Ставка: два к одному

Стоило переступить порог дома, раздался сигнал скайпа — на экране высветился детский рисунок кособокого человечка с неровной подписью «паПа». Винс улыбнулся и нажал на кнопку принять вызов. — Ты что, поставил на меня маячок? — спросил он, пытаясь стянуть с ног нерасшнурованные кеды. — Я не мог больше терпеть! Ты же в первый раз за столько лет пошел с кем-то на свидание. Ну что, рассказывай, как все прошло? — Олли нетерпеливо приблизил лицо к экрану, словно пытался таким образом перебраться в комнату. — Это не свидание, — поправил Винс, — мы просто сходили в кино, ну и посидели потом немного в кафе, мороженого поели. — Это свидание! — с горящими глазами заявил друг и сделал глоток из большой керамической чашки. — И я хочу подробностей! Стоп, подожди, ну-ка, покажи себя! Винс пожал плечами и отодвинул телефон на вытянутую руку, покрутив экраном вверх вниз, чтобы в камеру попали туловище и ноги. — Ты что, вот в этом и ходил? — ужаснулся Олли. — Нет, голым ходил, вот только оделся, — огрызнулся Винс, проходя к кухонному столу и запуская кофеварку. Он не знал, что там, за сотни километров, пьет друг, но ему хотелось кофе. И плевать, что на ночь не рекомендуется. — Нормальная одежда, удобная. И в задницу ничего не врезается. — Винс! — громким шепотом возмутился Олли и оглянулся куда-то назад. — Твоё счастье, что Питер спит, а то я бы тебе высказал всё, что думаю! — Как Пит? Нормально сегодня заснул? Винс знал, что после переезда у Питера были проблемы со сном и иногда его приходилось укладывать по часу. — Да, — кивнул Олли, и черты его лица смягчились. — Заснул в обнимку с тем мишкой, что ты ему подарил перед отъездом. Скучает по тебе. — Я тоже скучаю. А Густав как? — Не заговаривай мне зубы, — прищурился на экране Олли. — Ты прекрасно всё знаешь и про Густи, и про Пита, мы же часто с тобой болтаем! Рассказывай давай про свидание, — сказал он с нажимом. — Ну-у, — протянул Винс. Пристроив телефон на барную стойку, что служила в его студии обеденным столом, он налил себе кофе, добавил в него молока и сахара и залез на высокий стул. — Нормально всё. Знаешь, легко. Как будто мы давно знакомы. Он не стал говорить другу, что если бы Стэн не разбил телефон, сидеть с ним в кафе Винс не стал бы, чтобы не опоздать с обеденного перерыва. Но альфа, такой большой и неуклюжий — ну надо же все-таки смотреть, куда прешь! — настолько очевидно расстроился поломке, как и откровенно обрадовался их встрече. Ни один альфа так еще не светился улыбкой до ушей при его виде. Это было смешно, но и приятно. Так что Винс решил, что ничего страшного не произойдет, если задержится ненадолго исключительно по доброте душевной. Тем более что зловредный Карлсон улетел жужжать своим моторчиком, инспектируя стройки, и не заметит, если его временный секретарь вернется в офис немного позже. Да и пирожные в той кондитерской заслуживали внимания. Ни на какое продолжение случайной встречи со Стэном Винс не рассчитывал: чтобы им вдруг заинтересовался такой видный альфа? — да не смешите мои тапочки! Он и согласился-то сходить в кино только потому, что сам все равно собирался на «Короля Льва». А вдвоем всяко веселее, чем одному. Хотя Стэн приятно удивил: он оказался не таким толстокожим слоном, как выглядел — умел и пошутить, и не стеснялся выказать эмоции. Не делал каменную морду, как большинство альф, считающих проявление чувств чем-то стыдным и недостойным. — Он тебя проводил? — продолжил расспросы Олли. Винс кивнул, прихлебывая кофе. — Поцеловал перед прощанием? Винс поперхнулся и закашлялся. — Нет! — откашлявшись, замотал головой и немного отодвинул телефон, чтобы скрыть лицо. Он сам обнял альфу перед тем, как расстаться. Чисто по-дружески. Но если рассказать об этом, то Олли тут же напридумывает себе не пойми что романтическое. — Ничего такого, я же тебе говорю, это не свидание, просто поход в кино. — Это всё из-за твоей одежды, — скорбно поджав губы, заявил друг. — Ты себя прячешь! Скрываешь свою фигуру и красоту! — Нет! «Было бы чего скрывать», — мысленно хмыкнул Винс. Сама по себе его фигура, может, и была неплоха, но все портил маленький рост. А при отсутствии запаха шансы привлечь альфу сводились к нулю. Ну, если только альфа не искал себе развлечение на одну ночь, когда всё равно с кем. Или не был пьян — вот ведь и тот же Карлсон полез тогда его лапать, когда они случайно пересеклись на корпоративе, бубнил что-то пошлое про «потеряться вместе», а трезвый ведь и лишнего взгляда не бросит… — Да! — упорствовал Олли, выдергивая Винса из неприятных рассуждений. — Мне виднее! И только не говори мне, что продолжаешь ходить на работу в моих старых костюмах. — Ладно, не скажу, — Винс ухмыльнулся в камеру. — Так, — голос Олли стал строгим. — Ты завтра же отправляешься по магазинам! И звонишь оттуда мне! По видеосвязи! А то я тебя знаю, опять купишь балахон какой-то, в котором непонятно, бета ты или омега! — Ну Олли, брось… — Не брошу! — Нормальные костюмы… — Они тебе велики! Мы как договаривались? Это на первое время! А ты? — А я? — закатил глаза Винс. — А ты снусмумрина вредная! — Олли показал язык. — Всё, без разговоров! Завтра у нас онлайн консультация по шоппингу! — он снова куда-то оглянулся. — Густи с работы идет, он в последнее время столько работает, кошмар какой-то, домой приходит только к ночи… Ладно, давай, до завтра, сейчас буду его ужином кормить. И смотри мне, — Олли снова приблизил лицо к камере. — Не надейся, что я забуду! Сразу после работы отправляйся по магазинам! Ясно? — Ясно, — уныло согласился Винс. — Передавай Густаву привет… Винс сбросил звонок и крутанулся на стуле, разворачиваясь к окну, за которым светились окна дома напротив. Сделав глоток уже чуть теплого кофе, он подпер рукой подбородок, думая о семьях, что там живут: кто-то сейчас смотрит телевизор, лежа в обнимку на диване, кто-то играет с детьми в настольные игры или читает им вслух, где-то, наверное, занимаются любовью… Он вздохнул. Снова привыкать жить одному оказалось не так-то и просто, хотя первое время Винс даже кайфовал. Но одно дело побыть какое-то время «в отпуске» и совсем другое — ежедневно возвращаться в пустую квартиру. Непривычно, что нет смеха Питера, топота его ножек, нет Олли с его ежедневными рассказами о прошедшем дне, нет их совместных прогулок… Но, конечно, Винс искренне радовался за друга, когда тот вернулся к своему альфе: все же они были истинными и, что бы между ними ни происходило, их все равно тянуло друг к другу. Хотя истинность не гарантирует сказочной любви. Уж с этим Винс был знаком не понаслышке — его родители были истинной парой, и двух более несхожих во всем людей он не встречал. Утонченный интеллигент, любящий искусство до мозга костей омега и простой работяга-альфа, прочитавший в жизни пару книг еще из школьной программы и засыпающий в театре на первом акте. Вот уж действительно два полюса, соответствующие буквам алфавита, давшим название человеческим полам — альфа и омега, первая и последняя… И между ними куча препятствий и недопонимания. Вместе их свел общий ребенок, получившийся случайно в пылу первой вязки, когда желание, подстегиваемое истинностью, отключило мозги. А в дальнейшем держала только физиология. Плюс гордыня папы, не желающего признаться, что не справляется с «звериными инстинктами». И тщеславие отца: ему льстило, что смог заполучить омегу «благородных кровей». Других причин, почему родители до сих пор жили вместе, Винс не находил, как бы ни было горько это признавать. А после того как еще и сам Винс оказался «неправильным и ущербным», их связь через ребенка совсем ослабла. Он так и не узнал, что же сказал папе последний из врачей, к которому они обращались, но после беседы с профессором эндокринологии папа больше не записывал его на приемы, не заставлял сдавать анализы и проходить всякие осмотры. — Ты здоров, — сказал он Винсу, выйдя из кабинета. — Значит, скоро запах и течки появятся? — спросил обрадованный Винс. Ему тогда исполнилось шестнадцать, и отсутствие запаха беспокоило. Папа волновался и таскал на обследования, от отца, считающего всю беготню по больницам «омежьей блажью», поддержки не чувствовалось. А одноклассники упражнялись в остроумии. Винс научился парировать уколы и обращать насмешки обратно против «юмористов», но сказать, что они его не задевали — значит соврать. Год походов по врачам, травникам и даже шаманам ничего не дал. Все разводили руками и утверждали, что отклонений нет. Но запах, который есть у каждого живого существа с рождения, а с половым созреванием должен усиливаться, у Винса отсутствовал. Причем совсем. Если в детстве он пах отголосками ароматов родителей, то годам к четырнадцати и это слабое подобие исчезло. Наверное, именно это в итоге отвернуло от него папу — после того посещения профессора папа первое время вообще его сторонился. Потом вроде бы отношения немного наладились, но ощущать себя любимым сыном, как во всеуслышание папа твердил знакомым, не получалось. Винс чувствовал свою вину, хоть и не понимал, в чем именно был виноват. Вспоминать это все было неприятно. Винс мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и решил все же прислушаться к Олли. Пару недорогих костюмов уже можно себе позволить да и — Винс дернул себя за длинную прядь челки — подстричься не помешает. Утро началось с мрачной физиономии шефа и рыка: — Кофе. Быстро! Винс задумчиво проводил его взглядом и неспешно направился к кофеварке. До десяти утра был еще час. Когда машина уже вот-вот готова была извергнуть результат своего бурчания, за спиной раздался насмешливый голос: — Ты что, запутался в своих штанах и никак не дойдешь до моего кабинета или внезапно перестал понимать обычные слова? — Слова-то я понимаю, — меланхолично ответил Винс, не оборачиваясь к герру Карлсону. — Но вот языку бабуинов не обучен… — Что-о?! — шеф навис над его плечом, гневно сопя в шею. Винс чуть не прыснул, с трудом удержав невозмутимое выражение на лице. Поставив кружку с кофе и тарелочку с сэндвичем на небольшой поднос, он обернулся к шефу. — Говорю, я сразу не понял, что это вы ко мне обращаетесь, — он невинно похлопал глазами, сжав губы в тонкую линию, чтобы не заржать, глядя на выражение лица Хальвара. — Вы будете прямо тут свой кофе, или отнести в кабинет? Карлсон посторонился, пропуская Винса, и пройдя вслед за ним, тяжело рухнул в кресло. Винсу даже стало его жаль. Немного. Совсем немного. Все же Хальвар Карлсон несомненно был отличным специалистом, но вступление в должность, мотание по объектам в разных концах страны, а иногда и за рубежом, сказывались — тот осунулся, очевидно от недосыпа и усталости, и пребывал в вечно раздраженном настроении. — Я тебе подарю колпак. С помпоном, — откусывая от сэндвича и прихлебывая кофе, проговорил Хальвар. — Всё равно спишь на рабочем месте. Да и костюмы у тебя, словно пижамы. Чудный комплектик выйдет. Винс сжал зубы, чтобы не ответить, как просилось на язык. Но сочувствие к шефу не повод оставлять хамство безнаказанным. В следующий раз он точно плюнет ему в кофе! Весь день Карлсон гонял его по отделам: то в секретариат за документами по объекту на севере страны, то необходимо связаться с дизайнерами, то договориться об ускорении сроков сметных расчетов. К вечеру Винс на своих каблуках чуть не падал, иногда цепляясь за слишком длинные штанины. Все же стоило не откладывать поход по магазинам. Но сначала вознаградить себя пирожным, четко решил Винс и потопал в уже зарекомендовавшую себя кондитерскую. Он не успел еще выйти из здания компании, как позвонил Стэн. Винс слабо улыбнулся экрану телефона и принял вызов. — Какие планы у гнома на сегодня? Может, сходим куда-нибудь? Я запасся слезами и снова готов их проливать в твоем присутствии! — В данный момент гном по пути в небезызвестную тебе кондитерскую. Ему срочно требуется дозаправиться хорошим настроением, — вышагивая, Винс неосознанно принялся накручивать челку на палец. — Тебя обижали? — Винсу показалось, что голос у Стэна стал напряженнее? — Нет, я сам кого хочешь обижу, — Стэн в трубке в ответ заржал. — Мне предстоит поход по магазинам, а я это ненавижу. Иду набираться решимости. — Вот, правильное решение. У нас же торт с пралине, шоколадным муссом и малиновым баварским кремом не охвачен! И еще у них видов двадцать макарони! Так что занимай столик и жди — не думаешь же ты, что я позволю попробовать тебе все это безобразие в одиночку? Винс рассмеялся и согласился, что уничтожать сладости сподручнее вдвоем. А по магазинам можно отправиться и чуть позже.