Доктор Поттер и странный мир

      Тем же вечером Том с интересом слушал рассказ Лили и не мог не заметить феноменальное сходство историй из жизни отца девочки и своей. Была целая уйма непонятных моментов и сам факт того, что имя отца рыжеволосой так и не прозвучало, напрягали сонного Гриффиндорца.       Спустя какое то время, разговор стал более менее интересным и девчушка задала таки, интересующий ее вопрос.        — Расскажи про злюку. Кто этот ваш злодей?       Том задумался, даже если это провокация Неназываемого, то он его неприятно удивит своими познаниями.        — Имя назвать или написать я не могу, потому что на нём запрет, — ответил он на её немой вопрос, хотя папа всегда твердил Лили о том, что бояться имени злодея глупо. Почему же Тому это не сказали?        — Но скажу. Неназываемый — это самый жестокий и коварный темный маг последних веков.        — Почему?        — А, я и сам не понимаю мысли маньяка, что помешан на магической силе. Но я знаю почему он стал таким, — паренёк внимательно посмотрел на девчушку, — Все дело в том, что темнейший маг, недостойный имени родился в семье чистокровных магов. Отец его был странным типом, что нарушал все правила приличия и норм морали в обоих мирах. Высокомерие и наплевательское отношение к окружающим, каким-то образом сплетались в странную смесь, делая из него неуравновешенного мстителя Хогвартса. Он устраивал каверзы остальным школьникам и однажды решил пошутить над бедной слизеринкой, что была наследницей Основателя этого факультета.        Неизвестно, что именно он натворил, но мать будущего монстра, напоила наглеца любовным зельем, — Том запнулся, смотря на удивлённое лицо девочки, которая не смотря на юный возраст все понимала, — Ты знаешь, что это значит? — с сомнение спросил он.        — Конечно. Папа говорил, это не только плохо, но и неправильно. Ведь врать нельзя, а это зелье обманывает.        — Верно. Так вот, когда действие зелья ослабло, папашка этого чудовища все понял, он в принципе был не против. Они не любили друг друга, но мировоззрение было одинаковым, ежедневные скандалы сделали их не самыми лучшими родителями. А когда ребенок оказался сквибом…        — Он сквиб?        — Ага. Он был нелюбим ни родителями, ни друзьями. Его сразу выгнали из дома, как только узнали о его «недостатке». Спустя годы он использовал какую-то наитемнейшую магию и смог забирать магический дар у волшебников, убивая их. Он отомстил всем, кого знал. А потом начал набирать сторонников и почти стал Министром Магии.        — Это ужасно! Он хоть и был несчастен в детстве, но не имеет права вести себя так! — уверенно выдала Лили, начиная бояться человека из рассказа, — Но если он не был в Хогвартсе, то как он колдует?       Том хмыкнул на её логичный вопрос. Действительно, он об этом и не раз думал, так и не поняв.        — С тех пор прошло много лет, наверняка научился.        Настала недолгая пауза. Том из последних сил боролся с захватывающим его сном, а Лили своими большущими карими глазами смотрела на парнишку. Спустя какое-то время она опять решила продолжить разговор. Старшекурсник показался ей очень интересным человеком, который на удивление говорил всё, но без особых деталей, предоставляя девочке возможность самой всё додумать самой.        — Том, а расскажи о себе, о маме и папе. Я рассказала, поэтому будет честно, если и ты расскажешь. Ну, пожалуйста?..        — Если я расскажу, ты уснёшь наконец?        — Конечно, я даже перебивать не буду. Честное слово! — убедительно произнесла девочка, после чего Редлл сдался.        — Хорошо, — кивнул Том, — Моя история не очень-то и интересная.        — Но мне то интересно? — насупилась Лили.        — Хорошо, — согласился Том, продолжив рассказ. — Я родился в деревушке Литтл-Хэнглтон, где с давних пор жили мои родственники со стороны отца. Мой отец был маглом, а мама волшебницей. Все знали моего отца примерным ребенком, гордостью своих родителей, моих бабушки и дедушки.       Словом, идеальный наследник богатеньких родителей. Мама же, была озорницей и просто сверхрадостным для этого мира ребенком. Ты наверное думаешь, как же такие разные люди, как мои родители встретились? Тут все проще простого. Когда мамина семья переехала из Коукворта в Литл-Хэнглтон, дети сразу подружились. Тётя Петунья говорила, они стали не разлей вода после того, как отец спас мою мать от падения, что буквально упала на него с неба, представляешь? — улыбнулся рассказчик, — Моя тетя думала, что после раскрытия ненормально-невероятных сил её любимой сестры будут проблемы, но ошиблась, потому что у моего отца тоже был секрет, — Том загадочно умолк, — Он видел как колдовала какая-то старушка и тайно начал исследовать тему странного и невероятного. Поэтому, испуганным девчонкам он пообещал держать в секрете волшебные силы моей матери, — Том опять ненадолго умолк, понимая, что Лили просила рассказать вовсе не предысторию о его родителях, а о нем самом, но слишком уж Лили была похожа на его мать, что Том не мог ничего с собой поделать. Увидев заинтересованность на сонном лице девочки, гриффиндорец продолжил, — Так и началась дружба моих родителей. Когда спустя год пришло письмо из Хогвартса, Том-старший, так звала отца моя бабушка, он решил проводить её до волшебного поезда. На карманные деньги он купил моей маме некоторые книги, что они вместе изучали до самого поступления в школу волшебства. Не хочу хвастаться, — Лили иронично выгнула бровь, припоминая фразочку Скорпиуса перед очередным невероятным рассказом о его отце, понимая о чём собеседник сейчас заговорит, — Но я уже говорил, что мой отец был гением. Он придумал как маггл может пробраться на зачарованный перон, где и познакомился с будущими Мародерами! — заговорческим тоном, преисполненным от гордости подытожил Реддл.        — Круто! — охнула восхищено Лили.        — Все годы учебы мои родители переписывались. Вернее не только они. Отец был кем-то вроде руководителя Мародеров. Он придумывал все идеи и под поддельное возмущение моей матери, курировал все их проделки. Он был рад, что шутки сокурсников, его девушки веселили волшебников. Так, будучи воплощением ума и серьёзности в родной деревушке, он мог вымещать всю свою буйную энергию. Что забавно, но мать делала наоборот, — ребята хихикнули. Том опять замолчал.       — А что было потом?       Невольно он поправил воротничок своей рубашки и поправил прическу. Друзья знали, что Том, как сын своих родителей никогда ничего не боится, только одного — вспоминать о смерти своих родителей.        — Потом… была война. Молодых волшебников мало интересовала угроза Неназываемого, потому что Хогвартс был самым надёжным местом в мире, — одновременно пропели конец фразы Том и Лили, — Школьники жили изолированно от внешнего мира и не знали, как обстоят дела в стране. Но, когда они все поняли было поздно.       — Что произошло? — робко спросила рыжеволосая.       — Мои родители стали известными волшебниками-изобретателями, известными по всей стране. Как думаешь, что случилось, когда стало известно, что Том Реддл-маглл? — горько спросил парень, — В то время монстр набирал армию слуг. А мои родители всячески помогали сопротивлению с ним, поэтому Неназываемый самолично пришел разобраться с ними или завербовать на свою сторону, однако встретил немалое сопротивление.       — Твои родители, они ведь победили?       — Нет, к сожалению. Красноглазый монстр как-то научился к тому времени красть магию, уничтожая волшебника, — сказал Том, от чего Лили поежилась, представляя этот кошмар, к счастью, мозг и фантазия спали, поэтому девочка лишь частично слушала.       — Он пришел в наш дом. Там произошло что- то странное, но кроме меня никто не выжил. Монстр был ранен, пожиратели несколько лет восстанавливали его, украв магию магглорожденных. Когда мне исполнилось одиннадцать, пришло письмо из Хогвартса. Все годы учебы я не видел семью — бабушку и дедушку, по новым правилам школы ради нашей безопасности, нам нельзя было покидать стены замка. Каждый год мы встречались в различные приключения, которым я был не особо рад, но они хоть как-то разбавляли скучную жизнь школьника. А сейчас мы пытаемся противостоять Чудовищу, что почти поработил мир, что нам дорог. Как думаешь, у нас есть шанс победить? — спросил Том у уже спящей девочки, так и не поняв, когда же его перестали слушать.