Sayonara, Corporal.

      — Фелиция! — голос доносился откуда-то издалека, скорее всего, из дальней фермы, где, собственно, всю свою жизнь и проживали Клан Шторм, всеми поколениями, начиная со временени, когда были возведены стены.       Домик был, мягко говоря, не из маленьких, хорошо обставлен, а вот жильцы были всегда одеты по последнему слову моды. И, наверное, вы думаете, что жизнь в таких хоромах, в полном достатке — был раем для Фелиции? Нет. Девочка была вечно недовольна. Избалована. Ей вечно что-то не нравилось, и это заставляло отца девушки преподавать ей такие уроки, что та и жить то, в общем, переставала хотеть. Вечные запреты. То не делай. Так не делай. С тем не водись. Под того ты ложись. Не жизнь, а «сказка». Вот только Шторм и сделать ничего не могла. На нее вечно давили её родители и старшие сестры, а младших готовили к той же участи — быть подстилка и для высокопоставленных лиц. Быть женами старых хрыщев и извращенцев. Никакой радости. Ничего интересного. Лишь серая грань мира, вечно преследующая тебя за каждым углом, медленно утягивая в свои сети. И все становилось редко таким неважным, таким монотонным, таким скучным, когда было не за кого уцепиться. Никто не учил Фелицию, какой он должна быть. Никто не старался понять, что она чувствовала. Все лишь презирали её за то, что девушка была просто вынуждена ложиться под каждого, на кого укажет либо мать, либо отец. Она не смела отказать, ведь это был её долг. Ведь для этого она рождена. Но ведь как же бывает приятно, когда ты наконец позволяешь себе ослушаться, перестать следовать правилам и просто сделать то, что ты так хотел. Вот оно, золотая жила. Наркотик.       — Фелиция! — голос все настойчивей звал девушку, ища ту именно там, где никогда не ожидаешь найти, а на самом деле пропуская блондинку из виду, пока она находилась в самом очевидном месте.       Девушка зажимает рот ладонью и мягко закатывает глаза, откидывая голову назад, видимо, наконец увидев свой мозг. Она откидывается обратно на подстилку и сжимая между ног голову парнишки, что так старательно вел языком по набухшему цветку лона Фелиции, вслушиваясь в каждый тяжёлый вздох девушки. Он сжимает руками мягкие бедра блондинки, чувствуя, как все её тело медленно и постепенно-нарастающе бьёт током, бросает в дрожь и мурашки, как она вздрагивает каждый раз, как язык проходится по чувствительному клитору, играясь с ним кончиком языка. Брюнет ведёт языком ниже и слышит одобрительный вздох, как только тот проскальзывает в горячее нутро Шторм. Девушка приподнимает голову и встречается взглядом с голубыми глазами парня, что заставили ее тело гореть внутри так же само, как и горели ее раскрасневшиеся щеки. Парень делает лишь пару толчков языком и чувствует, как девушка зажимает его голову ногами и наконец достигает желаемой разрядки. Но в этот раз он просто так отсюда не уйдет.       — Твоя очередь, — хрипло шепчет парень и усаживается перед Фелицией, ловя её недовольный взгляд, заставляя усмехаться искренне, с насмешкой. В прошлый раз Шторм удалось избежать того, чтобы ласкать Джону, но сейчас не отвертеться. Им некуда спешить.       Мягкие губы Фелиции прикоснулись к чувствительной головке полового члена, и та издала что-то, похожее на чмок. Парень продолжал не отрывать взгляда от умиротворенного личика блондинки, пока та ведёт языком от основания к головке, пока она обводит языком весь ствол до тех пор, пока орган не был погружен в горячий рот девушки, о котором ребята района могли только и мечтать. Фелиция медленно продолжала опускаться, пока головка не упёрлась в гланды. Дальше не возьмёт. Она старательно начала обсасывать ствол, прислушиваясь к тяжёлым вздохами парнишки. Ему определенно нравилось. Брюнет же, в свою очередь, положил руку на головушку Фелиции и сжал пальцами волосы на затылке девушки. Он медленно поднимает её голову и издает тихий смешок. В следующее мгновение парень резко опускает подружку вниз, прижимая её лоб к своему животу, под её недовольные визги и попытки отстраниться. Делая парочку затяжных толчков в рот Фелиции, брюнет окидывает голову и издает тихий рык, спуская прямо в рот Шторм, позабыв о своем обещании.       — Идиот!