Долгожданное признание

Действия начинаются в театре. Сегодня красноволосую все раздражало, в том числе и костюм. Действие пьесы происходило в пляжном домике, и почти все время Шираюки приходилось быть на сцене в купальном костюме. — Тебе скоро выходить. Услышав реплику, после которой должна вступить в действие, актриса легко взбежала на сцену. Это был один из ключевых моментов пьесы, когда героиня обнаруживает неверность мужа. Митсухиде, актер, играющий мужа, поглощенный чтением письма, оборачивается на звук ее шагов, и актриса одним взглядом должна уличить его в измене. Она бросила взгляд в зал, где сидел Фил, режиссер, и с удивлением обнаружила, что сегодня он не один. Актриса заметила рядом с ним какую-то темную фигуру, похожего на ее мужа. Она старалась произносить свой текст с волнением и гневом, чувствуя, что слова звучат фальшиво. «Что со мной? — недоумевала Шираюки. — Кому как не мне понять отчаяние и одиночество женщины, осознающей, что ее брак потерпел неудачу?» Однако какое-то смутное беспокойство не покидало ее. По ходу пьесы она повернулась, чтобы схватить бокал с шампанским и бросить в Митсухиде, как вдруг рассмотрела человека, сидящего рядом это был Зен. Пластиковый бокал выпал из рук актрисы, а голова закружилась. — Нет, — прошептала Шираюки и потеряла сознание. Когда через несколько секунд она пришла в себя, кругом стоял невообразимый шум. Режиссер вскочил со своего места. — Что происходит? — кричал он. — Кто-нибудь, помогите ей! — Затем, в отчаянии всплеснув руками, повернулся к стоящему рядом высокому пепельноволосому мужчине. С большим усилием она заставила себя открыть глаза и увидела, что ее окружили артисты — Кики подавала стакан воды, а Митсухиде протягивал мокрую салфетку. Отрицательно покачав головой, Шираюки встала и улыбнулась Митсухиде, показывая тем самым, что готова продолжать репетицию. — Не волнуйтесь, все в порядке! — Актриса решительно выпрямилась и улыбнулась своей ослепительной улыбкой, которая тут же исчезла, когда она поняла, что ей ничего не померещилось. Не в состоянии продолжать работу, красновласка еле сдерживала рыдания. Такого с ней никогда раньше не случалось. Фил быстро поднялся на сцену. — Иди домой, — сказал он твердо. — И отдохни. Ты — моя любимая актриса и раньше таких фокусов не выкидывала. Продолжим репетицию завтра. Шираюки дошла до своей уборной и рухнула на стул перед зеркалом. Ее зеленые глаза казались огромными на неестественно бледном лице. Она помнила его слова, словно слышала их вчера: — Я не хочу, чтобы ты осталась работать в Тамбаруне, пока я живу в Кларинсе. Место жены — рядом с мужем, и если ты подпишешь этот контракт, считай, что наш брак распался. Она сидела молча и неподвижно, как статуя. Однако Шираюки напряженно ждала, когда раздастся стук в дверь, и, услышав его, даже не вздрогнула, а медленно встала и пошла открывать. Шираюки открыла дверь, и увидела Зена. — Привет, — холодно сказала она. Темные брови с негодованием взметнулись вверх. — Не очень-то горячий прием для родного мужа, — пробормотал он. Он так произнес эти слова, что они прозвучали как оскорбление. Она изо всех сил старалась, чтобы ответ прозвучал как можно равнодушнее: — Это только одно название — муж, — заявила она. — Мы расстались два года назад, и теперь я имею полное право требовать развода. Ты не можешь не понимать этого, Зен. — Я это прекрасно понимаю, дорогая, — произнес он со скрытой угрозой. Но, как ты знаешь, развод для меня ничего не означает. В глазах церкви., и., в моих глазах, — голос его упал до шепота, — мы всегда останемся мужем и женой, со всеми радостями, которые сулят супружеские узы. Внешне он мало изменился, подумала зеленоглазая. Ей никогда не удавалось представить его счастливым и беззаботным мальчиком — лишь сдержанным, спокойным мужчиной, который всегда знает, чего хочет. — Почему ты здесь, Зен? Но он не ответил. Молчание становилось все напряженнее в то время, как его глаза медленно и вызывающе изучали ее тело. Она видела, как в нем закипело желание, когда он посмотрел на ее безупречно плоский живот и мягкие линии обнаженных бедер. Она попыталась отвернуться, но Зен остановил ее легким движением руки, однако не обманувшем ее ни на секунду — за притворной легкостью скрывалась железная хватка. Он молчал, понимая, что слова могут все испортить, за него говорили его пальцы, нежно ласкающие тонкую ткань купальника. Он наклонился и медленно поцеловал ее в шею, затем стал покрывать поцелуями щеки, подбородок, нежно коснулся мочки уха и, наконец, завладел ее губами так, что ей померещилось совершенно невероятное: его желание столь же неистово, как и ее. И, презирая собственную слабость, она отдалась его поцелуям, отвечая на них с голодной жадностью, словно это было единственной истиной на свете. Даже в плохие времена, которых хватало в их семейной жизни, он всегда мог вызвать у нее подобную реакцию. Зен был ее учителем, ее наставником. Он обучил ее искусству любви, и он, только он, мог проделывать это с ней. Он приблизил свои губы к ее губам, так что она чувствовала его горячее дыхание. — Зен…не надо, пожалуйста… Он остановился, и спокойно подошел к зеркалу, висевшему над умывальником, поправил галстук, взглянул на дорогие золотые часы. — Ты права, действительно, не надо, — согласился мужчина. Наступила секундная пауза, когда она, совершенно ошеломленная, пыталась осмыслить его слова, а когда ей это наконец удалось, ярость, усиленная чувством отвращения к себе, вылилась в бурную вспышку. С криком она набросилась на него и стала колотить по его мощной груди, впрочем, без всякого эффекта. — Как ты смеешь? — возмущалась девушка. — Как ты смеешь делать это? — Что? — спокойно спросил он. — Приходишь сюда вот так и., и… — И трогаю тебя? — насмешливо произнес он. — Целую тебя? Заставляю тебя трепетать от моих ласк, и вижу, как сильно ты хочешь меня, даже теперь? — Ты подонок! — Чш-ш, дорогая, — прошептал он, — нельзя так говорить о своем муже… — Очень скоро ты не будешь моим мужем! — завопила она возмущенно. Поймешь ты это когда-нибудь или нет? — Я все еще хочу тебя, — сказал он — И еще… — Он опять пожал плечами. — Ты знаешь меня достаточно хорошо, дорогая, поэтому не сомневайся, я добьюсь, чего хочу. Он сделал движение, словно собирался подойти к ней, и она отскочила, как будто он замахнулся на нее ножом. Если он дотронется до нее, она проиграла. — Убирайся отсюда! — закричала девушка. — Пхах, милая, мы еще увидимся, -мужчина поцеловал ее в лоб, и открыл дверь. — Я не хочу с тобой видится! — рявкнула она. — Солнце, теперь я спонсор вашей пьесы. Поэтому придется,и да, признайся, ты сама меня хочешь. -парень улыбнулся, помахал рукой, и скрылся за дверью. И дверь закрылась. «Почему, — с обидой подумала она. — Почему он делает это? Зен же никогда раньше не интересовался искусством, скорее наоборот». Она задавала себе вопрос, в действительности даже не желая знать ответа на него. Она не помнила, как добралась до дома. Она не поняла, как оказалась в кровати, на мокрой от слез подушке. Шираюки плакала не потому, что судьба опять свела ее с Зеном, а потому, что он напомнил ей о счастливом времени, самом счастливом в ее жизни…