Его не ждали, но он приперся

       Гоблины - весьма забавные создания, тщательное изучение которых наталкивает мысли на самые разные предположения. Вплоть до того, что эти мелкие помоечные поганцы являются своеобразным биологическим оружием. Этакая очень бюджетная версия всем известных зергов и тиранидов, из-за своей бюджетности провалившаяся в прокате. Несмотря на слабость отдельного гоблина, есть у их расы несколько весьма весомых преимуществ, позволяющих если и не процветать, то уверенно бороться за место под солнцем.        Во-первых, гоблины очень плодовиты, просто ужас как плодовиты. Для них двойняшки, тройни или даже сразу пять деток в выводке это не чудо, а суровая обыденность - одиночных родов почти не бывает. Мелкие гоблинши, в свою очередь, очень быстро отходят от последствий родов и беременеют вновь. Такая у них культура, что у бабы есть три применения: рожать детей, ухаживать за племенным стойбищем и вариться в котелке. Всегда нужно выполнять хотя бы два из трех пунктов, а потому бесплодные в их социуме не задерживаются.        Во-вторых, гоблины растут очень быстро. В три года мелкая зеленокожая тварь уже вовсю помогает бабам по хозяйству, собирает корешки и ягоды и проверяет установленные охотниками силки. В пять лет гоблин берет в руки оружие и идет на свою первую охоту, переставая быть дитем. В семь считается уже зрелым мужиком, которому позволено самому искать себе пару. В десять уже не просто мужиком, а умудренным ветераном, на которого равняется молодежь. В пятнадцать лет - седым стариком, который либо идет в котел, либо уже достиг того уровня, когда старость не порок, а достижение. Немногочисленные шаманы и другие обладатели необычных талантов относятся именно к этой братии - старикам.        Гоблины пронырливы, живучи, способны питаться едва ли не древесной корой и жуками, легки на подъем и, самое важное, абсолютно равнодушны к смерти, являясь одновременно невероятными трусами. Мозговыносящее сочетание, но благодаря ему отдельный гоблин, не стоящий ничего в отрыве от племени, способен выживать и выжидать, чтобы, почуяв выгоду, тут же ударить, снова убежав.        Добавьте сюда всякие мелочи, вроде возможности очень сильно бафать себя плотью разумных, - только наделенных, - едва ли не наркотической зависимости от этой самой плоти, невероятно стабильного генома, которому никакие инцест и кровосмешение не страшны, из-за чего племя может восстановиться из одной единственной пары, и вы получите настоящую чуму диких земель.        Гоблины ненавистны каждому человеку именно из-за своего трусливо-злобного характера. Они легко убегают при опасности, но мастерски выбирают те жертвы, которые отбиться не смогут. Гоблинская орда может переть вперед неостановимым тараном, но встретив сопротивление, мгновенно рассыпается десятками отдельных групп, вычистить которые будет невообразимых размеров геморроем для простых людей. Орки страшны и опасны, спору нет, но получив отпор и потеряв большую часть племени, они спокойно отходят обратно в свои леса, степи или горы, очень редко беспокоя людей в ближайшее время. Даже если разбегутся, то вычистить их остатки будет куда легче, чем выловить гоблинов.        В то же время даже отдельные пары гоблинов, могут годами терроризировать ближайшие деревеньки, таская скот и птицу, разоряя поля, а потом и вовсе выдергивая отдельных путников, или слишком далеко убежавших детишек. При этом, пока их мало, пока они боятся, даже зависимость от человечины не пробивает барьер трусости, заставляя постоянно двигаться, менять лежки, не задерживаться на одном месте дольше, чем на три ночи и все в таком духе. Средний уровень обычных селян, не занимающихся авантюризмом на профессиональном уровне, редко подымается выше третьего-пятого. Хорошо, если гоблов перебьют во фронтире - там каждый пахарь еще и охотник, да и средний уровень намного выше. А если мрази просачиваются в обжитые земли, то тушите свет, ведь пока барон почешет свою задницу, кого-то да пожрут.        Последним доводом об опасности гоблинов будет то, насколько легко они вступают в союз с более сильными расами монстров, вроде тех же орков или даже гноллов или великанов. Твари легко берут на себя роль смазки для клинка и мобильных групп-заслонов, давая физически мощным юнитам проломить строй представителей цивилизованных рас, полностью реализуя преимущество монстров в физических характеристиках. Такое вот выходит веселье, очень не веселое.        Но все вышесказанное верно только для обычных пейзан, что пытаются выжить в этом безумном мире, постоянно кидающем на их головы новую напасть. Если же говорить о группе высокоуровневых бойцов, хорошо вооруженных и действующих с минимальной слаженностью, то стойбище гоблинов превращается из проблемы в кучу зеленого мяса, не годного даже на тренировку.        Самая большая проблема как раз в том, что подобных высокоуровневых групп слишком мало для того, чтобы прочесывать все медвежьи углы и выносить вперед ногами встречающихся гоблинов. Но если уж встречают, то чаще всего тратят немного времени на уборку мусора - в Меларете, да и во всем мире тоже, такой подход считается хорошим тоном, наравне с мытьем рук перед едой и чисткой оружия. Видишь гоблина - убей гоблина, пока он сам кого-то не убил. Где-то я подобное отношение уже видел...        В любом случае, нам присутствие этих тварей было даже где-то полезным, ведь кое-кто из нас имеет всего-то первый уровень, который не мешало бы повысить деятельной прокачкой.        Лагерь зеленокожих напоминал помесь небольшой помойки и первобытного стойбища - количество гоблов в этом месте возросло достаточно, чтобы они начали потихоньку забивать на осторожность. Все же земли тут необжитые, пусть и относительно безопасные, гоблинам тут жить весело и привольно - дичь есть, место есть, а крупных групп людей, наоборот, нет. Спустя пару десятилетий пришлось бы в очередной раз разбираться с ползущими из лесов зеленокожими, но пока что их тут было слишком мало.        Ясновидение работало штатно, из-за чего приходилось подавлять рвотные позывы, даже при моей героической выдержке от титула. Несомненно, история того, как остатки небольшой орды просочились сквозь фронтир, постепенно обживаясь в безопасных лесах, как им удалось чудом сохранить нескольких гоблинш, которые дали потомство, как они наращивали численность... это весьма интересная история. Но только с энциклопедической точки зрения, ибо с точки зрения моральной и нравственной - гоблины это чистейшая, безжалостная мерзость, с абсолютно отсутствующими светлыми сторонами.        Они убивали и предавали собственных товарищей, жрали стариков и калек, презирали и унижали всех, кто слабее и лебезили перед более сильными, а все их мечты были о том, как они сами станут сильнее и будут унижать тех, кто слабее. Удивительно, но они обладали вполне сложившимся социумом - жестоким и прагматичным, но в чем-то даже красивым в своем уродстве. Ничуть не сомневаюсь, что в мире есть расы пострашнее гоблинов, более мерзкие и опасные, более чуждые и жестокие, более плодовитые и ненавистные. Таких тварей Алурей знает очень много! А вот чего я точно могу сказать, так это заверить вас в том, что очень мало есть существ более жалких, чем гоблины.        Возможно, только возможно, что если их вырвать из социума, выбить из замкнутого круга ненависти, начав воспитывать с самого детства, то они бы стали иными, более человечными. Не самыми умными, не самыми полезными и не самыми цивилизованными, спору нет, но и не живым подтверждением правильности идеи "убить всех недочеловеков". Вот только для конкретно этих индивидов любое проявление жалости к ним - признак слабости. Тогда, в самые первые дни своего пребывания в новом мире, я очень четко уловил эту их безжалостность. Гоблинам плевать на мораль и высокие идеалы, их волнует только полное брюхо и ничего более.        Ясновидение продолжало работать, утверждая, что кое-где есть небольшие общины, диаспоры, а то и целые микро-государства иных подвидов гоблинов, которые таки смогли цивилизовать себя, но большей мерой именно "относительно". Добрее они не стали, скорее именно умнее, цивилизованнее и договороспособнее, превратившись из вредителей в этакую помесь цыган и таджиков, уж простите мне мой расизм: дешевая рабочая сила и столь же дешевое мясо в жерновах войны. Иронично, но их дикие сородичи отыгрывают точно ту же роль в социуме диких земель, что и цивилизованные собратья для наделенных. А отдельные высокооплачиваемые гоблины-мастеровые или даже весьма специфические лекари, информацию о которых я получил благодаря все тому же ясновидению, играли роль статистической погрешности. Что толку от того, что один на миллион может, благодаря расовым способностям и ослиному упрямству, стать неплохим ювелиром или даже механиком, если остальной миллион захочет тебя сожрать? У людей, вон, тоже есть обладатели титула Гений Поколения, и гениальный человек добивается чаще всего куда большего, чем столь же гениальный гоблин.        Как-то забавно получилось: только узнав о том, что среди гоблинов бывают "нормальные" индивиды, я еще сильнее уверился в том, что гоблинов нужно убивать. То ли у меня хреново работает логика, то ли я слишком "обалуреился", то ли просто хочу кого-то убить. Последнее, наверное, самое вероятное из перечисленного.        Возвращаясь к гоблинскому стойбищу, то оно было относительно небольшим: полсотни с хвостиком воинов, если к гоблинам применим этот термин, примерно столько же самок, детей и стариков и один вождь с небольшой свитой обладателей высоких для этих недомерков уровней. Женщин у них всегда рождалось меньше, что создает внутривидовую конкуренцию, а детей и стариков мало из-за дикой смертности, что хоть как-то выравнивает сумасшедшую рождаемость. Старики, вон, вообще живут только до момента, когда не смогут удовлетворительно работать и руководить детворой, а потом привет общий стол, приятного аппетита.        Не могу также упрекнуть ребят в халтурном отношении к безопасности, так как стойбище не просто располагалось в весьма удачном месте, но еще и неплохо охранялось. И патрули, что удивительно, не спали. Да, чувствовалось, что больше опасаются зверья, чем реальной атаки злых людей или таких же гоблинов, да и профессионализма недоставало, как и уровней с навыками, но все же порядок тут присутствовал, пусть и очень уж своеобразный.        Проверив расположение патрульных и убедившись, что никакой засады здесь нет, я переглянулся со скривившимися от омерзения Гансом, Лосием и Тарией, после чего молча кивнул зависшей над нами Гестии. Женщина уже перестала поддерживать "красивую" форму, вновь став простым комком очень злого и опасного тумана, начав медленно и печально расширяться, становиться менее густым, но охватывая все больше и больше территории. Раймель инстинктивно понимала, как именно ей нужно действовать, чтобы ее охота прошла успешно, хотя ее человеческой стороне подобные инстинкты и претили.        Средний уровень гоблинов в этом месте не достигал даже пятерки, хотя вождь и имел аж девятый, как и шаман. Хотя последний больше походил на знахаря, лечащего то, что не отправит тебя на ужин сразу, и следящего за племенной бражкой. Тоже важная роль, спорить не стану. Остальные были обладателями уровней с первого по третий и только шестеро охотников выделялись из общей канвы пятыми уровнями. Система даже помечала их как гоблинов-охотников, а не просто гоблинов.        Дело шло к вечеру, погода была влажной и стылой, так что никого из зеленокожих не удивило появление тумана. Когда туман стал гуще, они таки удивились, но не более того, ведь места тут были далеки от опасных. Зуб даю, обитатели диких земель уже выли бы от тревожных чувств, подымая всех в оружие, даже если бы это и был простой туман. А тут только вождь немного покрутил носом, да и продолжил сношать одну из своих жен. Козлина он! Тут половина народа девственниками умирает, а у него баб сразу четыре штуки! Тоже мне, султан херов. Убью из принципа и чувства солидарности с рядовыми гоблинами. Рядовых гоблинов, правда, тоже убью, но это уже другой вопрос. Да и не я их убиваю, но как бы соприсутствую при самом процессе.        Гестия даже не думала применять свой коронный навык, просто не желая тратить время и энергию на простых гоблинов. А еще я опасался ведущего к нам следа, если кто-то наткнется на измененное ее Туманом Порока племя. Я и так регулярно отражаю пробные импульсы ясновидения, а осколков зеркала осталось всего пара штук, так что лучше не стоит. Пусть интенсивность поиска и пошла на спад, но лучше экспериментировать с новыми способностями уже в диких землях.        Сфера теней в тумане Гестии работала несколько хуже, но на моем уровне это было едва заметно - показатель концентрации и классовых Теней у меня позволял подобную маскировку продавливать, даже не глядя. А у самой Гестии, как у чудовища, классовой характеристики пока не было. Может, потом и появится, но это еще не известно - Ыгра, вон, тоже эпический монстр, а уникального стата так и не получила.        Спустя несколько минут после того, как Гестия растянула свою туманную сущность на максимальное расстояние, гоблины начали умирать один за другим. Никакой особой магии, только голая физика: удавка из тумана на шею, сотканные из мглы ладони, ломающие позвонки, быстрый укол кинжалом, тут же распадающимся обратно в туман, просто перекрытие дыхания и забивание легких. Она действовала спокойно и методично, как привыкла работать с големами. Простое чудовище могло бы не удержаться, попытаться откусить больше, чем сможет незаметно прожевать, или еще где-то напортачило бы. Гестия была умной, она выучила механизм передвижения и патрулей зеленокожих, не допуская раннего обнаружения, и резко сокращала число тех, кто поднять тревогу таки мог.        Вот не стало тех, кто спал в шатрах, вот выбило праздношатающихся одиночек, вот померли патрули и дозорные, а потом гоблинов осталось слишком мало. Может быть, они и заподозрили что-то, но никто не успел догадаться о необходимости поделиться своими подозрениями с соседями. А там уже и соседей не осталось. Последними померли девки вождя, который, закончив свой мужской долг, вышел подышать свежим воздухом. Просочившиеся внутрь, пожалуй, единственного в стойбище помещения, куда обычному туману дороги не было, щупальца оборвали жизни монстров быстро и практически безболезненно.        Где-то в глубине души мелькнуло сожаление о том, что я только что способствовал геноциду мирного населения, но я слишком хорошо видел, насколько это население мирное. Из всей нашей компании сожаления об убитых Гестией не испытал никто. Разве что только сама женщина была слишком уж недовольна тем, насколько сильно на нее влияло новое тело, из-за чего все сложнее было помнить о том, что она человек. Влияние кольца неплохо стабилизировало сознание, не давая превратиться в чудовище полностью, но приятнее от этого ей не становилось.        - М-да. - Задумчиво тянет Тария. - Зеленые Титьки имеют множитель к силе и выносливости, у нашей туманной подружки тоже расовый талант наличествует. Тут поневоле задумаешься о том, чтобы и самой чудищем каким заделаться, если не сразу тварью. Будет и у меня... Ай! Больно же, дурень!        Бывшая горожанка свою мысль закончить не успела, получив болезненный и действительно без скидок нанесенный подзатыльник от внезапно пришедшего в бешенство Ганса. Причем следопыт изначально бил в полную силу и кулаком, явно собираясь дать в морду "по-мужски", без скидок, и лишь в последний миг перевел удар именно в подзатыльник. Я бы удивился, если бы мне самому не захотелось съездить Тарии по лицу за подобные слова. Даже Лосий и Гестия, несмотря на стоический характер, сейчас явно сдерживали весьма звучные эпитеты. Все же Тария большую часть жизни была простой горожанкой, а не профессиональной авантюристкой и многие вещи для нее, оставаясь табу, были не столь однозначны и строги, как для нас.        - Больнее будет, девка! - Едва не рыча произносит Ганс, буквально схватив ее за шиворот, причем профессионально, чтобы не получить ножом в открывшуюся печень, схватив. - Ты ж, б*ядь, думай чо молоть своим языком, раз уж лепетать мамка научила! Тупая ты коза блудливая, понимаешь, что есть вещи, с которыми нах*й никто не шутит? Вообще не шутит?        Он бы еще больше сказал, но Тария легким пируэтом провернулась в его захвате, выскользая из-под прессинга и примирительно подняла руки, не давая времени продолжить.        - Ладно-ладно, вина моя, сказала не думая. - Если верить моему мнению, то раскаяние ее искренне примерно на шестьдесят пять процентов. - Сказала не подумав, ляпнула глупость. Все. Не надо тут мне устраивать прессинг камерный, я хорошая. Честно, больше не буду так шутить, только не злитесь.        - Ваши слова на самом деле не столько суеверие, как вы можете посчитать, сколько банально омерзительны. - Вмешивается Гестия, медленно подлетев к застывшей кроликом Тарии и зависнув прямо напротив нее. - Твари никогда не были поводом для шуток, как и собственная человечность. Я полагаю, что наш соратник имел весьма неприятный, а иных и не бывает, опыт общения с этой группой созданий. Касаемо же смысла ваших слов, поверьте мне, как побывавшей на обеих сторонах парящей монеты, человеком быть намного лучше, чем даже самым страшным и могучим чудовищем в мире. Получив доставшийся мне талант, я потеряла слишком многое из того, что мне никто не вернет назад. Не говорите больше подобных слов, просто прошу вас о том, безо всяких угроз или грубостей. Не говорите.        Может быть, мне и показалось, но на какой-то миг Тарии действительно стало мучительно стыдно. Видимо, совершенно искренняя боль и горечь в словах Гестии, неприкрытая просьба от чистокровной аристократки, смогли что-то задеть в глубине того комка лезвий, каким был характер моей танцовщицы.        - Будем считать, что инцидент исчерпан. - Тут же продолжила Гестия, не дождавшись ответных реплик. - Если мой вопрос не будет бестактным, то с чем именно вы столкнулись, уважаемый?        Ганс аж крякнул от слишком высокопарной манеры обращения к своей персоне, но легко принял перевод темы, видимо, стыдясь своего оправданного, но все же некрасивого срыва. Но слишком уж задели его слова Тарии, едва ли не всерьез думающей отказаться от человеческой сути, что для местных является тем еще аццким сотонизмом возведенным в куб.        - Изверги. - Только и выдавил он из себя. - Какой Дом вообще не е*у, но явно из Ветвей Голода и Обмана. Обращенные жрали собственных односельчан, да и на мозги главная тварь давила только так. В схватке мразь колдовала слабо, зато била мощно. Как-то так. Большего не скажу... там не до расспросов было.        - Могу только подтвердить сказанное Гансом, леди. - Вмешивается ранее молчащий и задумчиво перебирающий руками эфес своей шпаги Лосий. - Спрашивать о чем-либо у нас тогда не доставало времени, ведь все оно уходило на битву.        - А ведь вы рассказывали эту историю! - Воскликнула быстро отошедшая от шока и стыда Тария. - Еще в самую первую ночь, тогда возле костра, когда вы наш с Тином караван встретили. Правда, я и не думала, что там все настолько плохо было...        - А ты сама искаженных Извергами видела когда-то? Вживую, так сказать, лицом к жопе? Шоб прямо перед тобой была толпа мразей, бывших людьми и быть ими переставших? А? - Ганс опять начал заводиться и пыхтеть, как паровозик. - И тварь, могущую превратить людей в то, чем они потом стали, видала?        - У нас в Крае тоже был культ! - Возмущенно и зло отрицает девушка, скорее из чувства противоречия, чем из реального несогласия. - И покруче одной деревеньки!        - Да я же не спорю. - Как-то даже весело и добродушно, только со все такой же бешеной улыбкой на лице согласился он с ней. - Только ты ведь максимум на трупы посмотрела, да и то издалека, ибо никто горожан к такому мясу бы не подпустил. Мало ль какая там зараза пристала к тому говну? А я говорю про другое, да ты и сама понимаешь, чо я счас сказал. Не строй из себя дуру, тебе не идет. И не говори такого больше, никогда. Это Тин у нас е*анутый маленько, ему можно и Господ Адских по матушке склонять, но он может легендарную по*бень умертвить, без царапины оставшись, а вторую едва не до слезливой истерики выбесить и тоже живым уйти. Вот когда так же смош, тогда и шути о чем захош! Все, закрываем базар!        Тария явно не знала что сказать, одновременно и стыдясь своего слишком длинного языка, и опасаясь очередного подзатыльника, и реально испытывая неловкость из-за своих ошибок. Ей, конечно, не сложно было подколоть Ганса еще пару раз, но она таки знала меру между шутками да подколками и теми словами, что делают друзей врагами.        - Ладно. Извини меня, усатый дядя, я больше не буду. - Жалостливо, но совершенно искренне сказала она.        - Молчи уже, дурная девка! - В этот раз возмущение уже наигранное на все сто процентов. - В усах моя сила и мужская мощь!        - Ты тогда, главное, не брейся, Ганс. - Хитро щурится стремительно приходящая в привычный режим танцовщица. - А то силы в штанах больше не останется!        Смотря за тем, как Ганс матерясь ловит хохочущую Тарию, то и дело рассылающую в стороны свои иллюзорные копии, я только и мог, что ухмыляться. Не далее, как в жалком километре от нас осталось стойбище, ставшее могильником для целого племени, а они уже вовсю дурачатся и смеются. Умение не задерживаться и не зацикливать сознание на непрерывном потоке ужасов, кошмаров и дерьма, который на тебя кидает мир, это очень важный аспект для выживания. Дикий мир, страшный мир, но есть в нем и что-то, ради чего стоит его терпеть. Как минимум, у меня теперь есть.        Вся буча поднялась из-за того, что Тария позавидовала расовому таланту Гестии, под названием равновесие чудища. Сам талант был не сказать чтобы редким - примерно настолько же редким, сколь редкими являются эпические чудовища. То есть, встречается совсем не часто, но все же является едва ли не стандартным. Равновесие чудища дает по одному дополнительному очку характеристик каждые три уровня... в каждую характеристику. Имбалансно, но такая плата за отсутствие классов и бытие чудовищем - свои прелести есть и у такого состояния.        На самом деле, этот бонус не такой уж и крутой, особенно с моей колокольни, ведь я на титулах зарабатываю многократно больше, чем получаю от повышений уровня. Мои соратники невольным образом тоже перешли на похожую прокачку, но для тех относительно обычных или совсем уж обыденных обывателей, которыми они были недавно, такой талант действительно кажется королевским подарочком. Гестия, по крайней мере, радовалась вполне искренне, не считая талант мелочью.        - Куда думаешь вкладывать полученные очки? - Лениво интересуюсь, наблюдая за очередным пируэтом Тарии, взбегающей прямиком по стволу дерева вверх. - Если не секрет, естественно.        - Какие могут быть у меня секреты, да еще и от вас, Тин? - Полушутливо отвечает Гестия, теряя часть интонации из-за слишком монотонного и жуткого голоса. - Два из трех в магию, третий в концентрацию, тут иных вариантов и нет. Мои основные способности завязаны именно на магическую составляющую, да и столь волнующий дар, который меня немало пугает, тоже требует магического развития. Со временем, возможно, подтяну живучесть, дабы мое тело нельзя было выжечь одним удачным магическим ударом.        Шестой уровень, это тридцать характеристик, значит двадцать и десять вложенных в нужные статы. Плюс еще по два стата в каждую характеристику отдельно, благодаря талантам. Неплохо, как для одного вечера активной прокачки, но оно всегда так, когда уровни низкие. Мне, вот, вообще разве что на всяких древних чупакабр охотиться остается, а ведь я даже сороковой еще не взял!        Гестия и вовсе сейчас в выигрышном положении в сравнении с обычным первоуровневым новичком, ведь халявные статы у нее позволяли многое, как и семь вложенных классовых очков. В общем, как с нашими земными депутатами: на бумаге он нищий, аки мышь церковная, а на деле яхты и квартиры по всему миру. Вот и Гестия, как бы, первым уровнем светила, а по факту у гоблинов не было шансов, даже если бы мы их любезно предупредили об атаке и назвали точное время прихода песца. Не факт, что даже сбежать смогли бы.        Собственно, потому я и запрещал ей охотиться на редких волков и даже на одного мутировавшего шипастого оленя, предпочтя поискать цель достаточно жирную, чтобы победа над ней считалась весьма почетной и даже дала халявный титул. Ну, насколько уничтожение целого племени в одно лицо, не подняв тревоги и не вызвав подозрений, вообще может считаться халявным.        - Как там с титулами? - Спрашиваю, одновременно восхищенно прицокивая языком, когда Ганс сумел шагнуть на тропу и выйти из нее, стоя прямо на вершине здоровенного дуба, на котором сейчас пряталась, кидаясь желудями, Тария. - Успешно, или не очень?        - Я бы сказала, что все очень успешно, хотя поверить в подобное трудно. - Порадовала меня Раймель, как и я, наблюдая за тем, как возникший за спиной Тарии довольно скалящийся Ганс принялся кидать в неприкрытый затылок один желудь за другим, без перерыва и без пощады. - Я сброшу вам описание, с вашего позволения.        Отказываться от очередного жеста доверия не стал, тут же вчитываясь во всплывшее перед лицом сообщение, оставляя соратников беситься самостоятельно. Тем более что и Лосий как-то подозрительно смещается в сторону конфликта, а карманы его одежды явно наполнены не сухарями, а такими же желудями, какими перестреливаются ничего не подозревающие Ганс и Тария.        Чудовища уходят в тишине (эпический): несложно убить пищу, но сложно сделать так, чтобы ее собратья не заметили потери до того момента, когда на их шеях сомкнутся ваши пальцы. Вы приходите в места полные жизни и уходите, оставив позади лишь тишину. Бонус: маскировочные таланты и навыки работают лучше; ловкость и восприятие + 5.        В путь мы отправились прикрываемые чуть более густой пеленой тумана прокачавшейся Гестии, а дующийся (но аристократично дующийся, замечу!) Лосий выковыривал из волос сухую дубовую листву и шляпки желудей. Не стоит забывать о численном преимуществе вероятного противника, особенно если они приспособлены для сражения в трехмерном пространстве вроде леса куда лучше тебя самого.        Неплохо погуляли.        Ганс так и не рискнул затащить нас на свои тропы, хотя мы провели пробное испытание. В качестве подопытного кролика выступал Константин свет Юрьевич, как самый живучий из нас всех. Тем более, я, пожалуй, единственный из нашей компании, кто может попытаться вернуться в реальный мир, если его на оной тропе потеряют. Тень одна во всех местах, какое бы там пространство ни было, а с моими силами достучаться до ставшего родным, - в гробу такую родню видать, но что поделать, - плана я смогу даже через очень мощную блокировку.        Ощущения от пребывания в этом месте, - или все же состоянии? - были сравнимы с каким-то странным приходом от грибочков. Деревья, что затмевают собою солнце и небо, полная потерянность в пространстве, когда даже не можешь понять, где север, совсем незнакомые пейзажи и, мать его, воющая в истерике сфера теней, пытающаяся составить нормальную карту местности. Последнее вызывало инстинктивное желание ударить вокруг себя волной теней и просто выжечь это место, вырвавшись обратно в реальный мир.        Сдержался, не стал пороть горячку и сумел не натворить всяких глупостей. Ганс спокойно вывел меня обратно в знакомые места, буквально проведя за руку всего лишь несколько шагов. Появились мы метрах в ста от лагеря, где начали тренировку, а самого следопыта мне пришлось тащить на своем плече, настолько сильно его вымотало подобное времяпровождение. Позже мы пришли к выводу, что чем сильнее "пассажир" тропы связан с иными планами, тем опаснее для него путешествовать этим способом и тем напряжнее самому ходоку тащить пассажира за собой.        Таким образом, идея с путешествиями по тропам себя исчерпала, ведь если Тарию и, с огромными ограничениями, Ыгру еще можно вести за собой без особого опасения, то Гестию пребывание на тропах либо развоплотит, либо покалечит. Я же и сам рискую покалечить всех, кто будет рядом со мною, банально не удержав под контролем инстинктивное желание ощутить привычный мир. В общем, лучше пока не надо, хотя уровней через десять можно будет попытаться, только осторожно (как и в этот раз, в принципе).        На том и порешили, ложась ко сну и оставляя выспавшуюся Ыгру дежурить первую смену.        Телега скрипела и грозилась развалиться под тихий мат трех ее пассажиров, которые отчаянно стегали лошадку, что должна была эту телегу тащить. Сами пассажиры имели немало причин для того, чтобы гнать лошадь ночью, по неровной дороге, да еще и с явным перегрузом. Причины эти были насквозь тривиальными и понятными любому жителю сельской глубинки: телега не их, как и лошадка, как и содержимое оной телеги.        История насквозь проста: богатый фермер, выкупивший кусочек земли и поднявшийся на том, нанял тройку бродячих батраков, дабы они малость подсобили с навалившимися проблемами. Сам фермер неудачно сломал ногу, а у двух его работников заболел отец, к которому они быстренько отправились, предварительно получив разрешение на то у работодателя. Вот и пришлось нанимать непроверенных, но вроде смышленых мужиков, чтобы не простаивало дело, пока приходят в норму.        Работа шла хреновато, ибо батраки были больше специалистами по отлыниванию от работы и имитации бурной деятельности, но все же свой хлеб они отрабатывали, пусть и не без скандала и пары тумаков от знающего о подобных хитростях мужика. А потом троице попалась на глаза молодая девка, в самом, как говорят, соку, являющаяся старшей дочерью того самого фермера. Ну и попытались ее снасиловать, как не попытаться-то, когда она сама тут вся ходит красивая, мужиков дразнит! Сама, короче, дура, виновата.        Дура имела пятый уровень, вкачанную ловкость и хорошо поставленный удар по яйцам, как и очень громкий голос. Народу на ферме хватало, несмотря на нехватку мужиков, так что были батраки биты, отпинаны и выпнуты за порог. Без оплаты, хотя, говоря по правде, не слишком много они там наработали. Сами потерпевшие от вероломного предательства так не считали, и желали восстановить справедливость, прибрав к рукам все, чего было рядом. Это работали они плохо, а вот входы-выходы да распорядок дня местных они выучили назубок.        Они бы еще и девку скрали, чтобы отомстить сучке подлой за ее предательский крик и уязвленный пах, но она, как назло, сегодня дома не ночевала. Знал ли о том отец ее, уже не важно, ибо сейчас ему как-то больше радостно за эту самую дочь, пусть она и побежала Странницей да Гостьей любоваться в компании старшего сына мельника. Во-первых, это спасло ей если не жизнь, то честь девичью, а во-вторых, партия-то хороша. Осталось только догнать ворье, поймать его и вернуть награбленное.        С этим могли бы быть проблемы, ведь пока разобрались, пока подняли мужиков, пока добудились немногочисленных обладателей нормального уровня, пока снарядились да разобрались, куда поехали воры: можно и убежать. Можно, конечно, но только если не перегрузить ворованную телегу до края, так что у нее сразу обе оси поломались в хлам.        Одного беглеца там и придавило, всмятку взбив грудную клетку. Другой красивым пируэтом вылетел из своего насеста и сломал себе шею. Последний, поняв, что его теперь, без лошади, точно догонят (пешим-то!) схватил, что только на глаз попалось, да и убежал в ночь, надеясь на удачу. И, падла подлая, сумел убежать, хотя его, после нахождения большей части украденного, не слишком и искали. Тем более что два из трех, это очень неплохой результат, как есть неплохой. А сам напуганный ворюга схватил первое, что попалось под руку - мешок засахаренных вкусностей да хозяйское зеркало в медной оправе. Последнее, конечно, жалко и стоит дорого, но и то хорошо. Будет старому Бонлу урок о том, что нехер, уважаемый, экономить на найме непроверенных людей.        Третий ворюга уже был давно пожран всегда радыми перекусу Тенями, а зеркало и сладости получили совсем другого хозяина, который найдет им хорошее применение. Особенно сладостям, которые придется героически оборонять от сразу нескольких высокоуровневых сладкоежек.        Ясновидение выручило на девять из десяти. Было бы идеально, если бы оно подсказало мне, где найти хорошее зеркало вообще не выходя из лагеря, но тут, увы, не получилось. Пришлось пользоваться той возможностью, что выпала максимально близко к уже имеющемуся маршруту, чтобы не тратить лишние часы на поиски и затирание следов.        О том, что произойдет на ферме Бонла, я узнал за трое суток до того, как это происшествие начнется. Батраки-неудачники еще только засматривались на развешивающую белье девку, планируя затащить ее в темный угол для жаркой беседы, а я уже приказал немного сместить курс нашего движения. Потом, правда, пришлось просидеть несколько лишних часов на заднице, чтобы не оставлять следов рядом с дорогой. В нужный момент оставалось только поднять всех в путь и, в компании с Гансом, оторваться от основной группы и сделать небольшой крюк, чтобы тенями подстроить поломку телеги и гибель двух из троих воров. Третьему просто свернул шею и утащил с собой, выбросив через пролом в Тень чуть позже.        Была опасность того, что часть команды, оставшуюся без моего прикрытия, смогут учуять активным поиском, но это уже из разряда паранойи. В последнее время все поиски свелись на нет, а зрящие Меларета явно имели другие занятия, помимо попыток достать нас. С учетом того, что они даже не знали о том, что мы вообще от них скрываемся, что мы вообще есть в парадигме их поисков, я был уверен в безопасности. Ну, на крайний случай, с ними остался последний осколок зеркала, а Гестия с Ыгрой прикрывали их своими талантами.        Сладости это фигня (я знаю, что говорю страшную ересь), но вот зеркало было действительно нужно. И пусть имеющийся экземпляр не дотягивал до того чуда, какое мы использовали перед штурмом Каменной, но это было зеркало. Небольшое, всего полтора локтя в диаметре, круглое зеркало было вещью статусной, дорогой и редкой. Даже старому фермеру оно досталось скорее по случаю, а в обычной жизни простые пейзане пользуются в лучшем случае начищенными медными поверхностями. Куда чаще они вообще никаких зеркал не имеют, кроме отражений в лужах. Ясновидение показало именно то, что было нужно - возможность свистнуть нужный мне предмет не вызвав подозрений, пусть даже предмет и встречается очень нечасто.        Конечно, можно было бы грабануть какого торговца или мещанина, но в города я соваться не хотел. Я и в деревни соваться не хотел, если на то пошло! Слишком много мест, где можно оставить зацепку, которую могут найти. Вероятность, конечно, невысока, но я не хотел бы рисковать даже в такой малости, все же искать будут очень старательно.        Понятия не имею, почему ко мне такой интерес появился, вот просто ни малейшего понятия.        Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи...        А нет, это не отсюда фраза.        Зеркало показало свою полезность в первую очередь тем, что позволяло ненавязчиво наблюдать за ходом событий в Меларете, оставаясь при этом незамеченным. Естественно, я был достаточно благоразумен, чтобы не пытаться подглядеть за тем, как купаются королева или принцессы, - три слоя защиты, причем на ванной, что характерно, стоит отдельный, но взломать можно, если немного выждать, - но даже по косвенным видениям можно узнать многое, очень многое.        Пытаться увидеть в отражении остатки Каменной я не рискнул, хотя имел неплохие шансы на успех. Не, серьезно! Я сумел установить наблюдение над целым кругом видящих, опирающихся на Око, да еще и в тот самый момент, когда они меня сами искали! Это ли не показатель профессионализма и крутизны? Вот только тогда они слишком отвлекались на поиски, из-за чего ослабляли как бдительность, так и защиту. Сейчас я не рискну повторять, хотя и имею высокие шансы на успех. Выше, чем на провал.        Вместо телевизора, показывающего шоу Дворец Два, я решил подойти окружным путем - через бурлящее от событий Беловодье. После нашего отбытия туда нагнали столько и стольких, что местные бугры нервно потели, молясь о том, чтобы о них не вспомнили. Прятать грешки уже даже не пытались - все их грязное белье вскрыли походя, в поисках следов таинственных нас. За городом вообще наблюдали многие, очень многие. У меня сложилось ощущение, что сейчас туда смотрят видящие едва ли не каждой значимой силы в этой части континента, а это о многом говорит.        Я сбился со счета после того, как насчитал двадцать с гаком разнонаправленных векторов познания, среди которых четко различил даже несколько заряженных божественным флером. Хороший повод соблюдать конспирацию, конечно. Пусть в таком количестве шпионов и наблюдателей я могу просто потеряться, пройдя фоном, но исключать того, что нас всех заметят и запомнят, нельзя.        Ограничился тем, что тихонько пристроился рядом с одним из самых тихих и аккуратных векторов, буквально спрятавшись в его бликах. Сам вектор исходил откуда-то из Сорца (если я правильно понял), но то была внешняя оболочка, под которой прятался холодный свет извечных звезд. Эльфы были осторожны и деликатны, предпочитая не рваться под защитные барьеры, а собирать информацию по косвенным отбликам. Там было брошено слово, там один из детективов забыл носовой платок, там проговорился один из сопровождающих, и вот уже можно создавать примерную картину. Голова ныла от необходимости ловить столько малосвязанных видений, отсеивать информационный мусор и добираться до истины, но работа выходила привычной. Особенно помня о том, что львиную долю оной работы выполняли ушастые, а я просто смотрел кино вместе с ними. Даже пару раз помог им тогда, когда они не замечали нескольких отзвуков былого, а один раз даже осторожно отвел их от попадания в ловушку, когда они таки задели одну из сигнальных структур. Специально оставленная зацепка в виде "забытого" амулета едва не записала в себя слепок не только маскировки "под Сорцев", но и самих ушастых.        В тот момент, когда я придержал исходящее от амулета знание, не давая ему стать памятью о чужой ошибке, они явно начали подозревать о том, что сами оказались маскировкой для кого-то еще. Мой косяк, но лучшего варианта не было. Осторожная попытка заметить и почуять меня была столь же осторожно отведена в пустоту, не показав ни наличия, ни отсутствия.        Следом главный из звезданутых все же сумел меня удивить, отправив в примерно мой участок пребывания банальный импульс-вопрос в стиле: есть ли здесь кто-то, и кто этот кто-то? Со стороны эльфа это признание уважения перед чужим мастерством и предложение временного союза. А еще, могу гарантировать, он принял меня за собрата по крови, пусть и служащего другому Древу и королевству. Не одними рассветными лесами живы перворожденные, а друг с другом эти гаврики никогда не воевали, ограничиваясь в худшем случае дипломатическими уколами. Да и в случае опасности всегда выступали единым фронтом, не забывая, впрочем, содрать со вчерашнего соперника огромные дивиденды за помощь.        Есть такие моменты, когда любая шутка и любой прикол вылезет не то что боком, а вообще грудную клетку проломит, словно Чужой из старого фильма. В такие моменты лучше тихонечко уйти, молча растворившись в тенях, никак не показав своего присутствия. Это мудрое, правильное и взвешенное решение, очевидное любому обладателю мозга, в котором больше одной извилины, хоть бы и прямой.        В общем, я сконцентрировал свои силы до предела, создал максимально достоверный образ, используя все имеющееся мастерство, практически превзойдя все, что делал раньше. Сейчас я мог бы уйти незаметным даже от не слишком настырно ищущего меня божества. Идеальный момент для ухода по-английски.        Перед вниманием эльфийского прознатчика сформировался невероятно натуральный образ классического гоблина, благо образов этой расы и типичного ощущения от их бытия я накопил достаточно. Немолодой, но не дряхлый, с огромными пробитыми много раз ушами, в которых висят медные кольца, с бутылкой в одной руке и трубкой в другой, он напоминал этакого цивилизованного гоблина, видения о которых я ловил во время прокачки Гестии. Только вот цивилизованным он не был, ибо все в нем выдавало именно лесного гобла, обитателя диких земель, представителя самой, наверное, презираемой расы мира.        Мой образ-посыл максимально небрежен и буквально состоит из типичного гоблинского всего: мышления, выражения, понимания, сознания - всего, мать его так, что определяет гоблина.        "Ну и чиво ты тут забыл, большие уши? Не зыриш, чо ли, шо нет тут никого?"        Ярость и гнев на мою грубость, стыд и неприятие за собственную ошибку, нежелание признавать того, что оказался обманут гоблином (гоблином, Карл!), омерзение перед моим внешним видом и образом, презрение ко всем низшим расам и к гоблинам в особенности - все это смешалось в такой коктейль, что мне пришлось резко удерживать маскировку эльфа от рассыпания, самому пряча его присутствие.        Это малость отрезвило гада, отчего его эмоции рассеялись и сменились холодной собранностью и раздражением. В меня полетела игла-намерение, оформленный вопрос, не нуждающийся в ответе, а способный его вырвать самостоятельно. Простого зрящего такой посыл бы не просто выпотрошил на предмет информации, но еще и убил бы на месте. Явно либо разовый навык от перка, либо вообще артефакт, потому что атака была не только сильной, но еще и не всколыхнула наблюдателей. Атака, целью которой было узнать.        "Кто ты?"        Я, увы, не простой видящий, так что посыл отражаю с кажущейся небрежностью и легким удивлением, словно мелкая собачонка гавкнула. Даже маскировки не потерял, хотя именно последнее и отняло большую часть концентрации. Атака эльфа дала мне куда больше, чем ему, ведь я не просто отразил ее, но еще и уловил образ самого эльфа. Как уловил и осознание того, что его класс, - Глядящий в Зеркала, эпический грейд на грани с легендарным, - тоже связан с Грезой. Вот уж странно – эльфы не очень любят связываться с опасными планами, если верить той информации о них, что была у Ферера Роше. Они предпочитают использовать Жизнь и Звезды, с которыми у них самые приятные отношения. А всякие Тьмы, Тени, Мглы и прочие ужасы среди них встречаются очень редко - очкуют-с.        Ответ последовал незамедлительно, чтобы даже секунды сомнения в его ненатуральности не появилось. Образы все так же пародировали привычного гоблина, но по-прежнему не показывали ни природы сил неизвестного зеленого, ни его уровня или класса, ни, вот уж точно, местоположения самого ублюдка.        "Ну, дапустим, миня завут Кырдык Бальшой, сын Кабздыца Очень Бальшого, внук Кабыздоха Савсем Здаравеннава. А ты, чей буш?"        Одновременно с разговором мы синхронно смещали наше присутствие в сторону от Беловодья и собравшихся там деятелей, а я лихорадочно материл себя за то, что каким-то хреном ввязался в ненужные мне проблемы. Ну нахера, Костик, нахера? Тебе что, жить скучно стало? Так добрые ушастики резко добавят красок в бытие твое. Ладно, хоть замаскироваться додумался.        "Что ты здесь забыл, гоблин?"        Отвечать на мой вопрос этот козлище посчитал ниже своего достоинства, но и атаковать снова не спешил. Дураком этот разумный не был, прекрасно осознавая, что то существо, которое отбило его коронный удар с такой легкостью, не может быть слабым и ему совсем не хотелось проверять на себе мои способности в атаке. По крайней мере, без поддержки сородичей и уверенности в победе - типичный эльф.        "Бухаем мы с бойзами: грибную настойку жрем и трын-траву курим. Зырим, а тут какая-то движуха, ну, тагда, решаем, пристроимся в хвосте, мож тут наливают?"        Сама моя речь, пусть и весьма связная и разумная, остается насквозь варварской, пьяной и гоблинской, вызывая у утонченного дивного головную боль и желание пожать мое гоблинское горло. Сейчас он уже совсем не сомневается в том, что говорит с каким-то невероятно талантливым уникумом зеленокожей расы. Талантливым уникумом, который, конкретно в этот момент времени, вдрабадан укурен и в стельку пьян, насквозь неадекватен и до крайности упорот.        Поняв, что ничего этот тип от меня не добьется, он просто разрывает контакт, возвращаясь к своим делам... пытаясь. Какой же из меня тролль, если не смогу по айпи вычислить и продолжить общение, даже если собеседник против.        "Ты чиво такой бука? Жены не дают? Вождь последнюю шкуру забирает? Дочерей замуж никто нибирет, такие страшные?"        Мои первые подколки он просто проигнорировал, вообще не отреагировав на них со всем эльфийским презрением. Вроде и тишина в эфире, а такая красноречивая, что я аж оплеванным себя почувствовал. Но вот когда я дошел до упоминания дочерей, спокойствие сменилось такой жгучей ненавистью, что я едва удержал маскировку после того, как эта скотина ударила меня Грезой изо всех имеющихся сил. Не настолько, чтобы самому раскрываться, но по меркам эльфов такой риск, на какой пошел в своем ударе он - это вообще какая-то банзай-атака. Я просто физически ощущал, насколько его действия идут против сути его расы, но все же он атаковал.        Упускать такую возможность не желаю и повторяю тот же трюк, какой делал он сам: вопрос-игла, что должен самостоятельно вырвать ответ, несмотря на сопротивление. Подсмотренный трюк сработал на ура, пусть я и старался сделать его максимально щадящим и не убивающим. В саму суть эльфа словно ударил поток чего-то воняющего нестиранными носками, брагой, каннабисом и гоблинской грибной настойкой высшей пробы. Образ последней, кстати, удалось найти и вложить в иголку в самый последний момент.        Одно мгновение чистейшего ужаса, когда привычная и покорная материя небылого, материя снов и отражений, с которой он привык работать с помощью дорогого зеркального артефакта, вышла из-под контроля и напала на него самого. Сейчас я легко мог его убить, сожрать или свести с ума. Но я не стал этого делать, сохраняя маскировку под гоблина и ища ответы на вопросы. И я их нашел, правда, лучше бы не искал.        Одна из последних операций против Сорца оказалась недостаточно успешной, ибо Смотрящий на Солнце, лучший видящий сорцев, сумел обмануть более сильного, опытного и искусного коллегу. Операция, на которую отослали, в том числе, и дочь Глядящего, которая должна была закончиться уничтожением сразу десятка крупных работорговцев и спасением многих пленников и пленниц звездной крови, оказалась провальной. А среди пленников оказалась и сама дочь Глядящего, не сумевшая ни уйти, ни покончить с собой. Дура набитая, ибо с ее близостью к правящей ветви и должностью отца, ей совсем не обязательно было переть туда ради карьерного роста, но поперлась же зачем-то.        Найти место, где ее держат, он не смог, найти ее пленителей тоже, как и достать того видящего, который отправил в сторону Рассветного Леса образ того, как проходит дрессура его единственной наследницы. Таки да, тут можно действительно потерять остатки самообладания - прошло-то всего полтора месяца, еще не привык держать все в себе, за стальной решеткой самообладания. А тут еще и жалкий низший гоблин, прошедшийся по самому дорогому. В общем, не удержался.        Эльфы, кстати, очень обижены на меня за то, что случилось с Каменной - после такого провала, они обязаны были ответить хоть как-то, чтобы если не отомстить, то дать понять о своих намерениях. И даже почти договорились с Меларетом, чтобы надавить на Сорц чисто экономически. Потерь это не вернет, но их там и было-то всего немного: трое, если точно. Двое трупов и одна пленная. Куда больше раненых и просто катастрофические потери в разведывательной сети и среди ручных наемников. Вот уж где настоящая насмешка судьбы: тот, кто должен был предвидеть провал, расплатился за него по цене самой большой из возможных. Ему даже выволочки делать не стали, ведь всего полторы сотни лет назад в военном конфликте со все теми же Сорцами погиб его старший наследник. Правда, ту битву они выиграли, но радости это Глядящему не принесло.        Блин.        Как-то мне обидно за мужика.        "Ну, ладна, ты чиво? Нинада тут унывать, щаз дядя Кырдык все порешаит!"        От моей отповеди эльф, который уже простился со своей вечностью, успокоился, собрался, принял безмятежный вид, - вернее, образ, - а я с абсолютной точностью понял, что попал в первую пятерку тех, кого он желает мучительно умертвить собственными руками. Если учесть количество прожитых старичком лет, то это повод для гордости - вон как запомнился Костик. Костик знает, как расположить к себе людей и нелюдей с первого взгляда.        Вместо добивающего удара по теперь гарантированному врагу использую образ дочери, - гром, свежесть, блеск стали, сияние звезд, биение жизни, - и создаю посыл, одновременно цепляясь за все те детали, которые узнал от эльфа, пусть и против его воли. Дебил ты, Костик, но вот совсем дебил! Нахера рискуешь, нахера!!? Но здравый смысл хранил молчание, а меня несло на крыльях прикола и тяге энтузиазма.        Создаваемое мною нечто не походило на обычный импульс поиска. Скорее на какую-то медузу, состоящую из множества кусочков зеркала, связанного нитями понятий, концепций и произошедших событий. Зеркало в руках меня-настоящего начало опасно подрагивать, а образ меня-гоблина потребовал дополнительного вложения сил. Плюю на экономию и вкладываю половину резерва, заставляя Грезу взбурлить, а эльфа и стоящих за его спиной помощников (как его круг, так и прибежавшую тревожную группу) буквально парализовало от ужаса и осознания могущества противника.        Едва не падаю в обморок, но удерживаю образ крепко сжимающего зубы гоблина, пялящегося в хренового качества зеркало и одновременно хлебающего какую-то едреную алкогольную гадость прямиком из горла. Секунда, и моя конструкция начинает работу. Где-то мелькают полотна Системы, а Костика несет покруче, чем от пургена.        Нить-образ дочери, полный отеческой нежности и любви, как и моего глумливого раздражения, попадает в первый из зеркальных фрагментов, отражаясь в следующем, и следующем, и следующем... моя "медуза" превращается в помесь радара и телескопа. Обладающего достаточной мощью, чтобы пробить очень многие барьеры, даже если они заточены специально против пророков, сновидцев и эльфов. Я же типа "гоблин", так что катитесь в жопу.        Шок от осознания масштабов созданной конструкции сменяется еще большим шоком от понимания того, что этот механизм работает. Отклик размыт, отклик едва виден, но он, мать его дерево и листву на нем, есть.        "Так, бальшие ухи, а ну-ка давай мне образ тваей девки, счас будем лакал..л локали... лолизир... локализиравать! Вот! А мне батя гаварил, шо ты, Кырдык, х*й это слово без ашипак скажешь!"        Он реально старается сдерживать омерзение и презрение, вкладывая образ в оставленный мною "разъем". За отчаянной надеждой и паранойей, видящей ловушку, я этого презрения почти не вижу. Этот образ куда подробнее, специально заточен на поиск с помощью подобных ритуалов и вообще сам эльф очень крутой спец, знающий, что и как нужно делать для максимального успеха. Я из-за необходимости держать образ не могу вытащить все в одно рыло. Моя структура-телескоп похожа на самогонный аппарат из камней и палок и все так же полна ложными образами - словно ее создавал обдолбанный в хламину гоблин, разумеется.        Но она работает, несмотря на эту маскировку.        Уже сработала.        В зеркале видно неплохо обставленную комнату, где посредине стоит огромное ростовое зеркало, в котором отражается вполне себе красивая эльфийка. Она одета в платье похожее на те, какие носят благородные аристократки... если бы не полностью открытая грудь, огромные вырезы во всех местах и общая развратность. Эльфийская воительница выглядела словно очень дорогая шлюха, которую вырядили в одежду родом из местных фетиш-шопов.        Она весело и радостно улыбалась, крутясь перед зеркалом и тряся своей грудью, - ясновидение тут же подсказало, что оную грудь увеличили с помощью зелий, дабы больше соответствовать вкусам заказчика, - полностью игнорируя сидящего в углу скучающего мужчину лет так сорока. Седая борода и брови, римский профиль лица, отсасывающая ему вторая краля, ублажающая высокоуровневого рабоманта, не отвлекая его от работы. Второй класс у него тоже соответствует: Шлюхофикатор. Так и называется, без всяких преувеличений.        Эпический класс.        Шлюхофикатора.        Система, ты еб*нутая, тут без вариантов.        Личность девушки еще держится, еще сражается, ибо она тоже профи, как и меняющий ее рабомант. Ее учили распознавать влияние, учили отклонять его, менять его, учили жертвовать малым, сохраняя основу своего "Я" целостной. Но его тоже учили, а сам он прекрасно умел работать именно с эльфийками, обученными и профессиональными. В общем, тут шансов не было изначально.        Она уже научилась любить показывать свое тело людям.        Она научилась любить быть изменяемой чужой волей.        Она научилась кайфовать от наведенной похоти.        Научилась давать похоти и желаниям вести себя.        Рабомант потихоньку подводил ее к мысли о том, что, согласившись стать личной давалкой какого-то там богатого сорца, она победит. Ее цель ведь в том, чтобы покинуть это место, оставаясь собой, но если она - шлюха, которая обожает ублажать людей, то значит, она должна держаться за эту мысль. И тогда она покинет это место собой. Она ведь всегда была такой, какой есть сейчас, этот невероятно любезный короткоухий человек ей так и сказал. Надо бы, когда налюбуется своими новыми эльфийскими пирогами, снова сделать ему приятно.        В глубине ее сознания еще оставались последние зерна самосознания, но она уже не могла сопротивляться. Не могла ненавидеть пленителей, не могла не любить своего будущего хозяина и меняющего ее рабоманта, не могла различать, где ее старые мысли, а где новые. Собственно, именно в тот миг, когда она перестала понимать, перестала улавливать тот момент, когда ее разум меняли, она прошла вторую точку невозврата. Первая было пройдена тогда, когда она уже не могла с точностью сказать, какие именно изменения в нее вложили. Третья будет пройдена после распада защитного механизма сознания, заставляющего ее сопротивляться. После его падения окончательная промывка ее мозга займет от силы одну ночь и день интенсивной обработки.        Потом все.        Никакая магия, кроме, возможно, мифической, ее уже не вернет. Вместо гордой дочери звезд появится ушастая потаскуха, пусть и обладающая ее уровнем и характеристиками. Ее все же мастер обрабатывал, так что своего мастерства она не потеряет, оставаясь смертоносной воительницей, пусть и потеряв часть оной смертоносности.        Эльф был в таком бешенстве, что я его сейчас реально боялся. Теперь он знал лицо и образ убийцы, хуже чем убийцы, лицо того, кто забрал вечность последнего продолжения его крови. Иллюзий он не строил, прекрасно понимая, что даже начни он действовать прямо сейчас, даже собери ударную группу к вечеру, они просто не успеют пройти в глубину Сорца и взять штурмом неизвестное место. Да и никто из них не станет штурмовать подобную твердыню (барьеры тут вполне соответствуют такому наименованию) без подготовки. Пытаться решить вопрос наемниками: еще глупее вопрос, ибо времени займет куда больше, а результат будет хуже и менее успешным.        Его дочери осталось быть от силы пару-тройку дней.        "Ну чо, бальшие ухи, нашел Кырдык твою беспутную. Ниудивитильно, шо ее никто в жены не берет. Кожа бледная, рожа страшная, сама огромная ростом, сиськи, правда, норм, но максимум на троечку из десяти, бальшие ухи. Я бы ее разве шо пятой женой взял."        Вместо злости и ненависти, вместо очередной вспышки ярости только спокойная, размеренная серия образов, столь же печальная, сколь и грустная. Отец не хотел тратить свои силы на наглого гоблина и его то ли издевки, то ли искреннюю грубость. Он просто хотел попрощаться с умирающей, отдать последнюю дань памяти той, кем она была и кем быть перестанет.        "Оставь меня. Я не желаю ссоры, не желаю обид и оскорблений. Просто оставь меня... прошу о том."        Эльфы редко бывают искренни, даже друг с другом. Я давно понял этот момент, еще когда спасал мелкого пи*дюка в лагере работорговцев, но вот сейчас он был искренним. Ему плевать было на то, что за его спиной стоят те, кто лихорадочно считывает координаты этого места и пытаются выжать как можно больше из открывшихся им видений. Ему плевать на то, что логика говорит о необходимости выжать из меня как можно больше информации, а после прибить за нанесенные оскорбления.        Он просто хочет попрощаться.        Костик, ну вот нахера?        Хотя да, этот вопрос я уже задавал.        Ответа, правда, как не было, так и нет.        Зеркало - проводник.        Я - Греза.        Моя воля - реальность.        Огромный фрагмент резерва и моя сила не просто врывается в наблюдаемую мною залу, но еще и заменяет часть той реальности собой. Эльфийка мгновенно отключается, просто засыпая, словно услышав очередной триггер из уст рабоманта. А я начинаю работать по-настоящему, похоже, явно желая проблем на жопу. Типичненько.        Рабомант встает со своего кресла, аккуратно оттолкнув сосущую ему рабыню и подходит ко спящей. Ну да, товар штучный и дорогой, а если у нее рандомно триггеры срабатывают, то полной оплаты за свои труды ему не видать никогда в жизни. Эльфийка спит, но зрачки ее глаз мечутся за прикрытыми веками, словно ей снится кошмар, или очередной сеанс интенсивного обучения. Но ведь сейчас воздействия на нее не оказывают, верно?        Рабомант молча склоняется над своей жертвой, над очередным строптивым, но прекрасным и невероятно увлекательным куском мяса, которым для него была каждая из обученных сопротивлению ушастых сучек. Взгляд его зацепляется за собственное отражение в зеркале и он тут же застывает, не в силах даже глазом моргнуть.        А потом приходит настоящая боль.        Первым, что сделала эльфийка, открыв глаза, в которых снова пылал спокойный пламень собранной ярости, что горел там первые дни после пленения, оказался молниеносный удар ребром ладони в трахею рабоманта, резко переходящий в захват и тихий хруст ломаемых позвонков. Отбросив труп в сторону, она заполошно оглядывается вокруг и тут же начинает блевать дальше, чем видит - воспоминания-то ей никто не стирал, да и само последствие резкого отката личности назад здоровья не прибавило. Тошнит ее больше от последнего, хотя омерзение от своих поступков под влиянием рабоманта тоже имеется.        Она не знает, что ее спасло.        Но вложенная в саму ее суть типичная для эльфа установка "беги или сражайся" заставляет прийти в себя и начать вооружаться. Все так же лыбящаяся рабыня получает милосердный тычок в затылок, обрывающей ее жизнь годами позже того, как умер ее разум. Жаль, она была хорошенькой: смуглокожая брюнетка с шикарной задницей и просто таки восхитительными губками - явно не зря ее отсосы так ценил один не слишком везучий рабомант.        Несколько движений на то, чтобы придать своей одежде хоть какое-то приличие... или хотя бы грудь спрятать. Взять в руки десертный нож и вилку, которыми рабомант изволил кушать, пропустив по ним немного разрядов молний - классовые навыки работают. Короткая разминка, дающая нагрузку немного застоявшимся суставам и позволяющая привыкнуть к новому балансу, сменившемуся из-за выросшей на пару размеров груди. Легкое раздражение на сам факт любви короткоухих к огромным грудям, какие они "подарили" и ей тоже.        И дикий ужас после того, как за спиной раздался хриплый и булькающий голос, который она узнает даже спустя сотни лет, даже на грани вечности. Голос того, кто убивал в ней ее саму:        - Не, ну это ваще полный пи*дец!        Оба снаряда втыкаются в подымающееся тело, а само тело получает разряд электричества, способный убить даже могучего орка, не говоря уж о хлипком человеке. Тело содрогается и булькает еще сильнее, а бросившая свои снаряды пленница понимает, что перед ней уже не человек, а что-то куда более страшное.        Лица нет, как и рта - вместо него лишь ровная поверхность, без малейших признаков глаз или носа. Одежда слилась с телом, превратившись в какую-то невообразимую мерзость, а сам ее мучитель стремительно таял, покрываясь тончайшим скафандром сизого тумана. Силу Грезы она не узнать не могла, ведь могущество этого места черпал ее отец - один из тех немногих, кто рискнул связать свое бытие со столь коварным и страшным планом. За это его и ценили, ибо сильнее ясновидца в Рассветном Лесу не было.        Неужели отец сумел найти ее даже здесь? Слова твари, увы, разрушили эти надежды, подобно ужасному шторму, что разметал воздушные замки построенные маленькими детьми, еще не взявшими в руки оружие.        - Тупая, ухастая, дефка! - Заговорило нечто, явно с трудом контролируя собственные движения. - Каг тибя ваще терпел твой батя? Мой батя, кагда я папытался ему вместо грыбной настойки дать зелье от запора, гонял миня ритуальным бубеном па всему стойбищу! А твой тибя терпит!        - Кто ты? - Спокойный вопрос, скрывающий искренний ужас перед чем-то, что будет еще более страшным, чем та участь, которая ее ждала раньше. Пленница с абсолютной четкостью осознавала, что готова вернуть все вспять, окончательно став шлюхой, лишь бы не стоять сейчас напротив чудовища, что заберет с собой ее душу.        - Да узбагойся, я тибе гаварю! Я таг сто раз делал! - Неожиданно окрысилось страшное создание, обращаясь к... зеркалу, перед которым она ранее крутила своим новым, будь оно проклято, выменем? - Сказал же - Кырдык паможет, а слово Кырдыка твердо, как... как... как слово Кырдыка!        В зеркале отображалось размытое и нечеткое отражение того, кого она тоже узнала бы даже спустя века. Отец был напряжен, едва удерживал концентрацию, а стоящие за его спиной собратья (не иначе его опора в круге), явно сливали ему свою силу. Она не понимала, что именно происходит, не понимала кто враг, а кто друг, она даже не могла до конца понять, звездная дева ли она, которую почти превратили в людскую шлюху, или людская шлюха, почему-то считающая себя звездной девой.        Зато она понимала простую истину.        Есть шанс, чтобы продолжить быть.        Она этим шансом воспользуется.        Отец не мог ей ответить, явно каким-то образом помогая странной твари, стоящей пред ней. Оставалось только работать с самой тварью, каждую секунду морфирующей во что-то совсем невообразимое и мерзкое.        - Что мне нужно делать? - В этом вопросе смешалось принятие союза, признание долга, обещание выполнения приказов и надежда на компетентность ее союзника.        - Сисьги пакажи! - Донеслось в ответ.        Быстрее мысли шлюха бросила новую пару метательных снарядов оземь, вновь раскрыв вырез платья и с радостной улыбкой вывалив своих девочек прямо перед взором хозяина... Улыбка пропала с лица не сразу, как и омерзительно-приятное томление в чреслах, изголодавшихся по регулярным ласкам.        - А ищо запаяй сибе уши воском, вон даже свечи стаят. А то тибе скажут стаять, а ты и станешь. - Сказала тварь, указывая на две ароматические свечки в углу "рабочей" комнаты. - Голову тваю, бальшеухую, чистить придется долго-долго. Ладна, Кырдык и ни такие подвиги тварил па пьяни. Ох-ох-ох, чиво ж я маленьким не сдох... Больше ни буду апщацца с ухастыми после грыбной настойки... все время из-за вас какая-то ху*ня праисходит.        Сама шлюха... пленница... Ларистанэль из Янтарной Ветви! Так ее звали, таково ее имя и она его больше не забудет! Сама Ларистанэль уже закапывала в уши болезненно-горячий воск. Сожженные перепонки ей, случись что, восстановят целители. А если она и вправду раздвинет свои шлюшьи ножки, давая драть свою щель... проклятье. Если она застынет вместо сражения, то это будет действительно очень плохо.        Вопросы о природе неожиданного союзника она задаст потом.        Если потом будет.        За многие километры от этого места, посреди леса сидел мужчина, в руках которого было сжато зеркало, с оправы коего падала расплавленная медь. Сам мужчина едва слышно матерился, - чаще всего звучала цитата "Костик, ну нахера", - а в зеркале с огромной скоростью сменялись пейзажи и образы. Левая рука его была погружена в зеркальную гладь по локоть, словно растворяясь там, что тоже не добавляло радости ему и спокойствия его товарищам.        - Ладно, я понимаю... все мы, бывает, внезапно попадаем в неприятные ситуации. - Произнес изящно выглядящий молодой человек, задумчиво протирающий лезвие шпаги. - Пусть я никогда и не умудрялся попасть в переплет, даже не вставая с места, я готов поверить в возможность этого. Но кто-то знает, как расшифровать фразу: "у меня тут театр мясных кукол и побег из борделя в одном флаконе".        - Еб*нного трижды*лядского борделя. - Вежливо поправила его рыжеволосая красотка, жующая какую-то сладость. - Но мне тоже интересно.        Выдающий одну руладу за другой попаданец не обращал на переговоры своих соратников особого внимания.        У него там, знаете ли, шутер с полным погружением был в самом разгаре!