Дин не был взволнован, остановившись перед хижиной.
Впрочем, если честно, Дин ни от чего не был в восторге. Его ничто не волновало: ни работа, ни квартира, ни потеря Бобби. Его лицо было печально на похоронах старика, но даже это не могло заставить Винчестера что-нибудь почувствовать. Он был подавлен, практикуя грустный взгляд перед зеркалом за два дня до похорон. Не то чтобы он нуждался в этом: похороны Бобби были небольшим делом, и люди, которые присутствовали на них, не знали Дина очень хорошо. Сэм смутно пообещал прийти, но в последнюю минуту все отменил, не мог провести выходные вдали от своей новой работы и, видимо, поэтому не полетел. Друзья Бобби: Руфус, шериф Джоди Миллс и его соседка Марси Уорд были единственными гостями, кроме Дина. Джоди похлопала его по плечу и сказала позвонить, если тот захочет поговорить о Бобби, но Дин этого не сделал. Ему нечего было сказать по этому поводу.
Мужчина скучал по Бобби, но он скучал по нему, как, например, когда они находились в разных штатах, и Дин не мог просто приехать к старику и мигом взять пиво из его холодильника, пока тот швырял в него оскорбления, почему он не может звонить чаще. Он скучал по Бобби, как обычно, когда чувствовал себя одиноко, сидя в своей роскошно обставленной квартире и листая каналы на телевизоре, который был слишком большим для его потребностей. Он еще не осознал, что больше никогда не сможет позвонить дяде Бобби снова. Дин не мог поехать в Южную Дакоту, чтобы провести выходные со стариком и притворяться, что он не утомился после пятичасовой поездки, даже несмотря на то, что Бобби продолжал ворчать на него, чтобы тот отвлекся от работы или просто вздремнул.
Кроме того, мужчина не имел права грустить. Хоть Дин и называл его дядей, Бобби Сингер не был ему родным. Бобби был почетным дядей только потому, что биологический отец Дина несколько раз в год бросал его и его брата Сэма на попечение Бобби, когда желание покинуть дом для дорожной поездки, которая была наполнена драками и выпивкой, становилось слишком непреодолимым для Джона Винчестера. Дин чувствовал себя намного хуже от потери Бобби, нежели, когда его отец разбился по пьяни на своей машине, скрываясь по всей стране. На самом деле, потеря настоящего отца была скорее облегчением, чем горем, потому что Джон напивался до смерти с тех пор, как Дину исполнилось четыре года, и он был слишком мал, чтобы понять, что его отец пытался забыть свою мертвую жену. Дин не помнил, как потерял мать — он был слишком мал, а сейчас слишком стар, чтобы по-настоящему скорбеть по Бобби. Жизнь столько раз била его по голове, что ему уже было все равно. Его разум был слишком опустошен.
Дин не мог понять, почему старик завещал ему эту… бесполезную хижину. Он был счастлив — или настолько счастлив, насколько мог быть в эти дни — что Бобби оставил
Singer Salvage Yard в Су-Фолс для Дина по своей воле, хотя Винчестер не собирался переезжать в Южную Дакоту и продолжать бизнес. Бобби научил его ремонтировать машины, и он проводил все лето, помогая ему, но мужчина никогда не хотел зарабатывать этим на жизнь. Точно так же
Singer Salvage было местом, где Дин провел половину своей жизни, но он не хотел переезжать туда. Винчестер уже привел в порядок это место: спас книги, DVD-диски и вещи, которые он не мог потерять, и продал остальное. У него было много хороших воспоминаний о
Singer Salvage, поэтому он оценил, что Бобби назвал его единственным бенефициаром, наследником в своем завещании. Но было также удивительно, что старик оставил маленькую хижину на севере для него.
Насколько знал Дин, Бобби не бывал здесь часто. Хижина в Северной Дакоте была так далеко, что практически располагалась на территории Канады. Лес простирался настолько далеко, насколько можно было видеть, и даже дальше, и до ближайшего городка оставалось полчаса езды. Была пара соседей, но они жили в нескольких милях от домика, а дороги между городком и хижинами в дикой местности были в ужасном состоянии. Дин не мог понять, почему Бобби владел этим местом — он не регулярно охотился в последние годы, и это, пожалуй, единственное, в чем хижина была хороша: провести ночь после охоты, чтобы согреться.
Винчестер никогда не интересовался охотой, но домик стоял у озера, и дядя Бобби брал Дина и Сэма на рыбалку, один или два раза, когда они были детьми. Дин помнил, как провел здесь два лета, когда был маленьким, это было много лет назад. Он вспомнил, как чинил крышу дома вместе с Бобби в последний раз, когда был здесь. Это было больше пятнадцати лет назад. В итоге его привязанность к месту была… туманной. Ее почти не было… почти.
Поскольку старик приезжал сюда редко, хижину медленно поедали суровые зимы и сильные ветра. Дин помнил, что это место практически развалилось, но Бобби не особо заботили потрескавшаяся краска или разболтавшиеся половицы. Даже если бы домик был в идеальном состоянии, этого не было бы достаточно: насколько знал Дин, в нем не было ни водопровода, ни отопления, ни дополнительного пространства. Воду надо было приносить из соседнего колодца, имелись небольшой камин и печь для обогрева домика. В нем не было никаких удобств, которые были в квартире Дина в Канзасе. Он не жаждал поездки. Ему придется провести хотя бы одну ночь в хижине, но Дин решил, что, если случится худшее, то он всегда сможет переночевать в своей машине.
Винчестер должен был проверить на месте, сможет ли он продать хижину. У него не было четкого воспоминания о ней, и он не мог вспомнить, как та выглядит внутри, за исключением того, что в ней была только одна комната и больше ничего. Если бы он мог ее продать — кто на Земле купил бы такое место как это? Старый дом без удобств, расположенный вдалеке от всего? На пересеченной местности? Удача, что домик находился у озера, может быть, какой-то любитель рыбалки приобрел бы его.
Дин любил рыбалку, когда был моложе. Просто у него не было времени на нее с тех пор, как он ушел из дома и начал карьеру в
Sandover Inc. Сейчас, в тридцать три года, он был руководителем отдела продаж, имел прекрасную квартиру в центре города, отремонтировал старую «Шевроле Импалу» (единственная вещь, которую он хотел от отца), и великолепную девушку, на которой он, скорее всего, женился бы и завел семью.
Что ж. Все это было перед тем, как его биологический отец наконец напился до смерти, а Лиза рассталась с ним, Сэмми перестал звонить ему, потому что был слишком занят, будучи новичком в Калифорнийской юридической фирме, и Бобби сыграл в ящик. Дин не думал ни о чем, пытался пережить день смерти своего отца. Он надолго затерялся в тумане где-то вокруг Лизы, которая порвала с ним. Так было проще пройти через это — просто позволить этому случиться, не думать об этом, не сомневаться в этом, просто блуждать в тумане.
Дин фыркнул и вышел из машины. Ему просто нужно было быстро взглянуть на хижину, оценить ущерб, подумать о приблизительной стоимости, а затем вернуться домой. Он вернется в свою кровать прежде, чем узнает об этом. Дин взял небольшой отпуск с работы, чтобы разобраться с вещами Бобби, хижина была последней в его списке. Лучше сделать это быстро, чтобы вернулся к работе. Это не имело большого значения, потому что сидеть одному в квартире — это то же самое, что сидеть за столом на работе, а подъезжать к давно забытой хижине это где-то между этими двумя пустыми вещами.
— Давай покончим с этим, — пробормотал Дин, а затем отчитал себя за громкую речь. Всем было плевать, что он скажет. Даже ему самому.
Хижина выглядела лучше, чем ожидал Дин. Дорога к ней использовалась редко, но зато
была тропа, которая вела прямо к ней. Хижина не развалилась, крыша, которую он чинил с Бобби, была на месте. Деревянные бревна, из которых ее соорудили, были старыми, даже когда Дин был ребенком, и он отчетливо помнил, как проводил руками по неровной поверхности, отмечая каждую щель, выцветшее место и пятно, вырисовывая из них узоры.
Однако теперь домик выглядел хорошо и как будто бревна были недавно окрашены. Дин нахмурился. Бобби был здесь, не сказав Дину?
Крыльцо также находилось в удивительно хорошем состоянии, учитывая, что Дин помнил, как споткнулся о расшатанную доску. Еще он припоминал, что перила упали и оставались на земле целую вечность, потому что Бобби всегда говорил, что починит крыльцо целиком, а не только перила, и никогда не удосуживался этого сделать. Теперь перила были закреплены заново, и нигде на крыльце не было расшатанных досок.
Да. Дин не мог вспомнить, чтобы домик выглядел настолько привлекательно.
В окнах не было трещин, что тоже удивило Винчестера. Он и Сэмми детьми играли в бейсбол во дворе и Дин ни разу не поймал мяч: тот прилетел в угол окна, разбив его до решетки. Бобби заклеил трещину скотчем, не удосужившись поменять стекло. Сейчас Дин не смог найти треснувшее окно. Все окна были в полном порядке и выглядели чистыми, возможно, их недавно мыли.
Может быть, Дин помнил неправильно. В конце концов, прошло много лет с тех пор, как он посещал это место. Винчестер сошел с крыльца и пошел на задний двор, где Бобби хранил дрова в небольшом сарае. Тропа, ведущая на задний двор, все еще была там, и Дин слегка улыбнуться, когда вспомнил, как шел по этой же тропе, когда ему было пять, и жизнь тогда была прекрасна. Особенно выезжать за город, отправляясь в лесное приключение с дядей Бобби, подальше от своего отца, с которым они больше никогда не общались.
Небольшой лесной сарай все еще стоял там, не покосился. Наоборот, он был должным образом отремонтирован, а дрова новыми. Дин снова нахмурился — Бобби заботился об этом месте больше, чем говорил.
Эта мысль быстро улетучилась, когда Дин заметил цветочные горшки слева от сарая. Яркие цвета красного, желтого и оранжевого приветствовали его, и мужчине пришлось дважды моргнуть, чтобы понять, что это не сон.
— Какого, — произнес Дин вслух.
Цветы? Кто посадил цветы на заднем дворе? Бобби бы никогда этого не сделал. Его единственными растениями даже в
Singer Salvage, где он жил, были травы, потому что Джоди настояла, и он неохотно их ел. Это были обычные цветы, просто для украшения, они не имели цели, кроме как цвести в ленивом июньском воздухе.
У Винчестера не было времени раздумывать о цветах, потому что в этот момент он услышал шорох позади. Вздрогнув, Дин обернулся.
Рядом с домом стоял мужчина, в одной руке он держал ведро, а в другой — топор. Некоторые пряди его темных волос спадали на лоб, но в остальном они торчали в разные стороны так, будто он расчесывал их при помощи ветра. У него была темная щетина и недоверчивые глаза, которые смотрели прямо на Дина. По мнению Дина, было не тепло, но мужчина был одет лишь в одну футболку и изношенные джинсы, даже без обуви.
Они смотрели друг на друга какое-то время, не зная, как поступить.
— Кто ты, черт возьми? — огрызнулся Дин.
— Ты на моей собственности, — прорычал мужчина в ответ. Его низкий голос удивил Дина, и он инстинктивно понизил свой.
— Твоей собственности?
Твоей собственности? — повторил Дин, злясь. — Приятель, насколько мне известно, этот кусок дерьма, принадлежал моему дяде Бобби! И теперь, когда он мертв, это принадлежит мне!
— Твой дядя? — что-то в этом человеке изменилось, блеск исчез из его глаз. Злость мгновенно покинула тело Дина, и он в замешательстве наблюдал, как смягчилось лицо мужчины. Незнакомец выглядел так, будто сожалел о смерти больше всего на свете. Теперь, когда Дин наблюдал, он видел, что мужчина был примерно его возраста — было трудно сказать из-за бороды.
— О. В таком случае, я прошу прощения. Ты племянник Бобби Сингера?
— Э-э. — Дин моргнул. — Я… мы не родственники. Но он был моим… — Дин остановился, не зная, почему он что-то объяснял совершенно незнакомому человеку. — В любом случае, он завещал мне это место.
Человек поставил ведро на землю. Когда он это сделал, расплескалось немного, и Дин сразу понял, что мужчина нес воду из колодца в дом. Увидев взгляд Дина, мужчина опустил топор и прислонил к стене.
— Мне жаль слышать, что он мертв, — сказал незнакомец.
— Ты был, э-э, … — Дин не мог понять, кем был этот человек для Бобби или почему он остановился в хижине старика. — Его друг?
— Нет, — ответил мужчина. — Я никогда не встречал его.
Дин не знал, что сказать на это, а мужчина не вдавался в подробности. Они стояли в тишине.
Мужчина вздохнул. — Тебе, наверное, стоит войти, если ты здесь, чтобы остаться.
— Ну, э-э, я имею в… да. Я пришел посмотреть на имущество.
— Продать его?
Дин моргнул. — Да, я планировал.
Мужчина кивнул, и, похоже, его движения стали тяжелее. — Понятно. — Он повернулся, указывая на домик. — Тогда нам лучше зайти.
— Я — Дин. Дин Винчестер, — вспомнил Дин, когда они обошли дом и ступили на крыльцо. Человек остановился у двери и повернулся, чтобы посмотреть на него. Винчестер не знал, что он ожидал найти, но кивнул, явно довольный.
— Кастиэль.
— Что?
— Мое имя — Кастиэль, — снова произнес мужчина, рычащим голосом. Дин сделал вид, что этот тон не заставил его вздрогнуть. Прошли годы с тех пор, как у него в последний раз были эти идиотские мысли, и он думал, что справился с ними. Это нормально волноваться из-за низких мужских голосов и острых линий челюсти, когда ты подросток в период гормонального созревания, но сейчас все было иначе, когда ему было за тридцать и он был вроде как взрослым. Взрослый сделал хороший выбор, и этот выбор не включал волнение по поводу решительно мужского голоса и сильных рук.
— Окей, — сказал Дин, дабы скрыть свое замешательство. — Кас.
Кастиэль бросил на него взгляд, но не сказал Дину не называть его так. Дин это заметил, хотя не знал почему.
Внутри хижина была намного больше, чем ожидал Винчестер. Обычно, когда вы посещаете какое-то место будучи взрослым, все кажется намного меньше, чем, когда вы были ребенком. На деле, размеры кажутся намного меньше, потому что в детстве вы были намного меньше, а мир — больше. Дин не мог вспомнить внутреннюю часть хижины — он думал, что в ней всего одна комната и чердак, где они спали с Сэмом, — но это оказалось не так. Либо Бобби пристроил часть домика, после того, как Дин в последний раз был здесь, либо мужчина просто не помнил.
Домик был небольшим, но в нем было три комнаты, в зависимости от того, как их посчитать. Через дверь они вошли в коридор, где находились: вешалка, шкаф и комод с выдвижными ящиками. Слева была дверь, вероятно, ведущая в ванную. Справа было открытое пространство, которое помнил Дин. Его взгляд бегал по комнате, переходя от старого дивана и кофейного столика, явно спасенного от кучи мусора, к огромному столу, который господствовал над пространством. Комната являлась гостиной и столовой одновременно. Камин располагался посредине, а рядом с ним лестница на чердак.
Кастиэль пригласил мужчину за стол, и тот сел в недоумении. Слева от стола была кухня, а за ней — дверь. Дин не помнил, куда она ведет, возможно, это была спальня Бобби — раз они с Сэмом спали на чердаке.
Дин ожидал холодную, влажную хижину со столом и парой стульев, и ничего больше. Вместо этого она выглядела привлекательной, теплой, хотя почти и не была украшена, в ней находились только самые необходимые вещи, в ней было уютно. Это было то место, где Дин с удовольствием провел бы пару ночей.
Кастиэль не присел к мужчине за стол. Вместо этого он пошел на кухню и начал готовить чай. Дин наблюдал, как он налил воду в чайник и поставил его на плиту, включил ее и начал рыться в шкафах, чтобы найти чай. Дин отвел взгляд, когда понял, что целую минуту неотрывно следил за руками Кастиэля.
— Так, э-э, ты живешь здесь? — спросил Дин.
Кастиэль остановился; его руки замерли с пакетиками чая, пока он не возобновил движение.
— Да, — ответил Кастиэль.
— Но ты сказал, что не знаешь Бобби.
— Все верно. — Кастиэль прекратил класть чайные пакетики в фильтр и повернулся, чтобы взглянуть на чайник. — Я нашел эту хижину и подумал, что она заброшена.
— Ты… постой, — Дин нахмурился. — Ты, э-э. Ты…
— Ты можешь сказать это. Это не плохое слово, — сказал Кастиэль, слегка посмеиваясь. — Я был бездомным. Ну, я все еще им остаюсь, наверное. У меня нет адреса, нет дома, так что, технически, меня не существует. — Чайник засвистел, когда вода закипела, и Кастиэль снял его с плиты. — Я нашел это место несколько зим назад. Я просто искал укрытие на ночь, но тогда казалось, что здесь никто не живет…
Дин не спрашивал, как Кастиэль оказался в глуши Северной Дакоты и нашел путь сюда. Хижина Бобби была в таком отдаленном месте, что Дин не думал, что кто-нибудь может наткнуться на нее, но, видимо, это возможно.
— Как долго ты живешь здесь? — спросил Дин.
Поначалу Кастиэль не ответил. Наконец он пробормотал. — Некоторое время. Я не помню. Может быть два, три года?
— Ты починил? — спросил Дин. Он указал на окно, которое точно помнил, они разбили с Сэмом.
— Я, э-э. — Казалось, Кастиэль смутился, наливая воду в чайник. — Я кое-что отремонтировал. Немного улучшил. Больше некому.
Дин еще раз осмотрел хижину, пока Кастиэль налил им по чашке чая. На другом конце стола было несколько книг: Стейнбек, Дюма, Исигуро и… Эмили Бронте с Дж. К. Роулинг рядом?.. Дин знал, что их не было в коллекции Бобби. Стены пустовали, за исключением одной картины, повешенной над диваном напротив камина. Картина выглядела так, как будто была написана дадаистом или ребенком. Трудно сказать.
Теперь, когда он думал об этом, было очевидно, что Кастиэль занимал себя тем, что превращал хижину в действительно пригодное для жизни помещение — в его собственный дом. Дин едва мог распознать руку Бобби, которую тот приложил к внутренней обстановке хижины. Он чувствовал облегчение и в тоже время досаду.
Кастиэль сел на другую сторону стола и подтолкнул чашку чая в руки Дина, и Дин не смог сказать ему, что предпочел бы кофе. Его осенило, что он понятия не имел, пил ли Кастиэль кофе в доме. Еще он не знал, каким человеком был мужчина.
— Я не видел твою машину, — внезапно заметил Дин. Автомобиль перед домиком наверняка предупредил бы его, что он здесь не один.
— У меня её нет.
Кастиэль спокойно потягивал чай, пока Дин разинув рот, уставился на него.
— Как это? Как ты можешь не иметь машину? Как ты передвигаешься? — до ближайшего городка было полчаса езды, и Дин не мог понять, как можно прожить здесь три года без машины.
— Я иду пешком. Или еду на велосипеде, — сказал Кастиэль. — Зимой я катаюсь на лыжах.
— Но это 12-мильная поездка до ближайшего города, — утверждал Дин.
— Да? — Кастиэль моргнул, и Дин был поражен тем, насколько голубыми были его глаза. Голубыми, как небо в ясный день, без облаков.
— Ты… ты идешь пешком? Столько? Для тебя это ничто?
— Ну, почему ничто, — поправил Кастиэль. — Требуется немного планирования, если я хочу пойти по магазинам.
Это определенно была шутка, подумал Дин. Может быть. Трудно судить по абсолютно серьезному лицу Кастиэля.
Дин сделал глоток чая, и на самом деле все было не так уж и плохо. Чашка горячего чая прекрасно согревала его ладони, и какое-то время они сидели молча, просто пили чай.
— Как ты оказался здесь?
— Это важно? — спросил Кастиэль, глядя в свою чашку. Дин лучше знал, просто полюбопытствовал — к тому же мужчина прав. Это не имело значения. Дину не нужно знать, почему и как Кастиэль оказался в Северной Дакоте или, как и почему он решил остаться в заброшенной хижине посреди ничего. Кастиэль очевидно не хотел говорить ему, и, хотя Дин чувствовал, что имеет право знать, он не хотел настаивать.
— Нет, — сказал Дин. — Думаю, нет.
Некоторое время они снова сидели молча. Кастиэль не поднимал глаз от своей чашки, и это начинало нервировать Дина. Он понял, что это странная ситуация, и он не знал, как лучше ее решить, но, по крайней мере, Кастиэль не казался опасным. Возможно, Дин сможет договориться, заставить его уйти мирно и без звонка в полицию. Не то чтобы это помогло — Дин даже не знал, где находится ближайший полицейский участок. Скорее всего, если он позвонит, над ним будут смеяться и скажут, чтобы он решал сам свои проблемы. Не то чтобы он не привык к этому.
— Ну, э-э, — кашлянул Дин, — Ты один живешь здесь?
— Да. Только я.
По крайней мере, Дину не нужно было беспокоиться об изгнании целого сообщества хиппи.
— Ты останешься на ночь? — спросил Кастиэль. Его пальцы обвились вокруг чашки, и он смотрел вниз, когда говорил. Дин пришел к выводу, что ему это не нравится — он хочет, чтобы Кастиэль посмотрел на него.
— Я приехал сюда из Су-Фолс, Южная Дакота, — сказал Дин. Это, по крайней мере, заставило Кастиэля посмотреть на него. — Я ехал девять часов, чувак. Да, я остаюсь на ночь.
— Правильно. Конечно. — Кастиэль кивнул. — И после этого? Насколько ты останешься?
— Я взял неделю с работы, — ответил Дин. Это правда, хотя изначально он не хотел останавливаться здесь более чем на одну ночь. С Кастиэлем он чувствовал себя вынужденным остаться на некоторое время. Понаблюдать немного. Решить, что делать дальше.
Бобби действительно оставил ему чертовски неожиданный сюрприз, хотя, вероятно, не так, как он намеревался.
— Неделя, — повторил Кастиэль. Он вздохнул. — Хорошо. Я приготовлю для тебя кровать.
— Это… — Дин начал протестовать, потом понял, что не нужно, и закрыл рот. Теперь он владелец дома: если что, то это Кастиэль должен был спросить его,
может ли он остаться еще на одну ночь. Дин мог бы показать ему на дверь, а Кастиэлю было бы нечего сказать в знак протеста.
— Спасибо, — вместо этого успел проронить Дин.
— Думаю, мне стоит начать искать новое место для проживания, — проговорил Кастиэль в свою чашку.
Его голос звучал разбито, настолько тихо, что Дин на мгновение пожалел обо всем, о чем только что подумал. У него не хватило духу выбросить Кастиэля отсюда в… ну, не холод, так как было лето, но на улицу. Они бы оба поместились в домике просто отлично, ведь так? И поскольку Кастиэль все исправил, он заслуживал того, чтобы жить здесь, по крайней мере, до тех пор, пока Дин не продаст это место. И Кастиэль, вероятно, мог бы рассказать ему обо всех проблемах в хижине, что было бы проще, чем искать их самостоятельно.
Дин остановился, когда понял, что ищет оправдания, ни одно из которых не может перевесить реальную причину. Он не хотел выгонять Кастиэля. Он ничего не знал о Кастиэле, и это его заинтриговало.
Это был первый раз за долгое время, когда он действительно заинтересовался чем-то. Он не хотел упускать это чувство.
— Или ты можешь остаться, — сказал Дин. Синие глаза Кастиэля сверкнули и поднялись на него, и Дин почувствовал, как что-то тянет его сердце.
— Могу? — спросил Кастиэль. На его лице появилась легкая улыбка, и Дин понял, что сделал правильный выбор.
— Да, — сказал Дин. — Ты можешь остаться.
***
Дин наблюдал, как Кастиэль менял простыни на кровати. Он был прав, и дверь за кухней вела в маленькую спальню. На самом деле, спальня не была такой уж маленькой, если учитывать размеры домика, большую часть комнаты занимала двуспальная кровать. Дин не спрашивал, принес ее сюда Кастиэль или Бобби. Может быть, Кастиэль переехал сюда с кем-то, а потом этот кто-то оставил его. Возможно, у них было что-то общее.
Дин выкинул эту мысль, как только она посетила его. Было нелепо пытаться собрать воедино историю о Кастиэле. Тот не хотел говорить ему, и Дину было все равно, чтобы интересоваться. Это не имело значения.
Кастиэль расстелил новые простыни на кровати, и Дин вышел из транса, чтобы помочь ему. Не говоря ни слова, они закончили заправлять кровать вместе. Кастиэль бросил подушки (три из них, заметил Дин) на кровать, и они провели минуту в тишине, глядя на свою законченную работу.
— Я буду спать на чердаке, — произнес Кастиэль.
— Э-э. Спасибо, чувак, — сказал Дин. — Все в порядке?
На лице Кастиэля сверкнула кривая ухмылка, которую можно было бы назвать смешной. Дин не знал его достаточно, чтобы сказать.
— Конечно. Спокойной ночи, Дин.
— Ночи, — ответил Дин, затем добавил. — Кас.
Кастиэль закрыл за собой дверь, и Дин остался один. Ему было немного любопытно по поводу комнаты и двух шкафов, которые были зажаты между кроватью и углом, но это могло подождать до утра. Дин устал, морально и физически; он ехал целый день, остановившись только раз, чтобы заправиться и поесть, и его быстрый осмотр хижины превратился в
это.
Он мог бы найти место завтра. Дин плюхнулся на кровать, заполз между одеялами и через минуту уснул, не удосужившись переодеться.
***
Когда он проснулся, то не был уверен, почему. Может быть, ему нужно было отлить? Но нет, он чувствовал себя хорошо. Снаружи было еще темно, и без света хижина была окутана непроглядной тьмой. Дин перевернулся на живот и попытался снова заснуть.
Затем он услышал шум и сразу понял, почему проснулся. Дин сел на кровати, моргая в темноте.
Он снова услышал глухой шум; что-то стучало в окно в другой комнате. У Винчестера перехватило дыхание, и он молча сбросил с себя одеяло и спустил ноги на холодный пол. Схватил свой телефон с тумбочки и включил его. Было два часа ночи.
Дин не включил свет. Вместо этого он использовал свет своего телефона и молча подкрался к двери, открыл ее и огляделся. Он ничего не увидел, но снова услышал стук. Что-то появилось за одним из окон, и Дин увидел тень, прежде чем та исчезла. Растущая луна заполнила гостиную жутким светом, но его было недостаточно, чтобы хорошо разглядеть, что было снаружи.
Дин подкрался ближе к окну и снова услышал стук. Звук определенно шел от окна. Дин продолжил путь, но потом подумал и повернул к лестнице на чердак. Что если это был грабитель? Или, может быть, Кастиэль прогуливался в полночь?
Ни одна из теорий не имела никакого смысла, и Дин понял, что даже если его мозг затуманен в два часа ночи, то он на всякий случай поднялся по лестнице и заглянул в темноту чердака. Кастиэль сопел во сне — не храпя, но и не тихо.
— Кастиэль! — прошипел Дин. — Кас!
Кастиэль фыркнул во сне, что-то пробормотав, но ничего не случилось.
— Кастиэль! — шипел он в темноте. — Просыпайся!
— Что? — после небольшого шороха включился свет, и Дин увидел темные волосы Кастиэля, показавшиеся из-под одеяла. Кастиэль спал на полу, на тонком матрасе, и Дину было бы плохо из-за этого, но у него не было времени на ночное чувство вины.
— Там что-то снаружи!
— Что? — пробормотал Кастиэль. Он застонал, но сел, одеяло упало с него. В свете ночника Дин мог видеть, что он спит только в своих боксерах — которые по какой-то причине были оттенка жуткого апельсина — и веселых ярко-красных носках. Прежде чем он успел хорошо разглядеть широкую грудь и полосу волос, которая начиналась прямо под его пупком и спускалась ниже и ниже, к боксерам, Дин быстро отвел взгляд.
— Снаружи что-то есть, — повторил Дин. — Пошли!
Дин спустился, что-то пробормотав, и Кастиэль со стоном последовал за ним. Мужчина подкрался к окну, оглянулся и увидел, что Кастиэль все еще следует за ним, и указал на окно. В этот момент из него донесся еще один удар, и Дин подпрыгнул.
— О, это, — сказал Кастиэль. Теперь он звучал более проснувшимся. Он спокойно подошел ближе к окну, выглянул наружу и повернулся к Дину с легкой улыбкой. — Ради этого ты меня разбудил?
— Я… — Дин внезапно смутился. Он даже не знал, зачем разбудил Кастиэля. — Это мог быть грабитель!
— В этих лесах? — спросил Кастиэль. Он все еще улыбался. — К счастью для тебя, это не так. Взгляни.
— Зачем?
— Посмотри, — повторил Кастиэль, и, нахмурив брови, Дин наклонился к окну.
Сначала он не мог понять, что имел в виду Кастиэль. Затем он посмотрел вниз и увидел рога. Огромные рога прислонялись к углу окна и следуя за ними, Дин увидел коричневую меховую шерсть.
— Это олень, — услужливо сказал Кастиэль.
— Я вижу, что это олень! — прошипел Дин. — Почему он под нашим окном?
— Ему нравится спать там, — сказал Кастиэль, как будто это была самая естественная вещь в мире. Он медленно опустил свои ноги в носках на пол, грациозно скользя в другую часть комнаты, и выглянул в другое окно.
— Дин.
— Что?
— Тсс. Не так громко, — пробормотал мужчина. — Смотри.
Кастиэль указал на окно, и, немного нерешительно, но доверяя Касу, Дин подошел к нему. В лунном свете он мог видеть, что под этим окном было больше оленей, чем под другим — здесь была куча оленей. Дин насчитал троих из них, тесно прижившихся друг к другу и мирно храпящих вместе. Это была неразбериха рогов, носов, туловищ и копыт, но все олени, казалось, были совершенно довольны и спали на крыльце.
— Вау, — инстинктивно выдохнул Дин.
— Согласен, — сказал Кастиэль. В темноте его низкий голос казался как-то более интимным. Дин выбросил эту мысль из головы.
— Это часто случается? — пробормотал Дин, все еще глядя на груду храпа.
— Несколько вечеров, — ответил Кастиэль. — Они любят отдыхать на крыльце. Это удобнее, чем на неровной земле.
— Хех, — выдохнул Дин. — Думаю, охотиться довольно просто.
— Не сезон, — отметил Кастиэль, издавая забавный гул. — И они слишком умны, чтобы оставаться здесь, когда начинается сезон. Они уходят в лучшие места еще до того, как охотники доберутся сюда.
Некоторое время они молчали, наблюдая за спящими белохвостыми оленями. Дин чувствовал себя странно оторванным от реальности, стоя в лунном свете с человеком, которого не должно было быть здесь, наблюдая за животными, которые не должны были спать там.
— Ради этого ты разбудил меня? — спросил Кастиэль.
— Ну, — сказал Дин. — Извини, чувак. Я думаю, я запаниковал.
— Ты никогда не спал на своей веранде? — спросил Кастиэль, и Дин услышал по тону, что тот смеется над ним.
— О, заткнись.
— Возвращайся в постель, Дин, — сказал Кастиэль. — Я могу заверить тебя, они не собираются нас грабить. Ну, может быть, если они найдут запас овсянки на кухне.
— Заткнись, — повторил Дин, заливаясь румянцем. Он обернулся и направился обратно в спальню. — Доброй ночи.
— Спокойной ночи, Дин, — позвал его Кастиэль.
— Я живу с принцем Диснея, — пробормотал Дин, упав на кровать. — Проклятый принц Диснея со своими умными животными и… — продолжал бормотать Дин, прежде чем снова заснуть.
