Petit feu

      — Тэ, я здесь!       У фонтана стояла девушка и махала демону рукой, подняв её высоко над головой. Тёмные локоны волнами спадали на плечи и прикрывали лопатки, оказываясь за спиной, когда их характерным жестом смахивали. Эльфийка, на которую не заглядывались разве что только те, кто уже связал свою жизнь с кем-то — им незачем. Хотя и они смотрели на это прекрасное существо, отмечая её красоту и восхищаясь.       Но это маленькое создание принадлежало ему — Ким Тэхёну. Демону с ужасной репутацией заядлого казановы, разгильдяя и любимого сына королевской семьи. Родители души в нём не чаяли, брат обожал и старался дать всё самое лучшее, а после того, как стал правителем, и подавно. Правда, младший брат больше не был на первом месте, теперь там прочно засели жена и подданные.       Парень подошёл к девушке и поцеловал ту в губы. Наслаждался этим моментом, боялся, что она в любое мгновение растает в его руках или выпорхнет словно птичка.       Скоро выпорхнет.       — Розэ, — водил большим пальцем по её вискам, к щекам опускался. — Пойдём, я обещал тебе незабываемый день.       И он выполнил своё обещание, как и всегда. В любых ситуациях он был согласен следовать по тому маршруту, который она задаст. Если она просила незабываемый день — он выполнял, Розэ хотела к морю в мир людей — Тэхён всё устраивал. И в огонь и в воду, лишь бы она была рада и улыбалась ему.       Богом, её брат, диву давался, как его малышка-сестра смогла сделать из его лучшего друга такого подкаблучника, но безумно радовался каждый раз, как видел, насколько они счастливы.       Одно у Тэхёна в эту встречу плохо получилось — идеально закончить вечер. Он так хотел рассказать ей о самой большой новости, о том, чего добивался так долго, о чём брата упрашивал, что всем и каждому доказывал.       — Розэ, у меня новость, — эльфийка выжидающе смотрела, надеялась на то, что он скажет заветное. Захочет с ней связать свою жизнь. — Я наконец-то отправлюсь в рифты. Если в течение следующего года я отлично себя покажу — мне дадут звание и, возможно, выделят небольшой отряд, а там и до главнокомандующего армией демонов недалеко.       У Розэ улыбка с лица спала в тот же миг. О чём он вообще говорил? Какие рифты? Почему он всегда думает только об этом, а не о ней?       — Тэ, это опасно, ты сам знаешь! Что за глупые мечты? Ты из королевской семьи, ты мог бы стать советником брата, а не марать свои руки в крови этих монстров из рифтов!       С каждым словом тон эльфийки набирал обороты, а демон терял свою улыбку. Его любимая, та, кого он называл своей жизнью, против того, к чему он стремился все свое существование. Даже брат его понял, хотя согласился на это скрепя сердце. Родители не упрекали, отец сказал, что это решение настоящего мужчины — защищать их народы от монстров. Мама не разделяла идейных соображений отца, но чувствовала, что с сыном всё будет в порядке, поэтому лишь молчала и крепко обняла, когда узнала, что сыну разрешили такой поход. Многие народы участвовали в этой негласной войне, отправляя лучших воинов в рифты, или понятнее, разломы в границах миров. Кто-то не возвращался, они слишком часто там умирали. Но именно у демонов была огромная проблема — они сильнее других и над их владениями больше всего таких разломов. Тэхён с детства мечтал руководить армией, быть героем, спасать, а сейчас его любовь говорит, что он мог бы выбрать лёгкий путь — стать советником брата. Да Тэ не смыслил в этом ничего, зато в стратегиях войны многое понимал.       — Розэ, это моя мечта. Я не собираюсь там умирать. Я всегда буду возвращаться к тебе. Я же говорил — ты моё всё.       Он произнёс это тихо, опустив глаза и смотря в асфальт. Боится услышать, что она скажет дальше. А она говорила, говорила так, будто уже давно выговориться хотела.       — Ты не понимаешь! Этим занимаются специально обученные люди.       — Я учился в военной академии и закончил её с отличием.       — Ты дурак, Ким Тэхён. Не хочешь думать о себе, так обо мне подумай. Если с тобой что-то случится, что мне делать? Я же просто умру от страха за тебя!       А демону было тепло где-то в глубине души от этих слов. Она за него беспокоилась, ей будет тяжело без него. И он улыбался. Подошёл ближе и обнял её крепко, в макушку поцеловал и тихо пообещал, что ни за что её не бросит. Только не её, и уж точно не в этой жизни.       Брат, слыша об этой истерике девушки, о которой Тэхён рассказывал в надежде услышать совет старшего, лишь вздыхал и качал головой. Он уже не первый раз убеждался, что в этой паре отношений хочет только Тэхён, а девчонка ищет в нём что-то, что найти не может и ужасно от этого бесится.       — Тэ, не пойми неправильно, но я правда считаю, что она не та. Она просто первая, кто был недоступен, к тому же сестра лучшего друга, что сделало её вдвойне интересней для тебя. Но она не та, кого ты мог бы назвать своей судьбой, своей жизнью.       — Намджун, ты этого не понимаешь!       Тэхён срывался. Отцу с мамой тоже не нравилась Розэ, они говорили, что у Тэ просто влюблённость в одном месте играет, но это проходит. А он злился, ему было больно от этих слов. Он её безумно любил, до дрожи в коленках, до аритмии, когда видел её; и сердце сбивалось с привычного такта. Его никто не понимал!       Хотя должны. Намджун же нашел своё, он должен знать как это, но он не понимал, Люций его подери.       — Тэ, я больше ничего никогда тебе об этих отношениях не посоветую, поэтому слушай внимательно: любимой женщине будет абсолютно наплевать, кто ты, из какой семьи, сколько у тебя денег, и уж тем более, кем ты, черт тебя дери, работаешь, потому что это твоя мечта. Розэ не разделяет твоих интересов, так что делай выводы. Ах да, она ведь за эти три года так ни разу и не назвала твоего истинного имени. Учти и это, будь добр.       И вышел, громко хлопая дверью, но при этом оставляя скребущий сквозняк в сердце младшего брата. Как он может так поступать с ним?       «Тэ, мне нужно кое-что тебе сказать, жду тебя в нашем кафе».       Тэхён сорвался, летел туда как можно быстрее, сломя голову. После их последней ссоры прошло около полугода, за это время она больше не поднимала тему его мечты о войне за живых существ с монстрами из рифтов. Казалось, даже стала поддерживать эту идею. Радовалась за него, любила его. Всё наладилось.       Она такая же красивая, как и всегда, по-другому быть просто не может. Розэ самая прекрасная девушка, которую ему доводилось видеть. Которую он в своих руках держал, укутывая в объятиях, пока она спит. Смех которой у него в ушах звенит постоянно, она ведь так красиво смеётся, что можно сердечный приступ отхватить.       — Тэ, я, правда, люблю тебя, ты ведь знаешь, — девушка терялась, глаза отводила. А Тэхён улыбался, он обожал слышать эти слова. Ему бы снова и снова в это окунаться и радоваться, что она с ним рядом. — Вот только… мы не можем быть вместе.       Последние слова так быстро проговорила, что сама не до конца поняла, что сказала и сказала ли то, что нужно. Но он ведь поймёт её, правда? Он ведь хороший. Вот только он никогда не умел читать её эмоции, поэтому сейчас терялся и не понимал, послышалось ли ему.       В этом несвязном потоке слов он уловил, казалось, главное, но такое чуждое всему, что у него внутри.       «Мы не можем быть вместе».       — О чём ты?       Она, наконец, на него свой взгляд подняла и пальцами перебирала. Ей стыдно перед ним, но она ничего с собой поделать не может.       — Мне нравится другой, — совсем тихо произнесла и стушевалась перед Тэхёном, боялась его реакции.       — Кто это?       Это всё, что он сейчас произнести мог. Он не понимал, как так и почему это случилось? Он ведь чувствовал, что она его всё, а ей нравится другой? Разве такое может быть? В голове тысячи вопросов крутились, и он понять пытался: её, себя, свои чувства.       — Пак Чанёль.       В этот момент Тэхёна на части рвало. Слова брата вспоминал, тут же отрицать их пытался. Его Розэ ведь не такая, она его любила, а не этого эльфийского принца. Это он её родителям нравился, в нём души не чаяли, он лучший друг её старшего брата. Какой к Люцию, Чанёль?       Вот только Розэ после своих слов кинула с опущенными глазами «прости» и ушла, оставляя его одного. Совсем. Со своими чувствами и мыслями. Так больно никогда не было. Это вообще возможно, такая боль?       Он чувствовал себя щенком, которого на улицу выкинули, хотя обещали любить и нести за него ответственность до конца, быть рядом и никогда не бросать. Она, уходя, с собой кусок его самого забрала. Без сожалений.       — Не уходи, пожалуйста.       Дженни спала на кровати, откинув одеяло, с Хоупом, он грел куда лучше своим внутренним теплом. Такой большой и мохнатый, разве он может быть холодным? Девушка спала сладко, а волк её сон охранял. Не первый раз спал с ней, защищая её сновидения.       Хоуп помнил, как ей первый раз кошмары снились и всё, что ему оставалось, — выть на улице под её окнами, чтобы она проснулась. Тогда она его впускала, совсем заспанная, такая маленькая и несчастная. А он проходил и тихонько ложился рядом с кроватью, чтобы лапами не запачкать простыни, знал ведь, что ей это не понравится.       А девушка, всё ещё находясь в полусонном состоянии, матрац с кровати стаскивала и клала рядом с волком, сама укладываясь на мягкую ткань на полу и засыпая. Тогда Хоуп просто смотрел, пытался в её снах плохое найти и на корню вырезать. С тех пор всегда, когда у неё кошмары, — он к ней приходил и спал рядом. Это меньшее, что он мог сделать для неё за спасение своей, как ему казалось, никчемной жизни.       Он тогда подрался с самым сильным волком в стае за волчицу, проиграв, и сбежал, чтобы отец никогда не видел этого позора. Думал, умрёт где-нибудь в лесу, и случайно дошел до хижины этой маленькой девочки, даже умудрился поскрести когтями по двери из последних сил, ощущая там тепло и то, что ему помогут. А она не испугалась, что он такой огромный и страшный, в ранах весь, на последнем издыхании. Она ему жизнь спасла, вылечила.       Он точно помнил, как она его осторожно занести пыталась в свой дом и там выхаживала. Помнил тепло, исходящее от её рук. Таких людей редко встретить можно, они лечить умеют. И Хоуп сам себе завидовал, что каким-то чудом к этой девочке попал. Как его занесло только? А потом обещание себе дал — всегда быть рядом с ней, он ей обязан жизнью. А ещё она ему имя дала, красивое такое — Хоуп. Ещё бы он понимал, что это значит.       Вот и сейчас, положив морду на передние лапы, смотрел за ней, кося взглядом и изредка ушами подёргивая, когда она во сне ворочалась. Такая смешная, когда спит. Он даже завидовал тому, кого она своим любимым назовёт. Это должен быть потрясающий мужчина, который ни за что её не обидит, пока будет рядом, приглядывая за ней.       Посреди ночи в холле поднялись крики, которые мешали спать, давили и кошмары вызывали. Дженни приоткрыла глаза и смотрела на рядом лежащего мохнатого друга. Тот держал уши торчком, вслушиваясь и тоже пытаясь понять, что же там происходит, голову в сторону двери повернул и глаза яркие прищурил. Они даже в темноте, кажется, огнём горели.       — Хоуп, что там происходит?       Дженни сонно протёрла глаза и попыталась проморгаться. Ей не нравилось, что её сон прервали. А крики не прекращались. Там кто-то приказы раздавал, причем так громко, что, даже находясь на втором этаже, оглохнуть можно.       Немного придя в себя, Дженни узнала в этом голосе Марту и удивилась, насколько эта демоница оказалась громкой. Девушка думала, что женщина не умеет кричать от слова «вообще». Джен поднялась с кровати и попросила Хоупа остаться в комнате, чтобы никого не пугать ещё больше, там явно пока не привыкли к её волку.       Выйдя из комнаты, увидела, как прислуга мотается из стороны в сторону. Такое чувство, будто война наступила, а девушку разбудить забыли. Может, ей тоже хотелось попаниковать? Попыталась остановить кого-то, но они только руки отдёргивали и бежали дальше, поэтому пришлось спуститься вниз на первый этаж и идти искать Марту.       Экономка оказалась в холле у главного выхода из дома, где стояла с грозным лицом и нахмуренными бровями. По её виду ясно было одно: что-то произошло.       — Марта.       Женщина будто вышла из транса и повернула голову в сторону девушки. Дженни сейчас была похожа на маленький ничего непонимающий комочек, ей здесь не место.       — Простите, что разбудили. Господин Тэхён, он… — экономка замолкла на полуслове и немного стушевалась, а потом собралась с духом и решилась всё рассказать. — Он сильно ранен. Его принесли ребята из его группы. Он снова пытался всех защитить и покалечился сам. Что за странный ребёнок? Другие бы на его месте свои шкуры спасали, а он за свой отряд переживал. Ненормальный.       Это она сейчас про Тэхёна говорит? Про того самого, у которого взгляд пустой и ему пожизненно скучно?       Дженни не понимала до конца тех слов, что говорила Марта. Осознавала ведь, что экономка врать не станет, но в голове девушки совсем не укладывался образ того демона, которого она знала и того, кого демоница ей описывала.       Пустой демон, который с ней игрался, и мужчина, который готов рискнуть своей жизнью, защищая товарищей. Дженни хотелось понять, какой из них настоящий.       — Он сильно ранен?       Ей совесть не позволяла стоять в стороне — она поможет ему всем, чем сможет. И что с того, что он ей потом никак за это не отплатит, это вообще сейчас не главное, зато её совесть чиста будет. Её мама учила, что другим помогать нужно, иногда даже если они твоей помощи не просят. Слишком уж гордые, но там по взгляду понятно будет, что помощь требуется. Она жалостливо на Марту смотрела, правда помочь хотела.       — Сильно. Они ему всю грудь исполосовали когтями своими, бок пробили, хорошо, что хоть жизненно важные органы не задели, а он мальчик сильный и пытается всеми силами восстановиться сам, — на слове оборвала себя, сдерживалась, чтобы грубость при Дженни не сказать. — Он совсем плох, раны слишком глубокие.       — Я могу помочь. Я плохо владею этой силой, но я постараюсь, правда.       Дженни и сама не понимала, хочет ли она больше помочь тому, кому её подарили или делает это, чтобы Марта улыбалась, как утром, как вчера, а не хмурилась, и ей было больно. Джен нравилась эта демоница, она доверяла ей. А может, она делала это в память о маме и её наставлениях помогать всем?       Марта подняла брови в удивлении, но сразу взяла себя в руки и, осторожно беря девочку за руку, повела за собой в знакомом направлении — к комнате Джен. Вот только они повернули прямо напротив и уткнулись в другую дверь. Точно, это ведь комната Тэхёна. Та самая, в которую Джен по ошибке зашла в первый свой вечер здесь. И почему именно напротив её места обитания в этом особняке?       В комнате было темно, но Дженни отлично помнила, как здесь всё устроено — слишком хорошая у неё память. На широкой кровати лежал Тэхён, и ему явно не прекрасные сны снились. Демон метался по кровати, головой из стороны в сторону вертел и что-то шептал, будто в бреду. Дженни к нему подходить боялась, он же сейчас её и убить мог.       — Госпожа Дженис, пожалуйста, помогите ему, — Марта положила свою руку на плечо Дженни и немного его сжала. — Вам нужно что-нибудь? Вода, полотенца, бинты?       — Ничего… Можно только все выйдут? Я позову, как закончу.       И Марта беспрекословно слушалась, делала так, как её Дженни просила, выходя вместе с остальной прислугой из покоев хозяина этого дома. Мужчины смотрели на девушку с недоверием, считая, что её для утех купили, на радость Тэхёну, когда ему скучно станет, а врач из неё никудышный. Разве может такая маленькая девчонка остановить кровь или рану зашить? Да ещё и человека! Что это за странное представление такое?       Вот только ослушаться Марту — самоубийство, а жить они ещё хотели. Мысленно молились Люцию, чтобы девчонка не натворила дел и не сделала ещё хуже; чтобы хозяин выжил, потому что он не такой уж и плохой, как о нём говорят, — Тэхён замечательный начальник и образец для подражания мужчин в плане твёрдости характера и выполнения своих обещаний. Его прислуга им восхищалась.       Дженни ещё с секунд тридцать стояла на месте и жевала губы, когда двери захлопнулись. Нужно было собрать все свои силы в кулак, вытереть воображаемые сопли и подойти к его кровати, к нему самому. Она сможет, он ведь совсем не страшный. Демон как демон, она не один раз таких лечила, справится и в этот — не впервой же.       — Дженни, ты сможешь. Двигайся давай.       Еле слышно шепотом произнесла, зная, что её не слышит никто, даже сам больной. Нервно сглотнула и попросила у высших сил добавить ей смелости. Она просто поможет ему и пойдёт спать, дальше Марта с прислугой особняка сами со всем разберутся. Да, точно, именно так и будет.       Еле слышно ступала босыми ногами, отмечая про себя, что снова забыла обуть на ноги тапочки, хотя уже второй день её за это ругала Марта, говоря, что девушка может заболеть, ведь полы холодные. Она на этом самом полу с Хоупом ей спать не разрешала, говоря об этой причине, но потом только тяжело вздохнула и приказала прислуге вымыть волка, чтобы он смог с лапами залезть на кровать.       Как же этот негодник хохлился и рычал, предупреждая, чтоб к нему не подходили. Тогда девушке самой пришлось разговаривать с волком, обещая, что ничего плохого с ним не сделают, всего лишь вымоют, чтобы он с ней спать мог. И Хоуп, совсем как человек, тяжело вздохнул и поплёлся на попечение рук прислуги, что обливали его водой, мылили, сушили, расчесывали.       Выглядел он в этот момент до безобразия забавно: насупленный взгляд в одну точку, тихое смирение, а ещё он почти не рычал, изредка только чихал от мыла. Дженни, наблюдая за этим, приговаривала ему, что он милашка, на что Хоуп только демонстративно фыркал и отплёвывался, когда мыльные пузырьки попадали в пасть. А прислуга нервно сглатывала и дёрнуться лишний раз боялись. Не очень уж им хотелось быть теми, кого загрызли насмерть. Поэтому старались делать всё аккуратно и быстро, хотя поскорее сбежать, вернувшись к своей основной работе.       А сейчас перед Дженни лежала непосильная задача в виде больного Тэхёна, которого нужно вылечить. Воспоминаниям придётся немного подождать, пока она лечит демона.       Приподняла тонкую простынь и отвела её в сторону — Дженни нужно понять, с чем ей сейчас предстоит работать. Не вскрикнула даже, когда увидела медленно затягивающуюся дыру в боку. Как-то к ней пришёл демон, у которого было что-то подобное, только с ногой, она быстро это вылечила, часов за пять, если это считается быстрым. А сейчас перед ней лежал Тэхён, у которого вся грудь исполосована, а в боку дыра размером чуть меньше её небольшого кулака. Человек с такой раной не выжил бы, а этот демон просто во сне метался.       Закрыла глаза, поднесла ладони к его груди и, не касаясь кожи, проходилась ими по поверхности тела — пыталась найти самую сильную пульсацию в этом месте. А когда нашла наконец, положила пальцы в это место очень аккуратно, боясь ненароком задеть, и глаза зажмурила, пыталась призвать внутренние силы, чтобы те помогли. Её ими пользоваться никто не учил, она знала только то, что сама поняла: найти самое пульсирующее место, а в нём самые обнаженные узелки, которые нужно завязать.       Вот и старалась изо всех сил, губы кусала, мысленно визуализируя, как эти узелки сходятся и сплетаются друг с другом, образуя сетку из чистой, неповреждённой кожи. Чувствовала, как со лба пот катится, но остановиться не могла, поэтому только сильнее глаза жмурила.       Дженни бы знать, сколько времени прошло, но когда она закончила и его грудь выглядела идеально чистой, без ран, поняла, что это ещё не конец. Теперь осталось самое главное — на это не один час уйдёт, но она потерпит.       В дверь кто-то поскрёбся, и Джен поняла, что это Хоуп. Поэтому медленно встала с кровати и подошла к двери, дёргая за ручку. Там стояла Марта, перебирая подол форменного платья пальцами и сразу поднимая на девушку глаза. Зверь тут же забежал в комнату и начал ластиться к Дженни, мордочкой проходясь по ногам и иногда мокрым носом приводя девушку в чувства, потому что та совсем неважно выглядела.       — Госпожа Дженис, с вами всё в порядке? Вам плохо? Вам точно не нужна наша помощь? Вы же знаете, мы можем…       Женщина искренне беспокоилась за эту маленькую человечку, видя как та еле на ногах стоит и вся потом обливается. Марта порывалась помочь и даже шаг сделала, но её остановила рука Дженни.       — Всё хорошо, я справлюсь. Просто уже говорила, я плохо владею этой силой, мне нужно время. Идите спать, Марта, пожалуйста.       Марта лишь кивнула и отвела взгляд, нервно перебирая пальцами. А Дженни снова губы кусала, потому что нервничала и, закрывая двери, перевела взгляд на любимого зверя. Чесала ему холку пальцами и поджимала губы, прикрывая глаза.       — Я не могу отвлекаться, Хоуп, прости. Я должна помочь ему, — она будто оправдывалась. — Может, это всё из-за ошейника, как думаешь? Не могу же я ощущать нужду в помощи от такого, как он, правда?       Зверь лишь фыркнул и подошёл к кровати, изучая демона, лежащего там. Дженни предстояла тяжелая ночь, и если Хоуп может помочь (а он может), значит, сделает всё от него зависящее.       Демон тяжело дышал, хотя Дженни замечала, что всё же немного легче ему стало. Может, сначала нужно было заняться самой сильной раной, а не идти по нарастающей? Но уже что сделано, то сделано.       Девушка на этот раз забралась коленками на кровать, чтобы удобней было, и приступила к делу. Волк наблюдал за картиной, которую не один раз уже видел, но так близко — никогда. Девушка насупилась, поджала губы и брови нахмурила, ей сейчас явно сложно. Тогда зверь, тихо рыкнув, встал лапами на кровать и мокрым носом ей в бок уткнулся. Старался передать всю возможную силу. Если эта девочка так хотела этого демона спасти — он ей все свои жизненные силы отдаст, не пожалеет.       Вот только всё отдавать не пришлось — девушка, чувствуя прилив сил, быстро нашла главный больной комок в теле демона и осторожно узелки сшивала. Хоуп косился взглядом и видел, как из её пальцев сияние исходило. Такое будет не видно демону или простому человеку, а он видел. Видел и гордился ею, она у него такая молодец.       Зверь заметил, когда ей стало легче делать своё дело, и отстранился, медленно спуская лапы с кровати. А задние ведь сейчас дрожали, как и передние. Ему бы поспать, хоть немного. Поэтому направился ближе к балкону и лёг там, укладывая морду на передние лапы, даже не замечая завораживающего месяца за окном. Не сейчас. Он обязательно посмотрит на него завтра ночью, а сегодня он устал. Он верил в свою малышку — она справится, а ему нужно восстановить силы и немного поспать.       Дженни закончила только через несколько часов, ближе к рассвету, и ощутила, как у неё слипаются глаза. Как же она устала за эту ночь, ей бы поспать. Искала глазами Хоупа, поворачивая голову из стороны в сторону, и заметила того спящим у балконной двери. Теперь нужно его как-то разбудить и заставить пройти ещё пару метров до её комнаты, чтобы лечь там на кровать и спокойно поспать.       Дженни смотрела на проделанную работу и гордилась собой — она сделала даже больше, чем могла бы. У Тэхёна не просто затянулась рана, от неё остался небольшой шрам, больше походящий на тот, который оставляют врачи, когда зашивают пациента. Такие проходят через время, а учитывая то, как демон может лечить сам себя, — подавно шрама не останется.       Одна проблема: Тэхён до сих пор в бреду метался и места найти себе не мог. Дженни его даже было жалко, но остаться здесь не лучшая идея — ей нужно выспаться. Стоило ей одну ногу спустить с кровати и ощутить, как она затекла, Тэхён схватил её за руку.       — Не уходи, пожалуйста.       В этом голосе было столько мольбы, что Дженни сама её всю своей кожей ощутила. Она на кончиках пальцев пульсировала. Почему ему так больно? Что ему такого снится, что в его голосе столько боли?       — Розэ, пожалуйста, не уходи от меня.       Вот оно — он любил кого-то. Его поэтому разрывало на части сейчас от боли? Она, эта девушка… умерла? Дженни вспомнила, каково это, потерять любимого человека, и поэтому не вырвала руку из его захвата, а легла рядом. Надеялась, что сможет ему помочь и таким образом, просто лёжа рядом. Она смотрела на его лицо и видела, как он к ней им повернулся. Чувствовала на своей талии крепкую хватку, как его руки её к нему притягивали, а сам он опустился ей носом куда-то в район ключиц, словно маленький ребёнок, которому страшно.       Дженни помнила, как, когда ей плохо было, и она вспоминала об отце, мама её обнимала, целовала в макушку и приговаривала, что всё хорошо будет. Джен делала так же: руками его плечи обвила, зарываясь пальцами в густую блондинистую шевелюру, и целовала куда дотягивалась. Сначала близко к основанию одного из рогов (как они ему не мешают?), а после в саму макушку.       А Тэхён носом по ключицам проводил, ластился так же, как Хоуп, когда тому обнимашек хочется. Сейчас Дженни не возражала, ей было приятно, когда он так делал. Теперь, наконец, можно, поспать.       — Я безумно люблю тебя, моя жизнь.       Слова били током и проходились по всему телу, от чего Дженни распахнула уже закрытые глаза. Насколько же была ему дорога эта девушка, что он так о ней отзывался? Значит ли это, что она была его единственной любовью, которая знала его истинное имя? О чём-то таком ведь говорила та кицунэ, Лиса?       Джен сильнее прижимала его к себе и чувствовала то же самое в ответ — он крепче сжимал её в объятиях. Ей так было жаль его. Сейчас ей хотелось в полной мере владеть своими способностями, чтобы помочь ему. Может, она не смогла помочь маме, но ему она поможет! Она не сможет убить в нём эти чувства, но она обязательно вылечит его от этой боли внутри, которая так норовила выбраться наружу.       А сейчас спать. Им обоим нужен крепкий сон. Джен ещё раз обдумает всё завтра, обязательно. На краю сознания, засыпая, Дженни вспомнила, что обещала Марте позвать прислугу, когда закончит, но глаза медленно закрывались, увлекая в спокойный сон.       Сегодня и она, и Тэхён будут спать спокойно, без кошмаров, что мучили обоих.