Ставка: два к одному

— Ну, за твое повышение! — перекрикивая музыку и шум в баре, выдал в очередной раз Стэн. — Теперь наконец за официальное, за то, что ты перестал быть «и.о.»! — он подмигнул и поднял стопку. Хальвар последовал его примеру. Он поглядел на свет через разноцветные слои шота и опрокинул коктейль в рот. В голове уже немного плыло: краски казались ярче, а омеги вокруг привлекательнее, тянуло на приключения и хотелось оторваться на всю катушку. — Пошли, к тем подкатим! — выпив, Хали кивнул на двух омег у барной стойки. — Да ну… — скривился Стэн. — Что с тобой такое-то, а? Ты мне уже который раз всё обломать норовишь. Неужели всё из-за того омеги? Хали вгляделся в лицо друга и понял, что угадал причину. То, что Стэн до сих пор не забыл какого-то случайно встреченного парня, злило и отчасти пугало. Сперва купил дом в районе для семейных пар — это уже тревожный звоночек, а что потом? Женится еще, не дай боги, и тогда прости-прощай, друг. Женатику все холостяцкие развлечения будут под запретом: уж точно никаких совместных попоек со снятием доступных омег и никакого секса «на брудершафт». Хали нахмурился — ему нравилось трахать омег после Стэна, нравилось знать, что и тот имеет парня, на ком сохранился его, Хали, собственный аромат. А еще больше нравилось, когда они брали омегу вдвоем. Получался не просто половой акт, а какой-то момент единения и близости с другом, который значил для Хали гораздо больше, чем любой партнер на одну ночь. Может, это и не было правильным по меркам морали, но как же возбуждало — от смешанных ароматов удовольствие получалось ярче и насыщенней… — Эй, даже не думай испортить мне сегодняшние вечер и ночь, — Хали несильно ткнул Стэна в плечо кулаком. — Хватит целибат блюсти! Омеги нужны для удовольствия, а не для проблем! Мне с ними и на работе проблем хватает, — продолжил Хали, внезапно помрачнев. К новой должности помимо прибавки в зарплате прилагались отдельный кабинет и личный секретарь. Вот с секретарем и вышла заминка. Все, кого ему присылали, Хали не устраивали. Одного он застал, когда тот красил ногти на рабочем месте. Другой умудрился грохнуть файл с проектами — и пока программисты срочно пытались восстановить хоть что-то, а потом парочка других секретарей добивали то, что восстановлению не поддалось, потеряли полдня. У третьего был тошнотворно-сладкий запах орхидей — после него кабинет приходилось проветривать. Четвертый дергал каждые пять минут с какими-то уточняющим вопросами… Последним прислали асексуального и нескладного, если не сказать, бесформенного омегу, тонувшего в своих костюмах. И хоть он оказался довольно расторопным, но опыта работы — без году неделя. Хали очень сомневался, что и этот продержится намного дольше предшественников. Хали помотал головой, отбрасывая неприятные мысли. Сегодня он планировал веселиться, а не разбирать нагрузку в виде секретаря к своей долгожданной должности. Стэн явно устал сохнуть по своему пропавшему пару месяцев назад омеге и наконец-то прислушался к голосу разума: ближе к ночи друзья завалились в номер ближайшего отеля со снятой парочкой омег. Те хлопали глазами и жались, явно немного протрезвев, когда увидели хоть и огромную, но всего одну кровать на всю честную компанию. Хали хмыкнул и разлил прихваченное шампанское по имеющимся в номере бокалам. — За страстную ночь! — он потянул за руку светленького омежку, нервно проглотившего угощение, и приземлился с ним в кресло, усаживая легкое тело верхом на колени и сразу втягивая в глубокий поцелуй. Дальше все превратилось в смешение запахов и прикосновений, Хали полностью погрузился в физическое наслаждение: он касался нежной кожи, его гладили… Поцелуи, движения, расфокусированный потемневший взгляд Стэна, когда они обменялись омегами, прилипшая к влажному лбу прядь волос, мускулистые руки на белых бедрах, томные стоны и гортанные вскрики от резких толчков… Когда расхристанные и затраханные омежки были отправлены по домам, а сами альфы уже жали друг другу руку перед расставанием, Стэн, задержав ладонь Хали, неожиданно спросил: — А ты когда-нибудь занимался любовью? Хали округлил глаза: — А что мы, по-твоему, только что делали? — Трахались, — жестко ответил Стэн. — Сношались, еблись, перепихивались. Это не имеет никакого отношения к занятию любовью. Ты вообще хоть раз был близок с тем, кого любишь? По-настоящему, а не под влиянием гормонов. — Да с чего такие вопросы-то в полвторого ночи? Тебя что-то не устроило? Нормально же все было, все хорошо, все довольны! Вон, еле-еле смог перевести тему, когда омеги напрашиваться на продолжение стали. Стэн покачал головой: — Ты не понимаешь… Сидя в такси по пути к дому, Хали крутил так и этак слова друга, действительно не понимая, что тому не хватило: два привлекательных омеги, раскрепощенные, охочие до секса, фигурки зашибись — что еще надо-то? Любовь? Да выдумки это всё, просто физиология на кого-то реагирует сильнее, организм сбоит, вырабатывает больше… — чего он там вырабатывает? эндорфинов? — в общем, каких-то веществ. А люди придумали называть это «любовью». Потом гормональный фон приходит в норму, мозг «вылечивается», чувства исчезают. Вот дружба — это да, это понятно, а любовь? В старших классах Хали казалось, что он влюблен: при виде Тико, самого красивого омеги класса, у него просто крышу сносило, а член вставал на счет раз… И когда Тико предложил вместе провести течку, Хали чуть от счастья не умер. Ну и что? Три дня сексуального угара, после которых Хали сам сказал: «Спасибо, было круто, но как постоянный партнер ты меня не интересуешь», — вся любовь вытекла вместе со спермой. Несмотря на физическую усталость и выпитый алкоголь, Хали долго не мог уснуть, всё ворочался, то вспоминая Тико, то других своих бойфрендов уже из колледжа, со всеми происходило по одному сценарию — бешеный всплеск чувств, страстные несколько дней течки или гона, когда не вылезали из постели, потом приходило понимание, что кроме физического возбуждения их ничего не связывает, начиналось остывание и итогом становилось закономерное расставание. Иногда расставались мирно, иногда омеги осыпали Хали руганью и проклятиями. Но ведь он никогда ничего не обещал — они просто получали обоюдное удовольствие, откуда брались претензии? Или с ним что-то не то? Да нет, это просто омегам удобно привязывать партнеров придуманными чувствами, хочется устроиться на шее у альфы, переложить на него ответственность, как будто не сами ноги раздвигают. На работу Хали пришел невыспавшимся, с больной головой из-за остаточного похмелья и злой, как чёрт. За секретарским столом его встретил блеском стекол очков Торн. «Вроде он раньше был без очков?» — на секунду задумался Хали, но тут же выбросил эту мысль из головы, какое ему дело до зрения секретаря? — Кофе! Двойной! И быстро! — отрывисто приказал он и прошел в свой кабинет. Через пару минут в двери появился Торн, но принес он не чашку кофе, а стакан с прозрачной жидкостью, в которой со дна поднимались пузырьки. — Это что? — раздраженно спросил Хали. — Алкозельцер, — пояснил Торн с просто-таки выбешивающим спокойствием. — Ты глухой, что ли?! Или у тебя, как у твоего тезки, одного уха не хватает? Я просил кофе! Торн молча пожал плечами, поставил стакан на стол и удалился. Хали откинулся на спинку кресла — ну почему ему приходится иметь дело с идиотами? Он скосил глаза на начинающий запотевать стакан. Холодный… Пить хотелось ужасно. В два глотка он выпил антипохмельное средство, оказавшееся не таким уж и гадким, как ожидалось. Когда Торн вернулся, он принес не только чашку кофе, но и тарелку с сэндвичем. — Я не просил сэндвич! — Унести? — Ладно, оставь, — проворчал Хали. Позавтракать ему не удалось, так что сэндвич пришелся кстати. Торн пожал плечами и прихватил с собой пустой стакан, никак не прокомментировав, что Хали все же выпил его содержимое. А может, он не так уж и плох, подумал Хали, глядя на закрывшуюся дверь и запуская зубы в свежий сэндвич. Своевольничает, но хоть молчит, не несет чепуху, как остальные. Минут через десять Торн принес папку с проектом нового строящегося квартала с многоквартирными жилыми домами и инфраструктурой и забрал пустую посуду со стола. Тут-то и выяснилось, что новый секретарь не всегда такой молчаливый — из-за прикрытой двери раздалось довольно ехидное: «Я самый больной Карлсон на свете! Тут еще осталась капелька варенья?». Хали заиграл желваками и, как всегда в такие минуты, в нем взыграло чувство противоречия: — Эй, Малыш, принеси еще кофе! И двойной, а не ту бурду, что в прошлый раз! — он ухмыльнулся раздавшемуся из приемной недовольному ворчанию и углубился в принесенные бумаги. Может, кому и было удобно работать с документами в компьютере, но Хали предпочитал старый проверенный способ — он любил вносить правки в распечатки. Увеличивать частями чертежи, чтобы рассмотреть отдельный кусок, конечно, неплохо, но так терялось ощущение целостности. Потому его секретари, взвывая, носились к копировальной технике в общем отделе, чтобы принести шефу новые распечатки, после того как техники вносили все изменения в электронный вариант. Вот и сейчас, Хали с головой закопался в бумагах. — Пандус, — принесший очередную чашку кофе Торн, как оказалось, не ушел сразу, а стоял за спиной. — Что пандус? — недовольный тем, что ему заглядывают через плечо, раздраженно спросил Хали. — Вот у этого дома пандус нужно сделать в другую сторону, — Торн ткнул пальцем в изображение. — И с чего бы это? Ты что, архитектор или инженер? — Не надо быть ни тем, ни другим, нужно просто включить голову. Вот смотрите, сейчас он ведет в сторону проезжей части. — Ну и правильно, чтобы спускаться к машине или такси, да и на улицу к остановке общественного транспорта так быстрее. — Только к такси или к автобусу, там же подземная парковка. А детская площадка в другой стороне. И парк тоже. И вот это здание явно магазин, — Торн еще раз ткнул пальцем. — Или больница? — Больница. И при чем тут это? — Пандус в ту сторону будет более востребован. Не надо будет делать крюк, понимаете? — Самый умный, что ли? — прищурился зло Хали. Он не выносил, когда непрофессионалы лезли в область, в которой не разбирались, и пытались давать советы. — Да тут ума много не надо, и у вас хватило бы, не проспиртуй вы его накануне. — Что?! — Что? — приподняв удивленно брови, переспросил Торн. — У вас тоже ушей некомплект, как у Ван Гога? — Да ты что себе… — договорить Хали не удалось. — Я думал, вы профи, — прервал его потерявший все горизонты секретарь. — Думал, вам важнее для людей сделать, а не показать, у кого яйца звонче. Извините, если ошибся. Пейте ваш кофе. Двойной бразильский! Торн развернулся и ушел, пока изумленный Хали сидел с приоткрытым ртом. Нет, что себе позволяет этот нахал? Кем он себя возомнил?! «Сегодня же от него откажусь, сегодня же!» — решил Хали, внутренне кипя. Он уже собрался, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же позвонить в секретариат и потребовать, чтобы ему наконец прислали нормального секретаря, а не хамло, которое еще и выглядит, как огородное пугало в костюме не по размеру, но услышал за дверью голос Эспена и скрипнул зубами. Эспен, занявший после Хали место начальника производственно-сметного отдела, повадился бегать к своему предшественнику, а ныне непосредственному начальнику с уточняющими вопросами чуть ли не каждый день. Вот и опять, видимо, в чем-то ему потребовалась консультация. Как же он достал! — Нет, герр Карлсон не может вас принять, — донесся голос Торна. — Нет, и после обеда тоже. Хали, тихо поднявшись из-за стола, приблизился к двери и прислушался. — Но мне нужна отчетность за прошлый год! — возмущался Эспен. — Хали должен ее знать, это же он за нее тогда отвечал! — Смотрите, — сказал Торн. — Снимаете трубку, набираете отдел секретариата, — после небольшой паузы, он продолжил: — Алло, Туре? Привет, да. Подготовь, пожалуйста, для герра Эспена выписку по отчетности… Какого объекта? — Эспен что-то пробурчал. — Всех объектов, что строил «Коннорс-билдинг» в прошлом году. Да, конечно, я понимаю. Спасибо, Туре. Я передам. Ну вот, — явно обращаясь уже к Эспену, продолжил Винс. — Через пару часов у вас на столе всё будет. Хали, ухмыляясь, вернулся за стол. Торн, конечно, наглец, каких поискать, но зато неплохо справляется с ролью цербера — надо же, сам сообразил, без предупреждения, что начальника дергать по пустякам не надо. И сэндвичи у него вкусные. Ладно, пусть еще денек поработает. А пандус, пожалуй, действительно будет функциональнее сделать в сторону больницы и детской площадки. Не потому, что всякие тут пальцами натыкали, а потому что он, черт побери, все-таки профессионал и сам видит, куда и как лучше!