А насчёт взгляда... Ладно, уговорил, дома перед зеркалом потренируюсь. Договорились? Друг посверлил его хмурым взглядом, наконец, заткнувшись, и кивнул: – Да. Шум воды в душе стих, и Андрей скользнул к двери, махнув Нику рукой. – Пока. По коридору через чёрный ход он просочился на улицу. Неподалёку курила весёлая компания, переговариваясь. Мужчина обошёл их, обогнул угол здания и вошёл через главный вход, кивнув охранникам и сразу же направившись к барной стойке, где на высоком стуле сидела девушка-администратор в белой блузке и чёрной юбке и попивала слабоалкогольные коктейли. Он присел рядом и кивнул бармену. – Кофе. – Перевёл взгляд на Линду. – Всё нормально? – Всё чудесно, – разулыбалась она, перекинув ногу на ногу и развернувшись в его сторону. – Деньги за выступление у тебя уже на карточке. Будем ждать в пятницу. Только учти, что на этот раз публика будет совсем не нежная, особая публика будет. Закрытая вечеринка. Собираются таким образом отмечать день рождения. Сорок три человека. Все в Теме. Просили шоу пожёстче. Хотят посмотреть выступление, «от которого будет захватывать дух и кровь стынуть в жилах!» — это цитата. Они у нас первый раз будут отдыхать. Наводку на наш клуб дал им проверенный клиент, который у нас проводит досуг уже пару лет. Так что придумай что-нибудь эдакое, – Линда неопределённо покрутила рукой в воздухе и покачала головой, – чтобы всем понравилось. Оплата, само собой, будет соответствующая. – Кровь? Подвешивание на крюках? Игры с огнём? – Мастер слегка прищурился, подхватив с барной стойки чашку горячего кофе и сделав глоток. – Или нужно откровенное насилие? Может, взять на сцену двоих? Линда ненадолго задумалась. – Если найдёте с Ником партнёра и партнёршу, которые согласятся, то можно. И хорошо бы перед пятницей, чтобы ты провёл с ними инструктаж. Но можно и одну девушку. Это особой роли играть не будет. Он хмыкнул и пожал плечами. – Скажи Нику, он найдёт. Мне кажется, он найти может кого угодно. Даже тех, кого не существует в природе. – Это само собой. А ты подумай над тем, как выступать будешь. Описание шоу пришлёшь на почту, как обычно. Кстати, Андрей, мне намекнули, что, возможно, они захотят поучаствовать, и твою партнёршу потом пустят по кругу, так что это тоже учитывай. – А вот это уже интересно... Я подумаю. Главное, чтобы не меня, – кивнув, он фыркнул и в пару глотков допил кофе. — А это уж как получится, но я бы на это посмотрела... — мечтательно произнесла она, подняв глаза к потолку, будто бы фантазируя, но услышав тихий рык Андрея, рассмеялась. Успокоившись и заметив недобрый взгляд Мастера, уже добавила спокойнее: — Но, на всякий случай, будь готов и к такому развитию событий, мало ли что. Этих клиентов терять совсем не хочется — платят они столько, что, поверь мне, за эти деньги они могут пустить по кругу совершенно всех работников клуба. И меня, и тебя, и бармена с официантками, и даже наших охранников... В любом случае, ты же работаешь на проценте от выступлений, и не маленьком, смею напомнить, так что не выпендривайся. Если скажут встать раком и обслужить всех и каждого, встанешь и обслужишь, никуда не денешься. За те деньги, что мы тебе платим, я не хочу слышать отказов. Ты меня понял? — Что-то меня уже не так возбуждает предстоящее выступление, но я тебя понял, — скривился Андрей, представив себе описанный сценарий, но вопреки этим словам в паху заметно потеплело от прилива крови. И пока фантазия не разыгралась окончательно, он решил закончить разговор. — Ладно, я пойду. Хорошей ночи. Не скучай... — наклонившись к Линде, поцеловал её в щёку, одновременно с тем ощутив её шаловливую ручку на своей заднице. Вот чертовка! Но этой красавице можно простить такие вольности. – Увидимся. Над сценарием подумаю завтра. Пятнадцать минут ходьбы по ярко освещённому фонарями и магазинными рекламами ночному городу. Погода прекрасная. Тепло. Начало лета. Очень удобно, что идти приходится вдоль проезжей части по центральной улице, а не тёмными и безлюдными переулками. Его квартира в одном из домов в центре. Первый этаж полностью занят магазинами продуктов, одежды, даже небольшое приличное кафе есть, где он довольно часто завтракает и обедает. Пока Андрей шёл, то размышлял над будущим очередным выступлением. В голову лезла откровенная жесть, чуть ли не до прилюдного убийства, от которой приходилось периодически отмахиваться, но эта идея, раз за разом, возвращалась. Он вздохнул и выбросил все мысли из головы, решив подумать обо всём потом. Дом, милый дом. Он живёт один в купленной не так давно двухкомнатной квартире, родители с братом проживают на другом конце города. Девушки или парня у него нет, домашних животных тоже, так что никто его не встречает. Душ, поздний ужин, кровать и сон.