GangStar's Paradise

      Нежная мелодия мягко лилась из комнаты босса. Миста, не задумавшись ни на секунду, нажал на ручку двери, и вошел в комнату. Джорно сидел в одиночестве и играл на фортепиано. Его пальцы ловко перебирали клавиши, наполняя воздух восхитительной музыкой. Юноша был настолько увлечен игрой, что совершенно не заметил, как вошел Миста: он вздрогнул, когда его плеча нежно коснулась рука мужчины, но играть не перестал. Поняв намек, Миста оставил его в покое. Он сел на пол возле инструмента и стал с любовью во взгляде наблюдать за движениями возлюбленного.       Длинные тонкие белоснежные пальцы нежно нажимали на клавиши, то быстро перебирая всю клавиатуру, то играя крепкие аккорды, то совмещая и то, и другое в необычном танце двух изящных рук. Эти движения были совершенно завораживающими.       Заслушавшись, Миста и не заметил, как музыка смолкла. Лишь когда белоснежные руки оторвались от клавиш, он поднял взгляд на Джорно. Юноша смотрел с интересом, слегка наклонив голову набок.        — Еще, — прошептал Миста. — Сыграй еще, Джорно.       Блондин нежно улыбнулся, одарив мужчину взглядом, преисполненным любовью, и вернул руки на клавиатуру. Из-под его пальцев вновь полилась музыка. Миста закрыл глаза. Мелодия была светлой и доброй. Возможно, это была даже песня о любви. Трудно было сказать наверняка. Поймав мотив, Миста начал тихонько подмурлыкивать мелодии.       Закончив, Джорно сразу же начал играть другое произведение. Сыграв вступление, он нежно запел. Миста не понимал слов — Джорно пел по-японски — но то, с какой любовью лилась мелодия из его уст, говорило о том, что он посвятил эту песню своему возлюбленному. Мисте оставалось только гадать, был это он, или все же Буччеллати.       Он надеялся, что первое.       Музыка смолкла. Не открывая глаз, Миста спросил:        — О чем ты пел?        — О ком, — отозвался юноша. — Об одном прекрасном мужчине, которого я очень сильно люблю.       Что ни на каплю не проясняет ситуацию.       Джорно опустился на колени перед Мистой.        — О том, кто заставляет меня двигаться вперед, даже когда все валится из рук. О том, кто вернул меня к жизни, когда я падал в пропасть. О том, чьи темные глаза…       Миста поднял эти самые глаза на Джорно. Его взгляд встретился со взглядом изумрудных глаз. Столько нежности, столько любви было в этом взгляде… Джорно запнулся.        — Продолжай, — прошептал Миста. — Что там было про темные глаза?        — Когда я смотрю в них, я забываю обо всем на свете.       Лицо блондина как-то оказалось совсем близко. Его учащенное дыхание обжигало губы Мисты. Так близко…       Миста подался вперед и коснулся губ Джорно в нежном поцелуе. Всего секунда — и босс уже в его объятьях, нежно тычется носом в шею, глубоко вдыхает запах и шепчет:        — Я сам написал ее. Специально для тебя. Для того, кому я обязан всем. Для моего Гвидо.       Румянец тронул щеки брюнета. Он смущенно потупил взгляд, нежно прижимая Джорно к себе. Мягкие губы коснулись его щеки, оставляя на ней поцелуй.        — Ti amo*, — пробормотал Миста, смутившись окончательно.       Немного помедлив, Джорно отвечал, прижавшись носом к щеке возлюбленного:        — В прошлый раз я… говорил не вполне от всего сердца. Я испугался. Мне было так страшно, Гвидо. Мне все еще страшно. Каждый раз, как я отправляю тебя на задание, я до дрожи боюсь, что ты не вернешься. Когда ты задерживаешься, я просто схожу с ума. Я не могу потерять и тебя тоже…       Джорно почувствовал, как Миста прижимает его крепче к себе. Он закрыл глаза, вжимаясь сильнее в мужчину.        — Теперь я знаю. И готов сказать это от всего сердца.       Он посмотрел в глаза Мисты. Темные глаза были наполнены любовью. Джорно приблизился к губам мужчины и прошептал:        — Ti amo alla follia*.       Их губы слились в поцелуе. Джорно мягко вжимался в Мисту, словно желая спрятаться в его мягких объятьях от жестокого мира. Тот же, в свою очередь, с радостью предоставлял свои объятия для хрупкого юноши.       Джорно уткнулся носом в шею Мисты, совершенно растворившись в его объятиях.        — Что, совсем разморило? — улыбнулся мужчина. В ответ донеслось мягкое мурлыканье. Миста мягко рассмеялся.       Он аккуратно поднялся, нежно держа хрупкое тело юноши на руках. Джорно не дернулся, не схватился за него: он полностью доверял себя возлюбленному. На полпути к кровати он поднял взгляд на Мисту, помедлил секунду и прошептал:        — Скажи, Гвидо… — мужчина с нежностью посмотрел на него. Глаза юноши блестели. — Можешь звать меня ДжоДжо? — Глаза Мисты распахнулись в изумлении. Джорно отвел взгляд. — Когда мы наедине, я имею в виду… Я просто… Всегда хотел, чтобы кто-то меня так называл…       Затем он прижался сильнее к мужчине и едва слышно пробормотал:        — Я хотел, чтобы Бруно меня так называл…       Его тело мягко опустилось на кровать. Миста наклонился над ним, смахнул выступившие слезы с глаз блондина, и прошептал:        — Конечно, ДжоДжо.       Лицо Джорно озарилось счастливой улыбкой, и его губ вновь коснулся поцелуй.        — Я обещаю, я никогда не оставлю тебя.       Руки нежно обхватили лицо Мисты, притянув его так близко к лицу Джорно, что их лбы соприкоснулись. Чистые изумрудные глаза смотрели прямо в душу.        — Обещаешь?       Мурашки пробежали по телу Мисты. Он чувствовал себя раскрытой книгой перед Джорно. Словно тот видел самые потаенные уголки его души.        — Обещаю, — твердо кивнул он.       Джорно смотрел на него еще несколько секунд, прежде чем наконец отпустить.        — Хорошо, — его глаза закрылись. — Сдержи свое обещание, Гвидо. Не важно какой ценой.        — Обязательно, — прошептал Миста, отстраняясь.       Тонкая светлая рука поймала его за ворот свитера.        — Я никуда не ухожу, ДжоДжо.       Рука расслабилась и отпустила его.       Кровать прогнулась под весом мужчины. Джорно прильнул к его груди. Рука нежно коснулась его головы, поглаживая и перебирая густые золотистые волосы.        — Я здесь, ДжоДжо. Все будет хорошо.