на руинах завтрашнего дня;

      — Куда ты собралась? — Алек стоял в дверном проеме, облокотившись плечом на дверной косяк. Он сложил руки на груди и сделал этот чертовски серьезный вид, который делал абсолютно всегда, когда Изабель собиралась совершить какую-то глупость. Иногда девушка думала о том, что это выражение вообще не снималось с лица её брата.       — Забыл добавить «деточка», чтобы полностью превратиться в маму, — Иззи встала с кровати, на которой разложила горы своей косметики и пыталась подобрать то ли тени, то ли еще какую-то херь; Александр в этом ничего не понимал. — Я собираюсь пойти в бар со старшим братом моего одноклассника.       Изабель отличалась особой честностью, находясь в кругу семьи. Она просто не видела смысла врать Алеку или Джейсу, если они потом все равно узнают правду. Тогда ей влетит больше, а Иззи и так сильно достаётся от опеки своих братьев.       Джейс надоедал своими постоянными приступами откровенных разговоров. Он пытался сделать вид лучшей подружки, чтобы выведать у Иззи что-то про её жизнь, но Изабель прекрасно понимала, что он просто хотел быть уверен, что она опять не натворила глупостей.       А Алек был строгим. Просто строгим. Он был авторитетом для девушки, и она всегда считалась с его мнением. За мелкие проступки он просто награждал её суровым взглядом, а вот в более критичных ситуациях был строже родителей. Он дико любил свою младшую сестру, но иногда закон был для него важнее.       Изабель не винила ни Джейса, ни Алека. Ведь все банально и просто — они переживали. И это нормально. Иззи тоже задумывалась о том, что с Джеймсом могло что-то произойти во время его ночным прогулок по Испании. Её не успокаивало даже то, что он вооружён до зубов. Ей было проще позвонить и убедиться, что её братец все ещё жив, и узнать, когда вернётся домой. Она могла лечь спать только тогда, когда была уверена в том, что Алек снова не просидит всю ночь за документами и отчётами для Консула.       Семья, что с них взять.       — Тебе же не надо в сотый раз читать лекции о том, что ты должна сохранять профессионализм на миссии, в каком бы ты не была состоянии? — Александр зашёл в комнату и сел на стул.       — Это ты так завуалировано попросил меня не пить и не ехать к нему домой? — она усмехнулась. Никогда Алек не мог сказать напрямую, что ему не нравилось, когда Изабель пила и трахалась со своими знакомыми. — Насчёт первого можешь даже не переживать. Вчера с Джейсом мы крепко выпили, и у меня нет желания заливать алкоголь в свой желудок. А вот про второе можешь забыть. У меня же должно остаться хоть какое-то развлечение.       — Иззи, мы на работе, — она собрала кудрявые волосы в низкий хвост и покрутилась перед зеркалом. На ней было синее платье с чёрным кружевом. Оно закрывало большую часть кожи, что было странно, ведь она шла на свидание, и все понимали, чем этот вечер закончится. А такое платье крайне неудобно снимать.       — Мы не на работе. Вернее, я не на работе. Это мой исправительный период. Мама с папой просто хотят, чтобы я перестала быть собой. Одного они уже добились, ведь я рассталась с Мелиорном, — девушка слабо улыбнулась. — Я пойду, Джейс отвезёт меня.       — Будь аккуратна.       — Как всегда, большой брат.       Девушка спустилась на первый этаж и вышла из дома, прихватив с собой кожаную куртку. Она проверила наличие сигарет и своей зажигалки.       Во дворе уже стояла машина Джейса, сам владелец был возле неё и курил, поглядывая на окна спальни Изабель.       — Ты рассказал Алеку? — она повернулась к дому и увидела старшего брата, смотрящего на них хмурым взглядом. Девушка чертыхнулась, когда обнаружила в пачке всего пять сигарет. — У тебя в машине есть новые, или я уже все оттуда перетаскала?       — Я купил тебе сигареты, и Алеку ничего не говорил. Твой брат просто обладает врожденной интуицией и не отключающимся беспокойством о маленькой, заносчивой сестренке, — она хмыкнула и села в автомобиль, помахав старшему брату рукой.       — Ты хочешь почитать мне нотации перед тем, как я выйду из машины?       Они остановились перед баром «Мистик-гриль», где обитал весь городок в свободное от работы время. Изабель сменила полупустую пачку на полную и серьезно посмотрела на брата.       — А надо? — Джейс тяжело вздохнул, как будто ему надоело играть роль серьезного родителя. На самом деле, ему это правда надоело, он не любил что-то запрещать Изабель, ведь это было бесполезно. Истина, которая стара, как мир. Ему не шло быть суровым и строгим. Ему шло быть раздолбаем, который выпьет с Иззи вина и купит сигареты, чтобы она после школы поцеловала его в щеку и снова оставила пустую пачку на заднем сидении машины. Вот каким он хотел быть. И был. Только Алеку об этом нельзя рассказывать.       — Нет, не особо, — Лайтвуд поцеловала его в щеку и вышла из автомобиля, — много пить не буду, ночевать приду домой, разрешаю забрать бутылку виски из моей спальни и какую-нибудь книгу, только не забудь вернуть.       — И я тебя люблю.       Она направилась в бар, а Джейс, усмехнувшись, поехал домой разорять бар младшей сестры и грабить её библиотеку.       Деймон сидел за барной стойкой. Перед ним стояла стопка и бутылка бурбона. На нем, как всегда, были чёрная кофта и простые джинсы. Кожаная куртка висела на спинке стула.       Изабель села на соседнее место и улыбнулась. Что-то странное было в этом месте. В этом небольшом городке. Но не в плохом смысле. Наоборот. Здесь каждый друга друга знал, слухи расползались со скоростью света. Проблемы решались коллективно, и предателей тут не было. Этот городок был лучше института. Они были похожи на семью. Все жители. Охотников в Институте объединяла ангельская кровь и не более. Если бы не долг перед Конклавом, они бы уже друг другу в глотки впились.       — Привет, — Деймон повернулся к ней и усмехнулся, — твой старший брат отпустил тебя? Глупый поступок с его стороны.       — У меня их два, и тот, которого видел ты, готов на все, лишь бы вечером меня не было дома. Так у него есть шанс выпить бутылку вина одному, а не со мной, — Иззи закинула ногу на ногу и поёжилась.       У неё талант с мужчинами общаться. Она привлекала не только своей внешностью, но и умением легко и непринужденно вести беседу на любую тему. Она могла говорить о политике, живописи, о медицине и квантовой физике.       Она гениальна в своей простоте.       Так могло показаться на первый взгляд. Но почти никто не мог узнать, что пряталось за смазливой внешностью и богатым словарным запасом. А там была маленькая девочка, которой вот это все нахуй не сдалось.       Ей хотелось стабильности и хороших отношений с родителями. Братьев-идиотов под боком и книг побольше. И все.       — Значит, твои братья просто делают вид, что серьезные? На самом деле, я их понимаю. Как старший брат. Вот только у меня Стефан хороший и уравновешенный, с ним в последнее время не бывает проблем, — в последнее время. Иззи подумала о том, какой именно срок времени так озаглавил Деймон.       Девушке в нем что-то не нравилось. Даже не так. Её что-то настораживало, вот только она никак не могла понять, что именно. Возможно, это просто паранойя профессиональная. Ангельская кровь бушевала.       — Стефан показался мне довольно милым, вот только я не уверена, что ему по душе наше знакомство, — Деймон усмехнулся и вспомнил разговор с братом, перед тем, как вышел из дома.       — Ты же не собираешься напоить бедную девочку и выпить почти всю кровь? — Стефан стоял в гостиной рядом с камином, а Деймон сидел на кресле и пил бурбон. — Она только что приехала, если пропадёт, шериф может что-то заподозрить.       — Лиз? А с чего бы ей интересоваться приезжей семьей?       — Она переживает за нас не меньше меня. И не хочет, чтобы у представителей нечисти Мистик-Фоллс начались проблемы. Не забывай, что ее дочь тоже вампир, — Деймон хмыкнул. Стефан подошёл к брату и сел на соседнее кресло. — К тому же, она довольно милая, я бы хотел продолжить с ней общение без укусов на шее со стиранием памяти.       — Неужели мой маленький братик влюбился в приезжую красавицу? — он ухмыльнулся. — Не переживай, Стеф, я не собираюсь выпивать её кровь сегодня вечером. Её брат показался мне странным, да и сама Изабель не так проста, какой пытается казаться. С этой семейкой что-то неладное, и я собираюсь выяснить это.       Деймону казалось, что эта девушка просто не могла быть реальностью. Все было не так. Начиная идеальной, ангельской внешностью и заканчивая тем, что в этот город она переехала без родителей.       Она отказывалась отвечать на вопросы о семье. Говорила лишь о своих братьях и то немного. Мало, по делу. Она увиливала от любых каверзных вопросов так искусно, как будто с рождения готовилась к этому разговору.       Она казалась ему подозрительной, несомненно. Но Деймон не мог сомневаться в ней, ему чертовски хотелось доверять этой маленькой девочке.       Маленькой девочке.       Он не думал, что она невинна. Сальваторе хотел её, все в её внешнем виде и поведении кричало, чтобы он прикоснулся к её телу. Но, цепляясь за остатки своего самоконтроля, Деймон опрокидывал в себя крепкий алкоголь и продолжал растворяться в нежном голосе девушки.       — Деймон.       Последней каплей стала её рука, которую Изабель положила парню на колено. Он же обещал, мать твою. Он обещал этому Стефану, что не будет, блять, переходить несуществующие границы. Он же, сука, самому себе обещал, как только её возле школы увидел, что дистанцию будет держать.        Не очень хорошо получается, мистер Сальваторе.       — Иззи, — Дей убрал ее руку со своей ноги, хотя тело кричало совсем обратное, — я обещал, что сегодня ты не окажешься в моей постели. Молю, не дай мне повода нарушить это обещание.       — Не думала, что у тебя проблемы с самоконтролем, — она ухмыльнулась и допила вино, ставя бокал на стойку, — знаешь, я тоже обещала Джейсу, что вернусь домой ночью, а не утром. Но у меня есть отличная идея, только если ты меня за дурочку не примешь.       Изабель заказала бутылку вина и взяла Деймона за руку. Она вывела его на улицу, и они направились куда-то на край города. Парень просто шёл за ней и думал только о том, что она будет удивлять его весь оставшийся вечер и к концу ночи у него окончательно съедет крыша от этой маленькой девочки с чёрными волосами и прекрасным вкусом на алкоголь.       Деймон глаза закатил и улыбнулся глупо, как мальчишка влюблённый, когда понял, куда Лайтвуд его тащит. Ему нравилось, что все так складывалось. Ему нравилось, что она приехала в город и что он в этот день приехал Стефана со школы забирать. Сколько веков подряд он это делал, но ещё никогда не был этому так сильно рад.       Изабель улыбнулась и поднялась на последний этаж старой часовни на краю городка. Она положила кожанку на полы каменные, достав перед этим оттуда сигареты. Она платье поправила и посмотрела на Сальваторе, ухмыляясь.       — Ты решила окончательно выбить из меня весь самоконтроль или что? — он улыбнулся и повторил её действия. Вино стояло между ними, и что-то странно-прекрасное было в этом вечере. И дело далеко не в звёздной ночи и не в бутылке вина. Даже сигареты или холодный воздух тут ни при чем.       Она сидела и улыбалась. Она смотрела прямо ему в глаза, беря сигарету в рот и поджигая её. Она отводила взгляд, и ухмылка не спадала с её лица.       Он сидел и пил вино. Он оглядывался, пытаясь посчитать звёзды на небе и вспомнить, сколько лет он смотрел на эти звёзды. Сто семьдесят девять лет он смотрел на эти звёзды. Такой большой вампир, а сейчас сидел рядом с девочкой, которой едва восемнадцать исполнилось.       И хотелось ругать самого себя. И ей. И ему.       Ей, что она профессионализм где-то потеряла. Наверное, валялся рядом с совестью и трезвостью на пыльной дороге. Она же нефилим, мать вашу. Чтобы в Аду горела эта ебучая ангельская кровь. Не особенная она нихуя. Какой толк от этих рун и статуса, если кровь эта ангельская выполощена вся в грязи.       Ему, что он принципы свои рушил. Что вообще сидел на этой ебучей часовне, портя любимую кожанку. Он должен опрокинуть в себя стопку виски и впиться клыками в вену на ее руке-шее-бедре. Как всегда. Как привык. Как делал последние сто двадцать лет.       Крышу сносило от холодного воздуха и запаха сигарет. От вина дешевого, к какому их глотки совсем не привыкли, и от присутствия друг друга. И неправильным все это казалось, но как-то похуй было. На клыки и ангельскую кровь эту.