V for Vendetta

— Достаточно?! — громко шепчу я. — Да ты не иначе как издеваешься! Моему удивлению не было придела. Последняя контрольная по физике, которую мы писали по хотению физика, то бишь Томпсона, принесла мне не иначе как "достаточно", чему, конечно же, я не очень-то обрадовалась. — Вижу, у тебя есть вопросы, Эбигейл? — слащаво говорит Майк, от чего так и хочется его побить. А потом расцеловать. — Иди к доске. Молча встаю и решаю задачу, отчего получаю одобрение. — Ну, с задачами у тебя все хорошо, две с трёх. А вот теоретический материал не весь. — Но он же есть. — Да, но ты ответила на два вопроса с трёх. А это не очень-то засчитывается. — Ага, хорошо, я поняла, — сухо говорю я. — Расстроилась? — Нет, все окей, — а на месте тихо добавляю: — Chętnie pokazałabym swoją radość, o kurwa (С радостью показала бы свою радость, блин), — зло, но с долей сарказма бормочу под нос на польском, с надеждой, что никто не знает язык. Видимо, Вселенная сегодня против меня, раз научила этому языку ни кого иного, как Майкла Томпсона. Почему он? — Tylko jeśli w domu w godzinach wieczornych, zolotko (Только если дома вечером), — с неимоверной наглостью и насмешкой, глядя на меня взглядом а-ля "я могу все и знаю все", отвечает мне учитель. — Na pewno nie dzisiaj (Наверное, не сегодня), — отказываю я. Такого стыда я ещё никогда не чувствовала. Но, тем не менее, виду я не подала и, гордо подняв голову, давая знать, что разговор окончен, наконец-то села на свое место. Остаток урока я просидела молча и ни разу не сходила к доске, игнорируя все предложения. Так же само я проигнорировала его "останься на минуту, пожалуйста" и, борясь с огромным желанием и даже нуждой, вышла с класса, даже не оборачиваясь. Пусть подумает над своим поведением. *** Вечером после тренировки, когда уже все девчонки разбежались домой, я, приняв душ в полном спокойствие, шла по коридорах школы и напевала какую-то незамысловатую песенку. Моя радость мгновенно улетучилась, сменившись замешательством, когда в школьном шкафчике я нашла записку без подписи и гласящую следующее: "Не против, если я позвоню? Уж очень сильно мне хочется услышать твой сладенький голосок)". — Какого черта? — тихо выругалась я и с силой захлопнула железную дверь, спрятав записку. Это немного меня напугало, и оставшийся путь до дверей я шла тихо и насторожено. И не зря. Почти коло дверей я услышала какой-то звук, а через мгновенье была прижата к стене. — Ты издеваешься? — сдерживая крик, что плохо-то, получается, говорю я и хватаюсь за сердце. — Тише ты. Чего так испугалась? — пара карих глаз в упор смотрели на меня, изучая мое же лицо. — Ну, знаешь ли, Томпсон! — я не перестаю возмущаться, так как минуту назад чуть Богу душу не отдала из-за кудрявого. Я хотела развернуться и уйти, оставив парня одного, как сегодня днём, но тот не дал мне, поставив руки с обеих сторон тем самым преграждая путь. — Куда собралась? — слишком нахально. — Домой. Одна. — Ага, разбежалась, — цокает языком Майк, забирая портфель. За это ему спасибо. Целую кучу книг нужно нести домой. Я, конечно, люблю литературу, но наша учительница в ней души не чает и задает чуть ли не по две-три книги за раз. — Какая муха тебя укусила сегодня? — Хм, знаешь, большая такая. Физика называется, — прищуриваю глаза, чтобы казаться более грозной. — Ты до сих пор злишься? — Представ себе, да! — Ты же понимаешь, что я тебе оценки за красивые глазки и другие не менее прелестные части тела ставить не буду! Иль думала, что теперь пятерки везде будут стоять? Охомутала учителя и все? Это так не работает, — тоже начинает возмущаться учитель. — При чем тут это? Я единственная хожу к доске каждый урок, хоть полный ноль в этом. Ты на мне отрываешься каждый урок, спрашивая домашку и прочую хрень в которой я вообще не шарю. А что делаю я? Мужественно терплю. И все ради чего? Правильно, ради "достаточно" в контрольной. Я, конечно, рада сидеть и любоваться твоим прекрасным личиком почти каждый день, но как ты там говорил, "Это не так работает", — высказалась. Полегчало? Совсем немного. Мою дурную натуру начинает грызть совесть, но уже поздно. Парня же пробивает на смех. — Успокойся, золотце. В журнале уже давным-давно красуется "хорошо", — отвечает парень, потрепав меня по голове. — Ну спасибо хоть за это! — вскидываю руки вверх, но после быстро лезу в карман. — Перейдем ко второму: это твоих рук дело? — Нет, конечно, — изучает записку, — я могу услышать твой голос в любую минуту. Это не логично, — пожимает плечами, и хмуриться, — А где ты нашла? — В шкафчике, — показываю в сторону коридора, а в самой внутри все замирает. Я до последнего надеялась, что это шуточки Томпсона, видимо, нет. Что же, придётся ждать гребаного звонка от Незнакомца. — Эбигейл, у тебя все хорошо? — теперь уже с беспокойством и тревогой спрашивает Майкл, на что я просто киваю головой. — Все отлично. Видимо, кто-то из ребят захотел пошутить. Пранки так популярны сейчас, вот дети и развлекаются как могут, — успокаиваю его, чтобы он ничего не заподозрил. — Уверена? — На все сто. — Ну смотри мне. Если что-то не так, сразу набирай мне. Договорились? — Договорились, — тихо отвечаю я, понимая сколько я всего умалчиваю. Но это же для его безопасности. — А теперь домой, — не спрашивая моего мнения, парень тянет меня за руку к выходу и уводит на парковку. — Ты машину, что ль угнал? — скептически спрашиваю я, оглядывая не очень-то убогую и совсем не похожую на учительскую машину. — Ну почему сразу угнал? Одолжил... — Что? — уставилась на него я. — Я пошутил! Забрал с ремонта. И она моя! — спешит заверить меня Томпсон, что получается не сразу. — Ах да, она и правда твоя, — соглашаюсь, увидев на заднем сидении одежду и несколько пустых бутылок из Кока-Колы. — Сорки, забыл убрать, — спешит извиниться. Надо же, неужели ему стыдно за этот бардак? — Вопрос, который ел меня весь день, напрашивается сам собой, — начинаю я, наблюдая за дорогой, — Откуда такие познания польского? — Аналогичный вопрос, — парирует он. — Я первая спросила. — Я — вундеркинд. Иностранные языки даются мне легко, как и математические уравнения, или же формулы по физике и ее законы. Я всесторонне развит, — а еще не отличаешься скромностью, подумала я, но промолчала. — Удивительно и невероятно, — восхваляю его эго, так как парни не меньше нас любят, когда их хвалят. — Твоя очередь, — хитро улыбается, предвкушая какую-то удивительную историю. Я же не вундеркинд, чтобы учить такой сложный язык. — Несколько месяцев жила в Варшаве. У отца там были какие-то дела по бизнесу. Сделка или что-то типа такого. А я решила махнуть с ним. — Понравилось? — Ну да, Европа все-таки, — пожала плечами я, отдаваясь приятным воспоминаниям, что сразу же относили меня городу Шопена и его лавочек с музыкой. — Махнем куда-нибудь, но попозже, — проговаривает вслух свои планы парень, а я удивлённо поднимаю бровь. — Ты домой же? — Да. Хотелось бы в кафе, но что-то очень устала, — мне и правда нужно домой, так как Сталкер должен позвонить уже скоро, а злить мне его не очень-то хочется. — Отлично, — радостно провозглашает Майк. Его оптимизму только позавидовать. Погода нынче не лётная. Ноябрьский дождь тихо стучал по окнам машины, что уже стояла под моим домом, а мне так не хотелось уходить. То ли мне не нравилась перспектива намокнуть за секунду, то ли распрощаться с моим любимым учителем, к которому я уже так привыкла. — Меня поцеловала твоя одноклассница, — вдруг выдает тот самый любимый учитель, которому я минуту назад готова была оду любви писать. — Какая? — с напущенной дружелюбностью спрашиваю я, чтобы узнать кто там уже проводит обряды мастурбации на моего мужчину. — Прости, не могу сказать, потому что пообещал забыть. — Тогда зачем мне говоришь? — Что бы ты знала и не было недосказанности. — Понятно. Ну и как? — как бы невзначай спрашиваю. — Понравилось? — На троечку, — прищуривает глаза. — Понятное дело, со мной не сравниться. — пожимаю плечами я и улыбаюсь. — Никто и не сомневается, — с явным облегчением отвечает парень. Возможно, Вселенная прочитала мои мысли и решила меня оставить здесь еще дольше, потому что других объяснений не работающему ремню безопасности я не вижу. — Погоди, не дергай, — после моих мучительный попыток освободиться, наконец-то говорит парень и нагибается, чтобы помочь. Он катастрофически близко, от чего я задерживаю вздох и чередующий за ним выдох. — Вот так, — Майк справился за пару секунд, а я только глубоко вздохнула от несправедливости. — До встречи? — До встречи, — кивнула я и поспешил добавить: — Но мы еще же созвонимся или спишемся. — Само собой, — соглашается и нагибается, чтобы обнять, а после целует куда-то в висок. — Возьми зонт. — Но тут-то пара метров. — И что? Бери, кому говорю, — настаивает тот и отдает черный зонт. — Пока, — я осмеливаюсь и и оставляю краткий поцелуй на губах парня, а после открываю дверь и выскакиваю под дождь. Лестничные пролеты для меня чепуха, лифт для лохов. Правда, на девятый этаж я заползаю с языком на плече, но я про это быстро забываю, когда вижу открытую дверь. Мое сознание кричит, чтобы я бежала, но ноги наоборот идут к двери, с которой, на удивление, пахнет вкусностями. Сначала я подумала, что мама решила навестить свою любимую дочь, но потом понимаю, что она бы сразу же позвонила. Я настораживаюсь, когда слышу, как кто-то идет с кухни сюда, в коридор и начинаю немного паниковать. — Оо, Эбс, ты здесь. Привет! — меня встречает Нэйт, который, видимо, уже и ужин приготовил. — Вкусно пахнет. Неужели сам готовил? — еда меня сейчас очень волнует. — Я заказал пиццу. И разогрел ее, так как тебя долго не было. — Ага, понятно, — с набитым ртом отвечаю я, — Какими судьбами тут? — Возвращаюсь обратно на учёбу. — И машину тебе отдали? — Да, все хорошо, — кивает, — Я переночую у тебя? — Ага, — кратко бросаю я и настораживаюсь звукам в коридоре. — Эбигейл! Ты забыла портфель, — слышу Майка и спешу к нему. На пороге стоит совсем промокший парень и держит мой убитый жизнью портфельчик. — Спасибо, — неловко улыбаюсь я и уже хочу пригласить его посушиться, но тот меня прерывает: — А это, собственно, кто? — с непониманием кивает позади меня, и я мысленно ударяю себя по лбу. — Неожиданный поворот, — заключает братец, от чего по лбу долбануть хочется уже его. Майк на это только томно вздыхает и переводит острый взгляд с Нэйта на меня, и обратно. — Отставить панику! — беру все в свои руки. — Это мой старший брат Нэйт. — указываю на него, а после на физика, — А это мой... мой... — ну и как мне его представить? — Мой учитель математики и прочего. — Здрасьте, приятно познакомиться! — пожимает ему руку старший, — А не слишком вы молоды для учителя? — Нэйт! — шиплю я, но смотрю на Майка, эмоции которого я вообще не могла прочитать. — Да все хорошо, Эбби, — успокаивает Томпсон, — Я же одногодок с братом, да? — Ого, — присвистывает Нэйт. — Ага. Эбигейл тебе расскажет, почему я учитель. А мне пора бежать. — Может хоть чаю выпьем? — смотрю на него с низу вверх и безобидно моргаю. — Нет, спасибо, пора бежать, — отнекивается Майк. — Пока. — Пока, — улыбаюсь я и уже придумываю, как буду объясняться за сказанное, но вдруг макушкой чувствую поцелуй. Поднимаю голову, чтобы показать свое недоумение, но не удерживаюсь и целую парня на прощание, от чего тот только улыбается. — А теперь можешь идти. Не забудь зонт, — отдаю его вещь и после закрываю за ним дверь. — Ну и как это понимать? — ошарашенно смотрит на меня Нэйт. Неловко-то как... — Ну... Я думаю тут все понятно. — Давно? — Ну, не очень. — Родители знают? — Еще нет, но я им на выходных скажу. Неужели мой братец понял, что он старший и начинает меня опекать. — Ты там аккуратно с ним. Уж сильно он какой-то подозрительный, честно говорю. А вдруг что-то скрывает? Сильно на это похоже. — Я тебя уверяю, все хорошо. Ты с ним просто еще не знаком. Но на самом деле он очень хороший, — спешу заверить брата, наливая чай. Мне и правда, важно его мнение. — Ага, тогда рассказывай, — скептически смотрит на меня парень, от чего под землю хочется провалиться. Ну, я и рассказала. Рассказала и о первой встрече, и о ночи после расставания, о первом поцелуе и, конечно же, о признании. Брат только успевал вопросы задавать. — Так это он тогда с подъезда выбегал, как полоумный? — Да! — Ну ты, сестра, даёшь, — присвистывает Нэйт, — Я горжусь тобой. Ты даже меня превзошла. — Иди ты, Нэйт. Нельзя тебе ничего рассказывать, — отворачиваюсь к окну, за которым все никак не перестает идти дождь. — Ой, да брось. Я рад за тебя. Просто будь аккуратна и не всем доверяй. Договорились? — Договорились, — бурчу под нос я, и брат треплет меня по голове. — Я в душ! — объявил торжественно Морган старший и удалился, оставляя меня наедине с мыслями. А что, если я и правда поторопилась? Что, если это просто наивная влюблённость, во время которых так хочется приключений и проблем на голову, что в моем случае просто невозможно избежать? Что, если роман с учителем — глупая ошибка и поспешный выбор? А что, если... На эти вопросы можно долго искать ответы, или же вообще не находить, чем бы я, возможно, и занималась, если бы не такой громкий звонок телефона, о котором я и забыла. — Да? — прошмыгиваю на балкон в самой кофте и закрываю дверь, чтобы максимально снизить возможность подслушивания братом. — Как дела? — на том конце с помехами слышится видоизмененный голос, программкой какой-то, наверное. — Отлично, — нарочито радостно отвечаю я и глубоко вдыхаю. — Твои как? — Отлично, — дублирует мой ответ собеседник. Ловлю себя на том, что меня всю трусит. И явно не от холода. Обняв себя свободной рукой, чтобы сократить эти неконтролируемые движения, задала давно терзающий меня вопрос: — Откуда ты все обо мне знаешь? На том конце слышу противный смех, от которого всю коробит. — Эбигейл, я везде. Присутствую в каждых твоих ежедневных событиях. Там, где ты даже не подозреваешь. И что самое интересное — ты знаешь меня. Судорожный вздох. Выдох. — Мы знакомы лично? — Да, об этом я и говорю, — победно отвечает мужчина/парень, а после сочувственно добавляет: — Надеюсь, это не причинит тебе боль. — А может? — Не знаю. Это только тебе известно. — равнодушно отвечают по ту сторону телефона и бросают трубку. Я с минуту стою на балконе, смотря в одну точку, и собираю мысли в кучу. Мне абсолютно резко захотелось кого-то обнять и просто почувствовать поддержку, но братец все ещё был в душе, судя по звукам, а Майку я, понятное дело, звонить не буду. Но вот я замечаю только сейчас отъезжающую какую-то знакомую машину, и меня осеняет, потому что она явно принадлежит Томпсону. *** Мне так не хотелось покидать ее и в очередной раз поглощаться одиночеством, но по-другому нельзя. Обнимая руль, я не спешил оставлять парковочное место под ее окнами и все чётче осознавал, что мое отношения к Эбигейл с разряду учитель/ученица или же исполнитель/объект непроизвольно меняется, наполняя меня таким нужным теплом, уютом и умиротворением. Чёрт, этого в планах не было.