Стандарты совместимости

                    Через полчаса мы с Евой остались в особняке вдвоем. Народ рванул к Майклу, а нам осталась грязная посуда. Но главное правило — не унывать — работает даже в отношении уборки, и пусть мы ей занялись в час ночи. Быстро запихнув тарелки и бокалы в посудомоечную машину, мы сварили какао и удобно устроились в их с Крисом спальне — пижамная вечеринка на двоих.       — Так почему ты не поехала? — Я еще рта не открыла, а Ева уже на корню обрубила: — Только не говори: чтобы помочь мне с уборкой. Ты терпеть не можешь убираться.       Ладно. Скажу правду. Почти правду.       — Зачем? — равнодушно пожав плечами, я зевнула. — Два мальчика хорошо делятся на двух девочек. Крис не в счет, конечно.       — Вряд ли у Бекки что-то получится с Майклом. Мне кажется, его интересуешь ты.       — Кого? — натурально удивилась я. — Майкла?!       А ты мне нравишься.       Ты очень красивая…       В голове некстати всплыли его слова, но принять их даже мысленно было сложно, не то что озвучить вслух, поэтому я, отрицательно качнув головой, сказала:       — Тебе показалось.       — А то, как он провожает тебя глазами, мне тоже показалось? — Ева улыбалась и выглядела жутко довольной, словно собиралась поженить нас.       — Да твой Майкл…       «Заткнись, Кэрри!» — ментальный пинок еще никому не вредил! Я ведь не рассказывала Еве про нашу стычку на ее восемнадцатилетие. Она любит Майкла, он ей как брат. Черт! Да он уже ей брат! А заставлять выбирать между нами, принимать чью-то сторону — мне не хотелось.       — Что Майкл? — Ева, видимо, не собиралась пропускать мои слова мимо ушей.       — Да так, ерунда.       — Кэр-ри, — настойчиво протянула она, похлопав рукой по кровати. — Выкладывай, что между вами произошло.       Я секунду помялась и присела рядом, закусывая губу: это было так давно, над этим можно просто посмеяться.       — Помнишь твое восемнадцатилетие? — Ева кивнула. — Я тогда немного навязчиво вела себя по отношению к Майклу.       Мы замерли, потом одновременно расхохотались: навязчиво — это мягко сказано. Я откровенно клеилась к взрослому парню.       — В общем, я подслушала его разговор с другом. Майкл сказал, что я легкомысленная девица, на которую и смотреть не хочется.       — Он правда так сказал? — Ева была изумлена: она всегда говорила, что Майкл не способен вот так запросто обидеть человека, поэтому я беззлобно махнула рукой, показывая, что его слова давно забыты.       — Это уже не важно, тем более, я ему отомстила.       — Как?       — Облила водой.       — Так это после разборок с тобой он вышел в мокрой рубашке? — Пришла моя очередь кивать. — Так ему и надо! — Ева рассмеялась, весело и звонко, но через несколько мгновений стала абсолютно серьезной: — Прости его. Уверена, Майкл не со зла.       — Я простила. — Ева остро посмотрела на меня. — Почти простила. Наверное, мне просто хочется доказать самой себе, что никакая я не легкомысленная.       — Конечно, — энергично подтвердила она, пряча улыбку. — Ты очень серьезная.       — Сама серьезность!       — Надеюсь, и девичник будет по всем правилам серьезности?       — Не сомневайся! — Мы обнялись, и мне показалось, что огромный камень свалился с плеч. Я больше ничего не скрывала от лучшей подруги, и на Майкла я тоже больше не злилась.              Подготовка к девичнику прошла на «ура»: маникюр, педикюр, депиляция — в какой-то момент я даже засомневалась, что готовлюсь провести вечер в женской компании. Но лучше быть красивой и подготовленной, чем потом плакать над упущенными возможностями — вдруг принц на белом коне решит притормозить у нашего столика? Правда, принц может быть и на черном громадном «Роллс-Ройсе».       Майкла я сегодня еще не видела — вот они плюсы и минусы многочасового отсутствия в особняке, — но из достоверных источников узнала, что Бекки так и не удалось заарканить его. Оказывается, доктор Сандерс предпочитает блондинок. Если верить Анне: Бекки после нескольких бутылок «Короны» продемонстрировала такую же прямоту, как и сам Майкл в разговоре со мной, на что получила откровенный исчерпывающий ответ. Я, конечно, не приняла это на свой счет, разве немного. Совсем чуть-чуть. Но вот Ева после такого безапелляционного заявления то и дело посылала мне понимающие улыбки, я же, ни на минуту не прекращая сборы в клуб, с деланным равнодушием отмахивалась — глупости все это!       А когда начался праздник и зазвенел хрусталь бокалов, наполненных сладким шампанским, глупости уже не казались такими глупыми. От пузырьков я всегда теряла голову и, похоже, от Майкла Сандерса тоже. Хорошо, что его здесь не было. И почему я такая типичная женщина: одно откровенное признание, в правдивости которого уверенности нет, и мы готовы всё забыть и прыгнуть в мужские объятия.       В клубе становилось шумно — музыка звучала на пределе барабанных перепонок, а нестройный гул голосов хмельно вторил ей, — но мы пока не выходили в общий зал, облюбовав дальний столик в вип-зоне. Из Нью-Йорка приехала Рита — сестра Евы, и Сандра — сестра Криса, так что отмечали мы вшестером — самые близкие подруги невесты. Сейчас шел самый приятный и даже пикантный момент на любом девичнике — подарки! Тончайшие чулки с кружевными подвязками, сексуальный пеньюар, трусики, явно не предназначавшиеся для повседневной носки, и потрясающей красоты комплект нижнего белья: красный, с поясом и подвязками, с бюстье, творящим какое-то чудо с грудью — а что, мы допивали третью бутылку шампанского и успели приложить чашечки к груди Евы.       — А это от меня, сестренка, — Рита протянула завернутый в подарочную бумагу прямоугольник, сильно напоминавший книгу. Ева нетерпеливо сорвала упаковку — алкоголь явно начал творить свое колдовство, сделав движения порывистыми, а щеки алыми — и недоуменно осмотрела книгу.       — Я уже знаю про секс, — веско заметила она, пролистывая весьма откровенное издание взрослой литературы. Картинки, кстати, цветные и весьма наглядные.       — Ева, уверена, ты там почерпнешь что-нибудь новенькое, — со знанием дела ответила Рита. Вот уж маленькая поганка, мнящая себя взрослой и подкованной в любом вопросе. Двадцать один — это всё еще сложный возраст.       — А теперь моя очередь. — Я обошла полукруглый диванчик и подняла подготовленный заранее презент. Летящие ленты, бирюзовая сатиновая бумага, декоративные перламутровые бусины — к упаковке я подошла так же старательно, как и к самой картине.       Ева поднялась, когда я положила картину на соседний пустующий столик — на нашем она просто бы не уместилась.       — Кэрри, что же это? — Она с благоговением провела рукой по гладкому сатину и аккуратно развернула. — Боже мой… — сказано на выдохе, и я поняла, что угадала.       — Я, правда, купила тебе пару колготок, но их я положу в общую кучу подарков на свадьбе. Мне так хотелось подарить картину лично, что я не удержалась!       Ева резко обернулась и, запищав от радости, бросилась мне на шею. Мы долго обнимались, заверяя друг друга в вечной дружбе и любви, потом к нам присоединились остальные, и даже рассудительная Сандра — тоже врач, между прочим. Она много работала и явно приехала оттянуться по полной — обычно Александра Маккормик не пьет шампанское прямо из бутылки. Все дружно признали мой талант художника и прозвучал тост:       — За тебя! — во все горло закричали мы, но Ева подняла палец вверх, требуя внимания:       — За вас мои родные и любимые! — Звон бокалов оглушительным эхом, резанул по ушам, а дальше началось безумие — мы спустились в общий зал!       Опрокинув в себя по две маргариты, мы с Евой пошли танцевать: танцпол был переполнен, и казалось, что все вокруг друзья, с которыми можно расслабиться и, не стесняясь, двигаться вместе. Через десять минут Ева резко тряхнула собранными на затылке волосами — ей шла эта прическа, открывавшая лебединую шею, — и шпильки разлетелись в стороны, а рыжая копна упала на плечи. Я выставила вперед два больших пальца, одобряя решение — живем один раз, и девичник, надеюсь, у нее первый и последний.       — Пойдем, еще выпьем?       — Что? — Ева наклонилась ко мне, в попытке расслышать. Объяснившись знаками, мы отправились к бару, возле которого собралась внушительная очередь — неужели коктейли сегодня бесплатно? Тогда какого я заплатила за нашу маргариту тридцать долларов?! Приблизившись, мы поняли, что дело не в напитках, а в шоу, устроенному нашими пьяными подругами.       Сандра и Бекки с какой-то маниакальной жаждой опрокидывали в себя шоты с текилой, стоявшие между ними ровной дорожкой.       — Давай, красотка, поднажми! — зрители их подбадривали.       — Быстрее открывай свой милый ротик и глотай! — И даже не стеснялись в выражениях.       — Рита, а что здесь происходит? — Получив недовольный взгляд от маленькой поганки, — наверное, мы в чем-то были похожи, поэтому никогда не ладили с младшей сестрой Евы, — за то, что оторвала ее от флирта с татуированным верзилой, я получила ответ.       — Они выясняют, кто больше может выпить, — нехотя пояснила Рита. — И кто быстрее, соответственно. Выигравшая пьет с Евой. — Она уже отвернулась, возвращаясь к прерванному занятию, но я не буду собой, если не осажу ее:       — Парень, — я постучала здоровяка по плечу, — она несовершеннолетняя, а ее отчим — коп, так что держи себя в руках. — Это не правда, но он-то этого не знал.       Гневный взгляд Риты был прекрасной наградой для меня, хотя, если уж быть до конца откровенной, данный субъект действительно не подходящая для нее компания, и пусть ей хоть сто раз двадцать один!       — Ева, победительница пьет с тобой, — я подошла сзади и обняла ее за плечи, ожидая недоумения и протеста, но она только пожала плечами, видимо, соглашаясь с условиями. Да, сегодня все решили оттянуться на полную катушку.       Сандра опередила Бекки ровно на одну стопку, раздался оглушительный взрыв аплодисментов, и Ева заняла место, которое освободила проигравшая. Десять шотов — господи, я уже боялась за Сандру — старт был отдан барменом взрывом бутылки из-под шампанского, дальше все происходило как в кино. Они шли вровень, но под конец Ева поднажала и опрокинула за пару секунд сразу три рюмки. Победа была за ней, только масштаб последствий оказался сокрушительным. Раньше мне не приходилось видеть, как человек пьянеет до состояния тряпочки прямо на глазах: Ева обмякла, тяжело прислонившись к барной стойке и кладя на нее голову. Что же теперь делать?       — Эй, — я потрепала ее по рыжей макушке, — поехали-ка домой.       — Я так люблю Криса, — еле ворочая языком, проговорила она.       О! Стадия опьянения: «признания в любви».       — Где мой телефон? Надо позвонить ему.       — Не нужно, — отмахнулась я. Этого только не хватало. Обычно в этой стадии доставалось исключительно бывшим возлюбленным, но, чую, пьяные звонки и странные сообщения достанутся жениху. Попытавшись приподнять Еву, я столкнулась с проблемой — алкоголь сделал ее тяжелой, как слоненка, а во мне всего сто десять фунтов, и трезвой меня можно было назвать с большой натяжкой. Надо вызвать такси и попросить кого-нибудь помочь загрузить счастливую невесту в него.       Стоило отвернуться на минутку, как к одной проблеме добавилась вторая: Ева практически целовала свой айфон, бормоча что-то в трубку.       — Эй, ты с кем это? — Господи, разрушительное действие текилы продолжалось.— Дай-ка мне.       — Не-ее-т, — тянула она, пытаясь спрятать телефон в вырез платья, — это мой жених.       — А я на жениха не претендую, только на мобильник.       Ева расплылась в улыбке и отдала его мне со словами:       — Кэрри, я так тебя люблю. Ты моя лучшайшая подруга, — потом, сложив руки на стойку, как школьница, она положила на них голову и, кажется, уснула. Насколько мне было известно, никакого мальчишника Крис не планировал, собирался просто провести вечер в компании друзей, выпить какого-нибудь дорогущего виски, выкурить пару сигар и поговорить о чем-нибудь истинно мужском. Но это он так Еве говорил, а как там оно на самом деле?.. Может, на нем сейчас стриптизерша пляшет! Я набрала в легкие побольше воздуха и как можно более беспечно воскликнула:        — Привет, Крис!       Через четверть часа взволнованный жених легко, как пушинку, подхватил свое сонное сокровище на руки и понес к выходу, я же побежала собирать пакеты с подарками. Майкл, который решил составить Крису компанию в нелегком деле «разбор последствий после девичника», сейчас помогал мне.       Запихнув красное бюстье, которое так и осталось лежать на столе среди бокалов в пакет, я замерла. Майкл поднял тяжелую раму, пристально разглядывая картину.       — Потрясающе, — теперь он смотрел на меня.       — Спасибо, — пробормотала я, коротко улыбнувшись. И почему меня смущает каждое его слово. Интересно, у этого состояния есть диагноз? Может, спросить у доктора Майкла?..       — У меня всё, — кивнув на пакеты, я прошла мимо него. Сейчас есть дела поважнее, чем мое душевное равновесие.       Крис устроился на заднем сиденье с Евой на руках, мы же, сгрузив картину и пакеты в багажник, разошлись в стороны. Девичник продолжался — почему бы и мне не вернуться? Майкл обошел свой джип и открыл переднюю пассажирскую дверь.       — Я… я, наверное, останусь.       Он молчал, и я не двигалась. Да попроси же меня поехать! Внутренне меня распирало от желания оказаться с ним рядом, но внешне я демонстрировала ледяное спокойствие. Три секунды, и возвращаюсь обратно в клуб!       — Кэрри…       Мне кажется, или у Майкла как-то особенно сексуально получалось произносить мое имя? Через мгновение он уже захлопнул за мной дверь и сел за руль. На заднем сиденье послышалась возня и даже щелкнула пряжка ремня — мы с Майклом переглянулись.       — Ева, — тихий, но настойчивый голос Криса отчетливо прозвучал в тишине салона. Наивный — неужели он пытался остановить влюбленную пьяную женщину? Майкл включил музыку и плавно выехал со стоянки.       За время поездки мы не обменялись и парой слов: каждый думал о своем, а что происходило на заднем сиденье можно было только догадываться — оборачиваться и проверять желания как-то не возникало. Когда машина притормозила возле особняка шуршание сзади стало отчетливее, потом открылась дверь и Крис выбрался на улицу как был — с успевшей уснуть невестой на руках.       — Спасибо, — одними губами произнес он, оборачиваясь к моему опущенному окну, только благодарность адресована была явно не мне — будто это я пила с Евой на спор текилу!       Что же, мне тоже пора уходить: я уже взялась за ручку двери, но Майкл ненавязчиво накрыл мою левую ладонь своей и попросил:       — Останься. Давай погуляем.       Я согласно кивнула. А кто бы отказался на мое месте! Тем более, что я его действительно простила. Хм… возможно, мне тоже стоит извиниться за то, что облила его водой тогда?       Майкл свернул в темный переулок, ведущий на пляж, и, проехав еще минуту, остановился прямо на песке. Расстегнув ремешки босоножек еще в салоне, я подхватила обувь и вышла. Песок был прохладным — ночью осень ощущалась отчетливее, днем же в Хэмптонсе все еще стояла по-настоящему летняя погода. Было темно, только длинная дорожка пирса казалась ориентиром в таинственном царстве ночи, в которое превратился обычно людный пляж. Но тихо не было: откуда-то доносился смех и приглушенные голоса, хотя кому они принадлежали разглядеть не получалось.       Мы молча, не сговариваясь, потянулись к свету, прям как два мотылька и, ступив на гладкий деревянный настил пирса, я глубоко вдохнула соленый морской воздух, чем, видимо, привлекла внимание своего задумчивого спутника:       — Ты художница?       «А чего ты ожидала? — опять этот внутренний голос. — Что он кинется целовать тебя при полной луне?!»       — Да, почти. Так, иногда рисую. А вот зарабатываю на дизайне интерьеров.       — Правда? — Он явно заинтересовался. — Я как прилетел из Израиля, даже вещи не все распаковал. Все нет времени.       — Возможно, тебе нужна помощь профессионального распаковщика вещей. — Да, с юмором у меня в последнее время туго.       — А может, дизайнера интерьеров?       Он что, пытался флиртовать со мной? Или действительно раздумывал над перспективой доверить свое жилище компетентному человеку? В иной ситуации я, не раздумывая, поставила бы на кон свое месячное жалование, выбирая первый вариант, но мы с Майклом даже шли как просто знакомые — никакой близости. Он не пытался взять меня за руку, держался абсолютно невозмутимо. Обуть свои шпильки что ли? Может, в них я стану заметнее — босая я едва ли доставала Майклу до плеча.       — Если надумаешь заняться квартирой — буду рада помочь. Бесплатно, — на всякий случай уточнила я.       — Я готов даже заплатить.       — Не нужно, — улыбнувшись, я покачала головой, — у меня прицел на будущее: вдруг я заболею, и ты будешь лечить меня. Бесплатно, естественно.       Услуги профессионального кардиохирурга стоят дороже, чем молодого дизайнера — подстраховка, ничего личного.       — Надеюсь, максимум от чего тебя нужно будет лечить так это от похмелья.       Я бросила внимательный взгляд на его точеный профиль: Майкл казался таким невозмутимым, непробиваемым, что я (или алкоголь во мне) решила взбунтоваться против правил и пощекотать нервы и себе, и спокойному доктору Сандерсу.       Отстав от него на шаг и бросив босоножки на гладкие доски, я ловко забралась на широкие поручни пирса и продолжила прогулку на высоте. Правда, платье задралось наверх, до неприличия оголив ноги. Но разве это важно, когда внизу шумит беспокойный океан, а морской бриз целует плечи, отбрасывая густую волну волос назад?..       — Кэрри, слезь. — Меня наконец заметили.       — Не беспокойся, я прекрасно стою на ногах.       — Слезь немедленно. — Кажется Майклу начала изменять выдержка. Но мне отчего-то стало весело: я развела руки в стороны, чуть приседая — имитируя плие.       — Прекрати я сказал. — Он так резко схватил меня за руку, что, потеряв равновесие, я свалилась прямиком в его объятия.       — Какой ты скучный, доктор Майкл.       — Зато ты очень веселая. — Он прижал меня к перилам и, не дав опомниться, поцеловал с какой-то свирепой дикостью, словно наказывал за сумасбродство.       Мысль оттолкнуть его посетила мою голову лишь на мгновение, а потом все перестало иметь значение: я отвечала ему так же пылко, как и он мне, обнимала за шею, позволяя еще теснее прижиматься ко мне — Майкл был очень доволен происходящим, и мое тело отзывалось на его возбуждение. И когда его руки взлетели вверх, сначала просто огладив мою бурно вздымавшуюся грудь, потом же он потянул бретельки вниз, стягивая платье вместе с бельем, я не стала протестовать. Ночная прохлада обожгла обнаженную кожу, но ненадолго: Майкл так нетерпеливо сжимал груди, лаская, согревая, что через несколько секунд мне стало жарко. Не знаю, что было бы дальше, но магию нашей близости разрушил звонок мобильного телефона. Майкл игнорировал надрывный писк, но потом все же сдался.       — Черт! — выругался он сквозь зубы. — Да.       Он все так же тесно прижимался к моим бедрам и смотрел так откровенно, словно мы уже занимаемся любовью, но следующие слова окончательно поставили точку в сегодняшнем вечере.       — Я не в городе, буду через пару часов.       Откуда-то послышался смех, и мне стало ужасно неловко. Господи, неужели я собиралась отдаться ему прям здесь, на пирсе? Что ж, значит, я действительно легкомысленная девица. Пора уходить. Кое-как поправив одежду, я мягко отстранила от себя Майкла, схватила брошенные туфли и пошла в сторону дома.       — Кэрри, постой. Я провожу, — крикнул Майкл, продолжая давать какие-то инструкции по телефону.       — Не нужно, сама дойду.       — Кэрри, подожди.       Я обернулась и, заметив, как он пытается отвязаться от говорившего, бросила:       — Уезжай, Майкл, — потом побежала, прям как Золушка, вот только принц не стал догонять меня.