***
Прямо перед его возвращением Мидория смог заставить себя приготовить полноценный обед и уже час как листал каналы. Он просто щелкал по кнопкам и бездумно пялился в яркий экран. В его голове было пусто, но взгляд невольно зацепился за очередной репортаж с места событий – очередной разгромленный торговый центр, в котором находилось более трёхста людей, ныне погибших или тяжело раненых. На этот раз никто не отделался легкими травмами и испугами. После показали фотографии виновников и их лидера, сделанные журналистами случайно или найденные в базе данных полиции. При виде того самого Томуры холод прошелся по его спине, а в голове раздался смех и хрипловатое «Мидория Изуку». Почему-то имя, произнесенное из его уст, всегда заставляло парня вздрагивать, а сердце – биться с силой о грудную клетку еще долгое время. Пожалуй, кошмары с ним наверняка будут мучить его и после. А ведь еще не было известно, что произойдет дальше. Кацуки обещал помочь и разрешить участвовать во всем этом. Мидория долго думал об этом. Действительно ли он сможет помочь им? Ведь у него нет ничего, что пригодилось бы. А они – герои, с самыми различными и прекрасными причудами и хорошими физическими данными. Не станет ли он помехой? Не будет ли ошибкой встревать в разборки героев и злодеев? Изуку – лишь человек и не более. Мидория помотал головой, поджимая губы. Оставшись здесь, он просто не выдержит давления дома, казавшимся таким пустым, и собственных мыслей, одолевавших его уже некоторое время. Голова начинала болеть и временами кружиться. Изуку сойдет с ума, если останется один еще хоть на час. «Почему Каччан так долго? Возвращайся скорее». Спустя полчаса Кацуки все же вернулся; Мидория слышал, как повернулся в двери ключ, который ранее он отдал парню, и подбежал к нему. Руки слегка дрожали. Кацуки, как всегда, был немного раздражен, но встретившись взглядами, постарался унять это чувство и попытался даже приободрить омегу, улыбнувшись. Вместо улыбки получился оскал, который заставил Изуку недоумевать. – Не хочешь поесть? – спросил Мидория. На самом деле, ему безумно было интересно, куда ходил блондин и что лежит в сумке. Но это же может подождать еще какое-то время? Кацуки нужны будут силы куда больше него, не на одном же кофе держаться. А он был уверен, что Бакуго давно уже нормально не ел. Удивившись такому вопросу, блондин осторожно кивнул, откладывая принесенные им вещи. Ему необходим небольшой отдых перед предстоящим, тем более Мэй изрядно его помучила, пока искала все свои примочки. Ему еще нужно было встретиться со своей группой, чтобы все обсудить. И, конечно же, отдать устройства Мидории. Одно из них он зарядит своей причудой, и тогда Изуку сможет использовать взрыв, позволяющий откинуть врага и ослепить его. Применить все это Мидория сможет лишь только находясь с противником в опасной близости, так как взрыв будет малой мощности (необходимой, чтобы устройство не перегрелось и не дало сбоя в неподходящий момент, не говоря уже о том, что при поломке оно могло нанести увечья). Кацуки надеется, что до этого не дойдет. Его все еще мучали мысли, а стоит ли во всем этом участвовать Изуку? Правильно ли это? Людям не место среди битвы. Этим должны заниматься герои. Бакуго не нравилось думать о таком, но иногда подобное проскальзывало в его голове. И слова всегда произносились им из прошлого – тем подростком из старшей школы, который был до невозможности гордый и упертый, а еще не следил за своим языком. И его колкие и насмешливые фразы, сказанные когда-то, часто возникали в голове. Это несколько выводило из равновесия. – Каччан? – окликнул его Изуку, заставив снова вернуться к реальности. Он так и не смог притронуться к еде, а просто застыл с палочками в руке. У обоих был ком в горле, а в комнате повисла недосказанность. Мидория отпил немного воды и начал давно назревавший вопрос. – Думаешь, мне стоит в этом участвовать? Не сделает ли мое присутствие только хуже? Ведь я… – Я тоже думал об этом, – прервал его Кацуки. Он знал, что хотел сказать Мидория, но не желал, чтобы тот еще хоть раз произносил это слово. – У меня все еще есть сомнения. Я не хочу, чтобы и ты пострадал. Но мы не знаем, как именно поступит Лига, что придумает или захочет сделать их лидер. – Ты думаешь, что...? – Мидория умолк на полуслове и нахмурился. – Да, он запросто может пойти на такое. И тогда вместо одного заложника будут два. Поэтому будет лучше, если ты будешь рядом. К тому же, мы сразу передадим тебе Юкино, как сможем отбить его и тогда кто-нибудь отведет вас домой и присмотрит за всем. – Я согласен, правда… на словах все складывается идеально, но что, если ваш план пойдет коту под хвост? Ваши противники сильны и неглупы, с чего мы вообще взяли, что Юкино будет с ними? – Он же обещал, помнишь? – хмыкнул Кацуки. – Ты и сам знаешь, Каччан, что его слова ничего не стоят. И если мы облажаемся с планом, все может стать в разы хуже. Я не знаю, в порядке ли Юкино, не причинили ли они ему боль. Я не хочу, чтобы он еще страдал, а вернулся домой, и чтобы все было как раньше. Изуку мечтал, что, однажды проснувшись, кошмар развеется, и все действительно станет как прежде. Бакуго не стал уточнять, что имел в виду парень, и принялся за еду. Он делал это с остервенением, закидывая в рот все и сразу, стараясь не думать о плохом. Когда с этим было покончено, Кацуки помог убраться и помыть посуду; никто из них за это время не произнес ни слова. С полученного разрешения Бакуго отправил сообщение Киришиме об общем сборе в доме Деку. Эйджиро удивился, но не стал ничего уточнять, собирая нужных людей и информируя о предстоящем деле. Многим не нравилась даже сама идея идти на поводу у Лиги, но услышав о заложнике, не стали высказывать свои негативные мысли. Спасать людей – это долг каждого героя. Кацуки достал из сумки две прямоугольные коробочки и застыл в нерешительности, пока Мидория не спросил, что в них. Он открыл их, показывая перчатки и браслет, подробно рассказывая, как ими пользоваться, и зачем они вообще нужны. Благодаря этим предметам в случае опасности парень сможет себя защитить. Это приободрило Мидорию и дало новую надежду – раз так, то у него точно все получится! Вскоре пришли другие герои. Очако и Киришима по-дружески поприветствовали их, остальные молча кивнули. Среди них были Каминари, Тсую, Токоями и Джиро. Кацуки зло нахмурился и вопросительно посмотрел в сторону Эйджиро, когда заметил позади всех Тодороки. Тот, видимо, поняв Бакуго, натянуто улыбнулся и зашептал на ухо: – Я не собирался звать его, знаю же, что не ладите, но Тодороки сам захотел поучаствовать в этой операции. Возможно, Лига его достала также сильно, как и нас. В любом случае, чтобы ты не говорил, а Тодороки силен, и его помощь будет очень кстати. Скрипя зубами и бурча проклятья сквозь них, с горем пополам Кацуки согласился с его словами, встречаясь с холодным взглядом. Будь Тодороки не ладен, но так и правда лучше. Вздохнув, Бакуго кратко ввел всех в курс дела. Все и так знали, с чем придется столкнуться, знали, что придется спасать ребенка. И все были просто в шоке, узнав, чей это сын. Мидория отчего-то покраснел и отвернулся в сторону, дабы не встретиться с другими взглядом. Тодороки громко выдохнул, но на него никто не обратил внимания. Он стоял позади и думал, что всего этого могло не произойти. Шото же встретился однажды с Юкино; кажется, тогда мальчик говорил, что ищет отца? Тодороки посмотрел на омегу, стоявшего рядом с Кацуки. Он, как и другие, видел его лишь раз, когда тот пришел к ним в штаб. Но парень отчетливо помнит, что никогда не чувствовал запаха омеги на Кацуки. Получается, он и понятия не имел о существовании Юкино? Но никто не собирался этого уточнять, а все их возникающее любопытство быстро угасало, стоило Бакуго злобно кинуть взгляд. Поэтому ребята решили узнать все подробно позже, как только все закончится. Эта ночь будет долгой и трудной, в чем не было сомнений. Кацуки отвел в сторону Каминари и протянул ему браслет, объясняя, что нужно сделать. Он задумчиво покивал головой, но улыбнулся и согласился помочь. Сейчас Денки отлично контролировал свою причуду, так что запросто справился с этим делом. Кацуки, успокаивая бушующие в нем чувства, проделал тоже самое с перчатками, наполняя их собственной причудой. Вливая столько, сколько позволял сосуд. Пока другие обсуждали детали миссии, он подошел к болтающим Очако и Деку. Они тут же умолкли и обратили все свое внимание на него. – Устройства готовы. Я зарядил перчатки своей причудой, с помощью них ты сможешь использовать мои взрывы максимум два раза. Я буду верить, что они не понадобятся, но, если случится так, что враг будет близок к тебе, используй их. С умом, – сделал акцент на слове Кацуки, давая понять, что любой промах может стать фатальным, и протянул перчатки. – В этом браслете заряжена причуда Каминари Денки – статический заряд. Ты сможешь высвободить разряд электричества небольшой мощности; оно позволит вырубить противника или нанести урон, смотря как точно ты сможешь попасть. Бакуго посмотрел на Урараку, прося оставить их вдвоем. Следующие слова давались ему с трудом, но Мидория терпеливо ждал, когда он закончит. – Деку, в данный момент я не хочу ворошить прошлое, вообще его вспоминать. Но ты должен понимать, что ты… у тебя нет причуды. Использование этих предметов поможет выжить в определенных ситуациях, только если ты правильно ими воспользуешься. Один неверный шаг или оплошность – и это может стоить тебе жизни. Поэтому не рискуй понапрасну, не играй в героя. – Я понимаю, Каччан. Я больше не тот наивный подросток, – сжимая перчатки, сказал Мидория. Ему не было больно от таких слов; он уже давно смирился. Кацуки говорил осторожно, а в его речи не было слышно той насмешки. Он правда так переживал за него? – Спасибо. За все, что ты сейчас делаешь. – Давай руку, я помогу тебе закрепить браслет, а то не дай бог заденешь кнопку. Мидория замялся, смотря на свои руки и на миг вспоминая о том дне. Запястья всегда были скрыты либо за длинные рукавами одежды, либо за напульсниками. Должен ли видеть их Бакуго? – Ты чего застыл? У нас осталось не так много времени, давай же. Сглотнув, Изуку нерешительно приподнимает рукав и снимает напульсник, протягивая оголенное запястье. Руки Кацуки застывают в сантиметре от него. Его сердце резко сжимается, когда он понимает, что видит перед собой. Неровный и коричневый ожог с красными краями украшал запястье парня. И Кацуки прекрасно осознавал, откуда он мог взяться. Кто поставил его. – Браслет, – шепчет Изуку, напоминая, что Бакуго должен был сделать. Парень молча, но трясущимися руками закрепляет его. – Нам уже нужно ехать на место, – хрипит Бакуго, отстраняясь и отворачиваясь. Мидория кивает, смотря в широкую спину, и они продолжают свои сборы, надевая геройские костюмы и необходимые стабилизаторы, усилители.***
Он и подумать не мог, что на это уйдет столько времени. Веревки, к несчастью, слишком прочны, чтобы ржавый гвоздь так запросто смог бы порвать их. Но разве он может сдаться? Со временем Юкино чувствовал, как веревки уже не так сильно впивались, хотя ему все равно пришлось помучиться: по неосторожности соскользнув пару раз, гвоздь вонзался прямо в ладони, и местами уже была содрана кожа. Он затихал, заслышав непривычные звуки или шаги за железной дверью. А после того, как сердце переставало биться в глотке, принимался за старое дело. Почему-то сегодня к нему никто не заходил, но у мальчика даже мысли не было про то, что его могли забыть. А значит, скоро случится что-то ужасное, он чувствовал это, и оттого сильнее хотелось вырваться из оков и сбежать. Когда Юкино смог-таки разорвать веревки на руках, окончательно сдирая руки в кровь, то подпалил их и на ногах. Мидория-младший немного размялся, привыкая к движениям, чтобы они не казались заторможенными, чтобы собственное тело не подвело его в неподходящий момент. А потом вернулся в исходное положение, оставляя все на своих местах, словно ничего не произошло. Ему нужен эффект неожиданности, а также собраться с силами. Как только откроется заветная дверь, он сбежит, используя причуду. Юкино было тяжело контролировать ее, а сейчас ему, возможно, понадобятся взрывы большей мощности, чем когда-то либо он использовал. Они причиняли боль и ранили его. Во что бы то ни стало Юкино воспользуется ей, пусть придется даже полностью изранить себя. Как по желанию, дверь действительно открывается, а в помещение заходит Твайс с привычным подносом в руке. Он что-то говорит и спрашивает, но стук сердца заглушает слова. Оно болит; ему безумно страшно. Юкино вскидывает голову и одним большим рывком кидается в его сторону, выставляя руку вперед и целясь точно в голову. Он сможет на какое-то время вывести его из игры. Не ожидавший такого поворота, Твайс получает яркий и безумно горячий взрыв прямо в лицо. Его глаза ослеплены, а в ушах стоит противный звон, отчего мужчина падает на колени. Кто мог ожидать такого от ребенка? Он бежит со всех ног вперед, не желая терять ни секунды больше. Следующее помещение выглядит так же, как и то, в котором его держали. Большое и пустое. Но здесь тускло горел свет, и этот контраст больно ударил в глаза, но у Юкино не было на это время. Ему срочно нужно было уходить. Было непривычно тихо и спокойно. Никто не обратил внимания? Возможно ли, что ему повезло и злодеев просто нет сейчас на месте? Тогда это его шанс! Он снова использует причуду для ускорения, заведя руки за спину. Пожалуй, это единственное применение его способности, не ранящее его. Однако руки ужасно пульсировали после той вспышки. На удивление, он без проблем преодолевает весь свой путь, пока не видит огромные железные ворота, которые наверняка открываются с помощью механизма. Юкино взрывает их, и его сердце на миг пропускает удар, когда мальчик видит заходящее солнце и кроны деревьев. Это конец? Ноги не успевают коснуться земли, а глаза – уследить за чужими движениями. Он видит красивые голубые всполохи пламени и ощущает болезненный удар прямо в живот, который возвращает его обратно в разрушенные ворота. Юкино отхаркивается кровью и встает с трудом, бросаясь на противника и концентрируя взрыв в левой руке, но парень использует обжигающее пламя и откидывает его. Он пролетает пару долгих метров, снося своим телом пустые ящики и спиной впечатываясь в стену. Даби безразлично смотрит, как течет чужая кровь и подходит ближе, садясь перед ним на корточки. Он слышит хрип и тяжелое дыхание. – Отдаю тебе должное, ты смог меня приятно удивить. Но ты же не думал, что тебе так просто удастся сбежать от нас? Он видит отчаянно-твердый взгляд и отводит руку в сторону, показывая огромную дыру, в которую проникают последние солнечные лучи. – Выход был так близок, какая жалость. Юкино смиренно опускает голову, понимая, что не справится с таким врагом, и ощущая горький металлический вкус проигрыша.