Яркий солнечный свет бил через окно в глаза, заставляя постоянно щуриться и отворачиваться во всевозможные стороны. Яркая, но такая холодная погода ощущалась даже в салоне автомобиля, поэтому Маринетт поплотнее закутала шарф на шее, уткнувшись в него носом. Всё, чего ей сейчас хотелось, — это спать. Просто спать. Но она прекрасно знала, что стоит ей только попробовать закрыть глаза и позволить себе провалиться в сон, как ночные кошмары, после пережитого стресса, будут посещать её и заставлять просыпаться в холодном поту и дрожью в всех конечностях. Пусть кошмары она и раньше переносила нормально, в силу того, что ничего другого на тот момент в жизни не видела, но терпеть их бесконечно, особенно после всего случившегося в её жизни, она не могла. Только не теперь когда она впервые увидела хоть какие-то краски жестокого и ненасытного кровью мира. Столько всего заставляло её кровь в венах бурлить, а сердце сладостно вскакивать от такого необычного для неё потока адреналина. Её жизнь впервые имела хоть какой-то смысл, пусть даже если этот смысл заключался в враждебном для неё клане, при чём её спутником стал один из них.
«Них» — промелькнуло в голове девушки. Он ведь не такой, как они. Даже среди себе подобных он чувствует себя одиноким и покинутым всеми в этом мире. Он не выглядел и, скорее всего, не чувствовал себя одним их них. Он был сам по себе. Вроде бы служит общему командиру, но следует по своим принципам и нормам, наплевав на постороннее мнение. Это Маринетт в нём ценила превыше всего. Делать по-своему, решать самому и никого не слушаться. Так она сама никогда не могла. Не могла отказать навязанным правилам, которым она всегда
должна была следовать, независимо от её мнения. Она всегда хотела бы сделать по-своему, но никто этого не замечал и уж тем более не позволял девушке самовольничать. А любое подобное поведение расценивалось как предательство дома родного и тех, кто её породил, поэтому девушке нарушить правила было сильнее чувства собственного достоинства, которое ей день за днём усердно понижали, чтобы девочка выросла покладистой и беспрекословной куклой.
Маринетт уже давно лежала, прислонившись лбом к окну, наблюдая из-под опущенных век и густых ресниц за медленно опускающимся снегом. Снежинки хлопьями опускались на землю, совершая размеренные словно отточенные движения, слегка прерывающиеся дуновением ветерка. Медленно, как её прежняя жизнь, они летели на землю, заставляя девушку впасть в транс и неосознанно продолжать наблюдать за их своеобразным «вальсом».
Адриан, сидящий рядом с ней, не заговаривал ни о чём уже довольно давно и всю дорогу вёл себя неспокойно и немного нервно. Светлые, как и лучистые пряди, брови висели сведёнными к переносице и не поднимались выше указанного уровня. Пальцы изредка то сжимали, то разжимали руль, указательный палец подрагивал в нетерпении, как и всё тело блондина, показывая тем самым его возбуждённое и немного напуганное состояние, которое он из всех сил старался унять, но всё, что у него получалось, — лишь постукивать ногтем указательного пальца по рукоятке водительского руля, перенаправляя бурлящую кровь в палец, чтобы хоть как-то ослабить натиск на встревоженные мышцы. Юноша иногда протирал ладонью шею с задней стороны, пытаясь растормошить своё тело. Он не понимал, что с ним происходит, и как это остановить. Такого с ним раньше не случалось.
Маринетт уже начинала тихонько посапывать, так и не сумев сдержать себя, но её пробудило слабое постукивание и нервный вздох рядом. Девушка приоткрыла слипшиеся воедино веки и повернула голову, разминая затёгшие на шее мышцы. Адриан рядом даже не обратил на неё никакого внимания, всё ещё пытаясь обуздать своё тело — что у него не очень то получалось. Маринетт сонными и слегка дезориентированными глазами разглядывала расплывчатый силуэт спутника слева от себя. Сведённые брови, плотно сжатые губы, расширенные от тяжёлых вдохов ноздри, сильная шея и руки. Всё в нём сейчас выглядело таким привлекательным, таким необычным и словно только приобретённым. Как она раньше не замечала такого идеального тела и лица? Осознав то, о чём она сейчас думает, Мари потрясла головой из стороны в сторону, из-за чего волосы били её по лицу, будто ругали за непристойные мысли.
Но Маринетт вновь устремила свой взор на ни о чём не подозревающего парня, что так и сидел, всматриваясь в дорогу. Тихий размеренный скрежет от работающих дворников, да постукивание ногтя на руле — вот всё что сейчас отвлекало её от него. «Он такой, такой…»
«
Какой такой?» — выдало её сознание, заставляя девушку больше думать о смысле своих мыслей.
«Такой смелый, твёрдый, сильный, неприступный, умный…»
«
И это всё?» — продолжал звучать насмешливый голос из глубины сознания. Девушка слегка поморщилась от столь неуместной и явно неприятной любознательности.
«И милый, добрый, благородный, такой…
необходимый»
Губы девушки приоткрылись, она словно была готова что-то сказать, но из горла вылетел лишь хрип, который парень даже не услышал. Машина резко затормозила, и Маринетт качнулась в сторону, но, будто не замечая этого, продолжала смотреть на него.
— Приехали, — оповестил юноша и одной рукой поставил машину на ручник, только после этого он повернулся к ней, заметив, что спутница странно молчит и не шевелится.
Изумрудные глаза встретились с небесными. Недолго его взгляд задержался на льдинках её глаз, тут же перемещаясь чуть ниже на её губы, что так и остались полуоткрытыми. Они будто стали пухлыми, хотя всегда казались ему тонкой полоской линией. Припухшие розовые губки порождали в нём странные чувства и желание поскорее смять их. Снова его застывшее тело требовало от него тех самых действий, которых он боялся всю дорогу. Она заставляла его желать прикоснуться к ней и не так как обычно, а властно, крепко и настолько сильно, чтобы вызвать у неё непроизвольный вздох.
Маринетт выгнулась вперёд, чтобы взглянуть в его глаза ближе, так близко как только возможно. Видеть каждую жилку на его теле, каждый изгиб его кожи, каждую даже самую мелкую деталь. Ближе и ближе. Чтобы не упасть на него брюнетка схватилась рукой за подлокотник. Ногти впились в него, царапая искусственную кожу.
Юноша, до этого сидевший в одном положении, сдвинулся ближе к ней и наклонил голову, позволяя ей видеть всё, что она хотела. Будто между ними была связь, благодаря которой они могли неосознанно понимать мысли друг друга без слов и исполнять их в ту же секунду. Не имея больше возможности контролировать своё тело, он схватился за её руку и сжал её. Так сильно, что она слегка поморщилась от крепкой хватки. Прекрасно видя её реакцию, он продолжал давить на руку. Маринетт не сопротивлялась, напротив, ей даже нравилась такая боль, ведь она позволяла ей чувствовать его каждой клеточкой руки.
Их лбы соприкоснулись, чувствуя жар друг друга. А глаза продолжали изучать чужие омуты. Зелёные в голубые, голубые в зелёные. Зрачки парня сузились, почувствовав её прерывистое дыхание. Её губы дрожали, словно хотели внимания, и блондин это прекрасно видел. Адриан оторвался от её лба и соприкоснулся носом с кончиком её миниатюрного носика.
«
Она так близко,» — шептал внутренний голос. Адриан слышал его и не сопротивлялся. — «
Воспользуйся этим»
— Нет, — прошептал было парень, но мягкие губы девушки уже коснулись её носа. Глаза парня распахнулись ещё шире, и он уставился на спокойную брюнетку, которая без страха и стеснения снова прижалась к его носу и томно раскрыла глаза. Его рот вслед за ней также распахнулся, требуя большего. Лёгкого поцелуя в носик телу было мало.
«
Ты хочешь большего, и она тоже,» — снова шептал он сам себе, его чувства и эмоции были только «за». Но вот сам Адриан пытался, хоть и слабо, сопротивляться. Он потряс медленно головой и закрыл глаза, чтобы не видеть эти ледяные бездонные глаза. Но ведь если закрыть глаза, то прочие чувства становятся только острее. Нос улавливал запах её волос, но самое главное — тела. Боже, запах её тела был дурманящим для него, словно хорошая порция алкоголя вечером, она расслабляла его обостренный разум и только усиливала животный инстинкт. «Нет» Он хотел оставить её целой и невредимой, хотел не позволять своим рукам портить её, он хотел защитить её…
он хотел её.
Маринетт выгнулась в спине и протянула губы к нему. Поцелуй. Всё, что сейчас просили тела обоих, — это поцелуй. Такой долгожданный, нежный, думранящий разум. Она закрыла глаза. Девушка уже не сопротивлялась, больше не было на это сил. Он здесь, он рядом, он не против. «Да, он не против» Но парень только оттянул голову на пару сантиметров назад, брови сами приподнялись вверх, а веки почти полностью прикрыли глаза.
— Адриан, — жалобно прохныкала брюнетка на его действия. Она не может терпеть. Он нужен ей сейчас. Но стоило девушке заметить, что он снова отодвинул голову дальше от неё, по телу прошлась резкая волна, заставляя желание в девушке распираться всё больше. Такая буря несправедливости мелькала в её голове. Почему он не поцелует её? Его попытка уйти от неё бросает тело в судороги от неудовлетворённого желания. «Не уходи, » — хотелось прошептать. — «Поцелуй, поцелуй, пожалуйста…» Но юноша продолжал смотреть на её попытки из-под полузакрытых век.
— Не надо, — остановил он её и, накрыв ладонью её плечо, мягко отодвинул брюнетку от себя. Маринетт разлепляет веки и смотрит на отвернувшегося парня. Адриан пытался скрыть лицо покрывшееся предательским румянцем. Маринетт, наконец придя в себя, откинулась в кресле автомобиля и посмотрела в тёмное окно. Может быть это к лучшему, что он её остановил? Только сейчас до девушки дошло,
что она пыталась сделать.
Адриан первым вылез из машины, а девушка медленными движениями последовала за ним. Пока они направлялись дальше в темноту, Адриан часто поворачивался, дабы рассмотреть её лицо лучше, но Маринетт вела себя как обычно — отстранённо и хладнокровно. Она шла, обняв себя руками, и рассматривала голые ветви деревьев в некогда летнем саду укрытые лунным сиянием. И как ей удаётся оставаться с таким безучастным лицом после всего того, что только что произошло? Его самого изнутри распирало, и появлялась даже глупейшая мысль разорвать себя на куски, лишь бы эти терзания прекратились. А она? Ведёт себя как ни в чём не бывало. Спокойно, холодно и обычно. Покачав головой, Агрест в очередной раз отвернулся от неё.
Маринетт только сейчас заметила, что они подъехали к какому-то дому. Тот стоял в одиночестве, окружённый садами деревьев, сейчас покрытыми снегом. На первом этаже небольшого старенького домика горел свет в одной из комнат. Адриан заметно расслабился впереди. Маринетт могла видеть, как его широкие плечи опустились, и он вытянул шею. Видимо, здесь он чувствовал себя спокойнее, чем где-либо ещё.
Маринетт засунула замёрзшие руки в карманы и сжала их до такой степени, что ногти впились в плоть, хотя собственные царапины от прошлых таких вот сжатий в кулаки там так и не зажили с прошлого раза. Маринетт впервые за долгое время почувствовала нарастающий жар внутри, словно где-то в груди разожгли костер, который приносил ей дискомфорт. Челюсти плотно сжались до скрипа зубов, ноги окаменели и едва соглашались переставляться. Девушка почувствовала недовольство, глядя на широкую спину Агреста. «Он не повиновался, он отказал, он не поцеловал» Так обидно. Казалось бы, что тут такого? Сама же полезла, вот и напоролась. «Но он не должен был так поступать, он не прав» Маринетт понимала, что хочет наброситься на него, заставить покорно подставить свои губы, заставить жалобно просить большего,
заставить, заставить, заставить…
Ладонь высунулась из кармана и, не чувствуя холода, потянулась к Адриану. Цепкие пальцы были на готове, чтобы в любой момент рывком развернуть его к себе. «Он должен, должен, должен» Ноги ускорили шаг, брови свелись к переносице, ноздри от тяжёлых вдохов и выдохов расширились. Губы немым голосом шептали его имя.
«
Заставь его пожалеть обо всём, заставь его, заставь» — звучал внутри странный голос, отдавающийся пульсаций в висках. Кровь обильным потоком циркулировала по её телу, жар переполнял девушку повсюду, мысли и здравое мышление остались где-то там позади. Всё, что она видела, — это Адриан — непослушный мальчик, требующий наказания и очень жестокого. Всё, что она слышала, — это внутренний голос, нашёптывающий ей подойти ближе, стиснуть его в ловких пальцах.
«
Хочешь наказать его?» — опять раздался голос.
— Да, хочу, — тихо прошептала она.
«
Сделай его послушным мальчиком, сделай его паинькой, накажи»
— Накажу, — произнесла она громче.
— Что? — раздался впереди его спокойный голос. Маринетт замерла с протянутой к нему рукой, когда юноша повернулся к ней. Шепчущий голос стих, распирание тела прекратилось, вторая рука вынула ногти из кожи на ладони, и девушка почувствовала свободу, телу стало легче. Его спокойный голос, лицо с слегка приподнявшейся вверх бровью и чуть наклоненная на бок голова.
— Я… — пробормотала девушка, переводя взгляд с него на собственную руку, что так и висела в воздухе. «Что с мной было?» Неожиданно её ладонь обвили мужские пальцы и мягко сжали её. Девушка подняла взгляд на Адриана, тот смотрел на неё мягко и нежно, легко сжимая её ладонь, оставляя их руки висеть в приподнятом состоянии.
— Всё хорошо, — тихо прошептал он и опустил их руки, при этом не выпуская её ладонь их плена своих пальцев.
Адриан поднялся по ступенькам к двери дома и пару раз постучал кулаком. Маринетт продолжала стоять на земле позади парня и, не отрываясь, смотреть на их сплетённые руки. Его ладонь была для неё такой приятной. Сухой, слегка тёплой, но не горячей. Идеально для неё. Она всегда ненавидела горячие ладони своего отца, которыми он иногда поглаживал её по голове или спине, это горячее ощущение на своей коже было для неё противным. Но Адриан… Его ладонь была совсем другой, но такой приятной, Мари понимала, что ни за что на свете не хочет разлеплять их руки.
За дверью долгое время царила тишина. Раздались чьи-то тяжёлые шаги. Поворот замка и на пороге появляется хозяин дома. Маринетт, чьи уши уловили этот звук, подняла на него глаза. Это именно
он. Тот самый убийца со свадьбы, которого она видела, тот самый мужчина, настолько сильно похожий на отца Адриана с фотографии. Это он. Вытянутое лицо, яркие глаза, седые взъерошенные волосы. Мужчина смотрел на гостей из-под хмуро опущенных бровей (чем, кстати, ещё больше подтверждал своё сходство с братом), но стоило ему получше вглядеться в лицо юноши, как эти самые брови поползли вверх, кулаки, которыми он растирал запястья, разжались.
— Э… Привет, дядя Джон, — немного смутившись и даже глупо рассмеявшись, проговорил Адриан. Он отпустил руку Мари и слабо сжал свою, будто бы хотел помахать ею, но в самый ответственный момент передумал. Маринетт обиженно поджала губы, но после мысленно треснула себя по голове. С какой стати она должна переживать из-за того, что он убрал руку?
«
Уже соскучилась?» — раздался тот же насмехающийся голос, что пару минут назад нашёптывал ей советы. Девушка покачала головой, отгоняя от себя собственные мысли.
— Адриан! — выдохнул мужчина, он будто бы всё это время не мог дышать, а только смотреть на своего племянника, что так и продолжал топтаться на пороге. Мужчина спустился на пару ступенек к парню и руками прижал того к себе, пальцы вцепились и с силой оттягивали куртку юноши, словно боялись его отпустить. Так как руки Адриана были прижаты к телу крепкими объятиями, всё, что мог делать блондин, — это похлопывать дядюшку по бокам.
— Джон, задушишь… — прохрипел радостно Адриан и лишь только улыбнулся таким объятиям, по которым уже успел соскучиться за последние два года. Мужчина отпустил парня, но продолжал держать того за плечи и слегка встряхивать его, рассматривая всё, что мог видеть в ночной темноте и свете от открытой двери.
— Где же ты был всё это время? — улыбаясь, шептал Джон. — Мия по тебе так соскучилась!
— Я всё объясню, но позже, — поспешил заверить Адриан. Он тоже рассматривал дядю везде где только мог. Мужчина вовсе не изменился за эти годы. Только через секунду Адриан вспомнил о своей спутнице и удивился, как это Джон до сих пор её не заметил. — А… Это… — он вывернулся из крепкой хватки Агреста и развернулся корпусом к девушке, что так и стояла сзади, скромно сжавшись в незаметный комок.
— Маринетт, — закончил за него сам Джон. Адриан удивлённо повернулся к нему, на что Агрест только рассмеялся. — Я следил за вами в кафе.
— Папа? — раздались тихие осторожные шаги по скрипучей лестнице. Маринетт заглядывала в коридор дома через плечо Адриана, а сам же Агрест младший с ошеломлённым выражением на лице сквозь темноту пытался вглядеться в родные черты лица блондинки, чей силуэт уже проглядывался ближе к двери.
— Приехал твой дорогой брат, — улыбнувшись, Джон снова развернулся к Адриану, который продолжал смотреть то на девочку, то на её отца.
За спиной мужчины появилось милое всё ещё детское личико юной леди. Золотистые локоны спали на лицо и закрывали собой заардевшие щёки, розовые губки приоткрылись, а глаза наполненные недоверием этой ситуации смотрели на него прорицательно, словно пытались убедить хозяйку в том, что это не Адриан — не тот дорогой братик — перед ней. Её легкая ладошка схватилась за сильное плечо отца в поисках поддержки, но тело девочки не желало останавливаться на достигнутом, требуя её подойти к объекту своего трепета. И Мия поддалась, покорно продолжила осторожные шаги ближе к Агресту. Тот стоял на месте, ноги словно пустили корни в каменные плиты ступенек, мышцы окаменели, не позволяя ему сделать хоть какое-то движение, полностью доверяясь решением девочки. Мия остановилась, только оказавшись напротив самого Адриана, настолько близко, что улавливала ушами каждый его вдох и выдох, преобразовывающийся в пар. Он изменился больше, чем она себе представляла. Но что так и осталось неизбежным — это его вечно сползающая на глаза чёлка и яркие глаза, после всего произошедшего так и не утратившие свой естественный блеск.
— Адри-ан, — полушёпотом выдохнула блондинка, её ладонь самовольно потянулась к лицу брата, и пальцы ловко смахнули чёлку, развивающуюся на ветру. Его собственная рука наконец отмерла, оставляя за собой лишь лёгкую дрожь. Резко и молниеносно он обхватил талию сестры и поднял её в воздух, отрывая девичьи носочки от холодной земли. — Адриан! — снова прокричала девочка и обвила руками его шею, послушно прижимаясь к нему всем телом, чтобы ощутить его присутствуе и реальность всем телом. Она улыбнулась и готова была заплакать, но всё же старалась себя сдержать, утирая один глаз кулачком. Адриан уткнулся носом в шею девочки, вдыхая запах детства, по которому он соскучился за эти годы. Её непослушные волосы лезли ему в нос, но юноша не обращал на это внимания, продолжая держать сестру на руках.
Раздался низкий мужской голос, и Маринетт наконец оторвала взгляд голубых глаз от парочки обнимающихся родственников и посмотрела на мужчину. Джон широко улыбался, хватался рукой за сердце и утирал пальцем образовавшиеся слёзы. Маринетт сейчас как никогда могла заметить насколько сильно это лицо отличается от того мужского, грозного лица, готового растерзать любого, кто нарушит его правила.
Маринетт молча тащилась за странноватым семейством. Хотя кому об этом судить? Адриан буквально полностью был погружён в Мию и всё время, что они были рядом, не сводил с неё взгляда. При чём Маринетт отчётливо уловила ту искру неподменного счастья и восторга в глазах юноши, он явно был счастлив рядом с сестрой и хотел знать всё, что приключилось с ней за время его отсутствия. Сама девочка также не давала Адриану покоя, не отпуская того ни на шаг от себя. Она требовала рассказать ей всё, и Агрест с заметным удовольствием делился с ней своей жизнью на протяжении последних двух лет. Джон часто вклинивался в разговор, разгружая улыбки молодых людей своим грозным хохотом. Сама Маринетт сидела рядом с Адрианом в тишине и не показывая никаких признаков внимания. Она снова стала той самой серой мышкой, которую никто не замечает, а она сама просто сидит спокойно в уголочке и только и делает, что ждёт того часа, когда сможет сбежать в свой одинокий обитель от посторонних глаз. Но теперь то всё не так. Она хотела быть замеченной, хотела почувствовать на коже тот прожигающий насквозь взгляд зелёных глаз. Но обладатель тех самых зелёных глаз не повернулся к ни разу за всё это время, не удосужил её и капелькой своего внимания, переключившись на другой объект. И это задевало девушку, неприятно кололо грудь, словно кто-то острыми когтями разрывал её изнутри. Она понимала, как глупо это звучит, но осознавала, что считает это несправедливым. Маринетт с некой завистью смотрела на Мию, девочка улыбалась, сложив обе ладони возле щеки, и смотрела на говорящего Адриана во все глаза. Это она сейчас обладала всем его вниманием, а значит — всем им полностью.
Почти осязаемая боль в груди где-то слева только росла. Но на замену ревнивой несправедливости пришла ярость и ненависть. Брюнетка плотно сжала руки в кулаки, как только почувствовала, что в ней просыпается желание пустить их в дело и как следует «навалять» этой коротышке. Она бы ни за что не позволила такому случиться, но алая туманная дымка перед глазами затупляла любые здравые мысли, не позволяя девушке думать рационально. За Маринетт думали её инстинкты. Она, словно дикая львица, почуявшая угрозу на своей территории. «Устранить…» Хорошая мысль, но безрассудная. Маринетт и не заметила, как лицо плавно и медленно опустилось, из-за чего девушка смотрела на Мию из-под лобья с настолько сведёнными друг к другу бровями, что мышцы лица начинали ныть, но Мари их не слушала совсем. Перед глазами был только объект её преждевременной ненависти, который заставил Адриана забыть о ней; который забрал у неё Адриана; который намеревается занять её место рядом с ним; который мешается на пути. «Устранить…»
«
Да, избавься от неё, и Адриан снова вспомнит о тебе,» — Маринетт покачала головой.
«Нет, она дорога ему. Я не могу лишить его дорогого человека»
«
Даже если этот человек отбирает у тебя то, что дорого тебе самой?»
«Даже если так, » — неуверенно заявила себе девушка.
«
Нет, ты так не считаешь»
— И так, леди, может, поведаете немного о себе? — рядом на диван кто-то сел, из-за чего рядом с Маринетт появился перевес, заставивший девушку чуть накренится на бок и отвлечься от собственной мысли. Брюнетка оглянулась на Джона, что разминал ладонью затекшую шею. Маринетт шумно выдохнула и снова услышала весёлый смех Мии сопровождаемый хихиканьем Адриана. Мари разомкнула пальцы, в вспотевшую ладонь ударил прохладный кислород комнаты, оказалось, что она плотно сжала кулак до такой степени, что между пальцами и на ладони чувствовался жар.
— Мне нечего рассказать о себе, — пробубнила Маринетт привычно хриплым голосом и опустила взгляд в пол, чтобы не видеть ни улыбающихся Мию с Адрианом, ни лицо бесстраснного в этот момент Джона.
— Неужели? — мужчина отвернулся к окну. На улице началась самая настоящая буря, заставляя ветки деревьев жалобно скрипеть от сильного морозного ветра, снегопад плотной стеной опускался на землю, не позволяя видеть дальше своего носа. «Ребятам повезло, что они добрались до такой бури»
— Я всю жизнь прожила в одиночестве с постоянными нападками с стороны одноклассников и родителей, моя бабушка, подарившая мне когда-то веру в любовь, умерла, изо дня в день моя жизнь была однообразной и нагнетающей, я давно потеряла всякий смысл существования, пока ваш племянник не показал мне другой мир людей, скрывающийся везде от жутких подворотней до богатых домов местных королей мафиози, — выложила как на духу девушка. Она подняла свой взор с пола на стену, где висел семейный портрет семейства Агрест. Родители Адриана, которых Маринетт уже видела на его фотографии, Джон, маленькая девочка, похоже, что Мия и мальчик рядом с ней, то есть сам Адриан.
— Удивительно, что ты ещё жива, — голос Джона звучал тихо. Хоть они и сидели рядом с Адрианом и Мией, но их разговор увлечённая друг другом парочка не слышала. Поэтому мужчина говорил тихо под смех дочери и племянника, чтобы разговор слышала лишь Маринетт. Они оба сидели в спокойном и хмуром состоянии, словно были лишними рядом с весёлой парочкой. — Адриан никогда не любил затягивать дела и всегда решал всё на месте.
— Почему он не убил меня — я не знаю, — пожала плечами брюнетка равнодушно глядя в пол, точно так же как и Джон. — Но я рада, что он позволил мне быть рядом с ним хотя бы сейчас.
— И что же будет дальше? У всего есть своя конечная точка, после которой Адриан вернётся к прежнему образу жизни. Вряд ли ты будешь и дальше ему нужна. Что ты будешь делать, когда всё закончится?
— Умру, — спокойно ответила девушка. Джон наконец посмотрел на неё с нескрываемым потрясением. Маринетт подняла голову к потолку, глаза как никогда налились той самой холодной равнодушностью и опустели вновь, покрылись корочкой льда, и та небесная синева, что так свежо плескалась в её очах, потухла и стала будто серой. — Умру, как и всё в этом мире умирает, как только достигает конечной точки. Адриан стал смыслом моей жизни, и если он уйдёт, то я останусь одна… опять.
— Ты не хочешь жить? — задал вполне резонный вопрос мужчина. Маринетт хмыкнула и улыбнулась уголками губ.
— Глупый вопрос. Без него мне снова станет не за чем жить.
***
Маринетт была удивлена тем, что проснулась в обед. Встав с кровати, девушка не спешила покидать любезно предоставленную ей комнату. Адриана поселили к Мие. Впервые, за всё это время, Маринетт пугало то, что она засыпала этой ночью без него. Его тёплое тело не лежало рядом, она не могла смотреть на его сомкнутые глаза и слышать его ровное дыхание, не могла слышать упрёков с его стороны о том, что ей пора бы уже спать, а не «глазеть на него всю ночь, пока глазёнки не выпадут». Если раньше в кафе она знала, что он спит за стеной на диване, и её это не сильно пугало, то теперь становилось противно от того, что спокойным умиротворением Агреста наслаждается другая.
Маринетт подошла к окну, всё ещё думая о том, как несправедливо, что она не может засыпать рядом с ним. Признаться честно, она вообще не могла долгое время заснуть, ощущая пустоту на второй половине кровати. Ей было приятно осознавать, что именно его тело лежало всегда рядом и согревало при необходимости. За окном на удивление уже сияло солнце после вчерашней бури. Окно покрылось слоем льда, инея и замёрзших в нём снежинок. Девушка ногтем поковыряла гладкую поверхность стекла.
На втором этаже в гостиной сидела Мия. Она спокойно отпивала горячий чай из кружки и, не отрываясь, вчитывалась в книгу. Перекинув одну ногу через другую, девочка смешно дергала пальчиками в носках. Её как всегда растрёпанные волосы лежали на плечах и спинке дивана, об который Мия облокотилась. Маринетт лишь мельком на неё взглянула, а затем, закатив глаза, собиралась уйти, но тихий голос заставил её замереть на месте:
— Ты Маринетт, так ведь? — Мия перелистнула страничку и только потом посмотрела на девушку. Её взгляд, как казалось Маринетт, был надменным и холодно строгим, но на самом деле девочка смотрела на неё своим обычным взглядом, который многие считали странным для такой молодой особы. Мия редко могла смотреть на кого-то мягко и нежно, таким взглядом она могла одаривать только брата или отца, так как само по себе смотреть нежно было трудно для неё. Мия положила книгу рядом с собой и поставила чашку на маленькое блюдце, что с тихим звоном отозвалось действиям блондинки.
Маринетт ничего не ответила и лишь повернулась к ней. Она как никогда смотрела на девочку ледяным взглядом пустых глаз. Кем бы для Адриана не приходилась эта девчонка, стелиться перед ней, лишь бы угодить её брату, она не собиралась. Руки сами инстинктивно сжались в кулаки, заставляя девушку стоять подобно бойцу готовому к бою.
— Не хочу показаться грубой, но что ты делаешь рядом с Адрианом? — Мия встряхнула головой, заметив немного злобный взгляд брюнетки. Маринетт уже не скрывала своей неприязни. Это пугало девочку. Что такого она сделала?
— Твой брат позволил мне быть рядом с ним, надеюсь такое оправдание тебя устраивает, — гортанно-низким голосом прошипела Мари. Её лицо вновь опустилось. Такое действие тело давало понять, что хозяйка изучает свою возможную «жертву» из-под лобья. Мия ещё крепче вжалась в спинку дивана, когда брови брюнетки свелись друг к другу, образуя собой две угрожающие полосы.
— Я не против того, что ты рядом с ним, — словно оправдываясь, произнесла Мия. Её лицо всё ещё оставалось крепким и равнодушным, хотя губы виновато поджались друг к другу, а пальцы крепко сомкнули мягкую обивку. — Но Адриан…
— Боишься, что он не вернётся к тебе, если останется с мной? — вырвались слова прежде, чем Маринетт успела обдумать сказанное.
«
Ревнуеш-ш-шь,» — прошипело словно над ухом. Брови поднялись вверх, и Маринетт словно забыла неприязнь к девочке.
Глаза устремились на стену, где висел портрет семейства Агрест, прямо на Адриана, который улыбался ей детской улыбкой без одного зуба. В миг детское лицо изменилось, и брюнетка видела уже не мальчика, а взрослого юношу. «Адриан…» Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой и мягким взглядом, как тогда в кафе, где он пообещал стать для неё родным человеком. Теплота разлилась по телу, но не приятным свинцом, а тяжестью, что оседала именно в тех местах, где его сильные руки когда-то касались её. На талии, на спине, на плече. Везде где он обнимал её. По руке словно ударило электрическим током там, где его пальцы до хруста, до боли сжимали её руку. Маринетт отшатнулась назад. Ноги окаменели и корнями приросли к полу. Едва сдвинув пятку, она чуть не упала, но даже руками помочь себе не было сил. Тепло, даже жарко. Стало так необходимо почувствовать его снова. Снова. Тело так и умоляло её о его прикосновениях, везде, где только можно и нельзя. Лишь бы он касался, лишь бы он гладил, лишь бы он ласкал.
— Маринетт! — приглушённый крик раздался будто издалека и пару секунд эхом пульсировал в голове. Чьи-то маленькие холодные пальцы схватили её за плечи. Кто-то стоял перед ней и тряс её, не прекращая кричать имя.
Одно имя.
«Чьё имя?»
Глаза упорно не хотели отрываться от его лица. Но хорошая встряска заставила исчезнуть лицо нынешнего Агреста и заменилось снова детским личиком. Удар по щеке и характерный хлопок и Маринетт не по своей воли отвернулась. В районе щеки жгло и горело, но это точно не сравниться с тем, что испытывало её тело.
«Тело!»
Маринетт уже не могла просто стоять. Колени дрожали и готовы было рассыпаться в прах, поэтому девушка присела, а после начала падать, запрокинув голову к потолку.
— Маринетт! — перед глазами появилось взволнованное лицо девочки, которая изо всех сил старалась удержать её, но была слишком слаба, чтобы удержать чужое тело. Мия пальцами вцепилась в кофту брюнетки.
— Ад… риан, — выдохнула Маринетт, уже теряя связь с реальностью, полностью готовая упасть намертво. Веки тяжелели и опускались. Но чьи-то руки обхватили её спину и колени, приподнимая девушку вверх. Мари протянула руки и обхватила шею своего спасителя. Сквозь дезориентированный взор она видела растерянное лицо, испуганные глаза с сузившимися зрачками и как всегда растрёпанные волосы с вечно спадающей чёлкой. Её словно выдернуло из одурманивающего сна. Глаза рывком распахнулись, девушка крепче скрепила пальцы на мужской шее, а рот жадно глотал воздух.
***
— Ты точно в порядке? — голос Адриана звучал как спасительный эликсир, от которого тело девушки почему-то снова начинало дрожать, но уже не так болезнено, а наоборот, приятно. Он сидел напротив и, уперевшись локтями в колени, разминал пальцы до хруста. Он волновался. И таким способом хотел успокоить своё тело. Но после того, как на его глазах она была готова упасть, он не мог спокойно усидеть на месте. Вернее заставить своё тело сидеть на месте и не усугублять ситуацию.
Маринетт сидела, опустив голову, волосы закрывали её лицо, и это хоть как-то, но позволяло ей не показывать свои эмоции остальным. Она часто поднимала глаза на Адриана, но тут же опускала, чувствуя вину за то, что тот так из-за неё изводил себя.
— Да, — «Нет» тихо прошептала она. Пальцы до тихого скрипа водили туда-сюда по стакану.
— Это всё из-за стресса, — прохрипел Джон. Он взглянул на дочь, которая, не отрывая взгляда, смотрела на брюнетку. Она ни в чём не виновата. «Это всё я?» Голова девочки вжалась в плечи, словно хотела спрятаться от всех. Зарыться головой в песок и не слушать ничего.
В входную дверь легонько постучали. Маринетт, словно бы по её голове раздались тихие стуки, вздрогнула и подняла голову. Адриан следом за ней дёрнулся, заметив резкие движения девушки. Он готов был снова поймать её, если она опять чувствует себя плохо. Она ведь выглядела худой и больной, такое поведение было для неё, казалось бы, нормальным, но раньше с ней такого не случалось, и он никогда не волновался за неё.
Но теперь…
— Я открою, — подорвалась с места Маринетт. Для неё это была возможность уйти от неприятных вопросов. Она конечно же понимала о каком стрессе идёт речь, но говорить это при остальных было невыносимым, особенно рядом с Адрианом. Вырвавшись в коридор, она почувствовала свежесть в груди и лёгкость всего тела. Чем дальше она была от той комнаты, тем лучше себя чувствовала. Одиночество как никогда было для неё спасительным.
Маринетт, повернув замок, открыла входную дверь. На пороге стояла девушка с тяжёлой сумкой наперевес. Её каштановые волосы растрёпанными волнами терялись где-то в капюшоне, а растерянный взгляд пару секунд был направлен в землю, но после девушка взглянула на Маринетт. Брюнетка растерянно глядела на незнакомку. «Кто она?»
«
Та, кого он ищет»
— Маринетт, кто там? — раздаётся весёлый девичий голосок. Выбегает маленькая блондинка и сначала с весёлым взглядом смотрит на Алию, а затем с таким же удивлённым, как и молчаливая брюнетка. — А-алия?
Маринетт сначала поворачивается к Мие, но, услышав заветное имя, резко разворачивается к гостье. Цепкий взгляд её «льдинок» жадно изучает ту, за кем они всё это время безуспешно гонялись.
В комнате падает стул, и на пороге за Мией появляется Адриан. Он смотрит на неё широко распахнутыми глазами, по кошачьи изучая её бдительным взглядом. А Алия смотрит на него, как на чудо небесное. Она делает шаг назад, чуть не поскользнувшись на ступеньке. Шаг. Ещё шаг. Она отступает назад, качая головой туда-сюда.
— Алия? — одними губами прошептал Адриан и сделал шаг навстречу двери синхронно с Сезер, отступавшей на ещё один шаг назад.
