Краска на голое тело

      В одинокой, пустой комнате с голыми стенами холодно, но Чимина это не беспокоит. Он сидит на полу, держа в руках кисть и пытаясь придумать, что за граффити нарисовать. В голове вертится много вариантов, но выбрать лучшую из сотни идей сложно. Логично было бы нарисовать что-то на подобии глаза или портрета, но сейчас Пак смог бы нарисовать только Чонгука. Серьёзно, все остальные просто не важны, на них абсолютно насрать. Будто слыша все мысли Чимина, в комнату входит высокий брюнет, проходя прямо к сидящему на полу парню. Он садится рядом и берёт в руки вторую кисть, вертя её в руках и хмурясь. — Ты почему здесь? — тихо спрашивает он, но голос отдаётся эхом, потому что мебели в помещении вообще нет. — Меня попросили нарисовать граффити, — безразлично отвечает Чимин и встаёт, подходя к ведру с красной краской. — Мы же хотели сделать это вместе, — Чонгук сильно возмущается и встаёт вслед за Паком, перехватывая его руки, которые хотят открыть банку. — Да, но я решил, что одному будет веселее, — грубо отвечает Чимин и отталкивает от себя парня. — Да? — Гук кидает кисть куда-то в сторону и смотрит гневным взглядом. — Ну и рисуй один. Я ушёл. — Он просто развернулся и пошёл прочь, ещё раз доказывая Чимину, что их отношения в тупике и, что, кажется, это конец. Чим подходит к стене и бьёт по ней кулаком, пытаясь хоть немного успокоиться, но ничего не получается, а от безысходности выть хочется. Один момент и его разворачивают спиной к стене, и грубо хватают за шею, впиваясь в губы гневным поцелуем. Чонгук никогда не церемонился, если хотел взять своё, а Чимин — его. От макушки головы, до кончиков пальцев ног. Каждый миллиметр Чимина — собственность Чонгука, и они оба это знают. — Ты думал, я просто так уйду? — сквозь поцелуй, со сбитым дыханием спрашивает тот, но ответа не ждёт, потому что в следующую же секунду выбивает весь воздух из чужих лёгких, надавливая своей грудью на грудь Чимина. У них всегда было так: Чонгук любит, Чонгук хочет, Чонгук берёт. Чимин любит, Чимин хочет, Чимина берут. Чон одним движением срывает чужую футболку, которая, кажется, восстановлению не подлежит, потому что порвана в клочья. Он впивается своими губами в бархатную кожу Чимина, пытаясь оставить как можно больше меток, хотя старые ещё не зажили. Он уже давно исследовал это хрупкое тело, поэтому сейчас только кусает и целует, удовлетворяя свои собственнические потребности. Чимину уже на всё плевать, он отдаёт себя в руки сильного и грубого парня, который всем своим нутром показывает, что не отпустит и никому не отдаст. Это безумно греет душу, поэтому Пак поддаётся чужим порывам и снимает с Чонгука его рубашку, сорвав при этом добрую половину пуговиц. Он хватается за мощные плечи и кайфует от ощущения мышц под своими ладонями, ведь тело его парня бесподобно. Они прижимаются друг к другу оголёнными торсами, но этого становится мало. Чонгук сильным рывком разворачивает Чимина и припечатывает его грудью к стене, отчего по телу того ползут мурашки холода. Гук кусает чужую шею чуть ли не до крови, а руки ведёт ниже, ухватываясь за упругие ягодицы и сжимая их со всей силы, точно оставляя синяки. Вся эта одежда безумно бесит, поэтому в следующую секунду он оставляет Пака абсолютно голым, а джинсы вместе с боксерами валяются в дальнем углу. Гук взмахивает ладонью и смачно шлёпает по правой половинке чиминовой попы, оставляя лёгкое покраснение. Чим не пытается вырваться, он кайфует от ощущения власти над собой, но куда деть руки не знает, пытаясь схватить хотя бы стену. Чон замечает это, поэтому срывает с себя ремень и связывает им чужие запястья, припечатывая их над головой Чимина, безмолвно приказывая так их и держать. Через мгновение Чимин уже ощущает мокрое прикосновение к своему анусу, понимая, что это чоновский язык. Осознание этого не просто возбуждает, оно прожигает изнутри, отчего нечеловеческий крик вырывается изо рта и разносится эхом по пустой комнате. Чонгук знает, что делает, он профессионально двигает языком внутри парня, не давая тому нормально вдохнуть. Он понимает, что доставляет своему Чимину райское наслаждение, а это главное, поэтому он ещё резче двигается внутри парня. Эта сладкая пытка заканчивается, и Чим взвывает, только не успевает ничего сказать, как в него резко и глубоко погружается чужой член. Это чувство заполненности и наслаждения не описать словами. Совсем не больно, хочется просто получить себе всего Чонгука полностью, чтобы тот получал удовольствие только с Чимином. Гук прекрасно знает о мыслях своего парня, поэтому тихо рычит его имя, начиная вновь кусать ровную спину. Прямо по её середине течёт тоненькая струйка крови, которую Чон удачно слизывает, а Пак даже не чувствует. Они начинают двигаться навстречу друг другу и наслаждаться каждым толчком, которые становятся всё грубее и грубее. Чонгук сильно бьёт по левой ягодице, оставляя краснющий след, а после и по второй, заставляя Чимина выгнуться. Они оба стонут, а уши заполняются сладостными голосами друг друга, потому что в такой пустой комнате, каждый звук громче в несколько раз. Чонгук делает финальные толчки и изливается прямо внутрь хрупкого тела. — Боже, Гуки, — пытается что-то сказать Чимин, но тут же задыхается от стона наслаждения, пришедшего из-за оргазма. — Чшшш, просто ничего не говори сейчас. Чонгук укладывает такого податливого Чимина на пол на лежащую белую ткань и нависает над ним. Он берёт в руки самую маленькую кисть и окунает в красную краску, начиная что-то рисовать на чистейшей коже парня. — Твоё тело настолько совершенно, что я бы мог часами на него смотреть, — шепчет он и видит, как это заводит Пака. Его аккуратный член медленно встаёт, показывая, что его хозяин просит второго захода. Но Чон не прекращает рисовать, он водит кисточкой, создавая прекрасную картину. И вот, через несколько минут вся грудь Чимина покрыта красными ягодами, и если это не шедевр, то Гук не знает значения этого слова. Чим сладко вздыхает и тонко-тонко стонет, когда Чонгук обхватывает своей сильной ладонью его член. Руки всё ещё над головой, а сил снять ремень просто нет. Он закрывает глаза от необычайного ощущения, хотя это всего лишь дрочка. Чон водит рукой медленно, изводя своего партнёра, заставляя того скулить, но недолго. Он от собственного возбуждения разводит чужие стройные, но мощные ноги и плавно входит в уже растянутый анал. Это просто необыкновенно и неописуемо. Их секс настолько прекрасен, что променять это ощущение на какое-либо другое ни один из них не согласился бы. Чимин обхватывает своими ногами чужой торс а руками, которые до сих пор связаны, шею. Он двигается в такт движениям Гука, помогая тому достичь неземного удовольствия. В этот раз Чонгук двигается медленно, нежно, пытаясь продлить весь этот кайф. Он делал это много раз, но каждый как-будто в первый. Он любит тело Чимина, оно кажется ему фарфоровым и неприкосновенным, но продолжает касаться. Трогает в тех местах, в которых никто никогда не трогал и наслаждается каждым участком такой любимой кожи. Разрядка приходит и срывает крышу обоим, заставляет выть от наслаждения. Чонгук переворачивает их, делая так, чтобы Чимин лежал на нём, и покидает затраханное тело. — Мы нарисуем его вместе, — томно шепчет он, получая в ответ лишь кивок, потому что слова сейчас абсолютно не нужны.