***
Разбитая и подавленная, Блэк возвращается домой и застает у себя на пороге Паркера. Ее глаза застилает ненависть, но она тут же сменяется равнодушием, и девушка молча проходит мимо парня, как можно скорее стараясь скрыться за дверью апартаментов. Не произнося ни слова, Питер следует за ней и решается первым начать разговор: — Ты была у Фьюри? Тишина. Дейзи выходит на балкон и опирается на перила, вдыхает прохладный весенний воздух, обжигающий ее легкие. — Ты была у Фьюри, Дейз? — повторяет свой вопрос паучок, не решаясь подойти ближе, чем на два метра. — Даже если и была, тебе какое дело? — хрипло спрашивает она. — Что он тебе сказал? — Не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответ. Это признак дурного тона. — Я сейчас не о моральной стороне веду речь, Дейзи. Я хочу тебе все объяснить. — Я не нуждаюсь в твоих объяснениях, Питер. — Она наконец-то поворачивается к нему, сверкнув глазами. — Я не думаю, что нам стоит продолжать общение. — Почему? — не понимает он. — Я дочь шпиона и убийцы, хорошее резюме, правда? Я не хочу обвинять тебя в разоблачении Мистерио, потому что, черт возьми, я сама помогала тебе с расследованием! — Последняя фраза вырывается с надрывом, словно девушка вот-вот заплачет. — Но это единственное, что крутится у меня на языке. Какой же ты мерзавец, Паркер. — Я до последнего не знал, что он твой отец, Дейз, — пытается оправдаться Питер, но его слова звучат слишком неубедительно. — Расскажи это Нику, а не мне. Я не верю ни одному твоему слову. — Да мне плевать, кем является твой отец, потому что я люблю тебя, Дейзи. — Как ты можешь рассуждать о любви, если никогда не любил по-настоящему? — грустно усмехается девушка. — Давай ты не будешь брать в расчет меня, ладно? — Успокойся, прошу тебя, — выдыхает Паркер, надеясь, что последняя фраза была сказана на эмоциях. — Я понимаю твои чувства и не хочу усугублять. Когда ты будешь готова выслушать меня снова? — Никогда, пожалуйста, Питер, я не хочу никого видеть и слышать. — Я позвоню тебе на следующей неделе, — отрезает паучок, и через минуту Блэк наконец-то остается наедине со своими мыслями.***
Дейзи Блэк сидит дома, на улицу не выходит и с незнакомцами не разговаривает. Она вообще не разговаривает, даже сама с собой, потому что все, что она хочет, — побыть в тишине. Девушка уже давно купила билеты в Париж, еще в тот же день, когда у них с Паркером состоялся последний разговор. Она специально оставила дату вылета открытой, чтобы Питер мог прийти в любое время. В один из душных майских вечеров Блэк заканчивает собирать очередной чемодан, как вдруг слышит мелодию из коридора. Нехотя натянув домашние шорты, Дейзи открывает входную дверь и видит на пороге того, с кем меньше всего желает сейчас встречаться. — Питер? — фальшиво удивляется она, словно не было бессонных ночей, которые девушка проводила на подоконнике, обдумывая их неизбежный разговор. — Что-то случилось? — Я хотел… с тобой поговорить, — неуверенно протягивает Паркер, опуская глаза в пол. — Можно войти? Блэк жестом приглашает парня в квартиру и проходит в гостиную вслед за ним. Она садится на подлокотник кресла, стоящего напротив паучка, и скрещивает руки на груди. — Я тебя слушаю, — нарочито холодно говорит девушка, отворачиваясь к окну. — Послушай, Дейз, я много думал о нашем разговоре в последнее время. То, что произошло с твоим отцом не должно сказаться на наших отношениях, и… — Питер, — раздраженно перебивает Дейзи, — стоп. Во-первых, никаких отношений нет. По губам читай: нет. Во-вторых, — она выдыхает и, подняв глаза, полные равнодушия, шепчет: — я переспала с тобой, только чтобы насолить отцу. Вот и вся проблема. — В смысле: насолить отцу? — повторяет Питер, не веря своим ушам. — Он запретил мне общаться с тобой. В тот же день я осталась на ночь у тебя. Сложи один и один — получится два. Просто, как уравнение. — А как же любовь? — А не было никакой любви, — пожимает плечами она. — Я не люблю тебя, я не чувствую к тебе ничего, понимаешь? Ни-че-го. — Но, Дейз… — Никаких «но». Между нами ничего нет и не будет. — Если ты думаешь, что это из-за того, что я сделал с твоим отцом, то… — Это не связано с арестом моего отца, — отрезает Блэк. — Через несколько дней я покину Нью-Йорк и больше никогда тебя не увижу. — Ты поступаешь неправильно, — проговаривает Питер. — Неправильно для кого? Я тебе ничем не обязана. Как и ты мне. Я не думаю, что ты сможешь когда-либо простить меня, но мне все равно. Повисшее молчание пробирается под ребра тягучей слизью, вгоняя обоих в состояние полного уныния. Паркера — оттого, что Блэк сказала правду, девушку — оттого, что соврала человеку, которого любила. — Тебе лучше уйти, — шепчет Дейзи, прикасаясь холодными ладонями к пылающим щекам. — Я провожу тебя. Паучок молча поднимается и, остановившись в коридоре, говорит подруге: — Спасибо, что была откровенна со мной. Я ценю это. Прощай, Дейзи. Когда мы вновь с тобой встретимся? — Когда Нью-Йорк кончится, — отвечает Блэк. — Прощай, Пит. Всего хорошего. Паркер наклоняется к девушке, пытаясь оставить на ее губах прощальный поцелуй, но вместо этого лишь обдает горячим дыханием ее висок. — Не надо. Прошу тебя. Просто оставь меня. Хлопок. Он сделал все, о чем она просила.***
five years later
Питер сидит в глубине парижской кофейни, бегло просматривая свежий номер местной газеты. В воздухе пахнет поздней весной, круассанами и черным кофе, и Паркер ощущает легкость. Впервые за пять лет. Боковым зрением он замечает за соседним столом молодую француженку, что-то увлеченно обсуждающую с сидящим напротив парнем. Девушка резким движением отбрасывает на спину темные волнистые волосы, и молодой человек наконец может увидеть ее профиль, который отчего-то кажется ему очень знакомым. Незнакомцы заканчивают разговор, и парижанка, оставив на столе кожаную папку с несколькими бумажками внутри, поднимается и покидает кафе. Неожиданно Питер подрывается с места и вылетает на залитую солнцем улицу вслед за девушкой. — Дейзи? — Имя само собой срывается с языка, едва молодой человек догоняет незнакомку и касается ее руки. Она поворачивается и аккуратно сдвигает солнечные очки на кончик носа, держась за дужку. — Excusez-moi? Je vous connais? — удивляется француженка, поднимая глаза на Паркера. Глубина темных глаз вновь окутывает молодого человека, заставляя ворошить давно забытое прошлое. Здравствуй, Дейзи Блэк, как давно мы с тобой не виделись. Только ты теперь не Блэк, а Рокфор, да и имя ты сменила на более французское — Дороти. Но ты так же прекрасно выглядишь и вкусно пахнешь свежими персиками. А красные лаковые лодочки делают из тебя настоящую бизнес-леди, или, как любят говорить в Париже, «femme d'affaires». Хотя ты и так являешься владелицей небольшой кафешки, в которой я увидел тебя спустя пять лет после нашей последней встречи. И ты была права: Нью-Йорк кончился, и мы снова вместе. — Прошу прощения, я ошибся, — через силу произносит Паркер, все еще не выпуская холодную ладонь Блэк. Она улыбается, не произнося ни слова, и освобождает свою руку. Мягкие подушечки пальцев слегка задевают кисть молодого человека, отчего тот несильно вздрагивает. Девушка оставляет Питера наедине со своими мыслями, и цокот каблуков еще долго отдается в тишине пустой улицы.