Бэмби

Проснувшись, — если верчение с боку на бок можно назвать сном — как обычно, в шесть, Бастиан первым делом заглянул в гостевую спальню. В комнате сладко пахло манго, а Бэмби спала свернувшись калачиком. Переодевшись в спортивный костюм, он отправился на пробежку в Риверсайд парк, через дорогу от которого жил. Физическая нагрузка на свежем воздухе не принесла ни привычного удовольствия, ни расслабления. Бастиан ничего не мог с собой сделать. Все мысли занимала спящая дома Бэмби. По пути домой он заказал доставку завтрака и попросил водителя приехать раньше. Ведь Бэмби не поедет в вечернем платье на метро... А если ей добираться в другой конец города или вообще куда-то за город?.. Бастиан ответственно выполнял обещанное спящей Бэмби. Он думал. Даже во сне. Работать в этой должности ему ещё два-три месяца, а потом долгожданное повышение. Совет директоров — высшая лига. Прощай Бэмби. Наверное: «прощай»… Длительные отношения ведь не для него. Конечно, найдётся ещё сотня подобных Бэмби. Даже лучше — податливых и сговорчивых. Но… Всегда есть «но». Это будут не «Бэмби». Она понравилась с первого взгляда. Не зная, не пробовав, Бастиана магнитило к девочке. А с учётом того, что открылось вчера, зачем-то, будто извращенца, тянуло вдвойне. Впервые. Никогда до этого ему не требовались никакие «усилители» вроде плёток с наручниками. О девственницах же он вообще не думал, как о чём-то в принципе не существующем. Бастиан твердил себе, что она — прихоть. Сильная прихоть. Времязатратная и… особенная?.. Или он просто придумал её особенность?.. Нафантазировал?.. «Как же ты пахнешь… Фруктовый и цветочный… удивительно… мой… запах…» Вернувшись, Бастиан снова проверил нечаянную гостью. Ничего не изменилось — она всё так же спала. С одним лишь желанием оторвать себе голову, чтобы перестать рефлексировать, он отправился в душ. Когда шёл делать кофе, в дверь постучали. Водитель привёз завтрак. Расположившись в гостиной с чашечкой любимого ароматного «эксцельза»¹ и свежим выпуском «Вельт»², Бастиан не сразу заметил, как на пороге возникла девичья фигурка в помятом вечернем платье. — Доброе утро… — обратила на себя внимание гостья. Он взглянул поверх газеты: — Guten Morgen Sonnenschein.³ — У тебя… у вас… тут… прикольно. Стильненько, — Бэмби, неловко переминалась, осматриваясь по сторонам. Просторная комната, несмотря на графитово-чёрно-серую обстановку, тонула в свете, лившемся из французских окон, полностью заменявших одну из стен. «Только проснулась, тушь осыпалась, а выглядит всё равно так…» Бастиан отложил газету и сделал глоток кофе. Разговор начинать он не торопился. Надо было выждать. Понаблюдать. Взгляд девочки, её расширенные зрачки, румянец, тембр, когда она с ним говорила, диссонировали с её словами о нежелании встать... или лечь?.. в ряд с такими, как Софи. Её тело и подсознание будто флиртовали с ним, но озвучивала она совсем противоположное. По теперь, уже, понятным причинам, чёрт бы их побрал… — Теперь ты… вы меня уволите?.. — стоя всё там же, на противоположной стороне, спросила Бэмби. Требовалось всего-то сказать «да» и всё закончить здесь и сейчас, но… — После отработки, — вопреки разуму ответил Бастиан, делая новый глоток. «Вот и подумал, да?..» Золотистые ресницы опустились. Уголки пухленьких губ поползли вниз. — Позавтракаем, и водитель отвезёт тебя домой. Можешь отдохнуть сегодня. Завтра жду в офисе ровно в девять. — Я же сказала, что хочу уйти. — Не слышал. Когда?.. — Вчера! — Не было такого. Ты что-то мямлила, жевала… — Но… — Поздно. По контракту ты могла решить уходить или оставаться в течение первой недели. Теперь решаю я. И я хочу, чтобы ты отрабатывала до Рождества. — Как до Рождества?! — Глаза Бэмби горели возмущением. — По закону максимум — две недели! Но это не обязательно, я же стажируюсь! — Лапуля, ты стажировалась, когда работала на Ноэла. Я нанял тебя помощником. Поиски нового займут очень много времени. У меня высокие требования. До Рождества никого подходящего точно не найти. — Бастиан наигранно развёл руками. — Зачем вам это надо?! Я не буду эскортницей! — Фактически, может, и нет. Но де-юре придётся. До замены новой. Бэмби открыла было рот, но тут же закрыла. На раскрасневшемся личике играла целая палитра чувств — от страха, до обиды. Любуясь произведённым эффектом, Бастиан допил кофе, после чего вновь заговорил: — С сегодняшнего дня, можешь не опасаться и не мечтать — я буду использовать тебя исключительно так, как тебе хотелось. Как работника. Как личную помощницу. Работа и ничего больше. Торжественно клянусь, — Он приложил ладонь к сердцу… по крайней мере туда, где, оно должно быть… и улыбнулся одними уголками губ. — Если, конечно, ты сама не попросишь... — П-ф-ф… — …не попросишь извлекать из тебя вместо «п-ф-ф» песнь вздохов и согласных выдохов. Бэмби покраснела, блестящие глаза вспыхнули вновь. И Бастиан готов был поклясться, что от желания и возмущения, но второе, теперь уже, на саму себя. — А до тех пор, будешь работать. Отлынивать, болеть, делать вид, что слишком занята учёбой — не получится. Я буду пристально следить за твоим здоровьем, и я прекрасно знаю весь деканат и профессуру твоего универа. Ты хотела работать по-настоящему, я тебе это обеспечу. По окончании нашего сотрудничества самолично напишу тебе характеристики и рекомендательные письма, которые первым делом направлю в нашу альма-матер. Что в них будет написано — целиком и полностью зависит от тебя. — Вы!.. Вы… — Да, да. Чудовище. Помню. Обзывайся, обижайся, плачь — я разрешаю. Во внерабочее время. Так и закаляются профессионалы, лапуля. Идём завтракать. — С самодовольной ухмылкой, Бастиан, подхватив газету и пустую чашку, направился в кухню-столовую. — Не очень-то профессионально приглашать рабов завтракать у себя дома, — прилетело выпаленное на одном дыхании в спину. — Ну, ну. Почему раб? Ты мой помощник. Притом личный. Нам ещё не раз придётся не только есть вместе, но и спать, — после короткой умышленной паузы добавил: — На работе, конечно. После переработки. Бэмби пришла спустя минут десять-пятнадцать. Использовала ли она какие-то специальные тренинги или дыхательные техники, но плаксивости и обиженности в ней поубавилось. Всё ещё заливаясь румянцем, с горящими решительностью глазами, Бэмби взобралась на соседний барный стул. — Мы не сможем нормально работать после этого всего, — завела она старую шарманку. — После чего всего? — Бастиан повернулся к ней с лёгкой улыбкой. — После всего, что вы мне наговорили. — Я наговорил? — Ещё скажите, что я. — Лучший способ защиты — нападение?.. — Понятно. Это бесполезно, — Бэмби, играя скулами, отвернулась. — Правильно, потому лучше ешь. Мне скоро уезжать. — Бастиан вернулся к просмотру новостей. Скривившись, она принялась обильно намазывать круассан вишнёвым джемом: — Думаете, что возьмёте на слабо, а я не выдержу, потому что паду от ваших чар — но ничего не выйдет. Если вы ещё раз прикоснётесь ко мне, очень пожалеете. — Охо-хо-хо… Ну ничего себе, — Бастиан заулыбался. — За домогательство посадишь, может? — Именно. — Маленькая мечтательница… Боюсь, что в ближайшее время, наоборот начнёшь сыпать обвинениями в том, что не домогаюсь. Бэмби закашлялась и, плеснув из серебристого чайника янтарную ароматную жидкость, сделала глоток. — С манго? — от чего-то удивилась она, принюхиваясь. — А что? — Вновь посмотрел на помощницу Бастиан. — Ничего, просто… Обожаю манго… «Я теперь тоже…» — Вишнёвый джем, воздушные круассаны, манговый чай, свежие фрукты… Сказочный завтрак. Возможно, быть личным ассистентом Бастиана фон дер Графа не так уж и паршиво. Несмотря даже на его мерзкий характер. — Бэмби повернулась, чтобы увидеть реакцию на свою, как она, вероятно, думала, отпетую дерзость. «Играть в это будем вдвоем…» — И мой мерзкий характер — это ещё не самое большое достоинство, — Бастиан усмехнулся, заметив на верхней губе немного джема. Фантазия немедленно пустилась в пляс, но реальность сжимала стальной хваткой. — Джем, — прокомментировал он, протягивая салфетку. Всё также глядя на него, Бэмби с совершенно невозмутимым видом облизнулась. «…They gathered all the children outside the church And never would they know what went on in there Close the door and hear all the angels scream "Oh mercy, mercy, mercy, oh mercy, please!" Down, down, down, Down below you can hear his hoof digging through the ground. Oh Lord, Lord, Lord…»⁴ — В мозгу загорелась красная лампочка. Срочно надо было отвлечься, иначе обещание «использовать исключительно как личного помощника» могло провалиться здесь и сейчас. К тому же вчера вечером куратор из совета директоров прислал требующую проверки информацию, которая, возможно, поможет уменьшить сумму поглощения немецкого издательства. — Наслаждайся. Придумывай новые изощренные обзывательства. У меня дела. — С трудом оторвав взгляд от аппетитных губ, Бастиан сгрёб с мраморной столешницы сотовый и оставил гостью завтракать в одиночестве. Знакомый пообещал сегодня-завтра предоставить всю инсайдерскую информацию, которую только сможет достать, а стоимость назовёт по факту. Частично отвлечённый, и даже почти избавившийся от картинки облизывающей губы Бэмби, Бастиан вернулся на кухню, однако помощницы там не оказалось. Выйдя в прихожую, он застал её уже в пальто. — Можно выйти где-то за квартал от офиса? — Не понял… Какого офиса? — недоумённо спросил Бастиан, надевая пиджак. — Работа ведь превыше всего? Верно? Плохо мне было вчера. Сегодня уже всё нормально. Значит, нет права прогуливать. Бастиан ухмыльнулся: — Самоотверженность покоряет. Но твой внешний вид… — он замолчал, театрально качая головой. — Ронни найдёт мне что-то в реквизитной. «Находчиво…» — Можешь вообще своим ходом добираться. — Роскошный салон вашей роскошной тачки не стерпит моего мятого платья? «Девственницы-англиканки осваивают язык сарказма?..» — Роскошный салон моей роскошной тачки мятым платьем уже не удивишь, — глядя с насмешкой, ответил Бастиан. — Хочешь выйти за квартал, чтобы не заподозрили в порочной связи с боссом? Боюсь огорчить, но Софи, скорее всего, уже успела шепнуть нужные вещи нужным людям. Не сегодня-завтра, о нас будут знать даже на ресепшене. И в таких пикантных подробностях, которые тебе и не снились. Бледность Бэмби приобрела новый, зеленоватый оттенок. Они вышли на выстеленную молочно-серебристым мрамором парадную лестницу. Параллельная Бродвею Риверсайд-драйв, где расположился белоснежный трёхэтажный таунхаус, кишела машинами. Пока Бастиан вертел в замке ключ, Бэмби рассматривала чёрную двойную лакированную арочную дверь с серебристым дверным молоточком в английском стиле, затем перевела взгляд на расположенный напротив дома парк. В Верхний Вест-Сайд Бастиан переехал спустя месяц после повышения. Жить в боро Манхэттен было давней заветной мечтой. Когда риелтор сообщил, что есть замечательный вариант в пятнадцати минутах ходьбы от зелёного сердца Нью-Йорка — Центрального парка — с прекрасным видом на омываемый Гудзоном Риверсайд-парк, он ни минуты не раздумывал. На воплощение мечты в реальность, правда, ушло немало банкнот с изображениями покойных выдающихся деятелей США, но оно того безусловно стоило… Как только сели в машину, зазвонил сотовый. Прислонив телефон к уху, Бастиан не расставался с ним всю дорогу. Водитель высадил Бэмби, как она и хотела, за квартал до офиса. Вполуха слушая собеседника, кризис-менеджер через затемнённое стекло наблюдал за помощницей, порхающей между спешащими на работу горожанами. В голове завертелись совсем непривычные и непрошеные мысли о том, как гармонично Бэмби вписалась в его дом. Как они вместе завтракали. Как вместе выходили на работу. Совсем новые ощущения. Но чувства отторжения нет. Что-то новенькое. Очень нетривиальное... Чистое. Можно полностью настроить под себя. Заложить собственные коды и программы. Из девочки можно лепить всё, что хочется. «Из девочки, которой никто до тебя не касался…» — растеклось тёплым и сладким на подкорке, на что Бастиан мысленно ответил: «Извращенец, бл…» — Герр фон дер Граф?.. — услышал он в трубку. — Простите, герр Шёльц, наверное, связь оборвалась. Вы говорили о недовольстве совета директоров из-за понижения нами изначального предложения по покупке акций… Пока «Роллс-Ройс» тащился в пробке, Бэмби успела заскочить в «Старбакс». Благодаря этой небольшой задержке она подошла к входу аккурат, когда Бастиан выходил из машины. — Доброе утро, босс, — отпивая горячий шоколад, обильно посыпанный бледно-розовыми маршмеллоу, поздоровалась Бэмби. — Доброе утро, Луна, — приветствовал в ответ Бастиан. — Интересный выбор наряда для офиса, — добавил уже чуть тише, чтобы слышала только она. — Редакции будет, что обсудить. Ожидавшие лифт обитатели издательского «улья» зашептались, когда биг-босс с бывшим стажёром главного редактора появились в холле. — Луна, привет! Здравствуйте, мистер фон дер Граф! — слащавым голоском окликнула какая-то девушка. Бэмби, видимо, распознав лицемерие, недовольно сморщила носик, но, натянув миленькую улыбку, поздоровалась в ответ. Бастиан бесцветно бросил «добрый день». Две непримечательные шатенки. Одна голубоглазая, другая кареглазая. Идентичные длинные чёлки упираются в накладные ресницы. Идентичные выражения лиц. Одинаково безвкусно наряжены в шмотки из масс-маркета. Скажи зубоскалкам, что за возможность стать его личным помощником надо сразиться насмерть, они без раздумий начнут рвать друг друга на части. А о лесенке дурачков из трёх прыщавых сутулых пареньков, тушующихся за плечами девушек, и говорить нечего. Кроме того, что самый низкий, в очках с нехилыми диоптриями, очевидно, гей — пока два других блуждали взглядами по Бэмби, этот блуждал по нему. Двери лифта разъехались. Стайка замерла, ожидая, чтобы первым вошёл мистер фон дер Граф. Бастиан же пропустил вперёд Бэмби, на что шатенки недовольно поджали обильно намазанные розовым блеском губы. Опёршись на поручень в дальнем углу, Бастиан сразу абстрагировался, уставившись в экран смартфона. — Подобрала образ для хэллоуиновской вечеринки? — прервав затягивающееся неловкое молчание, спросила у Бэмби голубоглазая. — Нет. Не было времени, — сдержанно ответила та. — А мы с Виви, — кивнула в сторону кареглазой, — и Марси решили нарядиться в диснеевских принцесс. Я буду Золушкой, Вив — Белоснежкой, а Марси — Ариэль. — Она даже выкрасилась на выходных в красный, — с деланной манерностью вставила Виви. «Звиздец, креативно… На кого я оставил журнал?..» — Ух ты, как оригинально, — улыбнулась Бэмби. — Правда, всё диснеевское было модно пару лет назад. Но мода, она ведь, как история. Циклична. Бастиан взглянул на отражение Бэмби в зеркальной стене. В глазах читалась такая неприкрытая ирония, что уголки его губ невольно дрогнули в усмешке. «Мисс ван Мунс, зачем же так неприкрыто?.. Пираньи будут ещё более недоброжелательны…» Бэмби встретилась с ним взглядом. — Луна могла бы стать Рапунцель в вашей принцессной компании, — хмыкнул самый высокий из парней. — А ты, Рик, — лукаво усмехнулась голубоглазая, — тогда согласился бы нарядиться принцем-разбойником Райдером? Рик ссутулился ещё больше и с глуповатой улыбкой посмотрел на Бэмби, потом на Бастиана. И по этому взгляду сразу стало понятно, что Софи определённо уже начала свою просветительскую работу… Прозвучал сигнал о прибытии в пункт назначения — на этаж редакции. Стайка, попрощавшись, покинула кабину, оставив босса с помощницей одних. — Вы, наверное, не посещаете корпоративы? — спросила Бэмби. — Только рождественские и празднование дней рождения издательства. — Бастиан спрятал телефон в нагрудный карман. — Мы обычно арендуем два зала в клубе неподалёку. Нижний для «улья», а верхний для... — Олимпа? — перебила Бэмби. — И сидите там в тогах, попивая винишко? — на губах заиграла усмешка. Бастиан заулыбался. У девочки случился очередной приступ смелости. «Игривый тон, озорство в глазах… Забавно. И непонятно. Или я разучился понимать?..» — В этом году планируем диснеевскую тематику. Соригинальничаем. Смех Бэмби раскрылся по-новому. Тихий, мелодичный. Пространное словосочетание «красивый смех» теперь имело наглядный пример. — Назначать Ноэла главредом — непростительная ошибка, за которую действительно стыдно. Он профан во всём, в том числе и в подборе кадров, — вздохнул Бастиан. — Софи нанимал не он. «…Зубки не боишься сломать?..» — Поверь мне, Софи профессионал своего дела. Ноэл не даст соврать. — Бастиан расплылся в самодовольной улыбке. Бэмби залилась краской, определённо жалея, что брякнула о Софи. Дерзкая девчонка исчезла, снова уступив место робкому оленёнку с большими грустными глазами. — Если примерять диснеевских персонажей, то тебе больше всех импонирует Бэмби. — Олень? Ну спасибо. — Не стоит благодарить, Бэмби. Двери лифта раскрылись на последнем этаже. — Вы уже не первый раз так меня называете. — До Рождества устанешь считать, — Бастиан с усмешкой шёл впереди. — Кэндис конфетка, а я олень? Серьёзно?.. — возмущалась за спиной помощница. — Хочешь тоже быть конфеткой? — Обернулся к ней у самых дверей Бастиан. — Не хочу, — буркнула Бэмби. — Это ещё менее профессионально. — Правильно. Двух конфеток быть не может. Я же с претензией на оригинальность. Прошу, лапуля. — Он с усмешкой открыл дверь и жестом предложил проходить первой. — «Лапуля» вообще бесит… Кэндис окинула парочку хмурым взглядом и довольно кисло поприветствовала. Бэмби, удивившись такому приёму, посмотрела на Бастиана, а тот лишь пожал плечами, мол, «фиг знает, что с ней снова не так». Хотя прекрасно понимал, что слух о том, что Бэмби его официальная новая фаворитка, дошёл уже и до Кэндис.

* * *

После обеда прислали инсайдерскую информацию, которую Бастиан запрашивал утром. Тщательно изучив и перепроверив некоторые моменты, он, как никогда довольный, откинулся на спинку кресла. Теперь герр Шёльц сменит тон. Хотелось бы посмотреть, как он объяснит своему консервативному немецкому руководству, почему предложенная стоимость покупки акций, по сравнению с утренней, тоже их не особо устраивавшей, уменьшилась ещё в два раза. Светящийся циферблат электронных часов показывал двадцать минут шестого. Бастиан стянул галстук, ослабил ворот рубашки и направился к мини-бару. Кубики льда музыкально звякнули о хрустальный стакан. Янтарная с карамельным привкусом жидкость подогрела и без того бурлящую кровь. В третьей порции виски получилось намного больше, чем льда. Душа жаждала приключений. В поле зрения попал фотоаппарат. Сейчас фотография стала просто хобби. Ещё со времён работы в журнале, когда появлялась необходимость отдохнуть и разрядиться, — а правильной девочки рядом не оказывалось, — Бастиан шёл в издательскую студию. Если там проходила какая-то съёмка, отбирал у фотографа камеру и начинал снимать сам. Если нет — брал кого-то из симпатичных сотрудниц и устраивал собственную фотосессию. Естественно, даже без намёка на харрасмент — модель вертится на стуле, а не на нём, а руки фотографа касаются исключительно фотокамеры… «Интересно, Бэмби ещё тут?.. Это ведь не будет считаться переходом границ или домогательством?..» Бастиан взял камеру и вышел в приёмную. Помощница сосредоточенно что-то печатала. Кэндис уже ушла. — Как дела? Как самочувствие? — Смакуя новый глоток, он прошёлся взглядом по Бэмби — белая рубашка в мужском стиле с подвёрнутыми рукавами и классические чёрные брюки, зауженные к низу. — Норм, — не отрываясь от компьютера, бросила Бэмби. — Давай кое-куда сходим… В него тут же вперился полный удивления вперемешку с опаской взгляд. На пару секунд метнулся оценить стакан виски в одной руке и фотоаппарат в другой: — Что-то случилось?.. — В голосе девочки слышалась насторожённость. — Просто идём, — с лёгкой улыбкой сказал он. — Это не страшно. — Мне кажется, мы обсудили всё утром. И вы… обещали… — Не просто обещал, Бэмби, — Бастиан перебил её, — поклялся. Это часть нашего с тобой сугубо делового сотрудничества. Плюс дополнительная возможность для тебя почерпнуть знания в искусстве фотографии. — Ага. Я уже почерпнула. Спасибо, с меня хватит. — Боишься, что не сдержишься?.. — с ухмылкой бросил вызов Бастиан. Помешкав, побуравив его взглядом, Бэмби захлопнула ноутбук, встала и хотела раскатать рукава, но Бастиан остановил её: — Ничего не делай. Бери пиджак и идём. Непонимания и опаски в лице Бэмби прибавилось. Но, не говоря ни слова, она накинула на плечи чёрный удлинённый пиджак и пошла к выходу. Бастиан шёл чуть позади, беззастенчиво рассматривая объект разнообразных нецеломудренных желаний. Они молча вошли в лифт. — Едем в фотостудию? — спросила Бэмби, увидев, что босс нажал кнопку шестидесятого этажа. — Уговорили Ронни позировать в платье монашки? — Усмешка получилась нервной. Бастиан улыбнулся и, нацелив камеру на помощницу, сфотографировал её. — Эй! — Бэмби нахмурилась. — Серьёзно? Собираетесь фотографировать меня? Ответом послужили лукавая ухмылка и вспышка камеры. Двери лифта разъехались, а девочка не двигалась с места. — Прошу. — Бастиан жестом пригласил на выход. — Но… — Никаких «но», — не дал он договорить. — Хочу немного расслабиться. День выдался тяжёлый. А из моделей никого уже нет. Это не больно и не страшно. Давай, Бэмби. Доверься мне. Идём. — Бастиан положил руку ей на спину и повёл в студию. Ладонь пульсировала от того, как билось сердечко в груди девочки. «Маленькая обманщица… краснеет, хочет, но выёживается…» После дневных съёмок в центре комнаты осталось обитое чёрным бархатом викторианское кресло. Это больше чем устраивало. Бастиан скомандовал Бэмби садиться. Включив необходимое освещение, расставив отражатели, он пару раз обошёл Бэмби по кругу, сделал пробные фотографии, потом передвинул отражатели и сделал ещё несколько снимков. Удовлетворившись, пошёл в реквизитную. По возвращении разочарованию не было предела — рядом с Бэмби обнаружился Ронни. «Scheisse…»⁵