Blood Work

Чимин вошел внутрь и прислонился к стене рядом с дверью, оставив Тэхёна за пределами клуба. Обменявшись взглядом с Чонгуком, он провел рукой по волосам и медленно выдохнул. — Тэхён возвращается домой. Чонгук скривил рот, прищурился и молча последовал за своим напарником. В тишине клуба раздался щелчок двери, и Чимин поднял глаза на Хосока и Юнги. Старший стиснул зубы. — Хён, я… Юнги хлопнул рукой по стене рядом с Чимином, его глаза заглядывали в самую душу. — Чимин, твой сосед. Чертов. Охотник, — каждое слово пропитано ядом. — Для тебя это игра? — Н-нет, — Чимин посмотрел на Хосока, который самодовольно улыбался, скрестив руки на груди. — Эй! — Юнги снова ударил стену, все его тело тряслось от гнева. Напряженность в его взгляде заставила Чимина вжаться в стену, он скользнул пальцами по бетону в отчаянной попытке почувствовать что-нибудь иное. — И как же должен был разыграться этот твой маленький сценарий? — в приступе ярости Юнги выпустил клыки и злобно уставился Чимину в лицо. Его сердце, загнанное в угол, бешено колотилось. — Нет, я п-пытался сказать тебе, — запинаясь, пробормотал Чимин, его нижняя губа дрожала. — Значит, ты признаешь, что знал? — Хосок поднял бровь. Юнги выглядел так, словно получил пощечину. Лицо Пака вытянулось, и он покраснел от стыда. Что он мог сказать? Юнги отодвинулся, сделал шаг назад и встретился взглядом с Хосоком. — Ебучая ППОУ. Разве они никогда не были шилом в одном месте? Думаешь, этот парень ничего не подозревает? — Юнги резко вдохнул, его тело напряглось. — Нет, я так не думаю. Но мы должны быть осторожны, — Хосок нахмурился, — и все благодаря нашему другу. Юнги горько рассмеялся, и Хосок ободряюще похлопал его по плечу. — Уходи отсюда, Чимин, — голос Хосока был мягким, — забудь о нас, ладно? Юнги даже не взглянул на него. — Хён, — слово застряло в чиминовом горле. Юнги шмыгнул носом и взял себя в руки, уставившись в никуда. Он был за много миль отсюда. А взгляд был стеклянным. — Ты даже не знаешь меня, Чимин, — эти слова безжалостно врезались в сердце. — Юнги-хён, что... что ты говоришь? — Чимин почувствовал привкус соли во рту. — Уходи отсюда, — повторил он слова Хосока. В конце концов, чем-то неизбежно пришлось пожертвовать. Чимин вышел, пристыженный и уязвленный. Слова Юнги гремели у него в голове по дороге домой. Чимин начинал злиться на то, как мир все игнорировал, как деревья махали ему, будто посмеиваясь, как люди проходили мимо него, погружённые в свои собственные жизни в пузыре. В безопасности. Защищённые. Все остальное их не волновало. Чимин прикусил язык так сильно, что у него потекла кровь, яростно борясь с нахлынувшими чувствами, которые вот-вот выльются наружу. Он остановился перед общежитием. Последнее, чего он хотел, — это разговаривать. Он сел на скамейку, обдумывая варианты. Впервые за долгое время он почувствовал, что ему некуда идти. Его мозг. Его глупый мозг. Его глупый мозг, который он не мог заставить замолчать. Он воспроизводил все до последнего воспоминания о Юнги — с начала и до сих пор. Касания изящными пальцами клавиш пианино, полное спокойствие на лице, когда он играл музыку, искренняя и редкая улыбка, которую он иногда позволял видеть Чимину. Та, которую он видел гораздо чаще до сегодняшнего дня. Его темные глаза, с силой впивающиеся в него, нежность его губ и мягкие нежные пальцы, скользящие по его коже. Чимин подтянул колени к груди. Попросить прощения — это все, что он хотел сделать, но знал, что не заслужил его. Всё-таки он поднялся по лестнице, волоча свое усталое тело в комнату. Не поднимая глаз, он нырнул под одеяло. Он слышал, как Тэхён произносит его имя, но просто не хотел отвечать. Он сдерживал все эмоции, но они давили изнутри. Они изо всех сил давили на него. И только мысль о его ухмылке вырвала эмоции Чимина наружу. Все началось из глубины живота, заставляя тело беззвучно дрожать. Рыдание вырвалось изнутри, и Чимин вцепился в подушки. Он жил, дышал всего лишь в нескольких шагах от того, чего хотел. Их разделяла невидимая стена, которую он не мог разрушить. Он был один. К счастью, он быстро заснул. Это была защитная реакция, и Чимин понял, что поддается сну, чтобы избавиться от своих чувств. Он проспал весь следующий день, едва заметив, как Чонгук тряс его за плечо через одеяло. Время шло, Чимин посещал свои занятия как в тумане. Его обычная искра покинула его, и он мог только выдавливать из себя небольшую ободряющую улыбку своим однокурсникам, которые спрашивали, все ли с ним в порядке. Слова на страницах ничего для него не значили. Он стоял на другой стороне улицы, глядя на тихую дорогу, ведущую к его дому. Нервно потянув лямки рюкзака, он подпрыгнул и повернул направо, направляясь по людной и оживленной дорожке к студии. Он добрался туда рано, было пусто. Подключив наушники, Чимин выбрал песню и начал репетировать. Плечо дернулось в такт ритму, ноги плавно заскользили по полу. С каждым вращением и поворотом он чувствовал, как боль рассеивается и трансформируется. Музыка была его Богом, а танец — молитвой. Когда песня закончилась, он почувствовал, что часть тяжести в сердце исчезла. Пот катился по виску, и он двинулся к своей сумке, роясь в поисках бутылки с водой и полотенца. — Вау, — раздался знакомый голос за спиной. Чимин повернул голову и увидел единственного и неповторимого Чон Хосока, который стоял у входа в студию, уперев руки в бока и улыбаясь. Чимин прищурился и сделал глоток воды, прежде чем вытереть рот рукой. — Чем могу помочь? — Я, конечно, знал, что ты хорошо танцуешь, но понятия не имел, что ты настолько хорош, Чимин-и, — сказал он небрежно, подходя к молодому танцору. Чимин только фыркнул в ответ, медленно вставая и пытаясь восстановить дыхание. — Слушай, у меня есть к тебе предложение, — Хосок обнял Чимина за плечи и мягко встряхнул. — Ты всегда такой? — Чимин нахмурился и раздраженно вздохнул. — Да. В любом случае, я думаю, мы немного поторопились на днях... и мы, можно так сказать, встали не с той ноги, — задумчиво сказал Хосок, выпятив нижнюю губу, что означало , как предположил Чимин, недовольство. Пак хотел ударить его, но мысль о том, что это может привести к новой встрече с Юнги, удержала его бушующие эмоции. — Окей... — медленно произнес Чимин. — Так что? — Пойдем выпьем со мной. Я хочу поговорить с тобой о Юнги, — Хосок пошевелил бровями и рассмеялся. — У меня занятия. Как ты вообще узнал, что я здесь? — Я следил за тобой, — пожал плечами Хосок, — тебя не так уж трудно найти. — Боже, — простонал Пак, — почему я не удивлен? — Пошли, — потянул его за руку Хосок, и Чимин попытался схватить свой рюкзак, прежде чем они покинули зал. Пока они шли по тротуару, Чимин натягивал кепку, надеясь, что однокурсники не засекут его. Они нырнули в многолюдное, шумное место, где громкая музыка смешивалась с разговорами. Хосок кивнул бармену и вместе с Чимином поднялся по лестнице на второй этаж. Их провели в угловую комнату, темную и достаточно укромную, но с видом на первый этаж. Хосок протянул руку, пропуская Чимина вперед, и тот плюхнулся на чересчур просторный диван с огромным количеством подушек, на столе уже стояли бокалы рядом с дорогой на вид бутылкой. Чимин взглянул на Хосока, который сел рядом с ним, придвигая к нему наполненный стакан. — Пей, Чимин-и, — его улыбка впервые поблекла. — Что ты хотел сказать, Хосок-хён? — Чимин осторожно поднес жидкость к губам, с любопытством пробуя ее. — Какой прямолинейный. Ну, ладно, — Хосок убрал волосы с глаз и откинулся на спинку дивана, делая глоток алкоголя. — А вампиры могут пить алкоголь? — Чимин поднял брови, внезапно осознав, что уже второй раз видит, как Хосок пьет. — Да, я просто не чувствую вкуса... он действительно притупился, — тихо сказал Хосок, глядя на лед, прежде чем поставить стакан на стол. Внезапное спокойствие в поведении Хосока удивило Чимина, и он наклонился к старшему. — Чимин, — он отвел взгляд, — можно я расскажу тебе одну историю? — Конечно, хён, — еще один глоток. — Юнги любил быть вампиром, — тихо рассмеялся Хосок, — он интересная личность. Знаешь... ты знал, что он меня обратил? Чимин удивленно моргнул. — Я был его спутником, — впервые Пак увидел боль в лице Хосока, — он выбрал меня. В то время я был из среднестатистической семьи, но у меня хорошо шли дела. На самом деле, я был очень обижен, когда он обратил меня. И растерян. И ошеломлен. Пак попытался представить, положив подбородок на ладонь. — Что… что случилось? Хосок на долю секунды встретился взглядом с Чимином, прежде чем отвести глаза. — Он очень чувствительный человек. Он сказал, что, наблюдая за мной, впервые в жизни почувствовал себя счастливым. Когда он был обращен, его создатель бросил его. Ему пришлось во всем разбираться самому. Методом проб и ошибок. Это чертовски ужасно, особенно для молодого вампира. Он никогда тебе этого не скажет, но Юнги, когда был человеком, был хронически болен. Он был затворником из хорошей семьи, его отправили в больницу в Европу, чтобы пройти там лечение. Но это не помогло. Ему стало еще хуже. И в преддверие смерти какой-то вампир, наверное, пожалел его и обратил. Он довольно сильно бесчинствовал во время голода, затем вернулся в Корею. Это было давно, но тогда люди в нас верили. Чимин почувствовал, как у него защемило сердце, и попытался не обращать внимания на ревность и сочувствие, наполнявшие нутро. — Мы были злодеями, — Хосок рассмеялся, его обычное веселое выражение вернулось, и он слегка наклонился к Паку, — сначала я боролся, помнил о морали. Хён, как я могу это сделать? Я чудовище. Его голос стал на октаву выше, он закатил глаза и толкнул Чимина локтем. — Можешь себе представить? В любом случае, было чертовски весело, как только я смирился с этим. Если ты проклят, зачем противостоять этому? Можешь ли ты представить себе тигра, испытывающего сомнения перед тем, как съесть свою добычу? — Хосок вытянул руки и положил их за голову, одновременно поднимая ногу и кладя ее на колено. — Юнги не колебался. Он убийца, Чимин. Он использовал свои чары без особых усилий. Бедное порабощенное маленькое животное, которое жалобно скулит, чтобы мы напоили его, — глаза Хосока излучали нежность, и Чимин сглотнул и сморщился. Хосок рассмеялся над реакцией Пака. — Боже, твоё выражение лица бесподобно, — усмехнулся он. Чимин сжался. Хосок был чертовски устрашающим. — Во всяком случае, я не знаю... в последнее десятилетие или около того... ему просто... надоело? Депрессия? — он вздохнул, делая еще один глоток. Он бросил на Чимина довольно мрачный взгляд. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я не иду на контакт. Я знаю, что ты человек, но если бы я действительно думал, что ты всего лишь еда, я бы получил то, что хотел после того, как мы танцевали вместе, — он вздохнул, скривив рот, — на самом деле, ты мне очень нравишься, Чимин. Кто, черт возьми, этот парень? Чимин выглядел огорченным. — Ты хочешь измениться, Чимин? — глаза Хосока были честными и ясными. — Что? — пискнул Пак. — Ты хочешь стать вампиром? Быть вечно молодым? Быть спутником Юнги? — лицо Хосока было серьезным. — Я... Я не думал об этом, — сказал Чимин. Ложь. Хосок понимающе улыбнулся. Эта чертова улыбка. — Хорошо. Ну, давай пока сменим тему. Что ты собираешься делать с Танго и Кэшем*? Чимин моргнул, не понимая. — Старски и Хатчем*? — Эм... — Боже. Молодёжь. С мистером Кимом и мистером Чоном? — О, — тяжело вздохнул Чимин, тяжесть давила на него, — что я могу сделать? — он взглянул на свой напиток, прежде чем глотнуть его, нахмурившись. — Хм... так я и думал. Ты не шпион или что-то в этом роде. Это действительно просто большая хреновая ситуация для тебя, да, Чимин-и? — Хосок сделал еще глоток. Чимин уткнулся лицом в стол. — Я не знаю, что мне делать... — Хуево. Я бы сказал, что ты самый невезучий человек из всех, кого я встречал, но я уже давно здесь, — он засмеялся и похлопал Чимина по спине так сильно, что стало больно. — Он мой лучший друг, — простонал Пак. — Да, — Хосок вздохнул в знак согласия, — ты должен решить, чего ты хочешь, Чимин-и. Отстойно, но тебе придется выбирать. Но… Чимин повернулся и посмотрел на Хосока, его пухлая щека уперлась в стол. Хосок вздохнул и улыбнулся самой грустной улыбкой, которую когда-либо видел Пак. — По крайней мере, у тебя есть выбор. Шум музыки заполнил комнату, и Хосоку потребовалось всего мгновение, чтобы прийти в себя. Он подвинулся ближе к Чимину, обхватив его руками. — Хватит быть унылым дерьмецом. Давай уйдём отсюда и потанцуем. Я умираю от желания потанцевать с тех пор, как увидел тебя в студии, — Хосок уже вытаскивал его из комнаты, но Пак не возражал. На этот раз он полностью понял Хосока. — У меня собственный клуб, но есть куча других чертовски хороших, — Хосок протянул свою кредитную карточку и подмигнул Чимину, — есть один, который, я думаю, будет тебе по душе. Как и в ту ночь, когда они встретились, Чимин чувствовал себя свободным. В Хосоке было что-то такое, что заставило его отпустить переживания. Хосок провел его вниз на несколько кварталов. Чону не нужно было ничего говорить, он просто кивнул кому-то, и их впустили. В нем было что-то магическое, выходящее за рамки понятного. То, что он был вампиром, не давало ему никаких преимуществ. Было что-то в его личности, характере. У него была власть, был авторитет. Когда они вошли в клуб, ритмично стучала электронная музыка, и люди танцевали и раскачивались на танцполе. Хосок был прав. Это было полностью в стиле Чимина, и улыбка, первая за последнее время, расплылась по всему его лицу. Хосок искренне улыбнулся в ответ, и они вдвоем нашли место, где можно было двигаться. И дышать. Белый свет отражался от клубящегося тумана, парящего над ними в темноте, и Чимин мельком увидел, как Хосок полностью отдается музыке. Он увидел самого себя. А Хосок был чертовски талантлив. Все его тело было произведением искусства, которое отражало каждый бит, как будто это было в его крови. То, с чем Чимин, казалось, боролся, Хосок делал с изяществом. Пак был в восторге. К тому времени, когда он вернулся домой, Пак чувствовал себя по-другому. Хосок не сделал ничего странного или внушительного, но в некотором роде, они стали... друзьями? Они чувствовали себя друзьями. — Увидимся, Чимин-и. Спасибо за вечер. Я постараюсь поговорить с Юнги насчёт тебя, — он похлопал Пака по плечу, — если все так сложно, это не значит, что это того не стоит. Не теряй надежды. Он ухмыльнулся и слегка помахал рукой, прежде чем исчезнуть в ночи. Это не решило ни одной из его проблем, но, по крайней мере, у него был кто-то, кто знал, что, черт возьми, происходит. У него был кто-то. Тэхён и Чонгук удивленно посмотрели на Чимина, когда он вошел в комнату, тихо напевая и, казалось, выйдя из своего меланхоличного состояния, которое мучило его. Он поставил сумку на пол, подошел к столу, надел наушники и сел за компьютер. Пара посмотрела друг на друга, и Чонгук пожал плечами, а Тэхён быстро наклонил голову. Они не станут давить на него. Чимин делал заметки по хореографии. Внимательно просматривая видео шаг за шагом, он делал наброски движений почти кадр за кадром. Он к этому привык, но после встречи с Хосоком внезапно появилось желание сделать больше. Пак подумал, не позволит ли Хосок нарисовать его, пока он танцует, и улыбнулся про себя. Совет Хосока зажег в Чимине небольшой огонь, и он постучал карандашом по бумаге. Что он мог сделать? На следующий день после тренировки Чимин дошёл до дома и встал перед знакомыми железными прутьями, обхватив их руками. Солнце только садилось, и небо было мрачно-оранжевым и пурпурным. Лето заменило прохладный воздух, и от асфальта начало исходить тепло. Чимин стоял там, слушая музыку, пока свет не сменился темнотой. Глубоко вздохнув, Чимин нажал кнопку домофона. — Ч... Чимин-и? — спросил сонный голос Джина. — Ах... Прости, хён. Я тебя разбудил? — Все в порядке. Заходи, — железяки загудели, и ворота распахнулись. Джин открыл дверь в мягкой розовой пижаме, протирая глаза. — В доме только я. Ты голоден? — тихо спросил Джин. — Прекрасно. Хочешь верь, хочешь нет, но я хотел увидеть именно тебя... И да, — Чимин покраснел. — А кто бы не хотел меня видеть? — он зевнул и закрыл за Чимином дверь. Они добрались до кухни, в воздухе витал аромат кофе. — Ты пьешь кофе? — Я не хочу говорить об абсолютно трагичной ситуации ощущения эффекта кофе и невозможности его попробовать. Ты знаешь мои страдания, Чимин? Это как простуда, — Джин налил себе чашку, медленно потягивая, — хочешь чашечку? — Да, пожалуйста, — пискнул Пак, как цыпленок. Чимин выпил его, наблюдая, как Джин ходит по кухне. Джин вытащил ингредиенты из холодильника, и Чимин покраснел еще сильнее. Еда начала существовать в этом доме только из-за него. Сердце Пака сжалось, когда он смотрел, как Джин рубит и складывает ингредиенты. — Спасибо, — прошептал он. Джин улыбнулся, помешивая еду на сковороде. — Мне нравится готовить для тебя, Чимин-и. Он поставил блюдо перед ним и сел с другой стороны, выжидая. Танцор осторожно поднял первый кусочек палочками, дунул на него несколько раз, прежде чем сунуть в рот. Сочетание ароматов поразило каждый уголок его языка. Пак поднял на него широко раскрытые глаза. — Хён, это… — Слишком много соли? — Джин вздохнул. — Нет, хён. Это чертовски вкусно. Просто безумно. Джин засмеялся и погладил младшего по голове, повторяя: — Мне нравится готовить для тебя, Чимин-и. Так что тебя беспокоит? Я слышал о том, что случилось... — Я знаю, что облажался, — вздохнул Чимин, доедая со скоростью света. — Нет. Ничего подобного, — улыбнулся Джин, — я думаю, что знаю тебя довольно хорошо, Чимин. Юнги слишком остро отреагировал. Он очень чувствительный. Он сделал ударение на последней фразе и поднял брови, употребив то же слово, что и Хосок. — Нет, правда. И не только в этом смысле... и... в любом случае, я хотел спросить, не мог бы ты мне помочь? Джин моргнул. — Что я могу для тебя сделать? — Я хочу... хочу, ну... Джин ты можешь взять у меня кровь? — Чимин неловко заерзал, — я не знаю, сможешь ли ты это сделать. Джин был ошеломлен, его глаза расширились. — Для Юнги? Чимин застенчиво кивнул. — То есть... Черт, да, я могу. Но это... Чимин, тебе не нужно этого делать, — Джин коснулся его лба и кивнул сам себе, — я имею в виду, черт. Мне нужно подумать. Пак смотрел на него широко раскрытыми глазами, а его сердце бешено колотилось. — Мне нужно подготовиться. Если мы будем делать это, мы должны сделать все правильно. Это займет у меня несколько дней, и... черт, мне нужно подумать, — Джин задумчиво оглядывал комнату. — Все в порядке, хён. Не торопись. И... пожалуйста, не говори Юнги. Он попытается отговорить меня, — нахмурился Чимин. Джин открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что Пак прав, и утвердительно кивнул. — Чимин-и, ты чертовски милый, ты знаешь это? — хрипло пробормотал Джин, вставая, — ты чертов святой. Теперь надо придумать, как это сделать у него под носом. Он раздражающе наблюдателен ко всему необычному. Я напишу тебе, хорошо? Чимин кивнул и вышел из дома, чувствуя себя так, словно совершал какое-то искупление. Как и было обещано, через несколько дней ранним утром телефон Чимина завибрировал. Джин-хён: Привет, Чимин-и, это Джин Джин-хён: твой любимый хён Я: Привет, хён! Джин-хён: Ты можешь прийти ко мне в больницу сегодня? Я: Сегодня? Джин-хён: это должно быть сегодня. Джин-хён: Юнги не будет рядом Я: Хорошо, хён. Когда? Джин-хён: В 7 часов Джин-хён: Спроси меня на стойке регистрации Джин-хён: Скажи им, что ты пришёл сдать немного крови Я: Хорошо, хён! Спасибо! Джин-хён: увидимся, Чимин-и. Ровно в семь вечера Пак нервно подошел к стойке регистрации, как будто пытался провернуть дерзкое ограбление. Все медсестры были в масках, и они привычно смотрели на него. — Я могу Вам помочь? — спросила она. Он сглотнул, его ладони вспотели, когда он написал свое имя на листе. — У меня назначена встреча с Ким Сокджином. Я здесь, чтобы сдать кровь. Свою кровь. — Не нервничайте. Это даже не больно, — мягко сказала медсестра, ее глаза улыбались. Боже, его так легко прочитать. Он сел в приемной, поглядывая на других людей, сидящих там же, и медсестер, суетящихся вокруг. — Пак Чимин, — позвал голос, приглашая его войти. Его провели в небольшую комнату с кроватью. — Он сейчас подойдет. Присаживайтесь, — отточенным жестом предложила она. Чимин опустил рюкзак, повинуясь и оглядывая комнату. Сердце выпрыгивало из груди. Через мгновение появился Джин с папкой и в белом халате. Пак не смог удержаться от смеха. — Ничего себе, тебе идет. Ты такой красивый, — усмехнулся младший. Джин довольно улыбнулся в ответ и положил папку, прежде чем закрыть дверь. — Чимин-и, это будет непросто, — прошептал он, — мы должны действовать быстро. Он уже стягивал с Чимина ветровку. Взяв руку Пака, промокнул ее спиртом, осторожно нашел вену и ввел иглу в тонкую кожу. Чимин смотрел, как темно-красная кровь скользит по прикрепленной трубке. — Ты должен притвориться, что слишком нервничал, и мы не смогли взять кровь. Проблема в том, что ты будешь чувствовать себя очень слабым после этого. Черт, пожалуйста, скажи мне, что ты поел, — Джин взглянул на него, проверяя давление. — Я поел, хён. И все в порядке, — Чимин уже начал чувствовать головокружение. — Тебе просто нужно выйти на улицу. Намджун ждет тебя, — прошептал он, — не волнуйся, я сказал лишь ему. Только так можно было все провернуть. Это продолжалось ещё около пятнадцати минут, потом Джин осторожно отсоединил все. Он сунул пакет с кровью в маленький термоконтейнер для завтрака. — Положи это в свой рюкзак, Чимин-и. И отдай Намджуну, — Джин что-то написал на карте, — будь осторожен. Много отдыхай. В холодильнике есть еда для тебя. Не позволяй Намджуну трогать микроволновку. Я думаю, он забыл, как ей пользоваться. Пак кивнул и сделал все возможное, чтобы выглядеть нормально, возвращаясь в приемную. — Вы в порядке? — спросила та же медсестра. — Слишком нервничаю, — улыбнулся он, — попробую в другой раз. Она кивнула, но почти не подняла глаз. Чимин вздохнул и вышел из больницы. Намджун стоял снаружи, засунув руки в карманы и улыбаясь. — Чимин, ты идиот, — вздохнул Ким, но его слова были полны сочувствия и понимания. Он обнял Пака и повел его обратно. — Мы просто всегда делаем то, что считаем правильным, верно? — продолжал Намджун. Чимин не мог ответить, он цеплялся за старшего, пока они шли. — Я не могу сказать тебе, что правильно, а что нет, Чимин-и, — мягко сказал он. — у всех нас своя правда. Чимин изо всех сил старался сфокусировать взгляд на тротуаре. Намджун подхватил танцора, неся его на спине до самого дома. Он подтянул его ещё выше, чтобы освободить одну руку, и набрал код на воротах. — Только не выдавай себя полностью, — сказал он наконец, укладывая Пака на диван в гостиной. Он вытащил коробку из сумки, как будто извлекал Святой Грааль. — Спасибо, хён, — тихо пробормотал Чимин, откидывая голову на подушки. Он услышал громкий хлопок и ругань Намджуна из кухни, и закрыл глаза, когда сон сманил его. Это правда, в буквальном смысле, думал он. Он выдавал себя с головой. Физически. Но в эмоциональном плане для Чимина это ничего не значило. Он всего лишь сдал немного крови.