Бэмби

Утро началось со встречи с главным редактором одного из конкурирующих мужских глянцев. Бастиан очень хотел заполучить талантливого журналиста на замену Ноэлу, но понимал — маститого автора заманить на «Титаник» дело трудное, можно сказать, даже невыполнимое. Потому пришлось пообщаться ещё с несколькими запасными кандидатурами. Освободившись в начале пятого, Бастиан решил не заезжать в офис, а сразу отправиться домой, чтобы переодеться для благотворительного вечера. Забравшись в «Роллс-Ройс» и дав водителю указания насчёт дальнейшего маршрута, Бастиан разблокировал сотовый. Интересно, как там Бэмби? Наверное, нервничает перед первым выходом в свет, да ещё и после вчерашнего. Интересно, она так же ждёт встречи?.. Что будет говорить?.. Оправдываться?.. Признаваться?.. Хотя невооружённым взглядом видно, что девочка жутко застенчива и нерешительна. Выпускницы самых строгих католических школ, которых он имел... честь знать… вели себя намного раскрепощённее. Бэмби же... Шутишь — сразу краснеет. Улыбаешься — снова краснеет. Говоришь что-то милое — опускает взгляд и молчит. Вообще Бастиан всегда избегал таких милых и хороших девочек. Но Бэмби... Крепко засела в голове. Более того, не хотелось допускать и мысли о том, что она в скором времени не окажется в его постели. Мисс Луна ван Мунс разбудила давно забытый юношеский азарт и прочее конфетно-букетное безумство. Этот гештальт непременно требовалось закрыть. Иначе сароt¹. А Бастиан фон дер Граф никогда не проигрывает. Даже слово такое не использует в лексиконе. Пальцы самостоятельно выискали номер помощницы в списке вызовов. Бастиан откинулся на спинку в предвкушении услышать медовый голосок с английским акцентом... — Здравствуйте, мистер фон дер Граф, — спустя гудок металлом раздалось из динамика. Все планы и надежды накрыло холодом голоса девочки. Бастиан настолько не ожидал такого приветствия от милой и нежной Бэмби, что на мгновение унесло в прострацию. — Снова вернулись к мистерам? — не до конца справившись с неприятным удивлением, спросил Бастиан. — Да, — ответила — как отрезала. У кризис-менеджера случился настоящий кризис из разряда «ожидание — реальность». Ожидания рассыпались прахом, а реальность развеяла его. — Э-э-э… Я, можно сказать, жутко заинтригован. Буду ждать более подробных комментариев. — Постараюсь организовать, — прозвучало исключительно возмутительно. — Да уж, постарайся, — с трудом удержавшись от едкости, всё ещё не до конца понимания причинно-следственную связь, Бастиан сменил тему: — Платье уже привезли? — Да. — И как тебе? — На стадии проектирования моего мнения никто не спрашивал, значит, и сейчас оно не должно быть важно, — шелестело, плюясь ядом из трубки. «Хоть и не фанат, но вот сейчас отшлёпал бы тебя, золотце…» Бастиан, с остатками спокойствия и невозмутимости произнёс: — Машина будет в полшестого. До этого времени сходи в фотостудию, девочки помогут накраситься. — Здорово, — прозвучало с нескрываемым сарказмом. — В полшестого цирковая обезьянка будет ждать хозяина, при полном параде. Не беспокойтесь, мистер фон дер Граф. «Хозя-я-яина… Маленькая проказница…» — Мне нравится твой настрой. Постарайся сохранить до приезда хозяина. Бэмби фыркнула: — Это все пожелания? — Пока да, лапуля. При встрече озвучу остальные. — Не дожидаясь дальнейших реплик или возмущений, он завершил звонок и, в смятении, взглянул на экран сотового. На предпросмотре мигнуло сообщение от Ронни с темой «Луна. Фотосессия» и вопросом «Для чего тебе?». «Для того же, для чего и тебе, умник», — мысленно ответил Бастиан, кликнув на значок загрузки.

* * *

В элегантном чёрном смокинге Бастиан прошествовал в сияющее лобби отеля «Мандарин Ориентал». Красивые вещи не просят о внимании. Оно априори принадлежит им. Так и в случае с Бэмби. Девочка в одиночестве стояла у входа в банкетный зал, что-то рассматривая в телефоне. Бастиан замедлил шаг, чтобы рассмотреть как следует её. Волосы зафиксированы в тугой пучок на затылке. Бархатное чёрное платье А-силуэта на три пальца ниже колена. Руки затянуты облегающими рукавами. Декольте лодочка оголяет линию плеч — можно весь вечер любоваться точёной шеей и острыми ключичными впадинками… Конфетка, которую очень хочется открыть. — Мисс ван Мунс, — торжественно поприветствовал Бастиан. Бэмби оторвалась от телефона. Глаза подведены тонкими чёрными стрелками, лёгкий румянец и алые губы… Восхитительна и с макияжем, и без. Но помимо показной неприязни, читалось в ней что-то ещё, что сенсоры пока не могли распознать. — Опаздываете, мистер фон дер Граф, — бесцветно произнесла Бэмби и, спрятав сотовый в клатч, первой ступила на порог зала. Один из официантов, выпрыгнувший откуда-то из декораций, услужливо расшаркался, приглашая следовать за ним. Взгляд Бастиана приковали тонкие ножки, обтянутые чёрными колготками с сексуальными швами. Белиссимо... но… Внутри всё свернулось от возмущения, когда взгляд по швам скатился до остроносых чёрных замшевых балеток. — Почему не надела туфли? Должны были привезти с платьем. — Не ношу каблуки, — через плечо буркнула Бэмби. — То есть не умеешь?.. Она лишь косо посмотрела в ответ и, вздёрнув подбородок, зашагала быстрее. Их провели за отдельный столик в первом ряду у трибуны. Слово взяла организатор ужина. Она рассказала о страшной болезни, о самом благотворительном фонде. Огласила главных меценатов и, пожелав приятного вечера, удалилась со сцены. Заиграло что-то джазовое, непринуждённое, гости загудели, звеня бокалами и столовыми приборами. Знакомые подходили поздороваться, обменяться парой фраз. Мужчины заглядывались на Бэмби, женщины, глядя на неё, старались улыбаться ещё шире — до судорог, но сама она сидела как никогда молчаливо, к еде не притрагивалась, пила только воду и учтиво улыбалась. — Говорить будем? — чуть наклонившись, тихо спросил Бастиан, когда они остались одни. — Ещё долго? — вопросом на вопрос ответила Бэмби, избегая встретиться взглядом. — Через десять минут вручу чек и можно уходить. — Он отпил виски. — Идём танцевать, и выкладывай уже всё. Что тебя покусало?.. — Бастиан, отставляя стакан медленно поднялся и протянул девочке руку, приглашая на танцпол. — Ни за что, — взорвалась Бэмби. — Даже не надейтесь, мистер фон дер Граф. Я не Софи или ей подобные. «О-о-оп-п-па-а-а…» — Прости, что?.. — опускаясь обратно, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, спросил Бастиан. В него вперился гневный и полный обиды взгляд: — Что слышали, мистер фон дер Граф. Я. НЕ. СОФИ, — отчеканила Бэмби. — Я пришла работать, а не расставлять ноги, или что там ещё делает мисс Брукс, чтобы удерживаться на должности. Противно даже от мысли, что вы рассматриваете меня не как сотрудника, а как дурочку, которую можно… там… на столе… — Она густо покраснела, поджав губы. — Значит, в кабинете было не настолько темно? Всё рассмотрела? Мерцающие зеленью глаза встретились с грозовыми серыми. — Вы наврали, да? Никакого таланта нет, вы просто пытались меня… — Бэмби запнулась. — Я не пытаюсь. Я либо делаю, либо нет. — Кризис-менеджер смотрел с неприкрытой издёвкой. — Даже не отрицаете. Вы… вы… отвратительный. Гнусный… Никогда бы не подумала… — Бэмби, взяв клатч, отодвинулась на стуле. — Куда это мы собрались? — Бастиан подцепил носком ножку стула и придвинул девочку обратно, впритык к столу. — Мы на самом интересном остановились. Вокруг вертелось множество девушек, любая по щелчку пальцев сделала бы всё, чего он захочет, и как он захочет. «…но не Бэмби…» — шипело на подкорке и, тем самым, подогревало и распаляло. — Мы закончили. — Не думаю, лапуля. Ты же сама вчера осталась с отвратительным и гнусным мной. Ты же знаешь, чем отвратительный и гнусный я может заниматься с девочками после работы. — Я думала… — Коне-е-ечно думала… Или фантазировала? — Бастиан усмехнулся и воспользовался старым, но эффективным приёмом — запустил руку под платье. Бэмби, «охнув», подскочила. Не упала вместе со стулом только потому, что Бастиан его всё ещё удерживал. — Вы… Вы… — Я… я… — Бастиан, наклоняясь ближе, продвинул руку дальше по бедру. Бэмби, растеряв всю спесивость и категоричность, вспыхнув красным, почти сразу побледнела. Взгляд, которым она смотрела, помимо испуга, таил что-то ещё. То самое — неуловимое и останавливающее, что и вчера в офисе. — Вы принимаете желаемое за действительное. Мне следовало сразу уйти… — Но ты осталась. Бэмби снова попыталась отодвинуться. Наклонившись так, что губы почти касались розовой мочки со сверкающей маленькой серёжкой, Бастиан прошептал: — И останешься сейчас. — Я не хочу. — Хочешь, сладкая. —  Рука, поглаживая внутреннюю сторону начавшего вибрировать от дрожи бедра, поползла дальше, намереваясь совершить что-то максимально непристойное. — Только непонятно ещё, чего хочешь больше — меня, колонку в «Револвер» или надбавку к зарплате… — Вы чудовище… — Произнесённое, больше смахивало на вышептанное сквозь стон. «…You're the beauty… the beauty… I'm the beast…»² — Слишком пафосно. Нынче в публицистике такое не модно. Но тебе нравится, да?.. Бёдра сжали руку, когда пальцы почти добрались до цели. — Не надо… Пожалуйста… — выдохнула Бэмби, не решаясь больше смотреть прямо. В голосе слышалась искренняя мольба. Продолжить обмен любезностями не дал подошедший к столику редактор спортивного журнала, который Бастиан не так давно инспектировал. Завязался пространный расслабленный разговор. Время от времени поглядывая на Бэмби, Бастиан замечал, что она становится бледнее, и бледнее, взгляд стекленеет. К еде она так не притрагивалась, но шампанское пила. После второго и вовсе «поплыла». — Извините. Я выйду. Скоро вернусь. — Чиркнув по обуви Бастиана, который всё ещё придерживал стул, Бэмби чуть ли не бегом бросилась к выходу, попутно налетев на нескольких человек. «Скоро вернусь» очень затянулось. Принимая помпезные слова благодарности за вручённый чек на кругленькую сумму, Бастиан настойчиво искал в толпе Бэмби. Как только дифирамбы закончились, он набрал её номер. Телефон по закону жанра не отвечал. Бастиан упорно не хотел верить, что Бэмби ушла. Что пренебрегла им… Он пошёл на ресепшен. К огромному удивлению, по любезно предоставленному видео с камер наблюдения, выяснилось, что Бэмби прямо из банкетного зала отправилась в туалет и до сих пор оттуда не выходила. Полегчало. Значит не пренебрегла. Девушки, поправлявшие у умывальников макияж, удивлённо уставились на вторгшихся на женскую территорию мужчин. Ожидания Бастиана увидеть слёзы-сопли не оправдались. Бэмби сидела на золотистом диванчике в стиле рококо, глядя в одну точку. «…Всего ведь два бокала шампанского… Серьёзно?..» — Луна? — Бастиан легонько коснулся её плеча, пока администратор извинялся и объяснялся за спиной. Бэмби, вздрогнув, подняла голову. — Ты очень бледная. — Он нахмурился, всматриваясь в затуманенные глаза. — Что случилось? — Мне… мне не… хорошо, — очень тихо произнесла Бэмби, вновь опустив голову. — Что значит «не хорошо»? — Бастиан присел на корточки и коснулся запястья. Кожа была холодной, пульс прощупывался слабо. — Какая-то новая дурацкая диета? Или таблетки на спиртное? Что ты принимала? Бэмби отрицательно качнула головой и начала обмякать. — Нет-нет-нет... Это что за херня… — Он достал из внутреннего кармана телефон и набрал водителя. Распорядившись, чтобы под чёрный вход немедленно подогнали машину, Бастиан поднял Бэмби на руки. Лёгкая и компактная, как и предполагал, снимая предварительные мерки. — Не надо… я сама, — попыталась она сопротивляться, не в силах даже поднять голову с его плеча. — Куда вы меня?.. Не хочу… с вами… — Лапуля, я не настолько отчаялся, чтобы воспользоваться тем, что ты теряешь сознание. — Бастиан толкнул ногой дверь, и быстро, избегая людей, направился за администратором к выходу. Аккуратно усадив Бэмби на заднее сиденье, оббежал машину и уселся рядом. Сотрудник отеля оперативно вынес вещи и Бастиан скомандовал водителю: — К Малкольму в клинику. — В какую клинику?.. Нет, не надо, — запротестовала Бэмби. — Это не обсуждается, — отрезал Бастиан. Какое-то время спустя, отвлёкшись от мыслей о безвозвратно утраченном вечере, Бастиан заметил, что Бэмби знобит. — Тошнит? Что-то болит? — спросилось как-то само собой. Не то, чтобы он переживал… Закусив губу, она отвернулась. «Наверняка идиотские диеты, вроде клевания семян чиа или ещё какая-то хрень…» Малкольм встретил их в холле. Приняв Бэмби под опеку, доктор отправил Бастиана дожидаться результатов осмотра в свой кабинет. «…А что, если беременна?.. — поразила ужасная мысль. — Вдруг Ноэл соврал, и они всё-таки спят? Или от Ронни… Хотя, может, и от какого-то студентишки… Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. Хотя, с другой стороны, лучше узнать об этом раньше…» Когда вошёл Малкольм, Бастиан заметил странную усмешку. Подозрительно странную. «Наверное, думает, что сейчас поздравит будущего отца?..» — Что за принцесса? — с порога спросил приятель. — Помощница, — коротко ответил Бастиан. Малкольм иронично хмыкнул и уселся на диван. «Давай. Объявляй приговор. Маленькая мисс-невинность, никакая не невинность». — Уже известно, что с ней? — Мисс ван Мунс осмотрел специалист. Её профиля. «Неужели, правда?.. Это крах. Тотальный облом по всем фронтам». Бастиан и сам удивился мыслям, ведь, несмотря ни на что, продолжал верить, что всё-таки уломает, и затащит в постель. — Но там ничего серьёзного, — спокойно добавил доктор. «Насколько в твоём понимании несерьёзна беременность? И что за долбанная ухмылка?» — Чего так нервничаешь? У девочки всего лишь стресс. В её возрасте — обычное дело. А, учитывая, что бедняжка работает на тебя, то причина стресса очевидна. Ты и мёртвого второй раз до смерти доведёшь. — Стресс, говоришь?.. Усмешка Малкольма стала лукавой. Приятель подошёл к столу: — Она стопроцентно не беременна, если ты от этого так убиваешься. — Тогда что случилось? — Не вдаваясь в подробности и терминологию, поясняю: раз в месяц у женщин бывают дни, когда мир вокруг кажется адом. Для кого-то меньше, для кого-то больше. А для кого-то всё ну о-о-очень плохо. Вот твоя фемина как раз из последних. И это причина небеременности номер раз. — Номер раз? — переспросил Бастиан. Он совсем перестал что-либо понимать. Приятель пару секунд помедлил, а потом вывел компьютер из спящего режима и кликнул по значку почты. На экране высветился документ. Пробежавшись по тексту, Бастиан, мягко говоря, обомлел. Глаза снова и снова перечитывали одно и то же маленькое слово. Два плюс два наконец сложилось. Её страх. Её смущение. Её нерешительность… Всё указывало на то. Даже не указывало, а кричало, размахивая красными флагами. «Так вот, что ты защищаешь, лапуля…» — Надеюсь, понимаешь, что не должен видеть этого, — предупредил Малкольм. «Серьёзно?..» — Ко всему прочему мисс ван Мунс переусердствовала с обезболивающим и смешала с алкоголем, — продолжил приятель. — Отсюда слабость, тошнота и озноб. Ей вкололи успокоительное. Должна скоро уснуть. Завтра утром всё будет в норме. И пить ей на людях всё-таки не стоит. Только с двадцати одного, ты же знаешь. «В норме...»  — в голове зарождалось что-то совсем не правильное. Не подавая признаков удивления или обеспокоенности, Бастиан отвернулся от монитора. — Она в третьей смотровой. В конце коридора. От меня налево. Перед тем, как обезболили и расслабили, мисс ван Мунс очень просила не отправлять её в таком виде домой. — Я оплачу палату и что там ещё надо... Малколм покачал головой: — Пьяная несовершеннолетняя на обезболах… Нельзя. Была бы частная клиника, может, придумали бы что-то, но не тут... Я еле отговорил доктора её осматривавшего не вызывать никого. Бастиан, медленно шагая по коридору, прокручивал в мыслях медицинское заключение. «Девственница… Двадцать первый век... Второй курс университета… И она ведь так хороша… И видела меня трахающего Софи... И я собрался так же трахать её… Залез под платье… Боится... Смущается… Вот оно что…» Подойдя к двери смотрового кабинета, Бастиан постучал. Открыла светловолосая женщина ростом с гнома. Окинув его пристальным взглядом сквозь разные диоптрии больших очков, шагнула в сторону, позволяя пройти: — Вы друг мисс ван Мунс? Она уже уснула. Думаю, проспит до утра. «И что теперь с ней делать? Куда везти?…» — Она несовершеннолетняя. Пожалуйста, помните об этом. «…Но возраста согласия достигла…» — Очень надеюсь, больше такого не повторится. В следующий раз я приму должные меры. — Спасибо вам за гражданскую позицию, Mon chérie, — натянул самую очаровательную из улыбок Бастиан. — Впредь буду смотреть за маленькой фройляйн очень и очень внимательно. Женщина-гном пала. Как и все, когда видели эту улыбку и слышали приглушённый баритон. Поправляя очки и волосы, доктор опустила взгляд, меняя режим и тональность: — Она просила не везти домой. Что-то о бабушке говорила… — Я позабочусь об этом. Кроме как забрать Бэмби к себе, вариантов больше не нашлось. Всю дорогу домой Бастиан рассматривал спящую помощницу и никак не мог поверить тому, что совершенно случайно узнал. «Ты не оленёнок. Ты динозавр. Как так, девочка? Девятнадцать лет. Такая вкусная… У любого встанет… Das ist Unsinn!³» Бастиан смутно помнил опыт с девственницами… Парочка, и то ещё в школе… Начальный уровень. Ничего особенного. Он только начинал познавать прелести секса. Уже тогда гораздо увлекательнее было с опытными партнёршами. Ему нравилась их готовность, что не надо особо изощряться, для всех всё привычно, ничего никого не смущает, а, главное, всё можно закончить так же быстро, как и начать. Зрелая женщина понятлива, она знает, что конец — это конец. Но тут… Перед ним Бэмби, которая ни черта не знает о сексе, которая смущается даже от взгляда и наверняка требует особого подхода, предварительных танцев с бубном и прочих изощрений. Подобный детский сад ему никогда не был интересен, ещё с тех самых времён первого опыта — слёзы, истерики, обвинения в том, что попользовался и спрыгнул. Непорочные девы абсолютно не его парафия — и он думал, этот вопрос давно закрыт. Но Бэмби забралась под кожу с первого взгляда. Подобно болячке проникла в кровь и разнеслась по организму. И, что самое скверное — медицинское заключение отнюдь не оттолкнуло. Скорее, даже наоборот… Возможно, это что-то психологическое? Настырное желание подогрело уязвлённое чувство собственного достоинства? Сначала удар под дых от Софи, теперь такой желаемый десерт отказался самопреподнестись на блюдечке, хотя явно ведь был не против… Даже сегодня, за столом, когда залез под юбку, с учётом даже её «особенности» — девочка не противилась. Боялась, как и большинство в её «обстоятельствах», но не противилась. «Что будем делать, моя суперэксклюзивная?..» Бастиан уложил Бэмби в гостевой спальне. Она что-то промурлыкала сквозь сон и повернулась на бок. Подзолоченные светом ночника волосы рассыпались по чёрной подушке. Снова возникло жгучее желание коснуться её, но рука так и зависла в воздухе. «Наверное, смахиваю на маньяка…» Он достал мягкое, невесомое одеяло. В момент, когда, чуть склонившись над Бэмби, укрывал, она вновь решила повернуться. Тёплая щека бархатом прошлась по костяшкам пальцев. Бастиан замер. — Как же ты пахнешь… — прошептала Бэмби сквозь сон. — Древесный и пряный… удивительно… мой… запах… хороший-хороший… плохой… Губы кризис-менеджера растянулись в усмешке. Он присел на край кровати. Едва касаясь, провёл указательным пальцем по скуле девочки, начертил невидимый круг на щеке. Бэмби заулыбалась, подтягивая одеяло к подбородку. — Надо подумать, сладенькая. Хорошо подумать… «…Do you wanna, do you wanna Own my mind, own my mind?.. …Do you wanna know what the good good bad things all feel like?..»⁴