Ставка: два к одному

На входе в приемную Хали обо что-то запнулся и чуть не пропахал носом ковролин, в последний момент с трудом удержавшись на ногах. Альфа наклонился и поднял одну туфлю. Он удивленно покрутил ее в руках и прислушался: из глубины кабинета, где-то за шкафом, раздавалось тихое невнятное пение. Глядя себе под ноги во избежание попадания на другие неожиданные «мины», он бесшумно двинулся на звук, по пути обнаружив и подобрав вторую туфлю с внушительным, хотя и довольно устойчивым каблуком. Хали почувствовал себя будто в детстве во время игры с друзьями в войнушку — он аккуратно выглянул из-за шкафа и тут же отпрянул назад. Помотал головой и снова выглянул. Аппетитная попка никуда не исчезла и продолжала прямо на уровне его глаз так же завлекательно повиливать в такт одному ее хозяину понятной мелодии. Хали залип на упругих округлостях ягодиц взглядом, завороженный движениями, словно бандерлог танцем змеи. Тут попка оттопырилась сильнее, и вместе с тем одна стройная ножка, до того приплясывающая на верхней ступеньке невысокой стремянки, вытянулась в сторону, выставляя напоказ на маленькой и аккуратной ступне темно-синий носок с узором из снеговиков на сноубордах. Хали с веселым изумлением — кто-то реально покупает такие носки? — рассмотрел занятные картинки, а потом повел взглядом по длинным ногам выше, снова через круглую попку, плотно обтянутую черной тканью, по узкой спине, с играющими от усилий дотянуться куда-то вверх сухими мышцами. Это все просто не могло принадлежать Торну, неизменно таскавшемуся в мешковатых брюках и пиджаках. Неужели эта маленькая заноза все-таки сбежал в общий отдел? Или Клеменс по собственной инициативе прислал другого секретаря? В первую секунду промелькнувшая мысль даже порадовала Хали: пожалуй, не было и дня, чтобы не возникало желания избавиться от несдержанного на язык очкастого недоразумения. Но каждый раз находилась какая-то причина отложить звонок в секретариат с требованием замены. Все же Торн со своими обязанностями справлялся. И сэндвичи вон вкусные делал. И на удивление раздражал меньше, чем предыдущие временные секретари. Как в этом плане будет новенький — неизвестно. Зато у него просто отпадная задница! Пару минут Хали продолжал пялиться на нее, мысленно уже трахнув, а потом кашлянул, привлекая внимание. Незнакомый омега громко ойкнул и дернулся. Пытаясь не упасть, он одной рукой ухватился за край полки с документами, второй же вцепившись в какую-то красную штуку и размахивая ею для удержания равновесия. Полка опасно затрещала под дополнительной тяжестью. Хали бросился вперед, надеясь успеть поддержать и поймать омегу, если тот все же упадет, но внезапно полка накренилась и на голову незадачливого спасителя посыпались стоящие на ней папки. Одна больно стукнула углом в темечко. — Да что за хрень?! — взревел Хали, прикрывая лицо локтем, но продолжая цепляться за стремянку, чтобы придержать ее. — Ты что здесь делаешь вообще? — Я цветочек тут нашел, поливаю… — неожиданно раздался над ним голос Торна. Хали удивленно вскинул голову, всматриваясь в лицо и невольно дергая стремянку. — Ой! — вскрикнул омега снова. На многострадальное темечко альфы из той непонятной красной штуки полилась холодная струйка воды. — Простите, герр Карлсон, я сейчас! Я вытру! — Не надо, — прорычал Хали, отплевываясь. Но Торн — кто бы только мог подумать, что у него такая шикарная задница?! — уже старательно лохматил ему волосы, видимо, именно так понимая слово «вытру». В этот момент полка окончательно слетела с креплений и вместе со всем, что на ней находилось, рухнула вниз. Торн, в очередной раз ойкнув, тоже рухнул со стремянки прямо в руки Хали. — Ты совсем без мозгов? — сердито спросил тот, без труда удерживая на весу легкое тело. — Это искусственный цветок! Его не надо поливать! А теперь ты мало того, что разгромил полприемной, сам чуть не угробился, так и… — Хали набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать всё, что он думает о бестолковых криворуких омегах, как почувствовал от волос Торна слабый, но явственный аромат, отдающий лимонной кислинкой, и вместо обличительной речи неуверенным голосом спросил: — Это что? Это как? Плюнув на приличия и так и не спуская Торна с рук, он потянулся к нему и зарылся носом в ложбинку между шеей и плечом, жадно вдыхая запах. — Пусти! Хали разжал руки и опустил Торна на пол. Макушка омеги еле доставала до плеча альфы, вечно сидящие на носу очки куда-то слетели, и большие голубые глазищи яростно сверкали. — Это как? — снова спросил Хали, уже ничего не понимая. — Ты почему такой маленький?.. Сперва Торн оказался весьма привлекательным сзади, потом у него неожиданно обнаружился восхитительный лимонный аромат, а затем он еще как-то укоротился непонятным образом и откуда-то раздобыл себе потрясающие глаза. Не мог же Хали всего этого раньше не замечать? — Ты совсем без мозгов? — вернул ему вопрос Торн. — Не знаешь про такое изобретение человечества, как каблуки? Не все же вырастают, как ты, в оглоблю! А про цветок, — он слегка смутился, — я не знал… Хали посмотрел на валяющиеся на полу те самые туфли, что привели его в этот закуток, затем перевел взгляд на Торна, осененный догадкой. — Стоп! Про оглоблю я уже слышал, — он еще раз окинул омегу взглядом с головы до ног. — Мелкий, наглый… так это ты нарывался тогда в лифте, а потом вил гнездо на почтовом ящике? Торн насупился: — Ну, предположим. И что, могу теперь собирать вещи и валить обратно в секретариат? — Ну уж нет, — расхохотался Хали. — Даже не надейся! — Что, герр Карлсон, устали, когда вас все кругом боятся? — Хальвар. Можешь звать меня Хали. И на «ты». — С чего бы это? — недоверчиво прищурился Торн. — У меня сегодня хорошее настроение, — пожал плечами Хали, не собираясь говорить, что приторчал от задницы секретаря и еще больше от его аромата, который неожиданно обнаружился у омеги сегодняшним утром. Чем-то этот аромат напоминал запах Стэна, но казался более тонким и нежным — омежьим. — Когда всё здесь приберешь, принесешь мне кофе, — взявшись за ручку двери в кабинет, Хали обернулся на пороге. — Минут через пять. Не позже! За спиной раздалось фырканье, альфа сделал вид, что не услышал. Все становилось более чем занимательно… День вымотал Хали. Вроде бы можно было вздохнуть свободнее, оставив позади утомительный период поездок по объектам, но именно вздохнуть свободнее и не получалось. Торн, который раньше не пах вообще ничем, теперь обзавелся тем самым ароматом, от которого у Хали всегда сносило крышу и который до этого, именно с такими нотками, ему никак найти не удавалось. И альфа провел все рабочее время, выдумывая разные задания этому мелкому недоразумению, лишь бы получить возможность принюхаться сильнее. Хали давно признался себе, что запал на Стэна. Нет, не совсем на Стэна, хотя и соглашался, что тот очень красив, но все же они оба альфы и интересовались противоположным полом, а не были из этих… извращенцев. Хотя заводил его именно этот оттенок лимонного аромата. В первый раз когда они, тогда еще совсем зелеными юнцами, сняли на двоих одного омегу, экономя карманные деньги, Хали распробовал, каково это — трахать кого-то с запахом Стэна. Ощущения возрастали в несколько раз, и крышу сносило основательно. Потому при каждой возможности Хали старался меняться омегой во время секса, благо друг никогда не возражал и даже иногда сам признавался, что его тоже этот обмен заводит. После рабочего дня Торн быстро сбежал домой, наверняка тоже утомленный тем количеством поручений, что Хали на него сегодня повесил, лишь бы тот крутился рядом. Зато Хали свои проблемы и достижения привык делить с другом, потому, находясь в полном раздрае, позвал вечером Стэна в бар. — Ты чего такой мрачный? — Стэн плюхнулся напротив него на стул. — Уже не рад должности или проблемы? — Да нет, с работой все нормально, хотя… можно и так сказать, проблемы. Только не с работой, а с работником. Мой неприметный помощничек сегодня заявился на работу приодетым, словно моделька, и вертел своей аппетитной попкой не хуже стриптизера у шеста. — И наш Хали на него запал? — заржал Стэн, призывая официанта. — Два пива, пожалуйста, и соленых орешков к ним. — И наш Хали весь день решал, как перевести официальные отношения в неофициальные. Только этот засранец строит из себя слишком независимого и на стандартные знаки внимания не реагирует. — О, и тебе попался наконец-то омега с головой, а не только с задницей? А не пробовал не брать нахрапом, а поухаживать? — Да? — скептически хмыкнул Хали. — Да, — кивнул Стэн, пододвигая к другу один из принесенных бокалов с пивом. — Иногда омегу интересно завоевать, а не получить в постель с ходу. Хали покачал головой, но решил не развивать дальше эту тему, тем более что судя по словно светящемуся изнутри лицу Стэна, у того имелась какая-то сногсшибательная новость. — А ты что сияешь? Выиграл миллион евро в национальную лотерею? — Хали сделал первый самый вкусный глоток. — Лучше! Я его нашел! Хали поперхнулся пивом. — Миллион? — Своего гнома! Ну того, ты помнишь, я рассказывал… — Да уж помню, ты же мне все уши им прожужжал, — скривился Хали. — И ты считаешь, что это лучше миллионного выигрыша? Совсем ополоумел. Ни один омега не стоит таких денег. — Хали, ты невыносимый циник, — отмахнулся Стэн и покрутил бокал между ладоней. — Мы ходили в кино. На «Короля Льва». — На детский мультик? — поднял Хали брови. — Я не представляю, как он должен сосать, чтобы ты на это согласился. Ты хоть стребовал с него анальную компенсацию за мучения? — Не всех же сразу трахать, — отхлебывая пива и закидывая в рот орешки, усмехнулся Стэн. — Да, и мне фильм вполне даже понравился. Потом мы еще в кафе посидели, и я проводил его до дома. — И?.. — спросил Хали, ожидая услышать про секс. Но Стэн, как будто не поняв очевидного намека, продолжил совсем о другом: — А вчера ходили по магазинам. Никогда не думал, что покупка одежды может быть веселым занятием, но я так хохотал, это было, знаешь, как в фильме… — Красавчик, ага, — хмыкнул Хали. — И на сколько он опустошил твой счет? — Нет, он не взял ни цента, хотя я пытался купить ему что-нибудь. Там была такая потрясная кофточка… — Все еще хуже, чем я думал, — прервал его Хали и подпер подбородок кулаком. — Значит, он хитрее и рассчитывает развести тебя на более крупную сумму, чем какая-то там кофточка. В следующий раз наверняка потащит тебя в ювелирный бутик или автомобильный салон. Стэн закатил глаза: — Вечно ты видишь только меркантильный расчет! А я не хочу его спугнуть. Он не такой как все, понимаешь? — Понимаю, ты сказочный идиот, — Хали покрутил головой от переизбытка эмоций. — Стэн, ну ты что? Они все одинаковые. Сегодня милые и пушистые и «ой, я не такой», а завтра свалят к тому, кто денег больше сможет дать, или к тому, у кого член длиннее, а узел толще! — Не все такие, как твой папа! — Стэн тут же осекся и взглянул виновато. — Прости. Вместо ответа Хали припал к пивной кружке, делая большие жадные глотки. Хотелось дать Стэну в нос и пересчитать его ребра кулаками. Как в детстве, когда стычки, переходящие в драки, были между ними нередки. Или напомнить, что папа самого Стэна не сильно-то и отличается: когда вышел замуж второй раз и родил новому мужу сына-альфу, сбагрил мелкого Стэна папане погибшего мужа, чтобы «чужой ребенок» не мешал «большой и светлой любви». Чужой! Как будто не сам его родил. Но почему-то Стэн, этот великодушный придурок, считал, что его папашка чуть ли не святой. Хали скрипнул зубами и не стал затрагивать больную тему, он любил друга и не хотел его огорчать. Хотя идиотская восторженность на его лице при рассказе о каком-то омеге, бесила. Поэтому Хали все же решил вернуть Стэну немного здравомыслия: — Но он ведь не истинный? — Нет вроде… — задумчиво произнес тот. — Ну и что? — тут же спросил он с вызовом. — Истинность редко встречается, и миллионам пар ничего не мешает прожить долгую и счастливую совместную жизнь без нее! «Ага, а представь, что твой папа встретил бы своего истинного, когда еще был жив твой отец? Думаешь, его бы остановило хоть что-то? А представь, что твой любимый муж в один прекрасный день уйдет от тебя, найдя истинную пару, перечеркнув и плюнув на всё, что между вами было?» — Хали уже хотел сказать всё это вслух, но заметил упрямо выпяченный подбородок Стэна — верный признак, что друг уперся как осел и слушать никаких доводов не желает. — Ладно, может быть, тебе действительно достался счастливый билет, — сказал Хали, сделав над собой усилие, чтобы в голосе не слышалось раздражение. — Но я готов поспорить хоть на тысячу евро, что этот милый гномик разведет тебя на дорогой подарок и пары месяцев не пройдет. А потом бросит. И ты, когда останешься с разбитым сердцем и выпотрошенной карточкой, признаешь, что я прав! — Идет! — Стэн прищурился и раздул ноздри. Он всегда легко велся на пари, споры и «слабо». — Ставлю две, что он не такой, как ты говоришь. И ему от меня нужны не деньги! Зато ты не сможешь романтикой у своего помощника с аппетитной попкой добиться взаимности. Тебе это не дано. — А вот посмотрим. Эй! — позвал Хали официанта. — У нас тут небольшой спор, разбейте нас, — он протянул руку Стэну, тот сжал ладонь. Официант символически коснулся их соединенных рук. — Спасибо. И еще пива, будьте добры. Это будут самые легкие деньги, что мне достанутся, — обратился Хали вновь к другу. Стэн рассмеялся: — Не говори гоп. Ты таких, как мой гном, просто не встречал. Когда вы познакомитесь, ты изменишь свое мнение. — Посмотрим. Итак, срок два месяца и ставка два к одному, — еще раз обозначил условия Хали и Стэн, продолжая улыбаться, кивнул.