***
— Ну ты и дура, девочка моя! — И почему же, мне интересно? — насупилась Маринетт. — Интересно ей! — вскричала Алья, чуть не заехав ладонью по экрану своего планшета во время эмоционального разведения рук в стороны. — О, Господь всемогущий, за что мне все это? По пришествию домой из здания бизнес-центра, в котором проходила фотосессия Адриана, Маринетт решила все-таки позвонить Алье и удостовериться ещё у одного человека, что с ней все в порядке, и она в здравом уме и трезвой памяти не из-за пустяка отказалась от стремительного пути развития их с Адрианом отношений. Но по изменившемуся лицу подруги во время ее сбивчивого рассказа девушка поняла, что Сезар имела отличное от нее мнение. — Ты хочешь сказать, что прямо так взяла и сказала ему: «Извини, красавчик, но твоим яйцам суждено посинеть и отвалиться из-за того, что я гребанная идиотка, которая хочет повременить со всем прекрасным, что есть в официальных отношениях?» — произнесла Алья, пытаясь, видимо, ореховой радужкой своих глаз просверлить дыру в черепе Маринетт прямо через экран. — Конечно, нет, — раздраженно ответила Дюпен-Чен и начала активно противоречить словам подруги. — И близость — это не самое прекрасное, что есть в отношениях! А как же прогулки за руку, тихие вечера за просмотром фильмов, милые подарочки, которые вы можете дарить друг другу или… — Бла-бла-бла, — протянула Алья, закатывая глаза, — ещё скажи вытирать друг другу сопельки во время болезни, сюсюкаться по телефону противными голосками и смотреть ему в глаза, не отрываясь, находя в его радужке созвездия любви! — в конце девушка наиграно подняла голос до писка и сложила вместе ладони, быстро хлопая ресницами, как дурочка. В конце концов, она прекратила актерствовать и поджала губы, раздраженно посмотрев на Маринетт. — Всем тем, что ты перечислила, обычно занимаются, пока вы ещё не встречаетесь, а узнаёте друг друга. И если мне не изменяет память, то все это вы должны были пройти, когда только начинали близко общаться, когда ты там говорила… несколько месяцев назад? — Сезер подняла брови, явно собираясь поймать подругу на лжи, но Маринетт с опытом ЛедиБаг за пазухой умела выходить из многих ситуаций, лишь за секунду придумав решение. Конечно, внутри девушки все скрутилось в один нервный узел, но она смогла сосредоточиться и закатить глаза, сделав вид, что слова Альи ее нисколько не колышат. (Ага, всего лишь поднимают ее артериальное давление до запредельного уровня, стремясь у такого молодого организма устроить гипертонический криз). — Да, Алья, мы общались несколько месяцев, но, знаешь ли, ничего романтичнее улыбки на прощание не было, пока мы не решили начать встречаться, поэтому сейчас для меня все эти отношения в новинку, — со всей легкостью, на которую была способна, выдала Маринетт. — Ладно, подруга, — вздохнула Алья, смягчая свой недовольный тон, — я поняла, что ты у меня личность не искушенная, но зачем все так рвать на корню? Никто не заставляет тебя сразу снимать перед ним трусы. Целуйтесь, обнимайтесь, творите то, что вы там вчера у тебя на кухне делали, это же нормально! Почему тебя так переклинило? Вчера же все нормально было! Ты мне про его член говорила и собиралась… кстати, ты последовала моему совету? — Какому? — нахмурила Дюпен-Чен, не имея понятия, какому из тысяч советов подруги она должна была последовать. — Ну дала мальчику причину для ночной дрочки? — расплылась в хитрой ухмылке Алья. — Э-э-э, — покраснела Маринетт и нервно пискнула, — да. — Вот это моя девочка! Так, и что было? — сразу выпалила подруга, заинтересованно взирая на Мари. — Зачем тебе такие подробности? — пробубнила Дюпен-Чен, прикладывая прохладные ладони к горящим, казалось, огнем щекам. — Как зачем? — Алья изогнула в вопросе бровь. — Я пытаюсь найти причины твоего желания подольше остаться девственницей и увидеть член Адриана, видимо, только ближе к старости. Тут определенно что-то случилось, только ты не говоришь, что. — Да потому что ничего и не случилось! — всплеснула руками Маринетт. — Расскажи, — непреклонно гнула свою линию Алья, упрямо взирая на подругу. Дюпен-Чен сначала пыталась лихорадочно придумать, как уйти от темы разговора, потом хотела наврать с три короба, не говоря, что на самом деле было, а потом тяжело вздохнула, понимая, что посоветоваться ей все равно больше не с кем, а потому какой смысл скрывать аспекты своей повседневной жизни от Альи, от самой лучшей подруги и близкого человека? Вот именно — никакого. — Ла-а-адно, ты же не отстанешь, — закатила глаза Маринетт, решившись все рассказать подруге. — Я ему скинула фотку своего засоса. Спросила, что это. Мы завели игривый разговор, и… то да се, он мне скинул пару фоток, я ему пару фоток. — И? — Ну я намекнула, что хочу, чтобы он подрочил, — пропищала Маринетт, отводя взгляд. — А потом? — в очередной раз подтолкнула Алья подругу к дальнейшему рассказу. — Ну он… этим и занялся. Очень быстро кончил, кстати. — Так все же хорошо, — непонимающе нахмурилась Алья, — в чем проблема-то? Маринетт упала головой на руки и протяжно завыла, сама плохо понимая, что с ней творилось. — Девочка моя, — нежно начала Алья, — я же вижу, что тебя что-то тревожит! Расскажи своей лучшей подруге, и мы сможем вместе придумать, как тебе помочь. Дюпен-Чен вспомнила сегодняшнее утро. Как она проснулась с блаженной улыбкой на лице, вспоминая о прекрасно проведённом свидании с Адрианом, потом их небольших развлечениях на кухне ну и горячей переписке. Она взяла в руки телефон и открыла чат, начиная просматривать сообщения и фотографии. И вдруг… ее будто закоротило. Она покрылась липким слоем пота, а в голову начали приходить мысли одна страшнее другой. Решая в очередной раз не рассуждать обо всем сама, девушка пробубнила: — Я чувствую себя... какой-то озабоченной. — Чего-чего? — удивилась Алья. — Просто, — начала Маринетт, все ещё лёжа на своих руках, — мы только вчера на свидание первое сходили, и вечером он уже дрочил на мои фотки, а я радовалась, как дурочка, и говорила «Ага, давай, хочешь ещё? Приходи завтра, мы чем-нибудь интересным займёмся!» — Маринетт обратила к экрану ноутбука несчастный взгляд и посмотрела на подругу, застывшую с открытым ртом. — Разве это нормально? Наверняка Адриан теперь думает, что я только и думаю о сексе и обо всем, что к нему прилагается. Может, вообще… он теперь думает, что я легкодоступная, раз начала ему скидывать такие… откровенные фотографии? Алья нахмурилась, проведя рукой по волосам. — Маринетт, ты… ты просто это слишком остро воспринимаешь. Это нормально, что вы только и думаете о сексе. Вы же подростки, в вас бурлят гормоны. Мы с Нино, когда только начали встречаться, уже через неделю только и делали, что зависали в кровати, а где-то через месяц я тебе с гордостью сообщила, что уже не девственница. — Ага, я помню. В три часа ночи, — хмыкнула Маринетт. — Так вот я к чему, — закатила глаза на реплику подруги Алья. — Вы сами решаете, когда это нормально для вас. Кто-то может годами встречаться и вообще не дотрагиваться друг до друга, ожидая замужества, а кто-то и через день после начала отношений переспит, и у них все равно будут крепкие и здоровые отношения. Все это нормально, но если только вы обсудите свои желания и проблемы! Поговори с ним, Маринетт, скажи, что тебя волнует. Я уверена, Адриан поймёт и даст тебе понять, что ты ошибаешься в своём мнении относительно себя и твоих догадок относительно его мыслей. — Думаешь? — с надеждой спросила Маринетт. — Уверена, — подбодрила Алья подругу. — Маринетт! — послышался оклик миссис Дюпен с первого этажа. — Адриан пришел! Спускайся! — Что?! — пискнула Мари, вскакивая со стула и подлетая к телефону, лежащему на зарядке в другом конце комнаты. — Что случилось? — поинтересовалась Алья, вытянув шею так, будто собиралась высунуть голову из экрана ноутбука подруги и посмотреть на неё воочию. Маринетт выдернула шнур из телефона и нажала на кнопку разблокировки, сразу замечая несколько оповещений о пришедших сообщениях. [Адриан<3: Я закончил, сейчас переоденусь и выезжаю] 13:36 [Адриан<3: Буду через десять минут] 13:43 [Адриан<3: Какие цветы предпочитает твоя мама?] 13:44 «Он уже здесь, а я все еще выгляжу как пугало огородное! Стоп… цветы?!» — Он… Адриан уже здесь, Алья, — затараторила Маринетт, начиная забег по комнате по поиску не пойми куда закинутого лифчика, при этом одновременно с этим расчёсывая распущенные волосы. «Зачем я, когда пришла, сняла его? Ну зачем?» — Мне пора, а то он там наедине с моими родителями и… о, Боже, я морально не готова к тому, что может случится! — Так, подруга, успокойся, — до Мари донёсся уверенный голос Альи. — Ещё никто не умирал после встречи их парней с родителями. Да, будет неловко и дико нервно, но я уверена, что вы справитесь. Главное, если пойдут нравоучения от родителей в плане секса, сразу бери его и тащи наверх. — Л-ладно, все спасибо! — выдохнула Маринетт, в раздражении пнув тапок и закинув его под кровать. — Я побежала. — Ты пойдешь так? — захихикала Алья. — А… а что совсем не очень? — Штаны хотя бы надень, красотка. — Ой, точно, — немного истерично засмеялась Маринетт, натягивая спортивные домашние шорты. Она оправила в очередной раз футболку, пытаясь понять, настолько ли она плотная, чтобы скрыть тот факт, что девушка не надела лифчик. «А похер. Времени нет! Отец за это время мог задать Адриану кучу провокационных вопросов! К тому же, у меня такая небольшая грудь, что никто и не заметит, с лифчиком я или без». — Удачи, девочка моя! — крикнула Алья. — Спасибо, — улыбнулась Маринетт, — вечером позвоню. — Окей, — Алья отключилась, помахав на прощание ладонью, а Маринетт вылетела за дверь и начала быстро спускаться вниз, пытаясь пригладить распущенные волосы. «Я же собиралась сходить в магазин за чипсами и газировкой, потом привести себя в порядок. Черт, облажалась по всем пунктам! А прыщ на лбу я замазала тональником? О, Боже!» Когда Маринетт спустилась в пекарню, то первым, что услышала, это был… счастливый смех? Дюпен-Чен, заправив за уши пряди волос, упавшие на лицо, набрала полную грудь воздуха и шагнула в кухню, молясь, чтобы удача ЛедиБаг сейчас хоть немного ей сопутствовала. А Адриан, как было видно, абсолютно не нуждался в спасении Маринетт от ее чересчур любопытных и доброжелательных родителей, он, активно жестикулируя, что-то рассказывал отцу, пока тот его слушал чуть ли не с открытым ртом. — Милая, ну наконец-то! Мы тебя уже заждались! — произнесла Сабин, набирая воду в хрустальную вазу и привлекая внимания мужчин к вошедшей девушке. — Адриан в честь знакомства подарил мне лилии! Представляешь! — Вау! — только и смогла выдавить девушка, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Да, не все только тебе цветы получать, — кивнула миссис Дюпен-Чен на розу, подаренную вчера Адрианом Маринетт. — Привет, Маринетт, — улыбнулся Агрест вошедшей девушке. — Я ещё приобрёл целый пакет с вредной едой. Ты же говорила, мы будем фильм смотреть? — Привет, д-да, будем, — закивала девушка, не понимая, а что, собственно говоря, ей надо делать. «Явно не стоять на месте, тупо смотря на людей вокруг». Адриан странным, горящим взглядом смотрел на Маринетт, заставляя ее в очередной раз покраснеть и ещё больше стесняться данной ситуации. На самом деле девушка не понимала до конца, что ее волнует. Вроде, и Адриан уже успел освоиться, и родители счастливо улыбаются, но… как ей себя вести здесь и сейчас, она не могла понять. — Давайте, вы сначала пообедаете, — строго произнесла Сабин, — а потом уже пойдёте есть всю эту гадость наверх. — О, а может, я вам ещё несколько пирогов дам к фильму? — вскочил с места Том. — Там как раз сырные будут готовы через пять минут! Дюпен-Чен перевела взгляд с отца на мать, вопросительно смотрящих то на Адриана, то на Маринетт, а потом девушка посмотрела на застывшего за столом Агреста, который сам не знал, что сказать. «НЕТ ВРЕМЕНИ НА СТУПОР, МАРИНЕТТ, НАДО ВКЛЮЧАТЬ ЛЕДИБАГ И НАКОНЕЦ-ТО ОТДИРАТЬ ЯЗЫК ОТ НЕБА». — Да, папуль, сырные пироги будут кстати, — ответила Маринетт, все же взяв себя в руки и подумав о Плагге, — и мам, мы пообедаем, Адриан ведь только с фотосессии, а я завтракала уже давно. — О, замечательно! — разулыбался мистер Дюпен-Чен.***
— Так, что будем смотреть? Плагг, схватив за лапку Тикки и за корочку сырный пирог, умчал куда-то в угол комнаты, не желая, чтобы им с красной квами мешали. Маринетт села на пол, в импровизированное лежбище из ковра, пледов и подушек, и положила на колени ноутбук, открывая поисковик. Адриан пожал плечами, высыпая чипсы в глубокую, прозрачную миску. У него всегда было мало времени сидеть за фильмами или сериалами, а потому он не знал то, что можно было бы посмотреть дома у девушки. — Выбирай на свой вкус, — пожал плечами Агрест, следя за тем, как Мари открыла часто используемый сайт для поиска фильмов, гиперссылка которого выделилась фиолетовым цветом. На самом деле, Адриану было все равно, что ему надо будет смотреть, сидя плечо к плечу с Маринетт, потому что его внимание было расфокусировано ещё с того момента, как девушка вошла на кухню, где он как раз беседовал с ее отцом. Адриан надеялся всеми фибрами души, что мистер Дюпен-Чен не заметил, как начала топорщиться ширинка его джинс от одного только взгляда на его дочь. Маринетт. Была. Без лифчика. О, да, Адриан мог заметить это сразу, только лишь взглянув на девушку. Они даже как-то с Нино проводили на улице соревнования из разряда «Кто быстрее определит, есть ли что под одеждой у девушки или нет» и Адриан всегда выигрывал, так как работа моделью многому его научила. Так что… только завидев Маринетт, Агрест чуть сердечный приступ не схватил. Да, конечно, он знал, что под костюмом ЛедиБаг у неё вообще ничего нет — когда Нуар только это понял, он ещё несколько недель не мог спокойно смотреть на напарницу, при этом не пытаясь прикрыть причинное место, но сейчас это ощущалось немного по-другому. Любовь всей его жизни была не в костюме и не боролась с одержимым акумой человеком, она стояла в домашней обстановке, в простой одежде, без маски на лице, без ее знаменитых хвостиков и… без лифчика. Адриан буквально пожирал глазами ее небольшие груди, соски которых едва можно было разглядеть за плотной тканью обтягивающей футболки. Так и сейчас он то и дело переводил взгляд с экрана ноутбука на девушку, ругая себя, на чем свет стоит, ведь она только с утра говорила, что хочет притормозить, а он уже был готов на неё наброситься, не думая ни о чем. «Пора лечиться. Я слишком зациклен на сексе». — Адриан? — Маринетт щелкнула перед его носом пальцами, заставляя вздрогнуть. — Да? — Адриан почувствовал, как щеки начал заливать румянец, ведь она должна была заметить, как он сейчас пялился на ее грудь. — Я говорю, может, «Голую правду» посмотрим? Алья рассказывала о нем, вроде веселый фильм, — кивнула девушка на экран ноутбука. Адриан вгляделся в выражение ее лица и, проанализировав ситуацию, понял, что она ничего не заметила. «Ух, пронесло». — Да, давай. Все, что пожелает моя Леди, — расплылся в нуаровской улыбке Адриан, радуясь, что его не спалили, как малого ребёнка. Маринетт несколько раз удивленно моргнула и, встряхнув головой, провернулась к экрану ноутбука, включая фильм. Адриан не понял ее смятения, а потому решил не акцентировать на этом внимания. Если ему надо об этом знать, она сама скажет. — Разольешь по стаканам колу? — попросила Маринетт, когда они уже просмотрели добрых двадцать минут фильма. Адриан на самом деле ничего не понимал. Там мелькали какие-то актёры, которые играли непонятные ему роли, происходили какие-то конфликты, суть которых он не улавливал — хотя честно очень старался — а девушка, которая его волновала больше всего на свете, мило хрустела чипсами и хмыкала на шутки персонажей, иногда как-то комментируя поведение героев, видимо, ожидая реакции своего парня, но Агрест мог лишь согласно кивать головой, даже не зная, с чем соглашается. А ее грудь при каждом вздохе высоко поднималась, отвлекая блондина ещё больше, чем тёплое тело, прижатое к его боку. — Да-да, конечно. Агрест поставил около себя высокие, прозрачные стаканы и аккуратно разлил по ним напиток, сразу протягивая один девушке. Он поменял положение, ложась полубоком и опираясь локтем о плед, чтобы исключить из отвлекающих факторов хотя бы тепло ее тела. Маринетт, не отрывая от экрана взгляд, стала тянуться за стаканом, при этом начиная подносить свободную ладонь к лицу. Она мягко обхватила губами большой палец, испачканный приправой, совершенно не думая, как это выглядело со стороны, и стала его посасывать, переводя взгляд на Адриана и выхватывая у него доверху наполненный колой стакан. Маринетт посмотрела на Адриана, чтобы забрать стакан, и обомлела. Адриан оторвал глаза от ее губ, туго сомкнувшихся на девичьем пальце, и она столкнулась с его потемневшими от вожделения зелёными радужками. Секунда, тянущаяся вечность, была наравне взрыву в сознании молодых людей. Адриан хотел преодолеть расстояние между ними и наконец-то впиться в ее мягкие губы, которые до сих пор обхватывали этот чертов большой палец ее руки, а Маринетт, до которой только сейчас дошло, как она выглядела, начала покрываться румянцем. Ее руки слегка затряслись, а Адриан, собираясь наконец-то рискнуть и приблизиться к ней, убрал ладонь с ее стакана. Секунда — и Агрест, как в замедленной съемке, увидел, как стакан в руках Маринетт вздрогнул, накренился, и кола полетела прямо на него. — О БОЖЕ! Адриан вскочил с места, только чудом не задев и свой стакан, стоящий на полу. — Прости-прости-прости, Адриан, блин… я… я... Маринетт зашлась в извинениях, тоже вскакивая и при этом чуть не падая, запутавшись в пледе. Агрест посмотрел вниз, ощущая, как по его белой футболке растекалось коричневое пятно. — Я такая… такая неуклюжая… такая неуклюжая дура… — Маринетт, — Адриан посмотрел на неё, обрывая бессмысленное самобичевание девушки, и улыбнулся, — это всего лишь футболка. Всякое бывает и… — О, блин, пойдём скорее, — перепрыгнув через их импровизированное лежбище, Маринетт схватила Адриана за руку и потащила на выход из комнаты, — надо срочно застирать пятно на футболке! Джинсы испачкались? — Эм, да нет, пара капель всего, — немного заторможено ответил Агрест, проходя за девушкой в ванную комнату и осматриваясь. Белоснежная, довольно широкая ванная, раковина, с двух сторон от которой стояли шкафы и стиральная машина у стены, а также зеркало и заваленные различными уходовыми средствами полки. «И здесь Маринетт часто раздевается, стоит обнаженная под струями воды, а потом — он нашёл глазами белоснежное полотенце на вешалке — может, оборачивается в него и идёт в комнату, чтобы… так, стоп, надо прекращать думать в этом направлении». — Снимай, — прервала его мысли, зашедшие как всегда не в том направлении, Маринетт. — Чего? — Как чего? Футболку! — А, да, точно. Адриан, все ещё находясь в каком-то трансе — ведь в этой комнате большинство времени Маринетт находилась без одежды, а теперь и он тут сам по пояс обнаженный — стянул футболку через голову и отдал Маринетт, которая, даже не взглянув на него, включила воду и, отрегулировав напор и температуру, начала производить какие-то манипуляции с его одеждой. — Боже, какая я все-таки растяпа, — начала причитать Маринетт себе под нос. — Каждый раз думаю, что вот наконец-то день, когда ничего не случилось, но нет… Адриан положил ладонь на шкафчик рядом с раковиной и чуть наклонил голову, вглядываясь в девушку. Волосы упали ей на лицо, и Адриан изогнул губы в улыбке, понимая, как мало людей могли похвастаться тем, что видели ЛедиБаг без хвостиков. Ха, да только он и мог похвастаться, ведь только Адриан знал, что Маринетт на самом деле супергероиня. Агрест, желая увидеть ее лицо, подхватил темные пряди и заправил ей за ухо, сразу встречаясь с удивленным взглядом. И Маринетт просто в одну секунду вынесло из реальности. Она знала — ЗНАЛА, БЛИН — что не надо смотреть на Адриана, даже краем глаза, а тут… Она увидела его всего, и это было контрольным в сердце. — Все хорошо? На футболку Адриана и руки Маринетт лилась вода, а девушка была не в состоянии и звука выдавить, все так же тупо пялясь на эту красоту, с какого-то перепуга находящуюся рядом с ней. Она просто замерла, надеясь, что в прямом смысле слюни не потекли из ее слегка приоткрытого рта. А Агрест, отчего-то преисполненный решимостью, решил расшевелить девушку по-своему. Его ладонь быстро обхватила ее затылок, зарываясь пальцами в шелковистые волосы, а губы стремительно врезались в ее, оглушая, стреляя на поражение. Маринетт пошатнулась и вцепилась влажными руками в его плечи, несдержанно простонав в поцелуй. Она, может, и залилась бы краской, если действия Адриана дали бы ей сообразить, что они творили за незакрытой дверью ванной комнаты. Утренние решения о том, что надо бы притормозить, сейчас тихо-мирно спали на заднем плане, не пытаясь даже вякать, а Маринетт уже зарылась влажными пальцами в его светлые волосы, слегка оттягивая. Адриан пробежался свободной рукой по ее боку к талии, и вместе с тем, как резко притянуть к себе, укусил за нижнюю губу. Тормоза, которые до этого оглушительно орали в ее голове, вдруг прекратили визжание, и организм нажал на газ, слишком желая этого земного Аполлона перед собой. Маринетт совсем снесло голову. Она уже не понимала, где она, что вообще происходило, и почему на заднем фоне лилась вода, она просто чувствовала губы Адриана на своих, его руки на своём теле и пыталась не упасть в обморок от переизбытка чувств. А Агрест, будто издеваясь, юрко пробрался в девичий приоткрытый рот, соединяясь с ее языком своим. Маринетт чувствовала, как полоска живота между приподнявшейся футболкой и шортами терлась о голую кожу Адриана, и ее руки сами потянулись ниже. По задней стороне шеи, к выпирающим ключицам, потом к покатым плечам и ниже, к груди. Маринетт оглаживала его тело, взаправду чувствуя, как электричество бьет по чувствительной коже ладоней, отдаваясь внизу живота. «Божебожебоже, я трогаю Адриана, я трогаю его обнаженную кожу». Агрест оттянул девичьи волосы у самых корней, заставляя ее слегка склонить голову в бок, и с влажным причмокиванием оторвался от губ Маринетт. Он взглянул на ее припухшие ярко-розовые губы, сейчас приоткрытые в едва слышном вздохе, и быстро перевёл взгляд к ее затуманенным голубым радужкам, в которых плескался такой благоговейный трепет, что сердце сжалось от чувств к Леди. Ладони девушки замерли на его боках, заставляя Агреста теряться в новых ощущениях. Ее влажные теплые пальцы, скользящие по телу, заставляли его кожу пылать и желать ещё больше прикосновений, ещё больших ощущений. Адриан чувствовал, как внутри все сжималось от предвкушения — ведь ее ладони были рядом с его животом, в опасной — такой опасной, что тут даже представление его телохранителя в балетной пачке не помогло бы, чтобы отвлечься — близости к его уже вставшему члену. А потому надо было убедиться, все ли вообще в порядке, а то вдруг она его не ощупывала, а пыталась оттолкнуть таким странным способом. Адриан все ещё помнил их утренний разговор и пытался понять, с какого периода их близкого общения они должны притормозить. — Все в пор… — Я хочу тебя поцеловать, — выпалила Маринетт так рьяно, будто она до последнего пыталась удержать слова на языке, но они сами — вот не задача — соскочили, заставляя хозяйку тут же покрыться пятнами румянца. Адриан мягко рассмеялся, не замечая, какой эффект производил на возбужденную девушку, и, хитро прищурив глаза, окинул ее взглядом. «Видимо, все в порядке». — М-м-м, мы только что целовались. — Ну, это не совсем то… чего мне хотелось бы, — прошептала девушка, тяжело сглатывая слюну. — И что же ты хочешь? Зрение Маринетт будто опять рассеялось, и ее сознание нацепило на лицо Адриана чёрную маску, приделало накладные уши в растрепанную, немного влажную шевелюру и закрасило весь глаз зелёным, оставляя лишь узкие зрачки. Хитро прищурив глаза и соблазнительно улыбнувшись, на Маринетт взирал Нуар прямо из глубины Адриана. «Да-да-да, они один и тот же человек, Маринетт! Вбей себе это в голову уже!» Девушка сморгнула дурацкое видение и попыталась откинуть свои рассуждения насчёт Адриана/Нуара вместе с навязчивыми мыслями о наличии педали тормоза в их отношениях, чтобы полностью окунуться в этот момент. Она слегка дернула головой, заставляя Адриана прекратить фиксировать ее в одном положении, и, скромно улыбнувшись блондину — «который и Адриан, и Нуар в одном лице, да-да, не забывай, Маринетт» — и встав на носочки, мягко соприкоснулась своими губами с его выпирающими ключицами. Она почувствовала, как Адриан замер на мгновение, задерживая дыхание, и решила сделать ещё кое-что. Она слегка высунула язык и провела им вдоль выпирающей косточки, оставляя заманчивый влажный след на светлой коже. — Ох, — вырвался у Адриана полустон-полуудивленный возглас, и он посильнее сжал ладони на талии Маринетт, отрывая ее от пола. Два шага, и девушка опять сидела на совсем не предназначенном для этого месте — стиральной машине. — Так тебе явно будет удобнее, — прокомментировал он свои действия, обольстительно улыбаясь и не стесняясь, вставая между ног девушки. Маринетт, будто пребывая в трансе подростковых гормонов — которых было слишком много, нет, правда, может, ей надо сходить сдать анализы, вдруг у неё какие-то аномалии? — ничего не ответила Адриану, а лишь подавшись вперёд, поцеловала его в плечо. Она проложила дорожку из влажных поцелуев до его ключиц, при этом ладонями мягко скользнув по груди ниже, прямо к животу. Адриан замер, задерживая дыхание, а Маринетт, не желая упростить ему задачу по сдерживанию своего желания, ещё и мягко прикусила его кожу на груди, заставляя потерять голову. Мужские ладони подцепили край ее футболки по бокам и скользнули под плотную ткань, касаясь бархатной, девичьей кожи. Дюпен-Чен увлеченно выводила языком известные только ей узоры на его плечах, ключицах, шее, при этом заставляя его слегка постанывать от ее уверенных касаний его живота. «У меня здесь что, эрогенные зоны какие-то?» А Адриан, не выдерживая накала атмосферы желания, начал круговыми движениями больших пальцев выводить круги на коже ее живота, продвигаясь при этом выше. Все внутри замерло от откровенности их положения, от их действий и от звука все ещё льющейся из крана воды, которая создавала атмосферу защищенности и вседозволенности. Маринетт оставила одну руку на мужском животе, другую положила на его затылок, зарываясь пальцами в волосы, и надавила на затылок, сразу врезаясь в его губы своими. Поцелуй сразу набрал дикие, несдержанные обороты. Адриан мог лишь задушенно выдыхать в ее горячий рот и поспевать за страстными движениями языка. Мари не жалела его, покусывая нижнюю губу и вылизывая его верхнее небо так, будто это было единственным, что она бы успела сделать за всю жизнь. Агресту слишком нравился такой напор, он его слишком возбуждал. Он тихо рыкнул, когда Дюпен-Чен сильнее, чем раньше, втянула в рот его нижнюю губу и прикусила до острой, ударяющей в пах боли, и, ещё выше задрав ее футболку, сжал девичьи бока прямо… под самой грудью. «Блять» Адриан не мог понять, это вода усилила поток в кране, или у него загудело в голове. Он чувствовал, как ее обнаженные груди — «Пресвятая Акума, мне, видимо, понадобится реанимация сегодня!» — упирались в его большие пальцы, давая ощутить небольшое давление. «Мне можно трогать ее грудь? Или надо спросить? Или...» Маринетт гортанно простонала в его рот, сильнее прижимаясь к нему и чуть нагибаясь, от чего ее груди больше уперлись в его ладонь, и Адриан сдался, полностью отпуская все своё беспокойство, которое под напором его Леди совсем выветрилось из головы. «Если я сейчас потрогаю ее грудь, то ежесекундный стояк мне обеспечен на ближайшие несколько недель». — Маринетт! — послышался из-за двери голос миссис Дюпен-Чен. — Адриан! Реальность была такой отрезвляющей, что сердце чуть не схватило остановку. «Зря я подумал о реанимации. Мне ее родители точно руки открутят за такие выкрутасы с их дочерью!» Холодный пот пробрал обоих, и Адриан, быстро сняв Маринетт со стиральной машины, отлетел подальше от неё, замирая в слишком (откровенно дурацкой) отвлеченной позе. А Дюпен-Чен успела только схватить футболку Адриана из раковины, как дёрнув за ручку двери, в ванную вошла мисс Дюпен-Чен. — Что вы делаете? Маринетт с удвоенным усердием начала тереть ткань футболки, понимая, что щеки горят, а дыхание все ещё не пришло в норму. «Мы растрепанные, с красными губами, а Адриан ещё и без футболки! Все, мне придёт откровенный пиздец». Адриан, неловко улыбнувшись, провел рукой по волосам и взмолился богам о помощи в этой крайне неловкой ситуации. «Просто дайте исчезнуть!»