Не сдавайся

      По дороге к Мастеру Фу Маринетт то плелась, еле переставляя ноги, то ускоряла шаг, едва не переходя на бег. Ей хотелось прийти как можно быстрее, и одновременно было страшно добраться до цели, так что она невольно оттягивала этот момент. Натали предлагала подвезти, но Маринетт отказалась. Ей необходимо было пройтись пешком и проветрить голову, которая уже начала пухнуть от переполнявших ее мыслей.       Прогулка отчасти помогла: Маринетт немного успокоилась — во всяком случае, достаточно, чтобы отодвинуть эмоции на задний план.       Мастер Фу, как всегда, встретил ее радушной улыбкой и чаем с печеньем. От последнего она отказалась — и завтракала не так давно, да и не до еды сейчас.       Усевшись по-турецки на циновке напротив Мастера Фу, Маринетт уже в третий раз принялась рассказывать о случившемся ночью. На этот раз она говорила исключительно четко и по существу. Когда она закончила, Мастер Фу долго молчал, о чем-то размышляя. И нервозность вернулась к Маринетт. А вдруг он скажет, что это невозможно? Что она не справится с такой задачей? Что риск слишком велик? Сердце снова заколотилось с бешеной силой, руки задрожали, и Маринетт, прикусив губу, сцепила их в замок. Она буквально чувствовала, как кровь отливает от лица и холодеют конечности.       Наконец, Мастер Фу вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза:       — На самом деле, я предполагал нечто подобное.       Маринетт моргнула и сильнее стиснула руки, невольно задержав дыхание в ожидании его следующих слов.       — И я искренне убежден, что, если кто и способен справиться с этой задачей, так это ты, Ледибаг! — почти торжественно объявил он.       — Правда? — Маринетт резко выпрямилась, едва не задохнувшись.       Мастер Фу кивнул и слегка улыбнулся:       — Ты обладаешь всем необходимым, — немного помолчав, он добавил, хитро прищурившись: — Я ведь говорил, что твоим друзьям пригодится опыт постоянного взаимодействия с камнями чудес и квами.       Маринетт даже рот приоткрыла в изумлении и часто заморгала. Это прозвучало так, словно Мастер Фу изначально готовился именно к такому повороту событий. Сглотнув, она осторожно спросила:       — Хотите сказать, моими помощниками должны стать Рена Руж и Карапас?       Мастер кивнул:       — А я подстрахую, чтобы снять с тебя камни чудес, если что-то пойдет не так.       — Но, Мастер, — неуверенно произнесла Маринетт, — если сила объединенных талисманов так велика, как вы сможете снять их с меня? Как вы вообще ко мне подступитесь?       — О, для этого, — Мастер Фу поднялся и подошел к шкатулке, достав оттуда одну из коробочек, — я воспользуюсь камнем чудес Дракона, который позволяет его владельцу становиться молнией, водой и ветром.       — Так вы действительно хотите доверить мне эту миссию? — спросила Маринетт несколько мгновений спустя, в течение которых не отрывала глаз от коробочки в его руках.       Она сама не знала, какого ответа ждет. Она хотела, чтобы Мастер сказал «да», и она смогла бы спасти Адриана. Она боялась, что Мастер скажет «да» и тем самым возложит на нее ответственность за судьбу целого мира. Двух миров.       — Да, действительно, — серьезно ответил Мастер Фу. — Ты обладаешь сильной волей и чувством ответственности. Понимаешь, что это не игрушки, и сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы добиться успеха. Да, я считаю, ты справишься.       Маринетт неловко повела плечами, чувствуя, что краснеет. Было ужасно странно слышать такие похвалы в свой адрес.       — К сожалению, у нас нет возможности потренироваться, — сказал Мастер Фу. — Будет только одна попытка — как у сапера.       Маринетт кивнула. И тут она осознала, что придет к друзьям не просто с просьбой помочь, а фактически с просьбой рискнуть своей жизнью. Нет, она была уверена, что они не откажут, но это возлагало на ее плечи еще одну ответственность. Маринетт тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала себя бесконечно, безмерно уставшей — когда устало не тело, а душа.       Мастер Фу одарил ее такой понимающей и сочувствующей улыбкой, словно знал, что именно ее терзает. А потом, ничего не говоря, наклонился вперед и положил ладонь Маринетт на плечо, легонько его сжав. Маринетт благодарно улыбнулась в ответ.       Что ж, значит, осталось переговорить с Альей и Нино, и можно приступать. Ее охватило одновременно нетерпеливое предвкушение и липкий леденящий страх.       Собрав всю волю в кулак, стараясь не думать о плохом и внушая себе, что всё получится, Маринетт вышла из дома Мастера Фу, чтобы позвонить Алье.       Та долго не отвечала на звонок, и Маринетт уже начала беспокоиться, что подруга чем-то занята и в ближайшее время связаться с ней не получится. Но, к ее величайшему облегчению, Алья все-таки ответила.       — Ты занята? — спросила Маринетт, едва поздоровавшись. — Мне срочно надо встретиться с тобой и Нино.       — Вообще-то, мы с Нино сейчас в кино, но если это так важно… — в голосе Альи слышалось одновременно легкое недовольство, беспокойство и любопытство.       — Ты даже не представляешь насколько! — с жаром произнесла Маринетт.       Видимо, тон у нее был достаточно выразительный, поскольку теперь в голосе Альи осталось только беспокойство.       — Хорошо. Тогда давай встретимся в кафе на Клиши. Мы как раз недалеко. Пойдет?       — Да. Отлично.       Маринетт повесила трубку и помчалась к месту встречи. К счастью, она тоже была недалеко от авеню Клиши, так что решила обойтись без общественного транспорта и добраться пешком. Точнее бегом.       Друзья уже ждали ее, устроившись за столиком летнего кафе. Росшие вдоль авеню деревья и стоявшие там старинные дома, хранившие аромат истории — когда-то Клиши была одним из излюбленных мест импрессионистов — придавали кафе особую прелесть.       Нино выглядел недовольным, и Маринетт почувствовала себя виноватой за их испорченное свидание. Тем более, она знала, с каким трепетом Нино относится к новинкам кинематографа. Наверняка он давно с нетерпением ждал этого фильма.       Но стоило Нино увидеть ее, как недовольство на его лице сменилось искренним беспокойством.       — Маринетт, что случилось? — хором спросили они с Альей. — На тебе лица нет.       Маринетт села за столик и вздохнула, приготовившись уже в который раз пересказывать одну и ту же историю.       — То есть, ты хочешь сказать, что Адриан жив и его можно вернуть? — медленно произнес Нино, когда она закончила, и в его голосе перемешались надежда и страх поверить.       Алья молчала, но ее выразительный взгляд говорил, что она присоединяется к вопросу.       Маринетт кивнула, нервно улыбнувшись.       — Боюсь, вы не услышали главного — это крайне опасно…       — Да плевать! — воскликнул Нино, экспрессивно взмахнув руками так, что едва не опрокинул стол.       Улыбка Маринетт стала гораздо более веселой. И всё же она должна была уточнить — ради успокоения собственной совести.       — Вы понимаете, что если согласитесь участвовать, можете погибнуть? — с нажимом произнесла Маринетт. — Что, если не справлюсь я, могут погибнуть очень и очень многие?       — Маринетт, — Нино покачал головой. — Речь о моем лучшем друге. Ради него я готов рискнуть, чем угодно.       Алья несколько раз энергично кивнула и убежденно добавила:       — И ты справишься, Маринетт. Мы верим в тебя!       Маринетт была так растрогана, что чуть не расплакалась. Однако безоговорочная вера друзей рождала в сердце не только тепло, но и неуютное чувство — страх не оправдать эту веру. Подвести их.       Теперь уже Нино кивнул на слова Альи и потянулся, чтобы сжать ладонь Маринетт, ободряюще улыбнувшись ей.       — Когда приступаем? — деловито спросил он.       Маринетт невольно рассмеялась. Нино всегда предпочитал действие разговорам.       — Думаю, завтра, — ответила она. — Сегодня мне надо еще изучить те моменты перевода, которые я не совсем поняла. Да и отдохнуть, как следует. Чтобы у меня не иссякли силы в самый ответственный момент.       Они договорились, что Алья с Нино зайдут за Маринетт к десяти утра, и вместе они уже отправятся в особняк Агрестов, где их встретит Мастер Фу.       Придя домой, Маринетт немного поболтала с родителями, попутно помогая им в магазине, чтобы убедить их, что с ней всё в порядке. Вроде бы убедила. А потом занялась домашним заданием на понедельник, усмехнувшись своему оптимизму: ведь если ничего не выйдет, домашнее задание ей уже не понадобится.       Быстро расправившись с этим делом, Маринетт принялась изучать перевод священной книги — тот отрывок, где говорилось о контроле силы. Она десятки раз перечитывала одни и те же строчки, пытаясь представить и ощутить в себе то, о чем там говорилось. И, кажется, у нее начало получаться.       Маринетт боялась, что от волнения не сможет нормально спать и в эту ночь. Но Тикки заявила, что поможет ей в этом. Она коснулась лапкой лба Маринетт, и на нее тут же навалился сон.       На следующее утро Маринетт встала выспавшаяся, отдохнувшая и бодрая. Более того, ее переполнял оптимизм и неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что всё получится.       — Тикки? — удивленно спросила Маринетт. — А почему ты раньше так не делала?       Тикки вздохнула:       — Когда магия квами воздействует на человека напрямую, это впоследствии негативно отражается на его здоровье. Поэтому подобными средствами следует пользоваться только в самом крайнем случае.       — Вроде как перевоплощаться без камня чудес? — спросила Маринетт.       — Да, последствия примерно те же, — подтвердила Тикки. — Твоей нынешней бодрости хватит примерно на сутки. Но, боюсь, потом тебе будет очень плохо. Извини.       Маринетт улыбнулась и, поймав ее в ладони, аккуратно поцеловала в лоб.       — Тебе не за что извиняться — ты сделала то, что было необходимо. Спасибо, Тикки.       Тикки вздохнула и улыбнулась в ответ.       За завтраком Маринетт старалась выглядеть как можно беззаботнее и не показывать пожиравшее ее нетерпение. Родители были рады видеть ее бодрой и веселой, не обратив внимания на некоторую лихорадочность в поведении. Но когда раздался звонок в дверь, выдержка Маринетт иссякла, и, подскочив, она бросилась открывать. Родители проводили ее изумленными взглядами, но, увидев Алью и Нино, понимающе улыбнулись.       Маринетт обернулась к ним от двери:       — Мам, пап, мы сходим в кино, а потом погуляем, ладно?       — Конечно, дорогая, развлекайся, — ответил папа.       Они с мамой обменялись удовлетворенными взглядами: кажется, обрадовались, что дочь вернулась к жизни. Маринетт подавила виноватый вздох. Если б они знали, чем она собирается заниматься на самом деле, наверняка бы не отпустили.       — Как твой боевой дух? — спросила Алья, когда они отошли от пекарни.       — Отлично, — искренне ответила Маринетт — может, позже ей и станет плохо от магии Тикки, но сейчас в ней бурлила энергия и уверенность в том, что она способна перевернуть мир.       — Вот это правильно, — Алья одобрительно ухмыльнулась, обняв ее за плечи.       Нино показал большой палец.       — А вы как? — спросила Маринетт.       Ее так и подмывало поинтересоваться, не передумали ли они, но она понимала, что друзья обидятся на такой вопрос. Она знала, что они идут по собственной свободной воле и выбору, но совесть все-таки терзала ее за то, что она подвергает друзей смертельной опасности.       — Прекрасно, — ответил Нино. — Мы даже потренировались превращаться без талисманов. Успешно.       — Но… — Маринетт хотела уже отругать их за безрассудство, однако Алья не дала ей договорить.       — Нечего так смотреть, девочка моя. Мы должны были убедиться, что у нас получится в нужный момент. Мы превращались только один раз — ничего страшного не случится. Месье Агрест, вон, уже два раза это проделывал — и ничего.       Маринетт уже открыла рот, чтобы возразить, что месье Агрест гораздо дольше взаимодействовал с квами и камнем чудес, но снова не успела ничего сказать.       — И если вдруг ты сейчас опять терзаешься из-за нас чувством вины, — решительно продолжила Алья, — то прекрати немедленно. Мы взрослые люди и прекрасно понимаем, на что идем.       Маринетт невольно рассмеялась от такой знакомой напористости в ее голосе и от всего сердца сказала:       — Спасибо.       Алья мягко улыбнулась:       — Не за что, подруга.       Нино просто пожал плечами.       Остаток пути они проделали молча. Все трое жутко волновались — хотя и пытались скрыть это друг от друга, — и болтать настроения не было.       Мастер Фу и Натали ждали их в кабинете месье Агреста.       Ограничившись приветствиями и взаимными представлениями, вся компания спустилась на потайном лифте к месту разрыва. Несмотря на немалую нервозность, бодрость и воодушевление не покидали Маринетт. И она подумала, что даже если потом будет умирать от побочного эффекта магии Тикки, сейчас она была весьма кстати. Потому что без нее Маринетт уже тряслась бы от ужаса и впала бы в ступор, не в состоянии ничего делать. О том, как чувствуют себя остальные, она старалась не думать.       В тайной комнате на том месте, где в последний визит Маринетт было пусто, вновь стояла капсула с телом Эмили. От удивления Маринетт остановилась и посмотрела на Натали.       — Я подумала, лучше, чтобы она находилась здесь во время обряда, — пожала та плечами. — И забрала из больницы.       Маринетт согласно кивнула. Действительно, возможно, это важно.       — Что ж, — произнес Мастер Фу, доставая шкатулку с камнями чудес. — Маринетт, возьми кольцо Черного Кота. Алья, Нино — положите ваши талисманы в шкатулку. Натали, для вас — ожерелье Дракона.       — Но, Мастер, — удивленно произнесла Маринетт, — я думала, вы собирались сами…       Он улыбнулся:       — Я слишком стар для перевоплощений. И, думаю, мы вполне можем доверить эту миссию мадемуазель Натали.       С этим Маринетт не могла не согласиться. С внутренней дрожью она взяла кольцо Черного Кота и мгновение просто держала на ладони, чувствуя его прохладную тяжесть. Знакомое серебристое кольцо вызвало целую бурю противоречивых эмоций. К счастью, магия Тикки по-прежнему приглушала их, и Маринетт быстро взяла себя в руки и надела его на палец.       В воздухе тут же материализовался Плагг и, обведя взглядом присутствующих, ехидно заявил:       — Ух ты, какое общество собралось — явно что-то серьезное затевается.       Маринетт невольно хихикнула. Алья пришла в восхищение, а Нино тихонько пробормотал:       — О, теперь я понимаю, у кого Адриан научился ехидству.       Впрочем, поняв, что они собираются делать, Плагг сразу перестал ерничать. Подлетев к лицу Маринетт, он серьезно сказал:       — Я знал, что могу положиться на тебя, Ледибаг. Мы спасем пацана — не сомневайся.       Маринетт кивнула — она уже не сомневалась.       — В кои-то веки сказал что-то разумное, — проворчала Тикки, но она тоже улыбалась.       Маринетт глубоко вздохнула:       — Ладно, давайте начинать, — и, повернувшись к Мастеру Фу, спросила: — Мастер, я перевоплощаюсь первая?       Тот кивнул. На мгновение прикрыв глаза, Маринетт решительно скомандовала:       — Тикки, Плагг, трансформируйте меня.       Когда трансформация совершилась, она буквально почувствовала, как невероятная сила разливается по венам, наполняя всё существо ощущением безграничной мощи. Для нее не было ничего невозможного. Это одновременно пьянило и пугало.       Опустив взгляд на себя, она обнаружила, что облачена в черно-красный костюм с когтистыми перчатками.       — Леди Кошка, — раздался восхищенный шепот Альи.       Леди Кошка? Что ж, пожалуй, подходящее имя. Алья с Нино тоже успели перевоплотиться, и теперь рядом стояли Рена Руж и Карапас — собранные и готовые к бою. Мастер Фу и Натали отступили в сторону. Последняя надела ожерелье, но пока оставалась в обычном облике, собираясь воспользоваться талисманом только в случае необходимости.       Леди Кошка повернулась к порталу и произнесла:       — Приступим.       Сила бурлила и кипела внутри нее, прося выхода. Вспомнив, о чем читала в переводе Эмили, Леди Кошка сосредоточилась и усилием воли заставила ее улечься. Сознание сразу же прояснилось, и она без тени сомнения поняла, что делать.       — Готовы? — спросила она друзей, замерших рядом.       Те кивнули, и Леди Кошка протянула к разрыву руку, выставив вперед указательный палец. Мысленно направив свою силу в коготь этого пальца, она медленно провела им по воздуху сверху вниз. Хоть и истончившаяся, ткань мироздания сопротивлялась — возникло впечатление, будто пытаешься разрезать нечто твердое и одновременно вязкое.       Вслед за когтем в воздухе заискрилась светящаяся красная полоса, которая быстро стала расширяться в черную дыру.       — Идите, — коротко скомандовала Леди Кошка, теперь все силы обратившая на то, чтобы не дать дыре расшириться больше необходимого.       Рена Руж и Карапас, не колеблясь, тут же шагнули прямо в черноту и исчезли.       Леди Кошка почувствовала, как чернота колыхнулась и попыталась расползтись. Она поспешно схватила края разрыва, изо всех сил стягивая их, не давая расширяться. Они яростно бились, точно перепуганная птица, пытаясь вырваться из ее пальцев. Но Леди Кошка держала крепко.       Минуты шли ужасающе медленно. Пальцы, а потом и руки затекли и задеревенели от безумного напряжения. Леди Кошка уже не замечала и не воспринимала ничего вокруг, тело дрожало, казалось, сил не осталось совсем, и оно вот-вот откажет. «Нельзя отпускать. Ни в коем случае не дать щели расшириться», — как мантру мысленно повторяла она.       Время растянулось в густую мучительную массу, в которой не осталось ничего, кроме дикой боли и изнеможения в мышцах, и отчаянной решимости держать. Еще немножко. Еще чуть-чуть. Казалось, так прошла целая вечность.       Леди Кошка уже начала думать, что больше не выдержит — пальцы разожмутся сами. Она чувствовала себя Атлантом, держащим небесный свод.       И когда она готова была поверить, что теперь так будет всегда, наружу из щели шагнула Рена Руж, оттолкнув ее назад. И Эмили, лежавшая рядом в капсуле, в ту же секунду вздохнула и открыла глаза. Следом появился Карапас, тянувший за собой Адриана. Последний выглядел абсолютно дезориентированным и растерянно вертел головой.       При виде него Леди Кошка едва не забыла о своей задаче. Чернота тут же радостно закружилась и хлынула в стороны. Леди Кошка испуганно вскрикнула, подскочила к разрыву и снова изо всех сил ухватилась за него.       Она отчаянно потянула, пытаясь соединить края. И это было еще сложнее, чем просто держать их в одном положении. Они дрожали, вырывались, то и дело норовя выскользнуть из уставших пальцев.       В какой-то момент один край дернулся так сильно, что Леди Кошка выпустила его. Ее обдало ледяной волной ужаса, и она рванула следом, снова вцепившись в него.       Сколько длилась эта борьба, она ни за что смогла бы сказать. Но еще одну вечность спустя, края щели, наконец, соединились. На этот раз Леди Кошка, продолжая держать края одной рукой, ладонью другой провела по разрыву, превращая свою силу в нечто вроде клея. За ее ладонью потянулся золотистый след, который быстро погас, оставив после себя лишь воздух.       Закончив, Леди Кошка особым способом посмотрела на место разрыва — он был запечатан, окончательно и бесповоротно. Вздохнув с величайшим облегчением, она повернулась к остальным, одновременно произнеся:       — Тикки, Плагг, снять трансформацию.       И встретилась с сияющим взглядом зеленых глаз Адриана.       — Моя Леди… — восхищенно произнес он.       Маринетт улыбнулась и хотела шагнуть к нему, чтобы, наконец, обнять, но стоило пошевелиться, как в глазах потемнело, всё окружающее завертелось с бешеной скоростью, вызывая ощущение, будто она стремительно падает в водоворот. Испуганный крик Адриана, зовущего ее по имени, было последним, что она услышала, прежде чем окончательно погрузиться в небытие.       Первыми ощущениями Маринетт стали тошнота и жуткая головная боль. В висках пульсировало, желудок противно выкручивало, а слабость была такая, что казалось, будто она не в состоянии пошевелить и пальцем. Тихонько застонав, Маринетт заставила себя открыть глаза, но ничего не увидела: всё расплывалось и покачивалось.       — Маринетт? — взволнованный голос Адриана, звучавший как-то приглушенно, будто издалека, она узнала сразу. — Как ты?       Она часто заморгала, пытаясь сфокусировать зрение, и некоторое время спустя смогла разглядеть встревоженное лицо Адриана. Вопреки по-прежнему кошмарному самочувствию, Маринетт счастливо улыбнулась. Получилось! У нее всё получилось.       Тошнота начала понемногу отступать, дышать стало легче.       — Маринетт! — в поле зрения появилась взволнованная Тикки, которая чуть ли не подпрыгивала в воздухе. — Наконец-то ты очнулась! Я так боялась, что перестаралась и погубила тебя!       — Всё хорошо, Тикки, — хрипло произнесла Маринетт, и голос ее звучал очень тихо и слабо.       Адриан сделал движение, будто хотел ее обнять, но сразу остановился, видимо, решив, что она может повредить. Но его одновременно счастливое и встревоженное лицо всё сказало не хуже объятий.       Зрение наконец-то прояснилось, и Маринетт обнаружила, что лежит на кровати в комнате Адриана, а вокруг собрались все участники их грандиозной авантюры: сам Адриан сидел рядом с ней на кровати, Алья, Нино, Натали, Эмили и Мастер Фу столпились за его спиной. И, конечно же, квами — они либо сидели на плечах хозяев, либо летали в воздухе. Оглядев всех, Маринетт широко улыбнулась. Безграничное счастье вспыхнуло в груди, разлилось по всему ее существу, прогоняя усталость и головную боль. Именно в этот момент она по-настоящему осознала, что у них действительно получилось. Они смогли вернуть Адриана и Эмили, не вызывав при этом никаких вселенских катастроф.       Маринетт подтянулась на руках, чтобы сесть в кровати. Голова сразу закружилась, и даже такое незначительное усилие вызывало ощущение, будто она ворочала громадные камни, но она тихонько засмеялась и взяла ладонь Адриана, сжав ее в своей. Ей необходимо было почувствовать тепло его тела, чтобы окончательно убедиться, что это на самом деле. Адриан понимающе улыбнулся, сжав ее ладонь в ответ, а в следующую секунду притянул к себе, осторожно обняв.       — Спасибо, моя Леди, — прошептал он.       Маринетт едва не разрыдалась от одного звука равномерного биения его сердца и в свою очередь обняла его изо всех оставшихся сил.       — Ты молодец, Маринетт, — в голосе Мастера Фу звучала гордость за нее. — Великолепно справилась. И думаю, теперь ты полностью готова, чтобы стать Хранителем вместо меня.       Маринетт удивленно подняла голову с груди Адриана, однако не выпуская его из объятий, и посмотрела на Мастера.       — Но я… — начала она.       Она хотела сказать, что недостойна, не справится, боится брать на себя такую ответственность. Однако в свете того, что она только что совершила, всё это прозвучало бы крайне неубедительно. С другой стороны, она могла бы сказать, что на ней и так слишком много ответственности: учеба, работа… Последняя мысль заставила чуть ли не подпрыгнуть на кровати, в ужасе воскликнув:       — Проклятье! Я совсем забыла сделать эскизы на завтра!       На мгновение в комнате воцарилась тишина, которая в следующую секунду взорвалась хохотом.