Золотой Ветер

Джина стояла прямо напротив него. Близко, слишком близко, опасно близко. Буччеррати не понимал, где они находились. Маленькая, душная комната, из мебели была только одна большая кровать. Как кстати. Джина подошла вплотную. Их тела практически касались друг друга. На ней было лишь тонкое шелковое платье, маняще обволакивающее стройный силуэт. — Будет лучше, если я уйду… — она не дала ему договорить: мягко, но в то же время настойчиво, накрыв его губы ладонью. — Не надо, Буччеррати. — Джина прижала вторую руку к его груди, очерчивая татуировку, медленно начала расстегивать пиджак. Он не отрывал глаз от нее. Не двигался. Не пытался ее остановить. Он не хотел, чтобы она останавливалась. Джина улыбнулась молчаливому послушанию Буччеррати и убрала руку с его губ. Нежно запустила обе руки в плечи его пиджака и, скользя пальцами по его рукам, скинула пиджак на пол. Затем она наклонилась к его груди и легко очертила ключицы и небольшую впадину между ними языком. Буччеррати прижал ее к себе. Этот шелк настолько тонкий. Слишком тонкий. Бруно фривольно, беспорядочно и довольно жестко исследовал руками ее тело, потому что ему казалось, что стоит хоть на секунду прерваться, отвлечься, остановиться, и Джина исчезнет. Чувствуя на своей шее будоражащую прохладу ее языка, Буччеррати, не отрываясь от ее тела, поманил их к кровати. Джина послушно на неё легла, в немой, но такой понятной и наполненной желанием просьбе, протянув к нему руки. — Черт… Он резко двинулся к ней... ...И вскочил на своей постели. Еще с секунду Буччеррати в непередаваемом разочаровании искал Джину, не понимая, куда она могла деться в такой момент. Но потом так же быстро, как и вскочил, упал обратно. — Сон. Замечательно.

* * *

Джина уже месяц жила в одном из самых роскошных отелей Неаполя. Ее квартиру привели в порядок практически сразу, спустя пару дней после стрельбы. Тогда ей позвонили прямо в ее номер, и незнакомец вежливо сообщил Джине, что «обо всем позаботились». Как будто она заказала кого-то, честное слово. Когда же она пришла посмотреть на умения Пассионе наводить порядок в чужих квартирах, Джина была удивлена. Квартира на самом деле преобразилась. Джина даже обнаружила новую картину, которой до этого момента совершенно точно не было у нее дома. Она могла поклясться, что уже где-то ее видела, предположительно, на уроке изобразительных искусств во время учёбы в школе. На кухне и в спальне стояли вазы с огромными букетами роз. Красные розы. Так банально. И все же, это — самый прекрасный из всех цветков. Но ни розы, сколько бы их ни было и как бы ароматно они не пахли, ни та картина, цену и историю которой Джина даже не хотела знать, не умаляли того факта, что Буччеррати молчал. Именно. Он молчал; Джина ни разу не встретила его, как бы ни искала и кого бы ни спрашивала о нем. С того самого дня, они не говорили. И Джина не знала причины. Она только могла догадываться, что Буччеррати все еще не желал, чтобы она имела нечто общее с Пассионе. Как будто такое вообще возможно, когда добрая половина банды побывала у тебя дома, наводя порядок. А тот поцелуй… Для Буччеррати он был ничем иным, как минутной слабостью? Собственно, именно из-за таких мыслей Джина и продолжала жить в отеле. Она предполагала, что именно Буччеррати платит за ее шикарную жизнь, и хотела узнать, как долго он собирается от нее прятаться. С другой стороны… В городе в последнее время прошла волна странных смертей. Может быть, Буччеррати из-за этого снова держится от меня в стороне? Неужели, Пассионе и с этим как-то связана? Джина узнала об убийствах из газет. Это была странная волна самоубийств, по крайней мере, полиция сперва подумала именно так. Люди, у которых, казалось бы, в жизни все было абсолютно хорошо, начали кончать жизнь самоубийством. Все они, как один, использовали идентичный яд. Никаких признаков насилия или принуждения на телах обнаружено не было. Жертвы не знали друг друга, никакой связи между ними установлено не было. Именно отсутствие каких-либо причин кончать жизнь самоубийством и факт одинакового яда заставил полицию обратить повторное внимание на данное дело и рассмотреть возможность убийства. Бывает ли в Неаполе вообще такое, что все живут долго и счастливо, не имея долгов перед Пассионе? Джина была в своей комнате, в отеле. В последнее время она заметила, как каждый раз, когда она куда-то выходила, администраторы что-то записывали. Неужели, это Буччеррати их надоумил? Это уже явно преступало все мыслимые и немыслимые границы дозволенного. В дверь постучали. — Мне не нужна уборка! Или еда! И цветы тоже больше не надо приносить! — в досаде прокричала Джина. — Джина, это Фуго. — Он сказал это так тихо, что девушка еле расслышала. Она тут же кинулась к двери и открыла ее. На пороге, как и ожидалось, стоял Фуго. Он был один. — Я…э… — он вдруг залился краской и отвернулся. — Что.? О, боги, прости! Подожди секунду! — Она вернулась в комнату и набросила на свою ночную сорочку, которая была явно более чем прозрачная, халат. — Фуго? — Тот все еще стоял, отвернувшись, на добрый оттенок краснее любой пиццы маргариты. — Входи. –Джина завела его внутрь. — Как Абаккио? — Уже даже не хромает. Они прошли в большую овальную комнату, что служила Джине гостиной, и расположились на диванах. — Хочешь чего-нибудь? В моем распоряжении тут целый бар. — Джина махнула рукой на графины с винами и другим алкоголем. — Э… нет, спасибо. Джина ждала. Может, его послал Бруно? Почему он сам не может прийти? — Тебя прислал Буччеррати? — …Нет. Фуго замолчал. Джина ждала, не понимая причины его волнения. — Ты слышала про убийства? Про отравления? — Да… Ужасно. Последняя жертва совсем молодая девушка… моего возраста. — Буччеррати сказал мне не вмешиваться в это. Сверху никаких приказов еще не поступало. Но меня это просто жутко бесит! Какой-то мудак думает, что он самый умный! — последнюю фразу Фуго почти что прокричал. Джина усмехнулась про себя. У парня явно проблемы с контролем эмоций. Но она была с ним полностью согласна. — Тебе не поступало приказов разобраться с этим? — Что ты имеешь в виду? — Ну… я не знаю, кому ты отчитываешься.? Буччеррати мне рассказал, что ты состоишь в Пассионе… Он сам отчитывается Польпо. А у тебя другой капо? Буччеррати ему что рассказал??? Соврал, что я тоже из банды, чтобы не нужно было все объяснять? — Я тоже отчитываюсь Польпо. — Но у тебя нет своей команды, как у Буччеррати? — Нет. Со всем могу справиться и сама. –Джина улыбнулась. –Но Польпо мне тоже ничего не говорил об убийствах. — Черт! Я надеялся, что… Если ты уже работаешь над этим, то я мог бы… ну, мы могли бы… — Разобраться с этим мудаком вместе. Паннакотта кивнул. — Знаешь, Фуго. Отсутствие прямого приказа ведь не означает, что мы не можем проявить инициативу? — А мы можем? — Несомненно. Давай поймаем ублюдка. Он посмотрел на нее с нескрываемым восхищением. — Давай.