***
Подождав немного и не услышав позади шагов, Бакуго закрыл дверь и обернулся к Мидории. И пока Изуку отвлекся, он смог немного рассмотреть его: лицо действительно было неестественного оттенка, под глазами появились небольшие синяки, а сам вид парня был помятым и небрежным. Казалось, что сегодняшнюю ночь он провел на ногах. Или все именно так и есть? – Я не смог тебе позвонить. У меня нет твоего номера телефона, – тихо прошептал Мидория, заламывая пальцы и смотря в пол. Он судорожно пытался понять, что должен сказать Бакуго. И чего не нужно было говорить. – Ты мог бы попросить его у Урараки, знаешь же, что недавно мы обменялись ими. Но ты пришел именно сюда, – сказал Кацуки, замечая, как вздрогнул юноша. Неужели его слова прозвучали слишком обвиняюще? – Расслабься, я все равно готов помочь. Что случилось? Мидория вскинул голову слишком резко и, не обращая внимания на головокружение, посмотрел Кацуки в глаза. Сейчас Изуку не способен сдержать свои эмоции – слезы уже сами по себе текли по щекам, а ком застрял в горле. Он не мог ничего сказать: из-за рта вырывались лишь хрипы. Головная боль становилась все сильнее, и Мидория боялся, что сейчас просто свалится в обморок. Но у него не было времени даже на такой «отдых». - Деку, - прорычал Бакуго, и это ненадолго привело Изуку в норму. Тот удивленно посмотрел на него, словно даже забыв, зачем вообще пришел сюда. – Успокойся и расскажи уже в чем дело. Понемногу Кацуки закипал, но старался сдержать свой пыл. Он не должен сорваться сейчас, ведь Мидории необходима его помощь. Но если это молчание продолжиться и дальше, Бакуго точно взорвется. – Я не знаю, с чего начать, потому что рассказать нужно многое. – Тогда будь краток, – сказал Бакуго. Он помнил, что происходило, когда Изуку слишкком много думал и заговаривался. Его будет сложно прервать. – А, да. В общем, я солгал тебе тогда. Каччан… Чем больше Мидория говорил, тем сильнее раздражался Бакуго. Впервые за долгое время он снова хотел ударить его, потому что становилось просто невыносимо. У него в голове не укладывало – как Изуку мог лгать о таком? Сказать, что никакого ребенка нет? Какого черта? – Замолчи, – прорычал Бакуго и глубоко выдохнул, успокаиваясь. Похоже, если бы не то, из-за чего Мидория сюда пришел, тогда… – Получается, с самого начала ты не собирался мне этого говорить!? – У меня были на то причины. – И что же произошло такого, что я вдруг стал достоин этой правды? – рявкнул Кацуки, сжимая челюсть так, что желваки заходили на скулах. Мидория уже мысленно пожалел, что затеял это. Стоило остаться дома, но что тогда? Тот человек четко сказал, что нужно сделать. Разве у него теперь есть выбор? Чем еще он может помочь Юкино? – Нашего сына похитили, вот что произошло! Полиция не стала с этим разбираться… – Полиция? То есть, согласись они, ты бы ничего мне так и не сказал? Деку, я тебя прибью, но это позже. В каком смысле похитили? Ты уверен, что он просто не сбежал из дома или не остался у друга? – Уверен. Мне звонил похититель с его телефона, – на секунду Изуку замялся, решаясь, что именно должен сейчас сказать. Парень не знал, но был убежден лишь в одном: он не будет больше лгать. – Тот человек сказал, что вернет мне Юкино в обмен на тебя. Бакуго удивился. Причем здесь вообще он? Разве похитители не требуют денежный выкуп? Лишь предположение, мимолетно проскользнувшее в его сознании, повергло в шок, заставив оцепенеть. Кацуки надеялся, что ошибся. – Он представился? – Да. Его имя – Томура Шигараки.***
Изредка он мог слышать то, что происходило за той железной дверью, что, вероятнее всего, вела к выходу. Юкино не разбирал слов, но слышал множество мужских голосов. Сейчас для него это единственное занятие, которое помогало отвлечься от невеселых мыслей и жуткого холода. Но одна всегда прокрадывалась в его голову – «а спасут ли его вообще?». Не следя за миром преступности, даже так было понятно, что его похитители непростые люди. «Папа, прошу, поторопись». К нему редко заходили, лишь днем, принося еду. И делал это все тот же странный человек, одетый во все черное. Он разговаривал с ним, но мальчик лишь хмуро смотрел и молчал. Но собеседника, казалось, это совсем не волновало: тогда парень начинал говорить сам с собой, забывая о его существовании. К еде он так и не притронулся, хоть живот иногда и издавал различные звуки. Юкино удивился, когда услышал тихие шаги. Сейчас явно был уже вечер, неужели от него что-то нужно? Он весь подобрался, и холод отчетливее прошелся по его спине – кто-то напевал незатейливую мелодию. И совсем скоро перед ним появилась миниатюрная девушка в школьной форме. Она затихла и оценивающе осмотрела его с ног до головы – от ее взгляда стало не по себе. А через мгновение блондинка восхищенно ахнула, и безумная улыбка застыла на ее лице. Желтые глаза лихорадочно блестели, а на щеках появился еле заметный румянец. Девушка присела рядом с ним и протянула руку, касаясь теплыми пальцами холодной щеки. – Ух ты, какой ты милый, малыш, – радостно пролепетала незнакомка, а затем ее взгляд преобразился и стал тяжелее. – Томура, дурак, не хотел мне тебя показывать, но я не сдержалась. Зови меня Тога-чан, я так рада нашему знакомству! Ей никогда не нравился тот парень, Кацуки Бакуго – самоуверенный и бесстрашный. Или он старался казаться таким? В любом случае, был отвратителен для нее. Этот мальчик похож на него, но эти милые родинки на щеках и страх в глазах определенно притягивал ее. Интересно было бы увидеть испуг на лице Бакуго, возможно, тогда бы он смог произвести на нее эффект, а не вызывать своим видом лишь злость и раздражение. – Эй, почему ты молчишь? – растягивая слова, спросила Химико и придвинулась еще ближе, пальцами исследую кожу дальше. Юкино застыл, не зная, как реагировать, а ее руки уже опускались ниже: по шее, груди и к животу. – Ох, ты такой еще невинный. А твоя кожа такая нежная и чистая. Никем нетронутая. Мидория сглотнул, когда Тога приблизила свое лицо, заглядывая прямо в алые глаза. Он мог чувствовать ее дыхание на своих губах. – Можно, я буду твоей первой? – Что ты несешь? – испуганно спросил он. Она безумна, однозначно. И было сложно предугадать ее действия. К тому же, сейчас он связан и не сможет дать отпор, а если воспользуется причудой, лишь покалечит себя. – Ты еще мал, но все же, – предвкушающе произнесла девушка, доставая из кармана что-то блестящее. – Знаешь, что больше всего красит мужчин-альф? Движение руки было столь быстрым, что Мидория не сразу понял, что произошло, пока не почувствовал острую боль на щеке. Кровь медленно заструилась вниз, скрываясь за толстовкой. Порез был достаточно глубоким, и Юкино прикусил разбитую губу, пытаясь заглушить одно болезненное ощущение другим. Судя по взгляду Химико, ей эта совсем не понравилось. – Не молчи, я хочу снова услышать твой милый голос, – прошептала она, и кончик скальпеля уперся ему в шею. – Ответ на мой вопрос: шрамы. Но еще сильнее привлекает кровь. Твое лицо стало прекраснее благодаря мне. Но меня просто раздражает, что ты сдерживаешься! Тога еще сделала пару надрезов – на шее и ключице, разрывая ткань одежды острым лезвием. Слезы выступили на глазах Юкино, и он почувствовал покалывание на кончиках пальцев. Зажмурив глаза, мальчик пытался взять себя в руки. Химико раздраженно одернула край юбки, стряхивая осевшую пыль. Юкино не реагировал так, как ей хотелось бы. Она сильнее сжала ручку ножа и замахнулась для удара, но ее руку успели перехватить. – Было приказано не трогать мальчишку. Что, по-твоему, ты творишь? – Отпусти, Даби. Как видишь, он живой, так что не о чем переживать. Еще увидимся, малыш Юки. Она помахала ему на прощание, улыбнувшись, и покинула комнату, также напевая себе под нос. Парень бросил на него лишь один взгляд и последовал за своей напарницей. А Юкино еще долго пытался успокоить свое колотящееся сердце. Сможет ли он вообще продержаться здесь? Как долго ему еще придется ждать?