***
Корнелия была умна. Она никогда не считала себя самой умной из детей императора. Пальму первенства здесь уверенно держал Шнайзель, и единственным достойным его соперником мог стать только Лелуш… или вернее, мог бы — если бы при всём своим незаурядном интеллекте ещё и умел держать эмоции под контролем. Если бы не дал горю и гневу овладеть собой и не стал дерзить государю Священной Британнской империи на глазах у всего императорского двора. И хотя кто-то мог сказать, что несправедливо требовать хладнокровия и выдержки от девятилетнего мальчика, который только что потерял мать и остался один с искалеченной, слепой сестрой на руках… это не отменяло того факта, что в первую очередь Лелуш был принцем. Был — до того момента, когда император отослал его вместе с сестрой в Японию в качестве «послов доброй воли». Проще говоря — заложников… — Её Высочество, Вторая принцесса Священной Британнской империи, четвёртая в линии наследования имперского трона, Корнелия ли Британния! В отличие от Лелуша, Корнелия умела держать свои эмоции в узде — хотя порой для этого и требовалось приложить неимоверные усилия. И поэтому, узнав несколько часов назад о том, что император приказал начать массированную бомбардировку японских городов — принцесса не бросилась сломя голову во дворец. Не стала устраивать сцен на глазах у дворян и своих единокровных братьев и сестёр. Нет — Корнелия сдержалась. Несмотря на то, что от одной мысли о брошенных на произвол судьбы Лелуше и Нанналли её бросало в дрожь. Вопреки тому, что липкий страх сжимал её сердце каждый раз, когда она невольно представляла, как дети императрицы Марианны погибают от сброшенной с неба британнской бомбы — или предательского удара японского ножа… Корнелия смогла обуздать свои эмоции. Узнав о начавшейся по воле императора войне, принцесса потратила добрых три часа на то, чтобы успокоиться — и сделать полтора десятка неотложных звонков. Только после этого Корнелия отправилась к отцу. Огромный тронный зал казался сейчас совершенно пустым. Тяжёлые литые люстры под потолком были потушены, бледно-зелёный полумрак прятал под своим покровом искусную лепнину и позолоченные украшения стен. Шаги Корнелии гулко отдавались в мёртвой тишине, наступившей после того как мажордом огласил её прибытие — и закрыл за принцессой двери, оставшись снаружи. Прямо перед ней, неумолимо приближаясь с каждым шагом девушки, возвышался императорский трон — массивная конструкция из чистого золота, обитая драгоценным огненным бархатом. Одного вида британнского престола было достаточно, чтобы вызвать трепет у простого человека. Но Корнелию в первую очередь волновал мужчина, занимавший этот трон… Чарльз зи Британния, 98-й император Священной Британнской империи пристально наблюдал за приближением своей дочери. Хотя его пышная грива волос, уложенная в классическую барочную причёску, была совершенно выбелена временем — мужчина, разменивающий уже шестой десяток лет, всё ещё оставался воплощением крепости и силы. Возраст нисколько не сказался на его могучем телосложении, морщины лишь добавляли суровости строгому лицу, словно бы выточенному из камня… Неподвижно восседавший на своём троне, император походил на древнегреческого бога, во плоти сошедшего на землю. И как все древние боги — он сурово карал тех, кто посмеет выказать ему неуважение… — Ваше Величество… — Корнелия покорно преклонила колени и опустила голову, остановившись у подножия трона. Девушка знала, что где-то совсем рядом скрытые тенями гвардейцы императора внимательно следят за ней. И не хотела давать этим безжалостным убийцам ни единого повода для подозрений, подходя к престолу ближе, чем это было необходимо. — Корнелия… — рокочущий бас отца разнёсся по тронному залу, отражаясь от стен. Не дав принцессе озвучить цель своего визита, император ледяным тоном спросил: — Неужели тоже пришла требовать, чтобы я остановил войну с Японией?.. «Тоже?.. — пронеслось в голове у Корнелии. — Значит — кто-то уже просил отца об этом? Нет, даже не просил — требовал… Но кто? И самое важное — почему? Из-за Лелуша и Нанналли? Или же?..» — Нет, Ваше Величество, — ответила девушка. Чувствуя опасные интонации в голосе отца, она ещё чуть ниже склонила голову и смиренно добавила: — Воля императора — священный закон для его подданных. У меня нет права требовать от вас чего-либо. — Тогда зачем ты здесь, Корнелия? — поинтересовался Чарльз зи Британния. Голос его чуть потеплел — лишь на пару градусов, но сейчас принцессе была важна каждая капля его одобрения… Медленно подняв голову, Корнелия прямо взглянула в лицо своему отцу. В тёмно-фиолетовых безднах его глаз мерцали пугающие искры. Казалось, что Чарльз зи Британния насквозь видит свою дочь — что ни одна её тайная мысль не скрыта от него… В былые годы, Корнелия цепенела под этим взглядом. Аура властности и подавляющая сила воли императора превращали её в скованную льдом статую — хрупкую, способную расколоться от единственного удара… Но сегодня Вторая принцесса не могла позволить себе ни единой толики слабости. — Ваше Величество, позвольте мне отправиться в Японию и возглавить наши войска, — твёрдо произнесла Корнелия, смотря на отца. Выражение лица императора почти не изменилось — каменная маска сурового бога осталась непроницаемой. Лишь одна кустистая бровь медленно приподнялась, демонстрируя небольшое удивление этим словам. — О?.. — заинтригованно протянул Чарльз зи Британния. — И зачем же тебе это? Не для того ли, чтобы спасти двух пешек, которыми я купил время на подготовку этого вторжения?.. «Пешек?..» — слово эхом отозвалось в голове у Корнелии. Принцесса знала о том, что император не питал тёплых чувств к большинству императриц-консортов и рождённых от них отпрысков — знала на собственном опыте. Но хотя ей рассказывали о гневной отповеди, которую император обрушил на Лелуша во время их последней встречи, Корнелии всё равно казалось, что Чарльз зи Британния питал к детям императрицы Марианны… симпатию — за неимением лучшего слова. Любой другой человек, посмевший дерзить императору так же, как это сделал Одиннадцатый принц, лишился бы жизни — или провёл бы её остаток в Темпл-Тауэре. К тому же, отец как минимум один раз навещал Нанналли в больнице — Корнелии об этом по секрету рассказал Шнайзель… Но похоже, принцесса ошибалась на этот счёт. Тем не менее… — Вы правы, Ваше Величество. Я хочу найти детей императрицы Марианны. Она не могла врать, смотря прямо в лицо императору. Может быть, у Шнайзеля хватило бы для этого выдержки и умения лицедействовать — но сама Корнелия никогда не была настолько сильна в притворстве. Поэтому… всё так же твёрдо глядя в глаза отцу… она сказала правду. — Вот как?.. — нотка разочарования проскользнуло в голосе императора Чарльза. — И зачем тебе это? Неужели ты так любишь этого дерзкого щенка и его калечную сестру, что готова броситься в огонь вслед за ними?.. Корнелия чувствовала угрозу в этом вопросе — лишь полный дурак не распознал бы опасность в словах, произнесённых императором… Вот только отказывать от собственной просьбы и отступать сейчас было поздно. Государь Британнской империи мог бы простить принцессе то, что она потратила несколько минут его времени — но только не слабость, которую бы она при этом показала. Однако более важным было то… что Корнелия прекрасно знала, на что идёт. Отправляясь на встречу с императором, она понимала всю опасность своей затеи — и была готова рискнуть. Ведь как сказал однажды Шнайзель: «Правда — это лишь одна из многих точек зрений на Истину». — Смерть императрицы Марианны оставила пятно на моей репутации, — ровным тоном произнесла Корнелия. — Пускай она сама приказала отозвать охрану в тот вечер — факт её убийства всё равно могут использовать против меня враги… И не стоит озвучивать очевидное: при императорском дворе все были друг другу врагами. Или, в лучшем случае — врагами чьих-то врагов… — Я должна показать им, что у меня нет слабостей, — решительно сказала Вторая принцесса. — Что у меня хватит сил и умения уничтожить всех, кто посмеет угрожать мне лично — или тем, кто будет стоять на одной стороне со мной. К тому же, — добавила она в порыве мгновенного вдохновения, — даже пешки могут стать ферзями, если довести их до конца доски. И я намерена использовать все доступные средства… чтобы служить Вам, отец, — закончила Корнелия, вновь склоняя голову перед императором. Вслед за этим, на тронный зал опустилось тяжёлое молчание. Тишина давила на девушку, медленно сжимала свою хватку на её груди и выжимала воздух из лёгких, не давая вздохнуть. Император безмолвно взирал на свою дочь — она чувствовала жгучее прикосновение его взгляда, который буравил её голову… — Хорошо, — наконец произнёс Чарльз зи Британния. — Я позволю тебе отправиться в Японию. Ты возглавишь восьмой экспедиционный корпус, которым сейчас командует генерал Андреас Дальтон. Однако… — император возвысил голос, обращая особое внимание на свои следующие слова. — …запомни, Корнелия: я разрешаю тебе это не для того, чтобы ты тратила ресурсы империи на поиск бесполезных детей. Завоевание Японии должно дать нам средства, которыми Британния воспользуется для объединения этого мира… под своим флагом. Ты поняла меня, Корнелия? — Разумеется, отец, — с готовностью отозвалась Вторая принцесса, поднимая взгляд. — Тогда — иди, — приказал Чарльз зи Британния, сопроводив слова широким взмахом руки. — Докажи, что ты — достойная ученица Императрицы-Вспышки. Обрушь гнев империи на презренных японских дикарей! — Yes, Your Majesty. Как только двери тронного зала закрылись за её спиной, Корнелия выхватила сотовый телефон из неприметного кармана своего сюртука и нажала на кнопку быстрого вызова. — Нонетт, Гилфорд рядом с тобой? — спросила девушка, решительно прокладывая путь через коридоры императорского дворца. — Отлично. Соберите людей и выдвигайтесь к пендрагонской военной базе — я встречу вас там. Да, верно. Мы летим в Японию.***
Это была ночь огней. Она видела их повсюду. Золотистые, рубиновые, цвета янтаря и меди в лучах заката… Сильные, слабые, резкие, приглушённые — они вспыхивали и затухали, распадаясь на десятки блестящих искр. Ярко горели и медленно тлели, неровно мерцали и мягко светили… От этих огней нельзя было скрыться, некуда было убежать. Они кружились везде, куда доставал взгляд. Танцевали, подобно рою рассерженных светлячков… Это был карнавал смерти. Догорали последние корабли японского флота, медленно уходя под воду в Токийском заливе. Исчезало в огне то, что осталось от наспех сооружённой линии береговых укреплений. Пламя пожирало окрестные леса, багровое зарево и отсветы далёких вспышек разгорались за склонами горы Фудзи… Но ярче их всех горел город. Десятками, сотнями падали на него бомбы, сбрасываемые роящимися в вышине британнскими самолётами. Уже давно замолкли зенитные орудия, не осталось и намёка на то, что кто-то в городе ещё мог сопротивляться имперским войскам — а снаряды всё продолжали падать… Злобное инферно, рождённое по воле британнцев, поглощало квартал за кварталом. Гигантские языки пламени тянулись вверх — к небесам, точно изломанные в молитве руки. И эта мольба не была безмолвной. Нет, огонь ревел — беспрестанно, оглушительно, неистово… В этом ужасающем, нечеловеческом звуке мешались гнев и боль, ненависть и безумие. Как и от смертоносных огней, от него нельзя было скрыться. Он заполнял округу, прокатывался по изувеченной земле и отражался эхом от застывшей в отдалении горы. Даже здесь, на самой дальней окраине Токио она слышала рёв огня, в котором растворялись крики сотен тысяч горящих людей… Корнелия с трудом заставила себя отвернуться от умирающего города и преодолела последние ступени, ступив на землю храма. Ни сама Вторая принцесса, ни её личный отряд не принимали участия в «захвате» Токио. У них была гораздо более важная миссия. И сейчас Корнелии оставалось только молиться о том, чтобы они не опоздали… К тому моменту, когда небольшой отряд из двенадцати рыцарей и подразделения имперских штурмовиков десантировался к резиденции японского премьер-министра — от неё уже остались одни руины. Взрыв разметал обломки святилища по округе, высокая храмовая арка у лестницы растрескалась и покосилась, грозя в любой момент обвалиться. Приземистые деревянные строения, в которых когда-то располагалась сама резиденция — догорали, распространяя вокруг удушливый запах гари. Теперь имперские солдаты усердно прочёсывали территорию в поисках выживших. На тёмной броне штурмовиков играли отсветы пламени. Время от времени среди развалин мелькали бордовые костюмы личной гвардии Корнелии. Краем глаза принцесса заметила ярко-фиолетовый всполох плаща Нонетт — её верная подруга тоже покинула кабину новенького «Глазго», чтобы присоединиться к поискам. Лица британнцев были напряжены и сосредоточены, разговоры ограничивались короткими сообщениями, передаваемыми по рациям. Все они знали, что здесь ищут — и каждый боялся первым найти… — Гилфорд, есть новости? — ровным тоном спросила Корнелия у проходившего мимо рыцаря. Высокий молодой человек с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, остановился рядом с принцессой и удручённо покачал головой. — Нет, Ваше Высочество, — тонкие стёкла очков капитана её личной гвардии блеснули, отразив огни. — Мы нашли несколько тел, но все они принадлежали взрослым. Я отправил людей прочесать лес — возможно, какие-то удалённые здания уцелели и… — Хорошо, я поняла, — всё так же безэмоционально отозвалась принцесса. — Продолжайте поиски. Они должны быть здесь. Рыцарь медленно кивнул, не сводя встревоженного взгляда со своей госпожи — и отправился исполнять её приказ. На самом деле Корнелия и не надеялась услышать от него что-то иное. Если бы у Гилфорда появились какие-то новости — он немедленно сообщил бы их принцессе по рации. Но Корнелия не могла и дальше оставаться внизу, у подножия холма, на котором стоял храм. Ей невыносимо было сидеть в кабине «Глазго», пока остальные ищут её младшего брата и сестру в руинах резиденции Куруруги… — Знаешь, их ведь могли перевезти в другое место. Нонетт словно по волшебству возникла рядом с принцессой, стоило только Гилфорду отойти подальше. Внешне девушка оставалась спокойной — будто они с принцессой сейчас были на обычной полевой тренировке в военной академии, а не в сердце враждебной страны. Светлые волосы уложены в аккуратное косое каре, длинная прядь у левого виска как всегда заплетена в тонкую косичку. И даже голос у Нонетт был такой же бодрый, лишённый намёка на страх или тревогу. Но всё же… в глубине серо-голубых глаз своей подруги Корнелия заметила тень беспокойства. — Нет, Нонетт. Я уверена, что они где-то здесь, — тихо произнесла принцесса, ведя взглядом по догорающим руинам. — Перед тем как мы начали атаку, японцы успели выйти на связь. Думали, если напомнят отцу о том, что Нанналли и Лелуш всё ещё находятся в резиденции премьер-министра — то он остановит наступление… — А император?.. — Нонетт взглянула в сторону горящего города, на который продолжали падать бомбы. Эта картина красноречивее любых слов передавала ответ императора Чарльза зи Британния. Нонетт нахмурилась и плотно сжала тонкие губы. — Приказал сровнять Токио с землёй, — озвучила очевидное Корнелия, не поворачивая головы. — Ему нет дела до наших жизней, Нонетт. Он хладнокровно пожертвует кем угодно, чтобы добиться своего… — помолчав немного, принцесса едва слышно добавила: — Подумай об этом, если всё ещё хочешь стать Рыцарем Круга. Её подруга ничего не ответила. Вместе они продолжали безмолвно следить за работой солдат и гвардейцев, пока внимание Корнелии не привлекло движение на границе леса. Из густой поросли, слегка пошатываясь, вышел молодой мужчина в грязном тёмно-синем костюме пилота найтмера. Девушка заметила, что он держал что-то в своих руках. Встретившись взглядом с принцессой, рыцарь нетвёрдой походкой направился прямиком к ней. — Что с ним такое? Неужели — пьян?.. — подозрительно пробормотала Нонетт, вставая перед Корнелией. Высокая и поджарая, блондинка сейчас напоминала гончую, учуявшую опасность. Готовую к броску. Однако что-то внутри Второй принцессы знало: этот человек не был пьян. Недоброе предчувствие до боли сжало грудь девушки. Отодвинув Нонетт, Корнелия пошла навстречу мужчине. Приближаясь, она смогла лучше рассмотреть его. Тёмно-бирюзовые волосы — растрёпаны, в них застряло несколько веточек и листочков. Чуть вытянутое лицо с острым подбородком — неестественно бледно и испачкано в чём-то чёрном. Оранжевые глаза… подёрнуты влагой… — Ваше Высочество… — голос мужчины едва различимо дрожал. Не сказав больше ни слова, он протянул принцессе то, что держал в руках. В первый момент Корнелия не поняла, что же видит перед собой. Она смотрела на знакомые предметы — и не могла поверить в реальность происходящего. Не могла принять… В руках мужчины был растрескавшийся, покрытый сажей и грязью обломок шахматной доски. И маленькая фигурка чёрного короля с обломанной короной, выточенная из обсидиана. — Где? — хрипло спросила Корнелия. Всё так же ничего не говоря, мужчина повёл принцессу к лесу. Нонетт сразу же последовала за подругой, у самой опушки их нагнал Гилфорд. Рыцарь Корнелии что-то спросил у своей госпожи, но она не разобрала вопроса и ничего не ответила. Окутанные тяжёлым, гнетущим молчанием, они шли по тонкой заросшей тропе, которая вилась между деревьев и густых кустов. В конце концов, мужчина с оранжевыми глазами привёл своих спутников к небольшой выжженной прогалине. В центре её высилась чёрная груда обломков. Немногие уцелевшие балки и перекрытия торчали из неё, точно обломанные кости. Превратившиеся в угли доски всё ещё тихонько потрескивали, на них неровно мерцали маленькие огоньки… — Там… — слабо произнёс мужчина, указывая в центр пепелища. — Они не успели… перекрытия обрушились… Они… — Благодарю вас, сэр Джеремия, — произнесла Корнелия, с неожиданным даже для неё самой спокойствием в голосе. Принцесса всё-таки вспомнила этого человека, некогда служившего под её командованием в личной гвардии императрицы Марианны. — Пожалуйста, оставьте меня. Нонетт, Гилфорд — это касается и вас. Соберите отряд, будьте готовы выступать. — Корнелия!.. — Ваше Высочество… — Это приказ, — ледяным тоном повторила Вторая принцесса, не отрывая взгляда от чёрной груды обломков. — Выполняйте. Неохотно трое её сопровождающих скрылись в лесу. Принцесса осталась одна — и медленно пошла к пепелищу. Белые сапоги по щиколотки утопали в жирном пепле, смешавшемся с землёй — но Корнелии было всё равно. Она переступила через то, что когда-то было крыльцом маленького строения — и продолжила идти по ещё не остывшей золе и горячим углям. Вперёд — туда, где из-под обугленных балок виднелся перекрученный остов инвалидной коляски. А рядом с ней… Девушка замерла, в немом ужасе глядя на тонкие чёрные силуэты, лежащие под обломками. Покачнувшись, словно от удара, Корнелия рухнула на колени, выронив находки Джеремии. Она судорожно обхватила себя руками, до боли сжав пальцами плечи… …и закричала. Мертвы. Нанналли и Лелуш — мертвы. Дети императрицы Марианны… самые дорогие, самые любимые Корнелией после Юфи брат и сестра — лежали мёртвые в выгоревшем сарае, в котором им пришлось провести последние месяцы своей жизни. Жалкой, тесной хибаре, затерявшейся где-то на окраинах резиденции японского премьер-министра, куда их сослали после гибели матери. Одинокие, брошенные всеми дети… которых убила война, развязанная их бессердечным отцом. Корнелия должна была их спасти. Не сумев защитить их мать, она была обязана позаботиться об осиротевших детях… но не сделала этого. Испугавшись за собственную сестру, она позволила императору изгнать Лелуша вместе с покалеченной Нанналли. Дала выбросить наследников ветви ви Британния, точно никому ненужный мусор. А когда Вторая принцесса всё-таки отправилась им на помощь… оказалось, что уже слишком поздно. Слишком поздно спасать… Она не знала, сколько времени провела так — туго сжавшись, крича от отчаяния и поливая пепелище горькими слезами. Не считала проклятия, которые обрушивала в это время на императорскую семью — и себя саму. Девушка не пыталась успокоиться, не сдерживала рвавшую её изнутри боль. И в какой-то момент… внутри Корнелии осталась лишь звенящая пустота. Слёзы закончились. Крик больше не терзал охрипшее, пересохшее горло. Заторможено, точно во сне, Корнелия поднялась на ноги. Пустые глаза в последний раз скользнули взглядом по пепелищу и детским останкам — и девушка пошла прочь. Не видя ничего перед собой, она продиралась через заросли обратно к храму, держа в руке фигурку чёрного короля. Того самого короля, что раз за разом выступал против белой армии Шнайзеля на шахматном поле… Корнелия вышла на площадку перед разрушенным святилищем, и направилась к покосившимся деревянным вратам по засыпанной галькой дорожке. Перед её глазами горел Токио. Пожар, охвативший город, продолжал набирать силу. Гигантские языки пламени, тянувшиеся к небу, сплелись в единый огненный смерч. Огромная ослепительно яркая колонна поднималась ввысь на сотни метров, без разбору сжигая всё вокруг себя. Казалось, что это адское пламя готово поглотить весь мир… Повернувшись спиной к храму и священной горе Фудзи, принцесса смотрела через огонь — на восток. Туда, где в тысячах километров от неё находилась столица Священной Британнской империи, в которой сидел на троне бездушный мертвец, неспособный на любовь. В неистовых языках пламени Корнелия видела лицо своего отца и Пендрагонский дворец… Принцесса смотрела в сердце разверзнувшихся на земле врат Ада… и безжалостное пламя разгоралось в её собственных глазах. — Отец мой, Чарльз зи Британния… — медленно заговорила Корнелия, сжимая в руке изувеченную фигурку короля. Острые края обсидиана прорезали перчатку и кожу девушки. Кровь потекла по чёрному камню… — В память об императрице Марианне ви Британнии, которую ты так быстро забыл… во имя душ её детей, которым ты подписал смертный приговор… я низвергну тебя в самые тёмные глубины Ада. Клянусь!Заметки к части
I. «Гуманитарная помощь для подрастающего гения» — это небольшая, ненавязчивая отсылка к фанфику «Dauntless», в котором Шнайзель точно так же, втайне от взрослых, снабжал своего младшего брата серьёзной литературой. Хотя этот фанфик незакончен (и к моему глубочайшему сожалению — вряд ли когда-нибудь будет завершён), я настоятельно рекомендую прочитать его всем, кто владеет английским языком. Переводов на русский я не находил. Ссылка: https://www.fanfiction.net/s/6175861/1/Dauntless II. В сериале не указывается точное положение Корнелии в очереди наследования престола. Однако принимая во внимание реальный британский закон о престолонаследии и то, каким по счёту претендентом на трон является Лелуш, мне кажется наиболее вероятным, что в Священной Британнской империи действует абсолютная примогенитура. Таким образом, Вторая принцесса становится четвёртой наследницей — следом за Шнайзелем, Гвиневрой и Одиссеем. III. В каноне не говорится о том, что Чарльз посещал Нанналли во время её пребывания в больнице. Более того — Лелуш упрекает своего отца за то, что он не навестил раненую дочь. Однако именно то время, когда Нанналли находилась в госпитале — самое подходящее для того, чтобы изменить её память и «ослепить». И как известно, Лелуш знал далеко не всё о событиях, происходивших после убийства его матери… IV. Насколько я помню, в оригинале нет прямых свидетельств тому, что Корнелия, Джеремия, Нонетт или другие упомянутые в этой части персонажи участвовали во вторжении в Японию. В случае со Второй принцессой, при просмотре у меня и вовсе создалось впечатление, что она впервые посещает Зону 11 уже во время событий сериала — и тогда же Гилфорд в первый раз встречается с Джеремией. К тому же, я не нашёл информации о том, в какой момент времени Гилберт стал рыцарем Корнелии. Да и резиденция Куруруги в оригинальной истории уцелела… Но AU на то и AU, чтобы менять каноничные события для создания нового сюжета, верно?