Сладости

Никто из семерых альф не двинулся, не в силах оторвать взгляда от Элл. Им казалось, что их омега сказала что-то другое, но точно не признание в любви. Они не могли в это поверить, что Элл произнесла три заветных слова, к которым она, казалось, шла долгие годы. Первым пришел в себя Тэхен, подходя к своей омеге. Он не знал, как ответить, какие слова подобрать, кроме как подарить поцелуй. Его переполняли чувства от услышанного, он никогда бы не подумал, что какие-то три слова, слетевшие с губ его собственной омеги, могут произвести такой эффект на него. У Тэхена было ощущение, что Элл произнесла заклинание и теперь он находится под действием чар. Как и все остальные. Тэхен спокойно сделал шаг в сторону от Элл, давая возможность Чонгуку обнять свою омегу и нежно поцеловать её в лоб. Чонгук первый, кто признался ей в любви, он дольше всех ждал ответа, и спустя, казалось, вечность, он услышал заветные слова. Чонгук никогда не считал себя безумным романтиком, но что-то внутри него перевернулось. Чимин поцеловал Элл ровно три раза перед тем, как погладить её по волосам и заключить в объятия. Он не сдавливал, как Чонгук, он настолько осторожно касался тела Элл собственными руками, словно он удерживал в ладонях легко разбивающийся хрусталь. Чимин знал, он знал, что когда-то это случится, по-другому невозможно. Юнги положил ладошку на щечку Элл, улыбаясь. Внутри него бурлил фонтан эмоции больше, чем в самой Элл, но ему было необходимо следить за своими действиями и мыслями. Он не знал, что любит её, что он действительно любит, и только сейчас он понял, какого было Элл слышать признания от семерых альф. Улыбка Хосока так контрастировала с улыбкой Юнги. Такая широкая, такая счастливая. Хосок был так рад услышать такие банальные слова, он долгое время переживал, что не является истинным для Элл, что она не видит в нем достойного альфу. Но сейчас, он обнимает её, целует в носик и безмерно радуется, понимая, что его омега любит его. Джин не мог совладать со своим сердцебиением, он даже попытался что-то сказать. Но не смог. Такой болтливый Джин потерял дар речи из-за обезоруживающих слов Элл. Джин просто обнимает её, целует в макушку, зарывается носом в волосы, не веря, что может находиться в подобном состоянии. Джин не знал, что так чувствителен к словам. Намджун последний подарил Элл поцелуй и объятия, собирая в себе любовь всех семерых альф. Умный Намджун, такой образованной и творческий альфа не мог выразить собственных чувств обычным словом. Он был счастлив услышать, что его омега наконец-то преодолела себя, что его омега любит, что она признает это. Все семеро давно смирились с тем фактом, что они разделяют одну омегу, поэтому они терпеливо ждали, когда каждый лично подходил к Элл, проявлял благодарность и любовь в своих прикосновениях. Они знали, что это важно для неё. — Спасибо, — выдохнула Элл, когда освободилась от объятий. — Спасибо, что вы помогли мне разобраться в себе, в своих проблемах. Дали высказаться, выслушивали меня и не отворачивались, если я доставляла слишком много проблем, — ребята заметили, что их омегу прорвало на искренний монолог, который они не смели прерывать. — Я раскрывала вам свое прошлое, себя, я так боялась, что вы меня не примете, но… Вы замечательные, я горжусь тем, что моими истинными оказались именно вы. Спасибо вам за терпение, за заботу и поддержку. Я правда люблю каждого из вас. Намджун, я люблю тебя, и тебя, Джин, я тоже люблю. Я люблю тебя, Чонгук, люблю тебя, Чимин. Тэхен, я люблю тебя, и тебя я тоже люблю, Хосок. Юнги, я люблю тебя. Я вас люблю, — Элл не могла понять, что спровоцировало такой внезапный водопад признаний, но она с трудом смогла его остановить. Дыхание участилось, она словно задыхалась в собственных словах. Но ей хотелось поделиться чувствами, хотелось сказать всё то, что хранилось внутри Элл долгое время. Она не могла не быть благодарной, не могла молчать, особенно, когда к ней наконец-то пришло осознание, что она ощущает не просто влечение омеги к альфам, но может с легкостью прощупать любовь, что скрывается под слоями привязанности и тяги. — Только не плачь, — с улыбкой попросил Чимин, замечая, что у Элл начинает дрожать голос. — Мы знаем, что твой поток невозможно остановить, но не хотим видеть твои слезы, — Чимин положил ладошку на плечо Элл, отвлекая на себя внимание. — Хорошо? — Мы тоже тебя любим, Элл, — ответил Чонгук, облизывая губы. — Очень любим. Его тоже переполняли чувства. Ему было тяжело удержаться, ведь он с самой вечеринки жалеет, что напился и не смог провести с Элл достаточно времени. Тур сильно его вымотал, ему было необходимо общение со своей омегой. Чонгук поместил слегка раскрасневшееся лицо Элл в свои ладони и поцеловал, в надежде передать все те чувства, что переполняли его. Ему казалось, что слова не могут проникнуть в самое сердце, не могут обволочь теплом, как поцелуй. Чонгук не понимал, он сам не понимал, что случилось, почему он так стал надавливать на Элл, не отпускать, проникать языком в рот, чувствуя тепло. — Так, притормози, — Юнги положил ладонь на спину Чонгука, а затем столкнулся со взглядом своей омеги. Юнги не мог ничего сказать, ведь его голову, его мысли, а также легкие заполнил запах до одури сладкой ваты. Юнги передернуло, как и Чонгука, который точно также втянул носом аромат своей омеги. Намджун прикрыл глаза, пытаясь понять, не кажется ли ему, ведь он слишком резко стал терять здравый рассудок. Джина тоже отшатнуло назад, его будто накрыла волна бешеного аромата, взрывающего бурлящую кровь внутри вен. Хосок находился дальше всех от Элл, но даже это не помешало ему ощутить аромат сладкой ваты, из-за чего он даже кашлянул. Тэхен повел головой, сглатывая слюни и грубо хмурясь, ведь запах его омеги слишком давно не посещал его тело. Даже сквозь Чимина прошел разряд тока, заставляющий напрячь мышцы похуже самой изматывающей тренировки. Элл не могла разобрать, какой именно запах её окружает, ведь каждый вдох приносил с собой совершенно другой аромат. Крепкий кофе. Горячий шоколад. Булочка с корицей. Арахисовое масло. Мята. Кокосовое печенье. Ванильное мороженное. Элл без остановки втягивала запах сладостей. Элл еще ни разу не была в водовороте запахов всех семерых альф, одновременно. В голове творилась каша, она не знала, что с ней происходит. С ней никогда еще не было такого, что-то было не так. Элл не могла соображать, совершенно. — Какого хрена со мной… — Тише, — прошептал Юнги где-то сзади, слегка касаясь губами уха. — Расслабься и доверься нам. Элл закусила губу, постепенно теряя любую связь с реальностью. Всё происходящее напоминало ей сон, настолько она не могла адекватно объяснить, что творится внутри неё. Чонгук отвлек её от раздумий, опять целуя. Элл успела заметить, что взгляд у младшего альфы изменился. Потемнел, погрубел, Элл увидела, что Чонгук тоже теряет рассудок. Юнги прошелся поцелуями по шее, чувствуя губами метки Элл. Наконец-то она их не скрывает под тоннами макияжа, не прячет в страхе, что кто-то увидит ошейник из укусов. Юнги прошелся языком по собственной метке, у основания справа. Хосок оказался слева от Элл, целуя её плечи и чуть развязывая белый халат. В его голове так же отсутствовало управление, ведь запах его омеги отключил все приборы. Запах манил к телу, заставлял думать только о том, что он хочет сделать с Элл, что ему надо сделать с ней. Халат оказался где-то под ногами. Руки Элл потянулись к шее Чонгука, обвивая и прижимая ближе. По коже прошелся холодок с открытой двери, Элл покрылась мурашками и чуть вздрогнула. Тепло трех альф не позволяло замерзнуть, она укрывалась горячими запахами и ласками. Чонгук подхватил Элл и уместил её на обеденный деревянный стол, что стоял недалеко. Его ладони с трудом отпустили Элл. Она приподнялась на локтях, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Над ней стояли семеро альф, с голодными, жадными взглядами, а их блюдом была она. Ноги Элл грубо раздвинул Чимин, тяжело дыша. Она слегка вскрикнула, но не успела увидеть, что именно Чимин собирался сделать, как её за плечи придавили к столу. Она заметила над собой ухмыляющиеся лицо Тэхена, который вроде бы как раз недавно утолил свой голод, но в его глазах Элл не смогла увидеть ничего, кроме похоти и желания. — Нам нельзя терять контроль, — с трудом выговорил Джин, не в силах оторвать взгляд от тела своей омеги. — Нельзя, нет. — Хен, она просит, — выдохнул Юнги, издавая рык. — Джин, — выдыхает Элл, что ударяет по голове старшего альфы куда хуже любого алкоголя. — Джин, пожалуйста. Она хочет привстать, но Тэхен заставляет лечь обратно. Его длинные пальцы и большие ладони выглядят устрашающе, как цепи, не дающие сделать хоть малейший рывок. Джин сглатывает и облизывает губы. Он пытался не терять контроль, сколько раз он уже практиковал это, но постоянно проигрывал. Каждый раз что-то не дает ему побеждать в этой битве, каждый раз его тянет к Элл, он ничего не может с этим поделать, абсолютно ничего. Запах, как манящая рука, подзывает к Элл, заставляет опуститься, заставляет поцеловать омегу, почувствовать горячие губы. Элл издает слабый стон и напрягается, когда ощущает чей-то язык между своих ног. Она чувствует чьи-то губы на груди, чувствует, как ладонь Тэхена перемещается медленно на шею, слегка сжимая её. Джин отрывается от губ и спускается ниже, даря ей самые нежные и самые воздушные поцелуи. Почему-то, он знал, что другие альфы одарят Элл жестокостью, но ему хотелось прикасаться к ней как можно мягче. Джин будет контрастом, от которого его омега почувствует удовольствие. Элл чуть выгибается, чувствуя в себе пальцы и поцелуи на бедрах. Она видит над собой Тэхена, который не отрывает взгляда от неё, который возвышается и почти что насмехается над желанием своей омеги. Краем глаза она замечает Хосока, который надавливает языком, мнет рукой, хмурится, сдерживая себя. Она хочет сдвинуть ноги, из-за банального рефлекса, но ей не дают чьи-то руки. Элл необходимо знать, кто это. Ей надо посмотреть, увидеть. Тэхен убирает ладонь с шеи и приседает так, чтобы его лицо было наравне с головой Элл. Она, конечно же, сразу приподнимает голову, облизывая губы и тяжело дыша. — Мне интересно, — начал медленно шептать Тэхен, пальцами мягко поглаживая метки на шее, — представляла ли ты себе когда-то нечто подобное? Все твои семеро альф, вокруг тебя, трогают, ласкают только тебя, — губы Тэхена окрашивает оскал, когда Элл опять опускает голову на стол, тяжело дыша. — Тебе так нравится язык Чимина и пальцы Юнги? Может, чего-то добавить? — Тэхен задумчиво прищуривается и смотрит вперед, грязно ухмыляясь. Ноги Элл закидывают вперед, почти прижимая коленями к столу. Она слышит шум, видит, как Чимин перемещается, жадно облизываясь. Одним коленом он облокачивается о стол и опять нагибается, мокро теребя языком. Пальцы Юнги слегка ускорились, он начал оставлять засосы на ногах. Хосок отцепился от Элл и нагнулся к её лицу, целуя, с укусами и нетерпеливым рыком. Затем, он исчезает. Элл начинает задыхаться, когда чувствует, как её начинают растягивать в другом месте. Она чувствует, как Хосок кусает её за слегка приподнятые ягодицы, сжимает свободной рукой, хочет шлепнуть, но слишком неудобно. Джин отрывается от груди Элл и мягко целует шею, ключицы. Он так хочет укусить, но нет, он хочет уложить Элл на воздушный матрац из цветов, что будут поддерживать её, не давая упасть. Джин выравнивается, Тэхен тоже встает на ноги, с другой стороны показывается Намджун. Элл видит, как Тэхен подмигивает и делает пару шагов назад, облокачиваясь о столешницу. Элл не понимает, что он себе думает, почему ничего не делает. Затем, она видит, как Чонгук нависает над ней, запрыгивает на неё, усаживаясь ей на живот. Он опять наклоняется и дарит Элл несколько поцелуев. Элл закусывает губы, когда видит, слегка приподнявшись, когда чувствует горячую плоть, которую Чонгук сжимает, касаясь груди Элл. Чонгук тяжело выдыхает и закидывает голову назад, понимая, как он на самом деле соскучился по своей омеге. Но для Элл было бы слишком легко вот так смотреть, как Чонгук ублажает себя. Намджун заставляет её повернуть голову к нему, заставляет открыть рот, грубо толкаясь. Элл издает стон и в тот же момент она понимает, что Юнги с Хосоком решили завершить начатое, как и Чимин, который своими стонами пускает вибрации по собственному языку. Элл выгибается, ноготками она почти что впивается в твердое дерево. По телу идет дрожь, она хочет закричать, но Намджун не дает ей и вдохнуть. Джин берет её ладонь и заставляет ласкать его, горячего и уже твердого. Элл задыхается, ей не хватает воздуха, но в то же время её накрывает волна удовольствия. Чимин встает с Элл, Хосок убирает свои пальцы, как и Юнги. Они дают Элл возможность полностью прочувствовать наслаждение, пока она поворачивает свою голову и теперь заглатывает у Джина, заставляя издать сдержанный стон. Но в какой-то момент её рот освобождают, как и руки, грудь. Теперь она вновь лежит на столе, тяжело дышит, но уже разогретая, горячая, такая аппетитная. Альфы голодны, они безумно голодны, и с каждой минутой запах сладкой ваты всё больше оседает в органах и мыслях. Юнги тянет Элл за руку, чтобы она села. Он проходится ладонями по талии, груди, моментами сжимая. Он не может насмотреться, не может отпустить её, она так близко. Элл слышит, как на стол кто-то взбирается. Она хочет посмотреть, но Юнги сжимает её за щечки, не давая возможности повернуть головы. — Боишься? — Юнги ухмыляется. — Не бойся, милая, мы не разорвем тебя. Чьи-то руки подхватывают Элл и заставляют немного привстать. Юнги же толкает её в ребра, чтобы она спиной упала на тело Хосока, который тут же своими руками обхватывает омегу за талию, блаженно вдыхая запах сладкой ваты, что окрасил даже песочные волосы Элл. — Хен, я хочу… — Чонгук, — Элл слышит, как Тэхен останавливает его. — Хены первые. Хосок довольно легко смог войти в Элл сзади, закидывая голову назад. Он согнул ноги в коленях, блаженно выдыхая. Он изголодался, хотя сам и не подозревал, насколько ему не хватало Элл. Он чувствует, как она его сжимает, Хосок почти что дрожит, но затем издает рык, когда понимает, что Элл становится еще уже. Спереди медленно входит Юнги, точно также сдерживаясь. Никто из всех семерых не понимает, почему именно сейчас им тяжелее всего переключить внимание или остановить себя. Они не могут себя контролировать, совершенно не могут. Юнги с Хосоком начинают двигаться, с каждым последующим толчком вызывая стоны у Элл. Она не может держаться на руках, поэтому полностью отдает всю себя двоим альфам. — Но, я… — Чонгук, — Тэхен повторяет, словно, он и не видел, что перед ним происходит. Чонгук не понимал, что не так с Тэхеном. Чимин тоже не возникал, он сидел на столешнице с боку от стола, лаская себя. Тэхен же просто стоял и смотрел, он впитывал всё своим голодным взглядом. Чонгук не завидовал, нет, не ревновал, ему просто хотелось Элл. Но сейчас ею занимаются хены. Ему ничего не оставалось делать, кроме как повторять за Чимином. Чонгук соврет если скажет, что ему не нравится передергивать на свою омегу. Джин нагнулся к Элл, вновь целуя её, слабо причмокивая. Его пальцы прошлись вдоль тела омеги, чувствуя дрожь, жар, он чувствовал, как её тело просит еще и еще. Джин заметил, что Юнги с Хосоком не жалели сил, они слишком грубо входили в неё, но Элл нравилось. Она заглушала стоны в поцелуе, своими пальцами она ухватилась за волосы старшего альфы, когда тот стал нежно ласкать её пальцами между ног. Она ближе прижалась к Джину, чувствуя, что она слишком быстро кончает. Уже второй раз. Элл разрывает поцелуй и почти что кричит, когда ощущает остановившегося Юнги и Хосока. Они дают ей время проникнуться незабываемым ощущением, в котором она так нуждалась. Судороги на ногах прекращаются почти сразу, когда Юнги выходит и на слегка шатающихся ногах отходит к столешнице, тяжело дыша. Он почти кончил, он был слишком близко, чересчур близко и он не понимал, почему? Почему, блять, именно сейчас так тяжело сдержаться? Его место быстро занимает Намджун, довольно сильно контрастируя с предыдущим альфой. Нежно, мягко, пытаясь не причинить Элл боли. Намджун видит и прекрасно чувствует, какая же Элл мокрая. Она бесконтрольно течет, заманивая и прося еще. Хосок, придя в себя и взяв под контроль собственное тело, начинает двигаться. Намджун повторяет за ним, но в совершенно другой манере. Он закусывает губу и закрывает глаза, пытаясь не срываться. Он тоже это чувствует, как и Юнги, как и Хосок. Что-то не так, все предыдущие разы было по-другому. Он мог долго продержаться, сколько угодно, пока Элл вдоволь не насладится им, пока он не увидит усталость у неё на лице, пока сам не поймет, что ему тоже хочется поймать звезды с небес. Но сейчас всё было вовсе не так. Он толкался в Элл, он видел, как пальцы Джина проворно возобновляют Элл и готовят к очередному всплеску удовольствия, видит, как Хосок тяжело сдерживается. Джин целует щеки Элл, целует шею, плечи. Благодаря ему Элл еще как-то может держать связь с происходящим, ведь нежность и еле заметная невинность в губах старшего альфы освежает. Она смотрит на Намджуна. Они встречаются взглядами, что было вовсе не помощником для лидера. Наоборот. Он застрял в карих глазах, не в силах отвернуться, не в силах отвести взгляд куда угодно. Джин понимает, что ему нужно что-то серьезнее банальных поцелуйчиков, но не может прервать Хосока или Намджуна. Он понимает, что невежливо, что это даже неправильно. Джин знает, откуда-то он знает, что альфы должны насытиться, что Элл должна искупаться в наслаждении. Элл легко кладет ладошку на плечо Джина и просит его дать место, дать ей возможность подняться. Она привстает, опираясь на Хосока, который видит, как Элл немного меняет положение и начинает сама помогать своими движениями альфам. — Элл, стой, — Хосок тяжело дышит и хмурится, понимая, что так он точно потеряет контроль. — Прекрати. — Тебе нравится, Папочка? — она томно выдыхает, прикрывая глаза. Все семеро меняются в лице, даже Тэхен на секунду потерял нить своих мыслей, своего плана, ведь Элл только что проявила инициативу. В ней только что показалась та самая игривая омега, которая появляется только когда она пьяная. — Элл, что ты?... — Хосок, ты чувствуешь, как я сжимаю тебя? — Элл перебивает Намджуна совершенно не своим голосом. — Тебе нравится? — Блять, — выдыхает Хосок, понимая, что ему очень нравится. — Элл, замолчи. — Папочка, прошу, — Элл так широко расставила ноги, она была такой открытой. И такой узкой. Намджун с Хосоком почти синхронно кончают, понимая, что слова Элл эхом отдаются в голове. Они заставляют кончить, покрывают туманом глаза, запирают сознание, уничтожают контроль. Альфы тяжело дышат, Элл чувствует в себе судороги. Она стонет, ведь её тело только этого и просит. Элл как по щелчку пальца поняла, чего ей действительно хочется. Не только своих альф внутри себя, но ей хотелось увидеть удовольствие на их лицах. Она чувствовала какую-то свободу, непонятную, но очень приятную. Элл хотелось, чтобы её альфы получили вознаграждение за все те разговоры, за все поцелуи и за всю заботу. Тело Элл заставляло альф видеть, как краски на картине оживают, как музыка играет в их ушах, как их уносит в другой мир. Намджун выходит из Элл и падает на ближайший стул, тяжело дыша. Он закидывает голову назад и прикрывает лицо руками. Он, как наркоман, ощущает пик действия самого качественного героина в его жизни. Джин помогает Элл встать с Хосока, который почти падает на пол, но его ловит Чимин и Юнги. Он садится на пол и точно так же, как Намджун, чувствует нечто новое, нечто неописуемое. В глазах будто щиплет, а по венам еще бродит сладость, заражая и поглощая. Юнги с Чимином переглядываются и привстают, смотря на Элл. Она прилипла к Джину, утопая в поцелуе с ним. Она, как ведьма, околдовывает, затягивает красотой, запахом и просто собой. Элл толкает Джина на стул, слишком быстро присаживаясь на него сверху. — Элл, тише, не так… Боже, — Джин тяжело выдыхает, рефлекторно хватаясь за талию Элл. — Подожди, — он утыкается лбом в ключицу омеги, пытаясь удержать себя. — Ты что тут устроила? — Элл чувствует на шее ладонь Юнги. — Мы тобою управляем, а не ты нами, — Элл втягивает в себя воздух, когда Юнги входит в неё сзади. Она издает стоны и закатывает глаза, понимая, что не может нормально дышать из-за ладони Юнги. Джин выдыхает, мысленно благодаря младшего за то, что помог ему совладать с Элл. Они тяжело двигаются, понимая, что её лучше держать под контролем. Юнги знал, что только жестокостью можно этого добиться, он знал, что Элл нравится быть подчиненной, но никак не подчиняющей. Сущность омеги разрывалась на куски. Ей хотелось иметь власть над альфами, но ей также хотелось почувствовать власть на себе. — Вот так, да, — тяжело дышал Юнги, ни на секунду не отпуская шею Элл. — Смотри, как на тебя дрочит Чонгук, как Чимин осматривает тебя, как Тэхен готовится трахнуть тебя вместе с младшими альфами, — Юнги ухмыляется, чувствуя, что Элл начинает обмякать в его руках. — Юнги, перестань, — еле выдавливает из себя Элл, понимая, что она просто так не сдастся. Он убирает руку, чтобы просто дать Элл прокашляться и дать возможность вдохнуть кислорода. Но он не учитывает того факта, что она может посмотреть на него точно так же, как она смотрела на Намджуна. Юнги думает, что у него галлюцинации, когда видит, как его омега ухмыляется. Она поворачивает голову к Джину и нагибается, чтобы поцеловать его. Джин чувствует напор, чувствует слишком резвый язык своей омеги, но затем, они вместе с Юнги начинают чувствовать, как Элл стала двигаться совершенно по-другому. Она прижимается спиной к Юнги и прямо на глазах шокированного Джина начинает ласкать себе грудь. Она стонет со слегка приоткрытым ротиком, она трется носом о щеку Юнги, который не мог понять, что сейчас происходит. Но им это нравилось. Юнги не знал, когда именно его связали путы Элл, но он видел, что Джин точно так же застывает внутри своей омеги и кончает, с силой сжимая ноги Элл. Юнги грубо сжал ягодицы омеги, оставляя синяки из-за бешеного взрыва в голове. Добавляло яркости и то, что Элл кончила вместе с ними, не в силах больше держаться. Она упала на Джина, тяжело дыша и сжимая внутри еще хуже, чем до этого. Юнги вышел с Элл, садясь на стол, чуть ли не падая на него всем телом. Ноги не слушались, тело дрожало. Перед глазами то темнело, то накрывало вспышками. Он уткнулся в свои ладони, пытаясь совладать с чем-то странным, с чем-то непонятным. Джин не мог даже пошевелиться, но он закрыл глаза, ощущая, как сердце с каждым стуком доставляет во все точки тела легкость и дрожь. Джин облизывается и не может понять, где он находится, он не знает, что именно происходит с ним, но его разум купается в непонятном наслаждении. Элл тяжело дышит и борется сама с собой. Нет штурвала, нет направления, она в поле, где не может понять, за что ей хвататься, что её сводит с ума. — Чонгук, — она опять слышит голос Тэхена, а затем чувствует, как ей помогают встать с Джина. Чонгук разворачивает её и опять целует, но в этот раз он наконец-то чувствует свободу действий. Всё то, что хены творили с Элл, что она вытворяла с ними, завело еще больше. Чонгук знал, что Элл может выкаблучиваться и с ним, но он не позволит ей взять верх. Хены слишком старые, они не такие стойкие, как младшие, они слишком сильно отдаются чувствам. Чонгук целует грубо, он рычит, толкает Элл на диван, наваливается сверху. Он не даст ей и вдохнуть, он заставит её закрыть рот, чтобы не проронить и слова. Элл видит, как к ним подошел чересчур довольный Тэхен и грязно ухмыляющийся Чимин. Элл не могла понять, почему Тэхен до сих пор ничего не делает. Совершенно ничего, он просто смотрит. Чонгук отрывается от губ Элл и наглядно облизывает свою ладонь, чтобы добавить смазки, хотя куда больше. Но Элл это заводит, она уже хочет что-то сказать, в глазах вновь появляется кто-то чужой. — Открой ротик, — шепчет Тэхен и, не дождавшись ответа, сам вталкивается в мокрые губы Элл, выдыхая с блаженством. Чонгук входит в Элл с заметным нетерпением и тяжело стонет, сжимая колени своей омеги. Элл выгибается, когда ощущает, что в неё опять толкаются. Она стонет, она почти что кричит, ибо Чонгук был грубым. Тэхен освободил рот Элл, но его тут же занял Чимин, с легким рыком выдыхая. Чонгук в это время сжал ладонью горло Элл, заставляя её глаза покрыться слезами. Но ему хочется, чтобы Элл была полностью занята. Младший альфа тянет на себя омегу, тем самым ложась спиной на диван. Он открывает доступ для проворного Чимина, который был слишком добрым. Он понимал, что другим тоже хочется Элл, что они, как и он сам, изголодались. Но сейчас, когда ему предоставлялся столь соблазнительный вид, он не смог устоять. Элл чувствует, как в неё входит Чимин, но Чонгук даже не останавливается, чтобы дать ей свыкнуться. Она опять открывает рот, чтобы сказать очередные грязные слова, но перед собой видит Тэхена, который проникает до самой глотки, заставляя Элл кашлять и задыхаться. Она чувствует, как Чимин сжимает её волосы и тянет на себя. Чонгук сжимает грудь и гортанно стонет почти что от каждого движения. Тэхен не дает Элл спуску, ухмыляясь её положению. — Ты, наверное, хочешь знать, почему я только и делал, что глазел на тебя? — Тэхен говорил с придыханием, не останавливая толчков. — Хотел понаблюдать, что ты будешь делать в такой ситуации, когда в тебя будут входить сразу несколько членов. — Малышка, не сжимай меня так, — слышится просьба Чонгука, который поражался тому, что Элл сама начала двигаться. — Ты освободилась, да? — ухмыльнулся Тэхен и вышел из Элл, давая ей возможность вдохнуть воздуха. — Омега, которая противится своим альфам? — Тэхен нагнулся к лицу Элл, замечая, что её глаза начинают метаться по его лицу. — Но ты наша омега и ты принадлежишь нам, так что играй, блять, по нашим правилам, — зашипел Тэхен и сжал шею Элл, заставляя её всхлипнуть. По телу омеги прошла дрожь, Чонгук с Чимином довольно ухмыльнулись, чувствуя, как Элл начинает еще больше течь. Они знали, что её можно приструнить, хены пытались, и они даже помогли младшим сделать это. Элл чувствовала, как мурашки прошлись по её телу. Она закрыла глаза, метки на шее горели, они не успокаивали, нет, они заставляли подчиняться. Элл знала, что так и должно быть, что она принадлежит альфам, которые не просто хотят над ней власти. Они любят её, они знают, что ей нравится быть под ними. Они хотели, чтобы Элл не просто освободилась, а чтобы она доверилась тем, кого действительно любит. Тэхен видит, что Элл начинает плакать, Чимин с Чонгуком чувствуют влагу на своих ногах. Запах сладкой ваты, словно, усилился раз в десять. Тэхен целует Элл в губы, ослабляет хватку, понимая, что её внутренняя борьба с её же сущностью наконец-то прекратилась, что теперь она будет доставлять удовольствие не своим альфам, а только себе. Чимин и Чонгук вышли из своей омеги и аккуратно уложили её на пол, куда Тэхен заранее скинул подушки. Тэхен навис над Элл и стал нежно целовать её, слизывая слезы и мягко входя в неё. Ему хотелось сделать что-то нежное, что-то приятное для своей омеги, которая никак не могла успокоиться, настолько ей было хорошо. Тэхен приподнялся, становясь на колени и раздвигая ноги Элл. Он прижал её ближе к себе и стал двигаться, хмурясь из-за ощущений. Чимин и Чонгук встали по две стороны от головы Элл, которая, более-менее успокоившись, начала делать приятно своим ротиком по очереди двум альфам. Чимин наблюдал за этим, закусывая губу, как и рычащий Чонгук. — Но я хочу кончить внутрь, — капризничал Чонгук, вызывая ухмылку у двоих альф. Тэхен ухмыльнулся и потянул Элл на себя, предоставляя Чонгуку то, что он хочет. Младший, недолго думая, входит в Элл сзади, закусывая губу и грязно улыбаясь. Тэхен с Чонгуком постепенно ускоряли темп, тяжело дыша и периодически издавая рык. Они понимали, что они больше не могут сдерживаться, ощущения и чувства к Элл слишком сильно переполняли их, из-за чего всё происходящее казалось безумным и до боли ахуенным. Чимину хотелось, чтобы Элл проглотила всё, до последней капли. Ему хотелось увидеть в глазах Элл удовольствие, ведь ей нравится. Чонгук видел, что Элл отдалась, она не капризничала, не двигалась, она наслаждалась. Но его все равно крыло, не по-детски крыло. Тэхен также удивлялся собственным ощущениям и собственному телу. В голове все срывало к чертям, он уже не знал даже, как говорить. Чимин же стал все меньше улыбаться и больше хмуриться. Элл всего лишь ему отсасывала, но перед глазами всё плыло, а внутри все сжимало. Им хотелось кончить, сейчас. Прямо сейчас. Тэхен с Чонгуком одновременно вошли полностью в Элл и тяжело застонали вперемешку с рычанием. В глазах у двоих сразу потемнело, а их тела задрожали, как и у Чимина, который полностью вошел в рот своей омеги и кончил ей в глотку, от чего та начала сразу кашлять и тяжело дышать. Тэхен задыхался и накрыл лицо ладонями, не осознавая происходящего. Он видел яркие вспышки, по телу прошло что-то отдаленно похожее на удовлетворение, но это было что-то большее. Он впервые в жизни чувствовал нечто подобное. Чонгук вышел с Элл и тут же упал на пол, тяжело дыша. Ему не хватало воздуха, сердце разрывалось, ему хотелось и смеяться, и плакать. Внутри всё переворачивалось, его натурально крыло. Чимин с трудом смог сесть на диван, ведь в глазах всё плыло. Он внезапно перестал видеть, пальцы дрожали, а сам он был где-то под эйфорией. Чимин не знал, что с ним творится, что творится с остальными, но ему нравилось. Элл с трудом сползла с Тэхена, который, как ей показалось, был под приходом. Он рычал и выгибался, прямо как Элл. Она еще не шибко соображала, но заставила себя посмотреть на остальных. Хены были в отключке. Все четверо. Элл переместила взгляд на Чонгука, которого метало со стороны в сторону. Чимин даже стонал и что-то бормотал, но он не соображал. Чуть позже их попустило и они словно уснули. У Элл не было сил, ни одной капли не осталось. Она чувствовала, как из неё вытекает огромное количество липкой белой жидкости, как во рту еще осталось что-то от Чимина. Кожа на теле горела, глаза пекли, она хрипела и не могла ничего даже сказать. Она хочет в душ, она очень хочет спать, она хочет пить. Но ей надо что-то сделать, заставить себя встать и понять, что произошло.

///

— То есть, это произошло, ибо Элл приняла нас? — переспросил Чимин, сидя за бедным обеденным столом. Намджун с Джином кивнули, стоя у столешницы и попивая теплый черный чай. Все семеро обнаружили себя укрытыми пледами или кофтами, но самой Элл не было. Чуть позже они нашли её в комнате наверху, чистой и переодетой в пижаму. Затем, они привели себя в порядок, обдумывая всё то, что случилось. — Я почувствовал что-то очень странное, — сказал Чонгук, напряженно пытаясь вспомнить. — Я никогда подобного не ощущал. — Да, это то, что чувствуют альфы, когда омега полностью принимает их отношения, — кивнул Джин. — Мы с вами ждали слишком долго, нас семеро, мы долго проникались жизнью Элл. Когда она призналась нам в любви, уже тогда наши тела начали реагировать. — Я почти то же самое ощущал, когда обкурился травой, — сказал Юнги, тяжело вздыхая. — Только в этот раз все мои ощущения умножились в несколько раз. — Но что с Элл? — спросил Тэхен, сидя недалеко в кресле. — Почему она была адекватной? — Потому, что мы сразу её приняли? — предложил Хосок. — Она знала это. Вспомните, как она сходила с ума, когда мы ставили ей метки. — То есть, — вставил слово Чимин, — всё то, что мы почувствовали сейчас, Элл ощутила семь раз? — Получается, что да, — кивнул Намджун и пожал плечами. — Такое бывает раз в жизни, ведь обычно истинный или истинная – всего лишь один человек, а не семь. Все семеро замолчали, обдумывая всё то, что поведали им Намджун и Джин. Они еще были в легком шоке, они даже еще не отошли. Но затем, они понемногу стали осознавать, что, да, Элл их приняла. Их омега их приняла и приняла навсегда. Прерывая мышление на кухне, Элл спустилась вниз очень сонная. На ней была майка и шортики, волосы спутанные, а на теле моментами видны синяки. — Вы очнулись, слава Богу, — Элл тут же оживилась, но все равно щурилась из-за яркого света лампочки. — Как вы себя чувствуете? Всё в порядке? Я не знаю, что это было, но если всё это из-за меня и вам было плохо, я прошу прощения и… — Мы так тебя любим, Элл, — с улыбкой сказал Намджун, умиляясь своей омеге. — Что? — Элл, мы очень тебя любим, — повторил Джин, подходя к своей омеге и обнимая её. — Ты теперь обязана быть с нами до конца жизни. Ребята издали смешки, но Элл совершенно ничего не понимала. — Но… — Я сейчас всё объясню, — с видом знатока сказал Чимин, подходя к своей омеге. Джин недовольно ругался на самодовольного Чимина, пока Чонгук с Тэхеном смеялись с поведения друга. Хосок улыбался тому, как глаза Элл расширяются с каждым словом Чимина, а Юнги с Намджуном допивали свой чай, наслаждаясь атмосферой и тем, что Элл среди них. Да, Джин прав, теперь, когда истинная омега приняла их, они должны быть вместе до конца жизни. Элл не знала, как воспринимать это, но, однозначно, она очень смущалась, когда Чонгук начал пародировать грязные слова своей омеги. Им было хорошо. Семеро альф обожали свою омегу, они были так рады, что она у них есть. Сейчас, в домике, когда им никто не мешал, когда они увидели настоящую Элл, она признала их, она ярко светилась от счастья. Элл не знает, что будет дальше. Она смотрела на каждого из своих альф и наслаждалась их разговорами, шутками и просто ими. Элл не знает, будет ли также через десять лет, она без понятия, как будут развиваться их отношения, но она может с уверенностью сказать, что она будет бороться за своих альф. Да, она их любит. Безумно любит.